Красота по-американски

Время незаметно и неотвратимо удаляет от нас трагический день 11 сентября. Новости продолжают уточнять цифры погибших... И вдруг вспоминаю, как в первый раз познакомилась с американцами.

Это было более двадцати лет назад, когда мы с мужем приехали по приглашению американской корпорации на промышленную выставку в Москву. Выставка до обеда работала для приглашенных специалистов, а после обеда — для всех желающих. Я вошла в почти пустой павильон, переступила черту, отделявшую рабочую зону от зоны отдыха, и оказалась в другом мире. Дело было не в том, что там бесплатно угощали какими-то напитками и бутербродами, которых я никогда раньше не пробовала, а в том, что люди, работавшие там, произвели на меня странное и тягостное впечатление. Они показались мне роботами, изучающими внепланетную цивилизацию. Их стандартные улыбки не могли скрыть любопытства, настороженности и жуткого непонимания того мира, в котором они оказались. Тогда я это объяснила себе различием наших систем. Но каково же было мое удивление, когда в наши дни, встретившись с американцами после стольких лет, я поняла, что глубина пропасти непонимания не уменьшилась, а наоборот, возросла.

Они продолжают нас катастрофически не понимать. И уже теперь не только нас, выходцев из СССР, а и арабов с исламом, европейцев с евро, японцев с автомобильной промышленностью, китайцев с высокой рождаемостью; африканцев, вымирающих от голода, русских с Чечней. Да и многих других тоже. Общаясь с непонятным миром, они делают над собой нечеловеческое усилие, но оно не дает результата. Общения не происходит. То, что генерирует Америка, — это некий абсолютно односторонний шум, в котором она готова слышать только себя. Любое усилие в направлении взаимопонимания начинает разрушать ее стереотипы, ценности и саму систему коммуникации. Это настолько очевидно, что уже не волнует и не раздражает. Теперь уже большая часть мира смотрит на них, как на инопланетян, и слабый огонек надежды на лучшее не угасает лишь потому, что некоторые американцы начинают это понимать, и в их глазах можно встретить не только недоумение, но и тревогу по этому поводу.

Тем не менее, как бы мы все ни относились сегодня к США, нельзя забывать, что американское государство невозможно разбомбить. Потому что как любое, созданное человеком политическое творение, оно существует только в виртуальном пространстве нашего сознания. И что бы там ни говорили политики, но самолеты падали не на оплот демократии, не на самую могущественную державу мира, и не на сердце цивилизации. Они падали на женщин и мужчин, стариков и детей с разным цветом кожи, разного вероисповедания и социального положения. Какие это были люди, что мы знаем о них? Да ничего, кроме главного — еще несколько дней назад они существовали. За что же они заплатили такой страшной и преждевременной смертью? В общем, за то, что в тот момент они были американцами. Но ведь США — это не только их интеллектуальное творение. Весь мир создавал имидж этой страны, участвовал в формировании мифа о глобальном превосходстве какой-то небольшой части человечества, проживающей в рамках условных мифических координат на карте Вселенной. Творили все, а заплатили самые успешные.

Что-то в этом жуткое и мифическое. Состояние «дежавю» не покидает. Наверное, потому, что сегодня все понимают абсолютную неизбежность произошедшего. Эта трагедия была не просто предсказана древним пророком. Она была объяснена и обоснована самими американцами, снявшими фильм «Красота по-американски», в котором смерть стала результатом абсолютного непонимания всеми всех, и взошла на Олимп искусства, увенчанная венцом красоты и совершенства. В одной из финальных сцен фильма молодой парень с интересом и восхищением смотрел, как густая и теплая кровь стекала по красивому столу на пол, а мой сын, глядя на это, сказал, что красота по-американски — это смерть. Страшно даже себе признаться в том, что с таким же восхищением мы смотрели на самолеты, врезающиеся в здания. И только кадры, которые запечатлели падающих с огромной высоты людей, заставляли ежиться от предчувствия настоящей, а не киношной смерти. Я потом каждый день искала в новостях кадры, которые заставили бы содрогнуться мир от чудовищности содеянного. Но, увы. Их пока никто не показал. Красивые взрывы, красивые разрушения, идеальные съемки и неживые руины, насаждающие в сознании людей мысль о том, что если смерть может быть красивой, то почему бы ей не быть вокруг нас в таком количестве.

И покушение на демократию вместе с цивилизацией тут совсем не при чем. Да и американские дешевые боевики тоже. Потому что противостояние на планете никогда не меняло своего качества. Оно всего лишь декларировало расхождение каких-то материальных интересов между востоком и западом, севером и югом, гримируя суть подлинного противостояния между людьми, исповедующими различные духовные и нравственные ценности. Точкой отсчета в этом противостоянии всегда был сам человек. Он либо жизнь каждого существа ценил, как высшую ценность, и на этом строил все свои жизненные принципы. Либо считал, что только его личная собственная жизнь имеет значение. Эти две различные концепции формируют зону непонимания, которую невозможно преодолеть. Поэтому при столкновении двух людей, государств или вероисповеданий, существующих в локальных рамках собственных иллюзий, смерть неизбежна. И виноваты в ней все мы.

После трагедии арабский мир интенсивно стал защищать ислам и проповедовать его ценности. Я не сомневаюсь в том, что эта религия, как и все остальные в мире, миролюбива и не приемлет убийства и самоубийства. Но когда убеленный сединами старик, отвечая на вопрос журналиста, говорит, что Америка не имеет права на существование, я понимаю, что для него, его детей и внуков существуют два мира, в котором живут люди и не-люди. Люди — это приверженцы вырождающегося в кастовые течения ислама, а не-люди — это все остальные, живущие на Земле. На них уже не распространяются ни права на жизнь, на свое понимание Бога, ни Божьи заповеди. А раз не распространяются, то можно громить могилы, взрывать рестораны, с криками «ура!» праздновать трагедию, которая в одночасье унесла тысячи жизней ни в чем не повинных людей. И они это празднуют, как бы демонстрируя уровень трансформации собственного сознания в нечто нечеловеческое, культивируя в умах и душах лозунг варваров средневековья, суть которого в том, что цель оправдывает средства.

Да и американцы недалеко от них ушли. Они бьют витрины магазинов, угрожают арабам расправой, записываются в армию мстителей, беспрецедентными мерами безопасности пытаются защитить себя от врага, не понимая, что враг не где-нибудь, а внутри самой Америки, в сердцах людей, не способных понять ни себя, ни окружающий их мир. Дело даже не в том, что понять и простить такое варварство трудно. Само прощение не решает проблему. Потому что не дает ответа на главный вопрос: почему и зачем нужно прощать. А ведь нужно. Хотя бы для того, чтобы, спасая жизни, выиграть время и, не создавая новых иллюзий, посмотреть на себя глазами третьего мира. Осознать собственную сущность, понять собственные ошибки и признать, что роль авангарда мировой цивилизации ответственна. Она не увенчана лицензией на истину и правоту во всем, не допускает равнодушия к умирающим с голода людям, не позволяет прикрывать свою некомпетентность чужими жизнями. Но сегодня, по факту, большая часть рекомендаций ведущих финансовых институтов мира наносит непоправимый ущерб бедным странам и ставит их в рабскую зависимость от США. Америка не стремится к равноправной конкуренции в бизнесе и, защищая интересы собственных финансово-промышленных групп, уничтожает всякие предпосылки для установления справедливого экономического порядка.

В такой ситуации никакие меры безопасности не сработают. Во-первых, потому что убить человека можно пальцем, взглядом, любым предметом, который находится под рукой. А, во-вторых, террор как форма убийства ставит все виды технических средств ведения войны вне потребностей общества. Ни системы противоракетной обороны, ни танки, ни бомбы, ни детекторы лжи не в состоянии никого защитить. Как бы ни была совершенна техника, человек совершеннее и может использовать ее и для жизни, и для смерти в равной степени. Случилось то, чему очень трудно придумать название. В ходе истории технический уровень развития нашей цивилизации опередил духовное развитие человечества. Это страшное несоответствие с каждым годом будет уносить тысячи жизней и порождать миллионы проблем. Все произошло абсолютно естественно. Рухнули информационные барьеры, уничтожив возможность локально существовать в рамках собственного мировоззрения. Мы столкнулись лицом к лицу друг с другом и не поняли, что же произошло. Кто те люди, которые не так пишут, не в то верят, не так живут? Этот испуг за собственный мир, за собственную культуру, за сложившийся веками уклад жизни вызвал обратную волну отрицания и отторжения всего и вся.

Если мы поймем всю ответственность и значимость этого момента в нашей истории, то сумеем адаптироваться к новой ситуации, сможем с позиции собственной культуры познать чужую и, главное, принять ее такой, какая она есть, предоставив человеку возможность самому выбрать себе точку отсчета в собственном развитии. Не ради познания и принятия, а для того, чтобы сосуществовать вместе на основе общих ценностей, главной из которых является сам человек.

Опасность, которая сегодня нависла перед человечеством в лице надвигающейся Третьей мировой войны, не миф и не иллюзия. Но как бы ни разворачивались события, борьба цивилизаций пройдет не по границам государств, а через души людей. И жизнь победит в этой войне только в том случае, если мы перестанем любоваться смертью, познаем ее настоящее лицо и поймем, что она всегда и неизбежно убивает убийцу, делая это незаметно, тихо, навсегда трансформируя его духовную энергию в нечто нечеловеческое.