Кровавый август 2014-го

Иловайская трагедия стала не только наиболее масштабной за время проведения АТО, но и решающей в ходе боев по деоккупации части Донбасса. Решающее ее значение заключалась в том, что, во-первых, к Иловайску было приковано избыточное внимание и силы, что в значительной мере отвлекло внимание от других не менее значительных участков фронта. Во-вторых, именно в этот период РФ массово и открыто ввела контингент своих войск, но не только в направлении Иловайска, но и в направлении Луганска. До того украинские войска уже имели опыт прямого вмешательства россиян в ход АТО, когда позиции ВСУ обстреливались с территории РФ. Но наемников, диверсантов, регулярные войска и технику Россия заводила на Донбасс постепенно. Например, еще в июне 2014 года веб-камеры Луганска фиксировали регулярное перемещение военной техники — танков, БТРов, артиллерии и тентованых грузовых машин для перевозки в том числе и живой силы.

Если брать луганское направление, к августу 2014 года состояние боевиков было критическим. Украинские батальоны окружали Луганск с нескольких направлений. Наемники, которые называли себя «ополченцами», по большей части меняли камуфляж на гражданскую одежду, а российские военные ожидали ротации. Ротация эта должна была состояться в начале сентября. В то же время 11 августа 2014 года руководством АТО отдан приказ, для выполнения которого командованием сектора «Б» разработана операция, одним из планов которой было блокирование силами ВСУ и зачистка от НВФ города Иловайск. Помимо ВСУ в операции принимали участие силы добровольческих батальонов.

Попытка освободить Иловайск превратилась в кровавый мини-«сериал», в том числе и в результате сложности самого города (он буквально перерезан массой железнодорожных путей, что существенно тормозило продвижение техники), а главное — вследствие пренебрежения к наличию укрепления города. Военные фактически попали в засаду, в то время как несколько попыток деблокировать их приводили к еще большим потерям. Все это затягивало время, а кульминацией событий стал уже упомянутый ввод мощного контингента российских войск, что окончательно переломило ситуацию в интересах оккупанта.

Параллельно с Иловайским котлом формировался котел под Луганском в районе города Лутугино. Но в том направлении украинским военным удалось выйти из окружения, которое планировал враг к югу от областного центра. Ситуация в Иловайске оказалась более драматичной. Начальник Генерального штаба Виктор Муженко лично проводил телефонные переговоры с российской стороной, заверявшей в безопасном «коридоре», который позволит выйти украинским бойцам из окружения. На практике россияне буквально расстреляли колонну украинцев.

В интервью газете «День» Виктор Муженко (9 марта №41-42, 2017) сказал: «События вокруг Луганского аэропорта не получили широкой медийной огласки, и это помогло нам успешно провести операцию. Если же говорить об Иловайске, то Генеральный штаб провел детальный анализ этих событий. Эти материалы доступны каждому, кто действительно желает разобраться в причинах той трагедии. Время все расставит на свои места».

Действительно, еще в октябре 2015 года тщательный анализ событий под Иловайском был обнародован на сайте Минобороны. В этом отчете сообщается, что в Иловайске на то время сосредотачивалось до 250 боевиков. На юго-восточной окраине города Моспино (расположен на юго-западе от Иловайска) противник устроил укрепленный район и сосредоточил там до 500 боевиков. Мосты через реку Грузская были заминированы. В районе г. Ларино (к востоку от г. Моспино) отряды российских бандитов также оборудовали укрепленный район. Все подходы к Донецку были перекрыты опорными пунктами боевиков. Таким образом, если посмотреть на карту диспозиции украинских войск и противника на утро 24 августа 2014 года, в то время как по Киеву начал шагать парад, на юге и востоке от Донецка образовался укрепленный «аппендикс» боевиков, которые в условиях отсутствия внешнего вмешательства (иначе говоря, прямого вторжения войск РФ) вряд ли могли продержаться длительное время. Украинские военные буквально теснили противника с запада и юга, прорываясь при этом в сторону Савур-могилы, Харцизска, Шахтерска и Тореза. Само окружение Иловайска в таком случае внешне выглядело делом техники. Но ситуация вышла такой, что «нож», которым военные прорезали атаку с юга, сам превратился в уязвимый «аппендикс», окруженный с нескольких сторон.

Официально в отчете Главной военной прокуратуры указано, что русскими было совершено вероломное убийство 366 украинских воинов, 429 — получили ранения различной степени тяжести, 300 — попали в плен. На сайте Генеральной прокуратуры Украины сообщается, что Украина передала в Международный уголовный суд информацию об убийствах украинских военных в районе Иловайска

Так что же помешало украинцам дожать боевиков? Вторжение войск РФ — это очень очевидное объяснение. Но нельзя ли было его предупредить и соответственно откорректировать планы по окружению боевиков при выходе к российской границе? Почему не был учтен фактор возможного активного вмешательства российских войск, ведь уже был опыт неоднократных обстрелов украинских позиций со стороны РФ (поселок Зеленополье, поселок Победа и т.п.)?

14 августа этого года Генпрокуратура обнародовала свой долгожданный вывод относительно событий под Иловайском.

Основных причин трагедии три:

1) низкий уровень боеготовности и боеспособности Вооруженных Сил Украины;

2) многочисленные факты дезертирства, самовольного оставления мест несения военной службы и невыполнения приказов начальства среди личного состава в украинской армии в тот период;

3) отдельные ошибки руководства АТО во время планирования и проведения военных операций.

Эти факторы, по мнению Генпрокуратуры, «находятся в непосредственной причинно-следственной связи с деяниями ВС РФ, которыми 23—24.08.2014 осуществлено вероломное вторжение на территорию Донецкой области и вероломное убийство украинских военных».

Учитывая то, что Генпрокуратура — это орган, который не просто расследует причины событий, но и ищет виновных, возникает закономерный вопрос: не слишком ли общие выводы делает на четвертом году войны этот орган? Пункт первый явно обвиняет предыдущее руководство государства, которое находится за рубежом. Пункт второй обвиняет военных, которые буквально были доведены до состояния паники. Если еще более сжато — во всем виноваты неконтролируемые добробаты. И только в пункте третьем скромно упоминается факт «отдельных ошибок» руководства АТО.

Кстати, к услугам органов, занимающихся расследованием иловайских событий, есть наработка соответствующей комиссии Верховной Рады прошлого созыва, которую возглавлял Андрей Сенченко. В нынешнем составе парламента подобная комиссия так и не была создана.

«Безусловно, РФ и путинский режим виноваты в том, что произошло как в Иловайске, так и вообще на Донбассе, — дает комментарий «Дню» Андрей Сенченко. — Но это не лишает наших политических и военных руководителей ответственности. Ответственности не за смерти людей, ведь война — это всегда смерти, а за невыполнение законов Украины, что привело к дезорганизации обороны государства. Должна быть ответственность за непринятие своевременных решений, когда было достаточно информации. Также должна быть ответственность за принятие преступных решений, когда людей бросали на верную смерть без малейшей надежды на достижение той или иной цели. Суть манипуляций вокруг Иловайска заключается в следующем. В 2014 году расследованием Иловайской трагедии занимались следственная группа Генпрокуратуры и следственная комиссия парламента. Расследование включало следующие эпизоды. 1) События в секторе D в течение месяца, предшествовавшего окружению в Иловайске. В этом секторе происходили определенные события, которые предшествовали свободному вхождению регулярных войск РФ для окружения Иловайска. 2) Расследование всего, что касалось планирования операций по взятию Иловайска. Нас особенно интересовало, что, несмотря на то, что был утвержден в Генштабе план военной операции, в сущности, на выполнение этого задания были брошены добровольческие батальоны, которые были приписаны к милиции и имели только стрелковое оружие и 82-мм минометы без боеприпасов. А операция при этом называлась военной. Кроме того, расследовались две попытки деблокирования «котла». Комиссия эти попытки начала расследовать сразу, а вот Генпрокуратура на этот момент не обратила внимания. Тогда я как глава этой комиссии обратился к тогдашнему генпрокурору Виталию Яреме с заявлением, что эти два эпизода упущены. В материалах расследования есть документ-ответ генпрокурора, который написал, что это справедливое замечание, и даны соответствующие указания бригаде следователей Генпрокуратуры их расследовать. В нынешнем отчете ГПУ об этом не упоминается ни слова. Еще один момент — это переговоры относительно вывода военных из «котла». В отчете по этому вопросу дан очень однобокий ответ, хотя у Генпрокуратуры достаточно информации о том, как они проходили, и о бездеятельности высшего политического руководства страны. Этот момент упущен. Здесь сложно упрекать ГПУ, потому что, по моему убеждению, до смены руководства страны мы не получим честных ответов на вопросы по событиям под Иловайском, и не только там».

Трагедия требует не только поисков виновных. Прежде всего она требует тщательного «разбора полетов». Но часто такой разбор предполагает взятие на себя ответственности, признания собственных ошибок. У нас было очень мало времени для того, чтобы научиться воевать. А противник нам выпал очень мощный, хитрый и коварный. Стена Михайловского Златоверхого монастыря, которая усыпана фотографиями погибших (настоящее количество которых, по мнению экспертов, до сих пор так и не установлено) под Иловайском, — это болезненный упрек современному украинскому обществу и обязанность не только искать виновных, но и учиться на ошибках.