Ласло КЕМЕНИ: Помогать украинской элите никто не будет

— Насколько актуальным остается вопрос региональной идентичности центральноевропейских стран и создания на их базе регионального объединения по образцу так называемой «Вышеградской четверки» в условиях экономического и политического объединения Европы в рамках ЕС и НАТО?

— Сейчас для Центральной Европы самой важной задачей является не объединение ее составляющих, а их вступление в Европейский Союз. Приблизительно через год, как известно, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия и Словения станут членами ЕС. Но, с другой стороны, это вовсе не означает, что центральноевропейская идентичность отменяется. В какой-то степени — наоборот. У этих стран есть много общего: общая история, общая культура, схожий менталитет. Кроме того, они стараются выступать единым фронтом в важных для них вопросах, сохраняя совместными усилиями прежний Союз Вышеграда (создан в начале 90-х Венгрией, Польшей, Словакией и Чехией. — Авт. )

— То есть, ни о каком союзе центральноевропейских стран, который мог бы стать геополитическим фактором, говорить не приходится?

— Думаю, нет. Хотя бы на первых порах.

— С какими трудностями сталкивается Венгрия в процессе подготовки ко вступлению в ЕС?

— Сегодняшнее политико-экономическое положение Венгрии, как и ее моральное состояние, довольно уравновешенное. В то же время, определенные проблемы связанные со вступлением в ЕС, существуют. Это в первую очередь касается вопроса о так называемых квотах. К примеру, в соответствии с сельскохозяйственными квотами ЕС предполагается нормирование производства, допустим, пшеницы, молока, мяса и т.п. То есть, мы хотели бы производить как можно больше качественной продукции, но — во избежание конкурентной борьбы в рамках ЕС со странами такого же уровня — Венгрии выделяют не те квоты, которых бы ей хотелось. И второе. Курс форинта, реагирующий на множество экономических проблем, всегда нужно держать в таком состоянии, которое соответствовало бы уровню развития венгерской экономики. Поэтому сейчас существует определенное разногласие между правительством Венгрии и Центральным банком. (В Венгрии, как и во всех среднеевропейских странах, Центробанк имеет определенную автономию, в частности, определяет курс национальной валюты. — Авт. ). Его сущность сводится к тому, что Центральный банк поддерживает курс форинта выше реального, тогда как правительство стремится к тому, чтобы курс, по крайней мере, соответствовал уровню развития страны, политическим требованиям текущего года.

— Как это отражается на уровне жизни населения?

— Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо страницы истории пролистать немножко назад. До 90-го года, то есть до перемен в Венгрии, она имела, можно сказать, самый высокий уровень жизни среди так называемых социалистических центральноевропейских стран. После произошли изменения. Буквально за год (с 1990 по 1991) объем производства упал примерно на 40%. Возникли и другие негативные явления. Например, если до 90-го безработицы не было вообще, то уже через год миллион людей (около 20% всего работоспособного населения) стали безработными. Тогда это, конечно же, отражалось на жизненном уровне населения. Сейчас же, спустя 12—13 лет, уровень экономики Венгрии — приблизительно на уровне 89-го года, тогда как жизненный уровень венгерцев остается пока на отметке 15% от уровня 1989 года. Идет также расслоение общества.

— Через год почти все западные соседи Украины вступят в Евросоюз, и возникнут совершенно новые условия. Сейчас можно предположить, как это отразится на Украине?

— Все предугадать, конечно же, нельзя. Неизвестно, что произойдет в Украине в ближайшие год—два. Думаю, президентские выборы внесут существенные коррективы, в том числе в политическую систему, политическую практику. То есть, во-первых, многое изменится в самой Украине. Во-вторых, связи между Украиной и центральноевропейскими странами станут более бюрократическими в силу вступления последних в ЕС. Это будет касаться в первую очередь визовых вопросов. В том, что станет сложнее, например, устраивать те же туристические поездки, сомневаться не приходится.

— Чем венгерский опыт модернизации может быть полезен Украине?

— Полагаю, Венгрия всегда на три — четыре шага впереди Украины, а значит, изучение украинскими политиками и научными деятелями вчерашнего опыта Венгрии, скажем, по вступлению в НАТО, по подготовке к вступлению в ЕС, по стратегии проведения приватизации в стране приблизит государство к желаемому результату.

— Насколько можно судить, приватизация в Венгрии проходила довольно медленно. По состоянию на 94-й год была приватизирована лишь незначительная часть объектов…

— Да, не было «шоковой терапии». Но если сравнивать со среднеевропейскими странами, то приватизация в Венгрии проходила наиболее динамично и безболезненно. Что характерно для венгерской приватизации? Наличие у разных политических сил диаметрально противоположных взглядов на пути ее проведения. Помнится, одни политические силы хотели создать на основе приватизации национальную буржуазию, другие думали, что нужна не приватизация, а реприватизация (особенно в сельском хозяйстве). Третьи — либералы — считали, что для того, чтобы поднять Венгрию до уровня самых развитых западных стран, приватизацию необходимо проводить через мультинациональные компании (то есть за счет западных денег). Четвертые — социалисты — говорили, что нужна такая приватизация, которая бы как можно скорее стабилизировала ситуацию в этой сфере. Собственно, медленные темпы приватизации на первом этапе обусловлены тем, что до 94-го при власти были фактически националисты, которые старались создать национальную буржуазию. После прихода социалистов и либералов приватизация пошла, в первую очередь, на денежной основе с участием западного капитала. Вследствие чего, кстати, западных инвестиций больше всего в Венгрии.

— Венгрия — парламентская республика. С точки зрения венгерского опыта, эта модель эффективна?

— Думаю, парламентская республика — вовсе не обязательное условие. Например, в Англии — одна система, во Франции — абсолютно другая, в Германии — третья. То есть, нельзя сказать, что все политические системы должны быть идентичны. В Украине, как и во всех бывших республиках Союза, фактически президентская политсистема установилась после распада СССР. Но сейчас во всех этих странах по-разному относятся к президентской модели. Что оптимально для Украины — со стороны сказать очень трудно. Впрочем, кажется, украинская политическая элита, в результате распада СССР неожиданно получившая «в подарок» собственную страну, пока сама толком не знает, что ей нужно делать. Тем не менее, помогать здесь никто не будет — украинская политэлита должна самостоятельно подготовить проект развития страны на концептуальной основе.

— Насколько эффективно, по вашему мнению, сотрудничество между украинскими и венгерскими политиками? Что следует предпринять для интенсификации этого диалога?

— К сожалению, такое сотрудничество оставляет желать лучшего. Но вот буквально недавно лидер венгерского парламента посещала Киев, и переговоры, по-моему, были довольно- таки интересными... Политические партии двух стран практически не поддерживают никаких контактов...И венгерские, и украинские политики должны понять, что, во-первых, мы соседи. Во-вторых, в Украине живет много этнических венгров (в основном в Закарпатье). Это создает проблемы и, одновременно, большие возможности для более тесных связей. И в-третьих, мы, безусловно, заинтересованы в добрососедских отношениях. Представители вашей политической элиты, наладив взаимоотношения с венгерскими коллегами, смогут изучать важный сегодня для Украины венгерский опыт. А мы, со своей стороны, должны понять, что Украина — большая страна, которая всегда хорошо относилась к Венгрии. И она — громадный рынок для нашего государства.