Музей и архетипы

Все началось с того, что Петра Порошенко вызвали на допрос в ГБР в качестве свидетеля. Ну, вызвали и вызвали. С кем не бывает. Но дело в том, что вызов был осуществлен странным образом — с помощью «видосика», размещенного на официальной странице учреждения. Сказать, что подобные новшества не соответствуют действующему законодательству, значит ничего не сказать. Они создают прецедент. Ведь если сегодня согласиться, что приглашения на допрос с помощью соцсетей являются легальными, то завтра под угрозой окажутся миллионы украинских граждан. Их будут привлекать к ответственности за игнорирование виртуальных «повесток».

Дело о незаконном перевозе через границу Украины 43 картин всемирно известных художников, который совершил пятый президент, задумывалось как резонансное. В ответ Порошенко устроил настоящую информационную контроперацию. В те же минуты, когда следователи ждали его на допрос, он открыл выставку в музее Ивана Гончара, экспонатами которой стали именно те произведения искусства, которые фигурировали в производстве ГБР. Документы на покупку картин и чеки об уплате государственной пошлины красовались там же под стеклом. Увидев, что в ответ на «видеоповестку» пятый президент устроил публичную художественную акцию, представители ГБР приехали в музей Гончара, где пытались вручить повторную повестку о вызове на допрос. Однако адвокаты обнаружили, что у сотрудника Бюро, который не захотел представиться, просроченное удостоверение. Сразу же по всем телеканалам прозвучало: «Неизвестные люди, которые выдают себя за сотрудников правоохранительных органов». Еще одно нарушение закона. Причем серьезное. Просроченный документ равноценен подделке. Неужели во всем ГБР не нашлось легитимных сотрудников? Анекдот, скажете вы. Да. Но только до тех пор, пока власти не ответили насилием.

Далее события развивались уже совсем фантасмагорично. Спецназ ГБР ворвался в закрытое помещение, забаррикадировался там, оставив директора музея на улице. Никаких ордеров на обыск предоставлено не было. Как не было и соответствующего решения суда на осмотр и изъятие экспонатов коллекции или документов. Директор обратился к полицейским, которые должны охранять музей. Впоследствии в Государственном бюро расследований отметили, что действия их сотрудников отвечали УПК Украины и не содержали в себе «мер физического воздействия». Интересное толкование законодательства, не так ли? Все правоохранители действовали так, будто в Украине уже принят новый УПК, в котором выбитые двери, изъятые без присутствия понятых вещи, «видосики» — все это законные процессуальные процедуры с новым лицом на новый лад. Но это не так. Наиболее показательным в этой ситуации является то, что представители власти отрицают то, что подтверждают видеозаписи. Сплошной «нас там нет», «а вы докажите», «это не мы». Как так случилось, что вместо официальных объяснений система прибегает к российско-путинскому роду информационных способов искажения реальности? Не надо иллюзий. В стране достаточно печерских судов и тамбовских судей, которые в момент подмахнули бы любой ордер на обыск или арест. Дело в том, что обществу специально продемонстрировали произвол.

Что-то подобное описывал Виктор Франкл — психиатр, пленник нацистских концлагерей, когда анализировал методы установления тоталитаризма. По его словам, необоснованные наказания и незаслуженные льготы лишают людей свободы и внушают обществу полное ощущение опасности. Франкл вспоминал случай, когда чешскую бригаду пленников, которые систематически не выполняли норму, перевели на лучшие условия. А поляков, к которым не должно было возникнуть вопросов, наоборот, жестоко наказали. Так происходило много раз. Когда же весь лагерь начал перешептываться, что причина странной лагерной системы поощрений и наказаний связана с обычной местью немцев одной из этнических групп — мол, как ни старайся, хорошим не будешь — чехов неожиданно расстреляли, а поляков разбросали по разным баракам. Таким образом пленникам дали понять, что никаких объяснений и никаких причин быть не может. Для того, чтобы выжить, они должны просто смириться и покорно принимать как наказание, так и привилегии. Их приучали к тому, что каждый из них в опасности. Правил нет. Все неустойчиво и безнадежно. Ситуация со штурмом музея похожа на этот случай уже тем, что общество словно приучают, что закона и права в стране больше нет. Что нужно быть послушными и не сопротивляться. Отсутствие даже декларативного соблюдения процедур — это сигнал, что есть желание правителя и лучше ему подчиниться.

Если говорить о смыслах, то, наблюдая превышение власти, многие любят повторять слова Ленина — «Государство — это аппарат насилия». Мол, власть на то и власть, чтобы махать дубинками и ломать двери. Но все дело в том, что Ленин украл эти слова у Макса Вебера и исказил их. Государство, по Веберу, — это система, которая имеет право на насилие ради исполнения Закона. Именно так. С большой буквы. Все, что вчера происходило в центре Киева, не имело отношения к законам. Можно сколько угодно говорить, что размещение коллекции в музее — это провокация Порошенко. Можно спорить о соответствии работ Айвазовского и Репина концепции украинского этнографического музея, но не заметить, что правоохранителями были нарушены все мыслимые и немыслимые нормы, правила и законы, — просто невозможно.

Вчера вся страна увидела, что применение насилия с целью нарушения Закона теперь законно. То неприятие, с которым совершенно разные группы украинцев восприняли штурм музея, скорее связано с символами, чем с политическими персоналиями. Музей Ивана Гончара — это символ благородного культурного украинства. Это дар ученого Ивана Гончара городу, государству. Директором музея до сих пор остался приемный сын дарителя. Тот растерянный интеллигент, которого крепкие силовики не пускали в здание, архетипически олицетворяет собой определение гражданина, которое Маргарет Тэтчер в свое время выразила в лозунге: «Быть британцем — это нести ответственность за Британию, продолженную в поколениях». Сын, отец, Украина, выломанные двери. Музей Ивана Гончара и так для многих украинцев был символом культурного сопротивления империи. Теперь он еще и символ чисто украинского родового древа, которое пытались уничтожить во все времена все тираны. Можно не сомневаться, что когда трещали двери, а пан Петр пытался защитить дом-музей, многие вспомнили Расстрелянное возрождение и отправленных на Соловки украинских этнографов.

Каким-то удивительным образом профанам от власти удалось зацепить архетипичные струны многих украинских душ. Достаточно посмотреть на тысячи возмущенных комментариев на странице ГБР в «Фейсбуке». Беспрецедентная для сети реакция. Демонстрация силы, нежелание играть по правилам перевели ситуацию политического противостояния Зеленского — Порошенко на уровень культурного и цивилизационного. Теперь каждое проявление произвола будет восприниматься обществом как лишнее доказательство знания о природе правления новой команды, их цели и намерениях. Вряд ли те, кто отдавал приказ на штурм, понимали, какой эффект вызовет их инициатива. Но дело сделано. Маятник качнулся в противоположную сторону.