Мы находимся в начале пути к свободе

С этим человеком я познакомился десять лет назад. Он пришел в объединенный корпункт республиканских газет (была в Харькове такая организация) и сказал: «Я хочу, чтобы обо мне написали газеты». Написали. А позже о нем узнала не только Украина, но и весь Советский Союз. Это был Леонид Иванович Сухов, народный депутат СССР.

Несколько раз харьковский таксист Леонид Сухов писал письма высшим руководителям государства по поводу недостатков в устройстве общества. Писал Брежневу, писал Андропову, писал Горбачеву. А потом наступила перестройка. Однажды в его такси совершенно незнакомый пассажир сказал, что не верит ни в какую демократию и что не может человек с улицы, а не от партии, стать депутатом. Сухов миролюбиво ответил: «А если попробовать?» «Да кто тебя изберет?» — изумился пассажир.

Он попробовал — и получилось. Это был второй в Советском Союзе случай самовыдвижения кандидата в депутаты, причем человека неизвестного, просто таксиста. Время было такое. Харьковчанам, видимо, нужен был человек не из партноменклатуры. И тогда нужна была правда, в любых ее проявлениях. На встрече с избирателями его спросили: «А чаевые вы берете?» «Беру, если дают, у меня семья большая». Эта незамысловатая фраза передавалась из уст в уста. Интересно, что сейчас таксист Сухов говорит некоторым пассажирам: «С бедных чаевых не беру!». Хотя у него отключили квартирный телефон за неуплату.

На выборах в народные депутаты Леонид Сухов победил пятерых выдвиженцев от трудовых коллективов, а на выборах среди харьковской депутации в Верховный Совет — первого секретаря обкома КПУ Владислава Мысниченко. Время было такое.

Он тогда говорил много, но плохо. Сейчас он рассуждает лучше, мыслит обобщенными категориями, но тоже много. Может, потому в организации «Трудовая Харьковщина», куда он приходит, его считают демагогом. Ты, говорят, просто таксист, а у меня — два высших образования. Но демагогия — это своекорыстная ложь политика, Сухов же ничего из своей короткой политической карьеры домой не притащил. Даже работу не поменял.

Конечно, он и остался политиком. В том понимании, в каком политики — все мыслящие и разбирающиеся во властных процессах. Конечно, своеобразный, но честность всегда своеобразна. Например, Сухов считает себя искренним коммунистом, хотя никогда в партию не вступал, даже не пробовал. Видимо, на этих президентских выборах он будет голосовать за Петра Симоненко, считая, что тот вряд ли победит: у Симоненко нет крепкой команды, а избирателями еще не овладела мысль, что коммунизм — это будущее…

Он считает, что если чем-то недоволен в жизни, то сам должен и влиять на ход дела. Но уже понимает, что один депутат, неважно, партией он выдвинут или сам по себе, мало что изменит. Потому что тогда была система, в которой имелось много неустроенностей, но путем гласной критики, правдивой информации от них, депутатов, пришедших, как он говорит, «с мест», неустроенности можно было исправить. А теперь такой системы нет, продолжается процесс разрушения государств. Единица — ноль. И все же он хотел пойти в Верховную Раду. Он написал письмо в ЦК КПУ, в котором обосновал такое предложение: секретари партийных комитетов любого уровня, вплоть до самых первых, не должны быть депутатами. Пусть работают над системой мер по выходу из кризиса, изучают дело на каждом заводе. А парламентариями должны быть рядовые коммунисты. Предложение понимания не встретило. Обратился за поддержкой к товарищам по таксопарку, как и десять лет назад. Ему сказали: голосовать за тебя будем, а агитировать — нет. Сейчас нужны деньги, а у тебя их нет.

Некоторые помнят депутата Сухова в связи с его репликами на съезде и в интервью по телевизору, которыми он «доставал» Михаила Сергеевича за то, что тот слишком выпячивает роль Раисы Максимовны. Он же теперь видит Горбачева по-другому. Он считает его великим деятелем для Запада и великим разрушителем своей страны. Это он сказал корреспонденту лос-анджелесского телевидения «NBC». Он сумел повести за собой огромные массы людей.

А как же с его привычкой за все отвечать самому? Он считает, что не сумел выразить ему недоверие. Убедившись, что с каждым годом дела в стране идут все хуже несмотря на его работу в Верховном Совете, Леонид Сухов решает подать в отставку. Уговорил Лукьянов. «Езжай домой, говорит, посоветуйся с товарищами, с избирателями. Как они скажут, так и делай». Товарищи сказали оставаться в Москве. Сухов примкнул к Межрегиональной депутатской группе (помните этот прообраз оппозиции?) вместе с Оболенским и еще несколькими депутатами они составили обращение к советскому народу. Отечество в опасности — таким был его смысл. Обращение необходимо было зачитать с трибуны пятого съезда. Горбачев не дает слова — он знает, о чем пойдет речь. Оболенский, Сухов, Куценко, Алкснис и еще несколько человек блокируют трибуну, добиваясь включения вопроса в повестку дня. Теперь Горбачев по-демократически не против. Но он, мастер политической интриги, так повел съезд, что взыграло честолюбие Алксниса. В отведенные полчаса говорит он, потом Куценко. Они обвиняют Горбачева в зажиме демократии, в стремлении к диктатуре. А отведенное время уходит. И вот для зачитывания обращения остается всего пять минут. Нужно было читать его сразу, а потом выступать с речами, считает Сухов. И они бы спасли СССР, убежден он. «Когда мы блокировали трибуну, Ельцин сидел белый, как мел, а у Горбачева тряслись руки, начал заикаться. Они обо всем уже договорились, а тут мы могли сорвать…».

В одном интервью его спросили: не жалеете, что пошли в депутаты? Сухов ответил, что он презирает тот день и час, когда выдвинулся, и все же благодарен судьбе за то, что она дала возможность воочию увидеть тех людей, которые во всем виноваты. Что он презирает номенклатурщиков и аппаратчиков, которые готовы служить кому угодно, лишь бы власть не потерять, но еще больше презирает людей, сидящих в зале, которым на все наплевать.

Это было на том же пятом съезде. Обсуждался сакраментальный вопрос, быть или не быть СССР. Сухов напряженно вслушивался в дебаты. И вдруг рядом сосед соседа спрашивает: «Саша, ты билетик домой взял? А детишкам чего-нибудь прихватил?» Сухов повернулся: «Саша, Родину рушат, какой билетик?» Тот спокойно отвечает: «Леня, ну какой из меня депутат? Я — колхозный дояр!» «А что же ты раньше этого не сказал, а занял место настоящего…»

Впрочем, Леонид Иванович пытается во всем искать закономерности. Кто знает закономерности, тот владеет ситуацией. Лучше всех, по мнению Сухова, знал объективные законы Сталин. Леонид Иванович его считает самым прозорливым созидателем, отбрасывая личную обиду: отец за службу в Российской освободительной армии Власова был сослан в Казахстан, и Леня увидел его только через тринадцать лет. В его понимании, развал Советского Союза был продолжением мировой войны, только другими методами. Противник подкупил партийных чиновников и новых политиков, дискредитировал власть. А страна была готова к развалу потому, что все трудовые коллективы брали встречные планы на 20—30 процентов выше, чем обеспечивались сырьем и комплектующими деталями — процентов 70—80. Для чего? Для выпуска брака.

Эти убеждения можно понимать, можно отвергать. Невозможно только отказать ему в искренности. Так этот человек устроен. Но одну его мысль тяжело опровергнуть. Леонид Иванович говорит: «Самое страшное, что произошло, — это то, что мы стали считать себя хуже, чем они. Это было ими умело проведено».

На Леониде Сухове началась и на нем закончилась короткая эра народной демократии в СССР. Только он не признает, что закончилась навсегда.

«Мавр сделал свое дело»?

Десятилетию I съезда народных депутатов была посвящена встреча делегатов съезда — участников Межрегиональной депутатской группы, состоявшаяся в Москве 28-29 мая.

Своими впечатлениями согласился поделиться с корреспондентом «Дня» Ларисой РУДЕНКО участник этой встречи, член МДГ, ныне внештатный консультант Комитета по обороне и национальной безопасности Верховной Рады Валерий ГРИЩУК .

— Встреча проходила в Международном университете, президентом которого является Гавриил Попов. Началась она с открытия бюста Сахарову в Международном университете работы американского скульптора Шапиро. Это, как ни странно, первый памятник Андрею Дмитриевичу. Потом все переместились в Дом кино, где в фойе была устроена колоссальная фотовыставка, мы с удовольствием вспоминали те времена. МДГ — это группа, объединявшая нас по принципу активного желания существенных перемен, хотя по многим вопросам, как показала жизнь, мы потом разошлись. Количество членов МДГ на разных съездах колебалось от 150 до 350.

— Почтил ли Ельцин своим присутствием ваше собрание? Ведь он своим восхождением на политический Олимп во многом обязан МДГ.

— Собирался, но, как было сказано, из-за загруженности не смог прийти. Он передал лишь привет, официального приветствия не было.

— Кто был из наших?

— Собирались многие. Но мало кто приехал кроме меня, Яворивский, Эдуард Козин.

— Каково общее настроение, как оценивали прошедшие 10 лет?

— Весьма пессимистические оценки. Конечно же, тогда представлялось, что все будет иначе. Характерно выступление Гавриила Попова, в котором он отметил, что все видели недостатки Ельцина — они были очевидны, но всячески способствовали его приходу к власти, закрывая при этом глаза на многое; что надо было переходить в конструктивную оппозицию; что для Украины это тоже весьма актуально — те же проблемы у Руха, независимость далась легко, а вот кто воспользовался плодами...

Интересно также было выступление Виктора Пальма из Эстонии (он был сопредседателем МДГ): «Либерализм, демократия, по сути, утопия, если не обставить все демократическими институтами, тщательно проработанными законами, обеспечивающими реальную демократию, а не декларативную фикцию».

В контексте оценки морального состояния нынешней власти часто вспоминали Сахарова — как не хватает его. Можно ли даже представить, чтобы Сахаров вступал в дебаты, дискуссии с такими политиками, как Жириновский или Березовский.

С трибуны часто звучали предупреждения об угрозе левого реванша, тоталитаризма, в частности белорусские друзья, которые сейчас почти все ушли в оппозицию к Лукашенко в Народный фронт.

— Чем сейчас занимаются бывшие члены МДГ? Присутствуют ли в нынешней власти?

— В России в какой-то степени — да. Ельцин все же человек благодарный, помнит, благодаря кому в значительной степени он начал свое восхождение во власть после его изгнания из МГК. Многие в науке, общественных организациях. А вообще, как заметила депутат из Латвии Костянецкая, — нас использовали...

— А вспоминали ли Станкевича, Собчака — это же были звезды...

— В кулуарах говорили. Досадно все это. Со Станкевичем вообще смешные обвинения, с Собчаком же более запутанное дело — то ли надуманно, то ли действительно были серьезные правонарушения...

— Можно ли сказать, что вы — политические романтики — были отодвинуты компартийцами, поднаторевшими на аппаратных интригах и играх?

— Я не могу сказать, что было в МДГ много романтиков. Был просто определенный настрой, что вот теперь все пойдет классно, по законам классической демократии. А на деле все оказалось далеко не так. До классической демократии еще надо было долго и много работать. Школы не хватало...

— Какие-то решения были приняты участниками встречи на будущее?

— На встрече были предложения чуть ли не партию создать, но сошлись на фонде поддержки, который и взял бы на себя миссию регулярно собирать нас — т.е. создать что-то вроде политического клуба.

Итак, «Мавр сделал свое дело»... Межрегиональная депутатская группа, в которую входили в основном интеллигенты и поборники демократических перемен, но абсолютно неискушенные в политике люди, превратилась в клуб по интересам. И встреча их, печально напоминавшая всего лишь встречу выпускников, прошла под общее — «А помнишь?..».

КСТАТИ

Из выступления Л.Сухова на первом съезде народных депутатов СССР:

«... Мы должны свободно и открыто выражать свою точку зрения по любому вопросу, однако некоторые из нас не должны впадать в амбицию: раз я обещал избирателям, значит, уже завтра должен выполнить свои обещания.

... Несоответствие заработной платы определившемуся жизненному уровню — вот где необходимо искать корни наших проблем. Мои товарищи по работе (водители такси) говорят: мы устали получать зарплату унижения (чаевые), мы хотим получать зарплату гордости. Мы все в нашем обществе при существующем хозяйственном механизме не боремся с дефицитом, а ищем пути его создания: одни от этого жиреют, другие так нищими и живут».