На линии востока

Юрий Гарбуз вступил в должность главы Луганской ВГА в апреле прошлого года, заменив прежнего волонтера Григория Туку. Разрезанная почти пополам Луганщина, от которой оккупант отсек большинство шахт и промышленных предприятий, по сравнению с Донетчиной всегда выглядела беднее. А точнее — более покинутой. В то время как «донецкие» аккумулировали огромные ресурсы у себя в регионе, Луганская область в буквальном смысле резалась на металлолом. Теперь тот, кто был фактическим вдохновителем этих деструктивных процессов, сидит в СИЗО Старобельска, его «коллега» находится в стенах Верховной Рады, а область продолжает терпеть надругательства агрессора — как от снарядов так и от системной имперской пропаганды.

Наш собеседник — Юрий Гарбуз, который после предложения Президента возглавить Луганщину, оставил депутатское кресло, в этих краях местный (родом из Слобожанщины), свой. Это позволяет ему легче находить общий язык со здешними жителями. Он признает, что де-факто Донбасс находится в условиях военного положения, которое официально не объявлено. Сам факт того, что его администрация военно-гражданская, говорит об особенных условиях управления областью. Часто приходится принимать резкие и срочные решения, в то время как ежедневно враг стреляет по мирным селам и городам. Но первое, с чего начал Гарбуз свою деятельность, это шаги в гуманитарной сфере, и, нужно отдать ему должное, начал их с работы с детьми, которых регулярно отправлял на Западную Украину и всячески воспитывает в них уважение к защитникам страны.

«РАЗРУШЕННАЯ КРЫША — ЭТО НЕ ПРОСТО ПОВРЕЖДЕНИЕ ЗДАНИЯ, ЭТО ТАРАН В БАЗОВЫЕ ЦЕННОСТИ МИРА»

— Вы почти год занимаете должность главы Луганской ВГА, то есть совмещаете управление двумя в известной мере разноментальными регионами — сельскохозяйственной Слобожанщиной и промышленно-добывающим Донбассом. На самом ли деле существует ощутимое различие этих краев?

— Ментальность, может, кое в чем и разная, исключительно исходя из условий быта, но трагедия, которая случилась в 2014 году, как раз очертила общие черты между этими регионами, которые объединены в одну область. Я здесь вижу проблему намного шире. Наши земляки с востока на 70 процентов не были ни в Киеве, ни в Карпатах. Вот в чем беда. Разница между слободским человеком или донбасовцем не такая большая по сравнению с той пропастью, которая существует в сознании в отношении знаний о вообще другой Украине. Что большинство из них знает о Львове как городе? А что о культуре Западной Украины? Ничего! Ничего, кроме того, что им пытались вбить в головы некоторые пропагандисты-манипуляторы. Кажется, это нам с вами и без того известно, но поедьте в села Луганщины и услышите, что там еще работать и работать над развеиванием мифов. Я для этого запустил проект «Изменим страну вместе». То есть отошел от старой формулы «Схід і Захід разом», которая не давала практической составляющей. Для того чтобы объединиться, нужно собираться вокруг общей цели. Главная цель человека — эволюция, развитие. То же самое касается и народа, нации. Нужно направление на качественные перемены. Когда люди до того чувствовали между собой пропасть, то разрушение этих искусственных шлюзов раскрывает невероятный потенциал.

ФОТО С «ФЕЙСБУК»-СТРАНИЦЫ ЮРИЯ ГАРБУЗА

— Особенно у молодежи, чему я был недавно свидетелем на Луганщине.

— Именно от них я и чувствую качественно новый посыл. Там есть результат. Ни для кого не секрет, что изменять сознание людей преклонных лет —  дело напрасное. Нам главное, чтобы они хотя бы чувствовали себя в безопасности.

— Родиться при одной войне и придется умирать при другой...

— Это трагедия сознания, это катастрофа в душах. Разрушенная крыша для них — это не просто повреждение здания, это таран в базовые ценности, которыми жилы эти люди — мир, покой, прогнозируемость. У них сначала отобрали веру в государство, когда превратили их сбережения в нуль, а теперь разрушили веру в мир... Это нужно переварить, и следующее поколение должно быть качественно другим. Сейчас наши луганские учителя поехали на Западную Украину, а мы пригласили оттуда учителей к себе. Львов, Тернополь и Ривное — три города разной Западной Украины, которые приехали на самый дальний восток Украины. Когда происходит такой диалог, то термин «сепаратизм» вообще звучит как нонсенс. Мы и на оккупированную территорию смотрим вовсе не с позиции того, что там есть какой-то сепаратизм. Там нет сепаратизма. Там есть оккупация — захват территорий и сознания. Если территорию можно захватить градами, то сознание оккупант подминает под себя страхом и полной ложью.

«КОЕ-КТО ХОЧЕТ ЗАМОРОЗИТЬ КОНФЛИКТ НА ДОНБАССЕ НАДОЛГО»

— Тем не менее, существует доминирующий фактор — Кремль, который не позволяет развернуть в этом плане государственническую политику с ощутимым эффектом.

— Кое-кто хочет заморозить конфликт на Донбассе надолго. Тем более учитывая то, что сам Минский формат, очевидно, зашел во многих аспектах в тупик. Тактически он принес свою пользу, в частности на определенный период в рамках группы безопасности, так как мы действительно длительное время чувствовали уменьшение обстрелов. Кроме того, страна имела возможность нарастить оборонную мускулатуру. Но думаю, что стратегия замораживания конфликта на Донбассе выгодна самой России. Я, в свою очередь, категорически против того, чтобы оставлять все, как есть. Никакой конструктивной перспективы в нынешнем статус-кво нет. Я глава Луганщины, а не ее части, и смотрю на нашу землю как на целостный организм. Подчеркиваю свою позицию — я против так называемой блокады. Нельзя резать нашу землю по живому. Нужно искать и применять все пути возврата своих земель, что нельзя будет сделать без постоянной работы прежде всего с людьми.

— Но многие приводят пример оккупации немцами Украины во время Второй мировой войны, мол, Сталин с оккупированными территориями не имел отношений до момента деоккупации...

— Нельзя делать кальки. Нужно мыслить нынешними реалиями. К нам применяют гибридные методы. Мы, в свою очередь, должны быть умнее врага. Иначе мы будем проигрывать, делая ошибки или пропуская ходы, как в шахматах. В данном случае быть умнее значит быть мудрее, то есть делать стратегические посылы своему народу, как на свободной так и на оккупированной земле. Я не понимаю, как некоторые депутаты могут безответственно садиться на рельсы и останавливать движение наших, украинских товаров. Кто от этого несет убытки? Мы — украинцы, государство. Кто имеет политическую выгоду? Отдельные депутаты. А еще Путин, у которого есть повод говорить, что Украине не нужны свои же земли. Только эти депутаты сегодня перед телекамерами на Донбассе, а завтра в уютной столице. А кому-то нужно разбираться со сметами, с выплатами пенсий, с ремонтом домов после попадания снарядов,  с больницами, медикаментами, запуском предприятий, заводов и т.п. Это, простите, правда жизни. Здесь не до лозунгов. Хозяйственные вопросы требуют конкретных и срочных решений. А еще они требуют ресурсов. Это намного сложнее, чем выступать с яркими лозунгами.

«Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МОЙ СЫН СМОТРЕЛ НА СВОЕГО БЫВШЕГО ОДНОКЛАССНИКА ЧЕРЕЗ ПРИЦЕЛ»

— Все-таки по нашей земле пролегла принципиальная линия — граница оккупации. И здесь нужны четкие определения, иначе мы можем с гибридной обороны перейти к гибридной капитуляции.

— Я планирую собрать наших промышленников с обеих сторон. Это не значит, что те, кто оказался на оккупированной территории, поддерживают оккупанта. Нужно понимать — они попали в такие условия. Но для меня ключевым вопросом являются не столько бизнесовые или промышленные моменты, сколько вопросы работы с детьми. Ведь они растут не где-то, а в семьях, которые нужно обеспечивать. Кремль здесь работает очень мощно — пропаганда идет от завода до школы. Я не хочу, чтобы мой сын смотрел на своего бывшего одноклассника через прицел. Это неправильно. Если такое случится, то виноваты в этом будем мы — нынешнее поколение, которое не смогло покончить с войной. Дети растут быстро. Так же быстро они всасывают информацию и эмоции родителей. С чем они выйдут на этап своей зрелости?

— Можно сказать, что это глубинная стратегическая задача государства — работать с детьми.

— Иначе для чего мы существуем, действуем, ведем хозяйство, принимаем законы, сеем и производим? Я предложил ввести на Луганщине так называемую «политическую диету»...

— То есть?

— Отказ от политических интриг, спекуляций, манипуляций. Это в нынешней ситуации вредит государству в прогрессии.

— Но многие говорили о том, что на этих территориях вообще пока не стоит проводить выборы... Выходит так, что сами выборы на прифронтовых территориях являются в известной мере допингом для политических спекуляций.

— Это уже история. Я, когда избирался по своему округу, ставил целью только патриотические и конкретные задачи. Я шел в Раду не от каких-то политических сил, а со своей программой и виденьем. Откровенно скажу, что в Раде я заглядывал каждому в глаза и искал подобного себе, людей с такими же мыслями.

— Нашли?

— Нет. Поэтому я и согласился вернуться на Луганщину на административную работу. Дома меня знают и могут услышать.

— Услышали?

— Не сразу. Но уже сдвиг пошел, и вижу, что понимание растет.

— Хорошо. Но продолжается война, регион поражен пророссийской пропагандой. О каких выборах здесь вообще может идти речь?

— Опять же, со своей стороны я требую от политиков отказаться от тех порочных технологий, которыми у них принято пользоваться. В реалиях востока Украины это крайне опасные процессы. Людям предлагают абсолютно пустые обещания, что только углубляет разочарование. Как работать с людьми, которые априори не доверяют власти? На этом фоне, учитывая проливающуюся кровь люди вообще чувствуют себя растерянными. Недавно я общался с послом Японии, который посетил Луганщину, и мы вспомнили слова Ганди: «глаз за глаз и весь мир останется слепым». Разве это стратегия понимания? Но война рано или поздно закончится... Как глава Луганщины, я хочу обратиться ко всем луганчанам как на оккупированной, так и на свободной территории: «Мы не оставим вас, мы сделаем все, чтобы вы чувствовали себя под защитой».

Необходимо в настоящий момент срочно сосредоточиться на базовых ценностях. Украина никогда не нападала на другие страны. Мы не несли зло, боль, потери, но мы вынуждены защищаться. Наша мечта — построить государство, в котором каждый чувствовал бы себя частью живого развивающегося организма. Если понимание этого воцарится в сознании большинства граждан, то война закончится очень быстро. Никакой агрессор не сможет играть на слабостях украинского народа.

«РЕВОЛЮЦИИ ПОРОЖДАЮТ НЕ ТОЛЬКО БЛЕСТЯЩИХ ЛИЧНОСТЕЙ, НО И ШВОНДЕРОВ»

— Вы вспомнили «блокаду». Я ее всегда беру в кавычки, так как не понимаю, как можно блокировать оккупированные территории и при этом не блокировать оккупанта...

— Абсолютно согласен.

— Но интересным моментом является то, что при этой «блокаде» засветились определенные политические фигуры и силы. Находите ли вы общий язык с политикумом? Вы объявляете «политическую диету», но насколько они готовы к ней?

— Я предлагаю форму ассоциаций согласно сферам деятельности — молодежь, спорт, аграрный сектор, промышленность и т.п. В основе их — самоуправление, поиск самых эффективных решений для развития. То есть я политикам, если они действительно политики, предлагаю себя реализовать не в лозунгах, а в конкретных сферах, где они могли бы продемонстрировать свое умение, свое виденье, свое политическое мышление, предложив соответствующие законы в Раде.

— Вы в минувшем году заявляли о том, что попытаетесь сделать так называемый Совет старейшин, наподобие того Совета, который вы делали в Марковском районе Луганской области. Его принцип заключался в том, что по политическим предпочтениям собирались опытные люди и принимали решения по развитию района. То есть нивелировалась именно спекулятивная составляющая. С самого начала года и Тука, и Аваков говорили о том, что можно вернуть Донбасс в Украину уже в этом году. Нельзя ли было бы рассматривать ваши подходы как элемент подобных стратегий?

— В этих стратегиях реинтеграции есть действительно определенная трансляция эмоций, присущих, в частности, и мне. Только я четко понимаю, что делаю в марте и что буду делать в апреле. Я сам лично обещал людям вернуть через год территории. К сожалению, революции порождают не только блестящих личностей, но и Швондеров. Последних, к сожалению, большинство, и они, пользуясь социальными сетями, всячески затмевают здоровые инициативы. Культивация анархизма лишь разрушает здоровые основы постепенного, но уверенного строительства государства. Что такое ежедневно работать над этим, отдельным персоналиям, которые готовы больше кричать, чем делать, не известно. Конечно, магнитом к сбору земель является настройка душ и сознания. А этого не произойдет, если государственная власть будет позиционироваться как что-то неопределенное. Поэтому в основе стратегии реинтеграции, по моему мнению, должен быть не поверхностный символизм, а создание государства. Только создание государства является делом, которое, к сожалению, не вмещается ни в интервью, ни в лозунги, ни в 24 часа в сутки. Это должно быть смыслом жизни тех, кто стал властью.