На мажорной ноте: кто пройдет в округах

СЕМЕЙСТВО «ПРОСТЕЙШИЕ»

«Простейшими» (не в обиду будь сказано) по технологиям избрания можно считать коммунистов. Избирательные кампании коммунистов строятся обычно на ассоциации с партией. Правда, простейший же анализ показывает, что практически всегда кандидат-коммунист получает меньше своей партии в своем же округе. Ничего удивительного в этом нет: количество действительно ярких деятелей среди коммунистов не впечатляет. Полагаю, что формирование верхушки избирательного списка коммунистов из никому (в т.ч. руководителям партии) неизвестных «представителей рабочего класса, колхозного крестьянства и трудовой интеллигенции», объясняется не только идеологическими соображениями, но и острым дефицитом деятелей калибра Георгия Крючкова, Леонида Грача или Бориса Олийныка.

Представительство коммунистов в мажоритарной части парламента со временем меняется. Пока нет солидной исторической базы для надежной статистики, но следует отметить, что в 1994 году коммунисты победили в 90 округах, а в 1998 — уже только в 38. Правда, еще 79 прошли по списку. Общий результат оказался лучше, но в округах — значительно хуже.

Насколько можно судить, количество левых избирателей существенно не уменьшилось. По данным исследований различных социологических служб, рейтинг КПУ перед выборами 1994 года составлял 5—10% от общего числа избирателей, перед выборами 1998 года — 11—16%, а сейчас — около 15%. Просто с введением смешанной системы возникли новые обстоятельства.

Во-первых, увеличились размеры округов, и наличных ресурсов кандидатов от КПУ стало не хватать. Сейчас фактор увеличения округов уже не действует, но ресурсов по-прежнему не хватает.

Во-вторых, возросла конкуренция со стороны центристских кандидатов, у которых уменьшились шансы на избрание, а вот желание избраться только возросло. Кроме того, самих центристов, достаточно богатых для выдвижения, стало больше. На этих выборах будет меньше конкуренция со стороны центристов (места между ними в основном уже переделены), но сами центристы будут сильнее.

С другой стороны, правда, на выборах 2002 года, вероятно, возродится проблема «коммунистической многопартийности», бывшая весьма актуальной в 1994 году. Тогда были округа, где выдвигались два члена одной Компартии. В 1998 эту проблему, кажется, удалось решить, во всяком случае, пересечений в одном округе членов разных левых партий было мало, и представители маргиналов в основном «боролись за идею», а не стремились получить голоса избирателей. Однако, после появления новых левых структур (КПУ(о), «Справедливости» и т.п.), конкуренция в этом спектре должна обостриться.

В-третьих, значительную конкуренцию для кандидата-мажоритарщика составило голосование за его собственную партию. Теперь один и тот же хитрый избиратель вполне мог позволить себе проголосовать за список КПУ и за богатого центриста. Причем, первым актом он демонстрировал свои симпатии, а вторым — здравый смысл, рассчитывая поиметь некое благо (типа газификации своего села) от сильного мажоритарщика. Достаточно сказать, что из 10-ти округов традиционно «красного» Крыма проявили свою сущность только два. Этот фактор, похоже, будет работать и далее.

Сумма действия всех этих факторов, скорее всего, приведет к тому, что количество коммунистов, избранных в одномандатных округах, не увеличится, а возможно, даже и сократится.

СЕМЕЙСТВО «ПОСТПЕРЕСТРОЕЧНЫЕ»

Кандидаты, источником происхождения которых был «старый» Рух, всегда пользовались значительной поддержкой населения страны. В первую очередь, это относится к Западной Украине, но и для населения Украины восточной НРУ был главной партией, представляющей антикоммунистическую позицию. После президентских выборов 1999 года эта позиция утратила свою актуальность.

Для «руховцев», также как и для коммунистов, весьма важным обстоятельством всегда было обращение к марке партии или всего направления в целом. Однако, в отличие от КПУ, среди «руховцев» всегда хватало ярких лидеров. Поэтому была возможность работать не на ресурсе названия партии, а самому выделять часть своей кампании под агитацию за партию (т.н. «параллельные кампании»). В результате, именно НРУ и РХП продемонстрировали в 1998 году довольно убедительные параллельные кампании, а результаты выборов показывают, что руховцы, в среднем, получали в своих округах столько же, сколько их партия.

Правда, ориентация на название сослужила «руховцам» не слишком хорошую службу. Сейчас часть из них ориентируются на имя Ющенко, часть — на имя Тимошенко, а часть, насколько можно понять, даже на имя Мороза. При этом следует ожидать, что они будут успешно «переварены» соответствующими блоками, а часть их голосов «уплывет» к блоку Народный Рух Украины. Впрочем, последнее обстоятельство более характерно для пропорциональной части, а вот для мажоритарщиков это может не иметь столь разрушительного значения. Если, конечно, они не будут больше внимания уделять роли личности Виктора Андреевича в их политической биографии.

В 1994 году представители национал-демократических партий получили 37 мест, а в 1998 — 22 места. При этом по списку НРУ было избрано еще 30 человек. Т.е. прогресс имел место, но для мажоритарки тенденция была та же, что и в случае с коммунистами. Причины снижения доли успешных мажоритарщиков были примерно те же, хотя на Львовщине, например, всего трое депутатов не относились прямо к числу национал-демократов (причем один из них был радикальным националистом).

Говоря о перспективах «руховцев» в 2002 году, следует предполагать, что их число и дальше будет сокращаться, поскольку в западных областях намечается довольно жесткое противостояние с другими центристами, прежде всего — из блока «За ЕдУ» (часть, соответствующая весьма влиятельной на западе страны АПУ), а также СДПУ(о). Во всяком случае, доизбрание в 2000 году, несмотря на противодействие админресурса, объединенного социал-демократа Романа Шиллера в Тернопольской области наводит на размышления. Особенно если учесть, что в 1998 году он, будучи беспартийным, проиграл выборы члену КУН Михаилу Ратушному.

СЕМЕЙСТВО «ПРАГМАТИЧНЫЕ»

В 1994, а отчасти и в 1998 году, этот вид был представлен отдельными небедными и независимыми бизнесменами. Однако сейчас независимые бизнесмены практически ликвидированы как класс, поэтому их подавляющее большинство зависимы от тех или иных финансово-политических группировок или являются членами тех или иных партий. Прежде всего, это партии блока «За ЕдУ», СДПУ(о), ДС и, в меньшей степени, «Нашей Украины».

Впрочем, партийность таких кандидатов — вещь неоднозначная. В большинстве случаев они свою партийность специально не подчеркивают, и результаты их партий в их же округах не хуже. Если кампания среднего коммуниста представляет собой агитацию за КПУ, то кампания среднего центриста представляет собой агитацию за себя. Только очень немногие, влиятельные политики, могли позволить себе проводить полноценную параллельную кампанию, агитируя и за себя и за партию. Это, например, Иван Кириленко, Виктор Медведчук, Григорий Суркис, Екатерина Ващук и некоторые другие.

В 1994 году представители центристских партий получили всего около десятка мест. Правда, в межвыборный период немалая часть беспартийных депутатов со своей «свободой» распрощалась. На выборах 1998 года представители центристских партий получили всего 40 мест. Впрочем, из 113 беспартийных, избранных тогда, подавляющее большинство в конечном итоге вошли в центристские фракции, а часть — в новообразованные партии. Можно предположить, что тенденция к увеличению числа партийных мажоритарщиков будет иметь место и в дальнейшем. Правда, выделить перспективных представителей тех или иных блоков сейчас довольно сложно, тем более что некоторые из них пользуются поддержкой в разных регионах страны.

При этом партии для «прагматичных» выполняют в основном утилитарную функцию — обычно это источники административного, организационного и, реже, финансового ресурсов. Более важным является то, что партийность демонстрирует принадлежность к определенной силе. Это является сигналом и для избирателей (свой — чужой) и для местного аппарата и бизнесменов.

СЕМЕЙСТВО «МЕСТНЫЕ»

В качестве отдельной группы можно выделить представителей местных элит. Вот уже третью избирательную кампанию областные, городские и заводские власти стараются выдвинуть группу людей, которые бы лоббировали интересы соответствующего субъекта. Как правило, четко выделить этих людей можно, лишь тщательно изучив ситуацию в регионе. Только в редких случаях они сбиваются в «команды» типа «Громады» на прошлых выборах или «Единства» — на текущих.

Обычно это руководители или члены органов исполнительной власти или местного самоуправления, иногда — руководители предприятий. Партийность таким деятелям не чужда, причем, речь может идти о партиях самых разнообразных. В Донбассе «местный» может оказаться членом КПУ или Партии регионов, на Днепропетровщине — «Трудовой Украины» или НДП, на Львовщине — Руха или Аграрной партии и т.п. Особенностью избирательной кампании представителей этого вида обычно является: 1) акцентирование защиты региональных интересов «против» (Киева, «западенских националистов» или «днепропетровской мафии», «олигархов» — нужное подчеркнуть); 2) представление себя как «человека местной команды»; 3) опора на административный ресурс. Причем нередко «местного» можно узнать только по сочетанию всех трех факторов.

Определить динамику проявления этого семейства довольно сложно. В 1994 году было избрано 44 представителя местных советов и госадминистраций, однако было бы неверным как причислять их всех к регионалам, так и считать, что только ими число регионалов ограничилось. Еще менее определенной была ситуация в 1998 году, хотя на уровне качественной оценки можно сказать, что количество такого рода депутатов, скорее, увеличилось.

Судьбы «местных» определяются захватом провинциального административного ресурса общенациональными партиями и постепенным осознанием местными элитами полезности общенациональных негосударственных структур для лоббирования интересов регионов и предприятий. Скорее всего, выявить их будет очень сложно и они, по сути, будут мутировать в «прогматиков». Что, впрочем, скорее всего будет означать увеличение доли сильных регионалов в Верховной Раде.

СЕМЕЙСТВО «БУЙНЫЕ»

Дополнительную пикантность каждым выборам придают «неистовые оппозиционеры», развлекающие общественность своими зубодробительными заявлениями и причиняющие моральный ущерб администрации самим фактом своего существования (причем, независимо от того, насколько действительно болезненна их деятельность). Вообще, такие деятели — «штучная продукция». Успешных одномандатных оппозиционеров по стране можно перечислить по пальцам — это Наталья Витренко, Владимир Марченко, Александр Мороз, Тарас Чорновил, Владимир Моисеенко, Юлия Тимошенко, да, в общем, и все. Хмара, Шкиль и другие подобные деятели на последних выборах не отличились.

Поскольку таких деятелей очень немного, то и говорить о наличии их в значительном количестве в ВР не приходится. Впрочем, их, кажется, станет даже меньше, поскольку большинство представителей этого вида, безусловно, выберет выдвижение по партийным спискам. Маловероятно, чтобы Мороз или Витренко осмелились до такой степени продемонстрировать неверие в перспективы своих партий, чтобы выдвинуться по «мажоритарке». С другой стороны, кто их поймет?

Такие же деятели регионального масштаба, скорее всего, особыми успехами не отличаться. Чтобы «пробить» заслон административного ресурса, требуется поистине общенациональная популярность и поддержка. У таких деятелей, как Леопольд Табурянский в Днепропетровске или Станислав Милославский в Днепродзержинске, популярности явно не хватает. Впрочем, сюрпризы тут не исключены. Попали же в ВР второго созыва представители УНА, а в ВР третьего созыва — СНПУ. Кроме того, «буйный» вполне может представлять интересы местной группировки, что имело место в 1998 году на Днепропетровщине. Во всяком случае, ария «неистового оппозиционера» казалась вполне к лицу Павлу Лазаренко.

СЕМЕЙСТВО «ОРИГИНАЛЫ»

К этому семейству относятся разнообразные общественные деятели, либо относительно слабо включенные в политическую жизнь страны, либо, напротив, включенные в нее слишком сильно. В первой подгруппе числятся разного рода деятели науки, культуры, лидеры общественных организаций и т.п. Это, например, Иван Попеску, практически являющийся лоббистом румынского меньшинства на Буковине. Во вторую подгруппу можно отнести государственных деятелей, своим масштабом или колоритом превосходящих уровень среднего кандидата. Это, например, Леонид Кравчук и Иван Плющ.

Поскольку тут также речь идет о «штучной продукции», говорить о сколько-нибудь значительной концентрации таких людей в ВР трудно. Проблема заключается в том, что большинство заметных деятелей такого типа (в частности — все перечисленные) уже «входят» в те или иные партии и блоки. Для новых и при этом «независимых» оригиналов места практически не остается — им тяжело конкурировать с представителями других «видов».