Наследственные проблемы

С 2014-го года Луганщина стала ареной войны России против Украины. Как следствие, мы имеем множество проблем, с которыми наша страна до этого не сталкивалась. Хотя почва для этой войны готовилась задолго до 2014-го. И виновата в этом не только Россия со своими имперскими амбициями, но и сформированный еще во времена Кучмы клановый олигархат, которому второй президент ради своей поддержки отдал на откуп в частности и Луганщину. Регионом, конечно, не занимались, а только эксплуатировали, выкачивая ресурсы. И Москва этим воспользовалась.

За последние пять военных лет регионом руководили разные люди. С приходом новой власти, на должность главы Луганской ВГА был назначенный Виталий Комарницкий, в результате чего состоялись последующие кадровые изменения. Заявления об отставке написали некоторые заместители прежнего главы Луганщины. Среди них и Юрий Клименко, который занимался вопросами безопасности в сверхсложном регионе, часть которого оккупировали российские войска. А безопасность, как известно, содержит не только вопросы военного, но и информационного сопротивления.

«День» пообщался с прежним заместителем главы областной ВГА Юрием КЛИМЕНКО относительно вопросов, с которыми ему пришлось столкнуться в течение пребывания на должности. Он поделился наследием тех проблем, на которые новая власть должна обращать внимание в первую очередь, и поделился своим виденьем, как их нужно решать.

«В 2014-М МЕСТНЫЕ «КНЯЗЬКИ» НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛИ, ЧТО ТАК ГЛУБОКО И НАДОЛГО ЗАТЯНЕТСЯ КОНФЛИКТ»

— Юрий Юрьевич, как вы оцениваете все то, что происходило на Луганщине с момента начала войны?

— По-моему, Луганщина была самым стойким в этом плане регионом по сравнению с Донецкой и Харьковской областями. Даже сложно было прогнозировать, что Луганскую область частично оккупируют. Наиболее вероятно было то, что захватят Харьковщину. Это моя личная оценка ситуации того времени. Я убежден, что вина на этом лежит на тех так называемых элитах, которые имели власть и влияние. То есть Луганщину просто сдали. Настроения в нашем регионе были более лояльны, чем, например, в Донецке. Там были наиболее радикальные настроения. Там были первые жертвы, погибшие, захваченные в плен.

— Как проходила эта сдача?

— «День» много писал на эту тему. Я подтверждаю эти мнения. Считаю, что местные «князьки» не представляли, что так глубоко и надолго затянется конфликт, они просто хотели преференций для себя при новой власти. Но у них самих ничего не вышло. И теперь имеем соответствующую драматическую ситуацию как для нашего региона, так и для всей Украины.

«ВНИМАНИЕ ЛУГАНСКОЙ ОГА, А ЗАТЕМ ВГА БЫЛО СОСРЕДОТОЧЕНО НА ВОССТАНОВЛЕНИИ ОБЪЕКТОВ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ»

— Было ли все сделано для того, чтобы восстановить авторитет свободных регионов, которые граничат с оккупированными, для того, чтобы убедить жителей последних в том, что жить на свободной территории безопасно и комфортно?

— Я, как заместитель председателя областной ВГА по вопросам безопасности и правопорядка до этого всю свою жизнь работал в Службе безопасности и не имел полного понимания того, чем занимаются областные администрации. Поэтому все мои усилия были направлены на безопасность. Со своей стороны я считаю, что мы сделали все, что от нас зависит: на территории Луганской области с 2015 года не было ни одного террористического акта с массовой гибелью людей. Много террористов было обезврежено. Многие из них сейчас находятся за решеткой. Кстати, это заслуга тогдашних — председателя МВД в Луганской области Анатолия Науменко, прокурора области Юрия Квяткивского, начальника СБУ Олега Козловского. То есть мы консолидировали усилия на нашем направлении работы. Мы проводили комплекс мер по выявлению людей, которые поддерживают сепаратизм и помогают НВФ осуществлять подрывную деятельность — наводчиков, корректировщиков и тому подобное. Ежедневно мы кого-то из них задерживали. Проводили работу в лесной зоне, где регулярно находили укромные места с оружием боевиков.

Кроме того, внимание Луганской ОГА, а затем ВГА было сосредоточено на восстановлении объектов жизнедеятельности. В 2014-ом и 2015 годах запомнились ежесуточными обстрелами со стороны боевиков. Тогда по нам били «градами», «ураганами», случались попадания в магистральные газопроводы, водопроводы, в линию электроснабжения. Нужно было обеспечить роботу Счастинской ТЭЦ, которая поставляла электроэнергию на всю Луганскую область. Область после атаки боевиков фактически очутилась на энергетическом острове. Все это нам нужно было восстанавливать. Область вследствие этого нуждалась в угле, который заходит на Счастинскую ТЭЦ. Угля не было, потому мы договаривались о том, чтобы разблокировали поставку угля из оккупированной территории через мост в Станице Луганской. Мост тогда восстановили. Первые вагоны подвергались постоянным обстрелам. Поток останавливался, но все же уголь пошел, и тогда станция начала работать стабильно для снабжения электроэнергией Луганской области.

ОБСЕ тогда только начинало работать у нас. Нам же приходилось решать вопросы довольно сложными путями, даже на уровне командиров, которые договаривались о режиме тишины с противоположной стороной для того, чтобы могли работать ремонтники.

«МЕСТНОЕ НАСЕЛЕНИЕ ЛУГАНЩИНЫ ПРИХОДИЛОСЬ УСПОКАИВАТЬ И УБЕЖДАТЬ»

— А как работали с населением? Ведь они постоянно находятся в плену российской пропаганды и соответствующих интерпретаций событий.

— Люди были напуганы войной, которую никто в действительности не ждал. Они были напуганы большим количеством военных. Наши военные давали адекватный отпор агрессору, но это происходило в районе населенного пункта. Соответственно люди пугались любого обстрела. А в начале войны обстрелы были очень агрессивными и ежесуточными. Страшнее всего то, что от этого страдало мирное население. Все зависит от командиров, которые находятся в районе населенных пунктов вдоль линии разграничения. Эффективность работы с местным населением повысилась с появлением Управления гражданско-военного сотрудничества Вооруженных сил Украины (Civic). Я помню первое совещание с жителями Счастья после массированного обстрела. Приходилось их успокаивать и убеждать, что ситуация контролируется нашими военными. После этого аналогичные совещания я проводил по всем населенным пунктам вдоль линии разграничения. Нужно было донести людям истину о том, что РФ перешла нашу границу и начала оккупацию наших территорий, применяя соответствующее вооружение.

— Вы уже коснулись вопроса диверсий, террористических актов. Все помнят события января 2015 года, когда в Станице Луганской человек принес украинским военным банку с медом, в которой оказалась взрывчатка. Тогда пострадали наши воины. Но до того, 1 января 2015 года, произошла ситуация, когда отдельный добровольческий батальон в этом городе осуществил достаточно противоречивую и провокационную операцию. Многие считают, что действия определенных людей были местью. Как вы это оцениваете?

— Были в этом направлении свои негативные моменты. Тоже приходилось общаться с населением, говорить о том, что на контроле прокуратуры находится каждое преступление. Если совершится преступление против мирного населения, то эти люди будут непременно обнаружены и наказаны. А такие факты, к сожалению, были, ведь это война, которая поднимает на поверхность как настоящих героев, так и преступников, пытающихся воспользоваться ситуацией. Для нас этот вопрос принципиален, ведь мы знаем, что делали с людьми и их собственностью пророссийские боевики на оккупированной территории, где закон вообще не действует. Не мы эту войну начинали.

«ГЕННАДИЙ МОСКАЛЬ ВСЕГДА БЫЛ НА ОСТРИЕ И НЕ БОЯЛСЯ ОПАСНЕЙШИХ СИТУАЦИЙ»

— Вернемся к теме, когда действительно нужно было все восстанавливать «с нуля». Вы вспомнили имя Анатолия Науменко, которому пришлось восстанавливать тогда еще милицию по крупицам. Как вообще это удалось в тех обстоятельствах? Чем вы руководствовались и что вас поддерживало?

— Простите за пафос, но нас всех поддерживал дух патриотизма. Это все от воспитания и от опыта. Есть границы, которые нельзя переступать. Довольно быстро было сформировано подразделение милиции батальон «Луганск-1», который вместе с подразделениями ВСУ находился на передовой и часто выполнял не свойственные для него функции. Подразделения милиции противодействовали террористам и диверсантам, которые заходили на нашу территорию. И делали они это достаточно эффективно. Отдельная и особая заслуга в этом плане тогдашнего председателя ОГА Геннадия Москаля, который взял в свои руки ситуацию и не дал многим растеряться. Его стиль работы необычный, но именно он сумел консолидировать команду и работу с населением. При этом он не боялся ездить не только на линию фронта, но и пересекать ее. Такие факты были. То есть это человек исключительного мужества, и Луганщина должна быть благодарна ему за его работу в тот сверхсложный период. Москаль перевел все государственные учреждения в недавно освобожденный Северодонецк. Со многими ему приходилось работать, используя свойственный ему жесткий характер. Ведь многие хотели оставаться в далеком тылу, а не в Северодонецке, который находится в непосредственной близости к фронту (в то время там ежедневно были слышны обстрелы). Тем не менее именно Геннадием Москалем была создана ОГА, все институции органов местной власти и самоуправления. То есть заработал механизм, который в условиях войны был очень необходим. Кроме того, он консолидировал усилия правоохранительного блока на противодействие разведывательно-подрывной деятельности противника. Геннадий Москаль всегда был на острие и не боялся опаснейших ситуаций, в том числе — когда доставлял средства людям, которые находились в селах на линии разграничения и где его ожидали «ловушки».

«У МНОГИХ МЕСТНЫХ ЖИТЕЛЕЙ ВЗГЛЯДЫ ИЗМЕНИЛИСЬ, НО ВЛИЯНИЕ ПРОРОССИЙСКИХ КАНАЛОВ ТВ ДОСТАТОЧНО СИЛЬНОЕ»

— Юрий Юрьевич, все же почему вы ушли со своей должности? Что стало причиной?

— Существует законодательство, которое регулирует местные государственные администрации. При приходе на пост нового руководителя области заместители пишут заявление об увольнении. То есть это закон. Мое заявление было поддержано новым руководителем ВГА.

— У вас нет опасения относительно возможности реванша пророссийских сил?

— Робота Корманицкого очень сложная, ответственная, тем более, что в течение месяца у него нет ни одного заместителя. То есть всю работу тянет он. Я понимаю, что это такое, когда один человек выполняет все функции. Что касается пророссийского реванша, то мы все понимаем, что местное население уже не в том состоянии, в котором находилось до 2014 года. Жители ментально изменились, и у многих из них изменились взгляды. Но есть большая угроза, которая заключается в том, что у пророссийских сил есть огромный финансовый ресурс и огромный информационный ресурс. Они фактически владеют большинством телевизионных каналов. В этой ситуации противодействовать им достаточно сложно.

«НАС ВТЯГИВАЮТ В НЕВЫГОДНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ»

— Как вы относитесь к кадровой политике Виталия Комарницкого?

— Пока ситуация сложная. Я имею надежду, что он эту ситуацию со временем выровняет.

— У вас есть ощущение, что политика со своими неоднозначными и манипулятивными подходами вмешалась в сферу безопасности страны, которая может негативно повлиять на наш суверенитет?

— По-моему, новому правительству нужно четко определить курс государства и создавать соответствующую стратегию. Куда мы идем? Какие у нас приоритеты? И тогда уже консолидировать политические усилия. На сегодняшний день мы действительно имеем большую опасность в этом плане. Нас обстреливают, втягивают в невыгодные переговоры, есть провокации, в том числе в Станице Луганской, где должно произойти отведение сил. Россия будет искать любые провокационные шаги для того, чтобы увидеть, как будет реагировать новая власть в Украине на эти провокационные действия. И на это нужно обращать особое внимание, ведь опять же, это вопрос нашей национальной безопасности, без которой невозможно построение полноценного государства.

«ВАЖЕН ЛИ ШАГ ПО ОТВЕДЕНИЮ СИЛ? ВАЖЕН. НО...»

— А как лично вы относитесь к упомянутому разведению сил в Станице Луганской?

— Проблема в том, что мы не понимаем полную картину. Что происходит за этими действиями? По большому счету, сама Станица Луганская не является стратегическим объектом на военной карте. Если говорить о более стратегических объектах, то это Счастье. Если Россия захватит Станицу, то они ничего не выигрывают в военном аспекте. Важен ли шаг по отведению сил? По моему мнению, важен. Возможно, не в таком формате, как это осуществляется сейчас, когда в известной мере мы идем на условия переманивателей с противоположной стороны. Они не открывают пункт пропуска в Золотом. Они вообще не рассматривают вопрос строительства автомобильного моста, который подорван в Станице Луганской. Они рассматривают только вопрос его ремонта. Что это даст? Ремонт займет несколько месяцев. За это время произойдет социальное напряжение в регионе, потому что в Луганской области нет никакого другого пункта пропуска, а только в Станице. Это даст возможность российским медиа и их пособникам на оккупированной территории информировать население о том, что украинская власть не может создать комфортные условия на пунктах пропуска.

— Как вы видите сейчас свою роль?

— Я буду работать на благо Украины и в частности Луганской области.