Нужны эволюционные шаги

За последние полгода появилось немало попыток и инициатив пересмотреть события Евромайдана, где в эти дни, шесть лет тому назад, длились массовые расстрелы людей. В противовес устоявшемуся восприятию тогдашних событий, которые принято называть Революцией достоинства, свергнувшей авторитарный и преступный режим Януковича, противоположная сторона заявляет о государственном перевороте, во время которого милиционеры, в частности спецназовцы «Беркута», выполняли свой долг по защите конституционного строя государства, а потому — они не виновны.

В действительности, ситуацию должны были бы прояснить пять лет президентства Порошенко, когда у тогдашней власти (правоохранительных органы и судов) была возможность расследовать «дела Майдана» и в юридическом порядке дать ответ — что все-таки случилось во время тех трагических событий. Более того, казалось бы, что постмайданная власть сама должна была быть в этом заинтересована, однако общество так и не увидело расследование, которое вызывало бы доверие, а главное — мы не увидели результат. Соответственно, вопросы лишь накапливаются — что все-таки состоялось на Майдане, в частности в юридическом плане, а главное — с убийством людей?  

У газеты «День» всегда была своя точка зрения на события, которые предшествовали Евромайдану, во время самих протестов и после изменения власти. К сожалению, проблемы в нашей новейшей истории должны были свойство накапливаться как снежный ком. Так, после возобновления независимости, как писал известный исследователь украинского голодомора-геноцида 1932—1933 гг. Джеймс Мейс, «независимость получила Украинская ССР — реальную независимую Украину еще нужно было построить».

Не будем детально описывать последующие события, остановимся лишь тезисно. При всех критических моментах во времена первого президента Леонида Кравчука, мы всегда выделяли три его заслуги: вклад в развал СССР и возобновление независимости Украины, запрет Компартии Украины и добровольное согласие на досрочные выборы президента в 1994 году. Дальше с помощью России к власти в Украине приходит Леонид Кучма, который и до сих пор остается единственным президентом, который руководил страной два срока. И именно при нем была создана и окончательно сформировалась кланово-олигархическая система в Украине и другие «беды».

ФОТО АРТЕМА СЛИПАЧУКА

Результатом его правления стал помаранчевый майдан в 2004-м, который выступил против Кучмы и его намерений сделать своим преемником Януковича Перед этим второй президент пытался через Конституционный Суд остаться на третий срок, но не удалось. К власти приходит Виктор Ющенко. Но как показали последующие пять лет президентства, он оказался не в состоянии сломать систему своего предшественника (хотя в гуманитарной сфере определенные успехи были), что и определило его поражение в 2010-м. В результате Виктор Янукович со второй попытки таки становится президентом, привнесши свою специфику в устоявшуюся уже «систему Кучмы» — такой себе микс авторитарно-бандитского управления.

И вот мы подходим к событиям 2013—2014 гг., когда начался третий Майдан, если считать «революцию на граните» 1990 года. Хотя, в действительности, ни события 2004 г., ни события 2013—2014 гг. назвать революцией в классическом понимании этого слова нельзя, ведь дальнейшие события засвидетельствовали, что никаких кардинальных изменений в жизни страны не состоялось («система Кучмы» «рулит»). Следовательно, после отказа Януковича подписать Соглашение об ассоциации с Евросоюзом в Киеве начинаются протесты. Возможно, они бы и не имели такого драматического продолжения, если бы не жесткий и кровавый разгон милицией молодежи в ночь с 29-го на 30-е ноября. Это побудило общество к мобилизации, к массовым протестам, которые длились три месяца и закончились трагически, — расстрелом людей в центре украинской столицы (Майдан Независимости тогда напоминал поле боя).

Имели ли люди права на протест? Конечно, тем более Янукович дал повод. Были ли основания у «Беркута» жестко бить молодежь 30 ноября? Нет, это был мирный протест без агрессии. Имели ли потом право протестующие захватывать Киевскую горгосадминистрацию? Скорее нет, потому что, согласно закону, это захват государственного учреждения. А последующие убийства?.. Этот ряд вопросов можно продолжать — их много. Но суть в том, что тогдашняя власть фактически развернула внешнеполитический курс государства, хотя сама к этому подталкивала общество, что соглашение нужно подписывать, то есть спровоцировала людей на протест, а затем применила насилие. Дальше же определить юридическую чистоту в действительности очень сложно, вероятно, именно поэтому не смогла этого сделать, а скорее, не имела желания постмайданная власть.

С другой стороны, газета «День» тогда писала, что «если вы так будете снимать Януковича, то получите прямое путинское правление». Собственно, так и случилось. Россия, ведя свою игру на Евромайдане, которую также нужно было исследовать, чтобы в нужный момент «эвакуировать» Януковича и, пользуясь вакуумом власти, реализовать спецоперацию по захвату Крыма и части Донбасса. То есть мы получили путинское правление на части нашей территории. Вообще от событий на Майдане выиграли все — и внешние силы, и отдельные украинские олигархи, и тогдашняя украинская оппозиция, и... кроме самих людей. Обратите внимание, упомянутый Кучма даже после всех событий сегодня представляет Украину на переговорах в Минске...

То есть события шестилетней давности требуют комплексного анализа.

«ТО, ЧТО МЫ НАЗЫВАЕМ РЕВОЛЮЦИЕЙ, — СТАДИЯ НАСИЛЬСТВЕННОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ...»

Виталий ТИТИЧ, адвокат:

— Вопросы оценки событий на Майдане для меня, бесспорно, связаны с теми доказательствами, которые я имею. А эти доказательства свидетельствуют о сложном контексте: из-за «поребрика» мы шесть лет получаем фейки о ходе событий, а с украинской стороны мы шесть лет имеем мифотворчество, в частности в интересах определенных лиц, которым хочется искажать факты. Также я обращаю внимание, что существуют не только закрытые уголовные производства, но и доказательства исследованы в суде, на открытых заседаниях, которые есть в Ютубе.

В действительности то, что мы называем революцией, — это стадия насильственного противостояния, которое было спровоцировано нападением на молодежь 30 ноября. Согласно конкретным эпизодам — это провокации, которые имеют признаки террористического акта, которые совершались руками лиц, относящихся к правоохранительным органам и к так называемым «титушкам». Также были лица, которые приводились организаторами преступления на территорию Майдана и позиционировались как участники протестов, которые в ответ на агрессию совершали такие же провокации и убийства стражей порядка, которые, как правило,  не имели отношения к применению оружия или избыточной силы. В моем понимании за теми доказательствами стоит ряд террористических актов, в частности террористический акт 20 февраля на Институтской, совершенный путем убийства с применением огнестрельного оружия 48 человек и ранения более ста. Он координировался и организовывался на наивысшем государственном уровне, доказательства этого были исследованы на судебном заседании, и это тот итог, который мы имеем на сегодня. Именно для того, чтобы избежать дополнения картины обвинения, Россия инициировала так называемый «обмен беркутов», чтобы вырвать их с целью разорвать этот процесс.

С другой стороны, были убийства стражей порядка, которые начинали расследоваться управлением специальных расследований, и в определенных моментах они были расценены как такие же жертвы. По подозрению Бубенчику убитые им прапорщик и майор Внутренних войск МВД и раненный им прапорщик рассматриваются как жертвы того же террористического акта, поскольку это как раз и является его началом. «Группа Парасюка-Бубенчика» подняла провокацию, которая была использована в качестве формального повода для того, чтобы расстрелять безоружных людей. Соответственно они являются участниками этих преступлений, а те стражи порядка, которые были убиты, являются потерпевшими. По моей логике юриста они так же должны были бы быть отнесены к героям Небесной сотни. Люди выполняли свой долг, особенно если учесть, как они оказались на Майдане. Например, убитый прапорщик, парень 1975 года рождения, военнослужащий ВВ, сельский парень, у которого двое детей. 18 февраля его отправляют в Киев для поддержки общественного порядка, строят в эти монолиты, 19 февраля он стоит на Майдане без оружия, и его убивают. Я отношусь к этому, как к преднамеренному убийству, совершенному при отягчающих обстоятельствах, опасных для многих других лиц, представителя правоохранительного органа, что не имеет никаких обстоятельств по уменьшению уголовной ответственности. То есть все это нужно осмысливать и давать реальную оценку.

Я очень негативно отношусь к событиям вокруг «дел Майдана», не только в настоящий момент, но и все шесть лет мы об этом говорили. То, что происходит в судах, — это не случайная вещь, а преднамеренные действия, способ уничтожения результатов, делание невозможным правосудия как такового. В разных производствах по-разному, но в целом все силы направлены на то, чтобы терялась актуальность этого расследования: на этом фоне совершались многочисленные процессуальные диверсии относительно отложения, задержания, изменения мер пресечений, уничтожения доказательств. Власть стимулировала этот процесс, и я об этом говорил даже тогда, когда был координатором Общественного совета добропорядочности. Конечно, есть исключительные обстоятельства, когда можно что-то отложить, проведение экспертизы и т.д. Но так, как это рассматривается у нас — раз в два месяца, это дикость и преднамеренное искажение процесса.

Какие шаги нужно предпринять, чтобы предотвратить такое положение вещей? Осуществить то, чем бредят люди, которые рассказывают, что была какая-то революция. Не ходить и плакать, что вот годовщина определенной даты, а спрашивать — почему людей убили и что нужно сделать, чтобы виновные были наказаны?

«ВЛАСТЬ ДОЛЖНА ЗАБОТИТЬСЯ ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ БЕСПРИСТРАСТНОГО СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА «ДЕЛ МАЙДАНА»

Александра МАТВИЙЧУК, правозащитник. глава Центра общественных свобод:

— Существует два разных вида памяти людей о том, что в действительности было во время Майдана. Речь идет о коммуникативной памяти, когда события передаются в устных рассказах людей, которые имели возможность видеть их собственными глазами, другим людям. В настоящий момент мы видим, как даже на этом уровне в память вливаются те голоса и нарративы, которые дублируют российское виденье событий. За коммуникативной памятью идет память культурная, которая основывается на символических, материальных, институционных практиках по меморации и на тех смыслах, которые вкладываются. Даже если в настоящий момент достаточно много людей, которые видели эти события своими глазами, которым сложно рассказать что-то, чего не было, потому что они это видели, — то через три поколения этих людей не будет, и нам уже сейчас нужно думать, какие смыслы мы на уровне страны должны заложить в события, которые имели место с ноября 2013-го по февраля 2014-го. Потому что от этого зависит, будет ли это Революция достоинства или  что-то другое. Это огромная ответственность гражданского общества.

В чем заключается ответственность власти? Помимо символических вещей, которые должны описывать социологи и историки, всем этим событиям должна быть дана правовая оценка. А это невозможно без надлежащего расследования того системного и масштабного нападения, которое в течение 3 месяцев осуществляла власть Януковича на протестующих, используя юридические механизмы, как, например, незаконные аресты, сфабрикованные уголовные и административные дела или неправомерные механизмы: избиения, похищения, истязания, убийства — поставить точку на всех этих эпизодах, которых по состоянию на шестой год зафиксировано 4700, без правовой оценки невозможно. Ответственность власти в том, что она должна заботиться об организации, предоставлении ресурсов, обеспечении объективного и беспристрастного судебного разбирательства этих дел. Отсутствием этих правовых оценок она льет воду на мельницу российской пропаганды.

В ноябре прошлого года мы, Евромайдан-sos вместе с семьями погибших, пострадавшими и их адвокатами выходили под Офис президента, чтобы обратить публичное внимание главы государства на наши письма ему. Мы предлагали целый ряд конкретных шагов: это и изменения к законодательству, в частности о заочном осуждении, и создание подразделения ГБР и перевод туда людей, которые хранят институционную память, которую нельзя зафиксировать в томах, и много чего другого. Видим, что некоторые из этих шагов начали выполняться из-под палки.

Евромайдан, на мой взгляд, еще не закончился, он очертил вектор развития страны революционным путем, и теперь мы, добыв в борьбе для себя новые задания, должны предпринимать эволюционные шаги.