О «деоккупации» сознания...

Павел Жебривский — «чрезвычайный» глава Донецкой ВГА, потому что быть главой части области, разрезанной оккупантом, значит на самом деле работать в условиях чрезвычайного положения. В интервью «Дню» Жебривский не сдерживает себя в том, чтобы называть вещи своими именами. Например, слова «московиты» и «рашисты» из его уст звучат регулярно. И речь здесь идет не о нации, а о представителях империи, которая в последние три года пьет из нашей шахтерской земли кровь, заставляя отправлять гробы по всей Украине.

Донбасс... именно здесь патриотизм не измеряется лозунгами, а вопросы деоккупации не вмещаются в простые подходы. Это некоторым политикам намного проще подстрекать толпу к радикальным шагам, снимать на популизме дивиденды (вместо кропотливой работы в парламенте) и записывать себя в «патриоты» и ожесточенных борцов за государственную целостность. Вот только целостность страны, ее независимость и государственность начинаются не с лозунгов. Робота ВГА — это деятельность в гуманитарной сфере, от школ до рутинных неотложных хозяйственных вопросов. И это во время ежесуточных обстрелов, разрушений, постоянного напряжения среди населения и десятков лет российской пропаганды. Об этом и другом беседуем с главой Донецкой военно-гражданской администрации Павлом ЖЕБРИВСКИМ.

ФОТО С «ФЕЙСБУК»-СТРАНИЦЫ ПАВЛА ЖЕБРИВСКОГО

«ВОСТОК УКРАИНЫ БРОСИЛИ НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЫ В ПОСЛЕДНИЕ 20 ЛЕТ...»

— Павел Иванович, вы с июня 2015 года являетесь главой Донецкой ВГА. Вы житомирянин и киевлянин. Но уже полтора года Донецкая область для вас не только территория проживания, но и часть вашей жизни, работы, переживаний. Как вы открыли для себя Донбасс?

— Начну с того, что те люди, которые считают, что нужно «отрезать» часть оккупированной Донецкой области и Луганщины от Украины, потому что там какие-то «не такие» украинцы или какая-то особенная ментальность, на самом деле эти люди просто не были здесь достаточно времени и не понимают здешних людей. По моему убеждению, вина Большой Украины в том, что Луганщина и Донецкая область имели накануне 2014 года, скажем так, противоречивые взгляды. Нам всем показывали так называемые «референдумы», постановочные очереди к избирательным участкам, о сути которых не все понимали, но многие высказывались. Это еще больше раскручивало негативные мифы, что сыграло на руку врагу. За это время я буквально погрузился в Донецкую область, полностью погрузился в ее проблемы во всем спектре вопросов. И должен сказать, что мы эти края просто бросили на произвол судьбы в последние 20 лет. И не просто бросили, а отдали на растерзание так называемым местным «князькам». Эти «князьки» не были случайными и обычно имеют прямое отношение к Кремлю, что и стало прологом к оккупации.

— Хотя кое-кто говорит о так называемой ментальности Донбасса, какой-то якобы обособленности и даже этносе.

— Главное не путать эту обособленность с национальностью, или, как вы говорите, этносом. Здесь украинцы. Такие же, как и на Галичине. Но быт в значительной мере определяет сознание. Шахтеры, металлурги — это  не офисные служащие. Здесь действительно работали и работают очень сильные характером люди. Это люди, которые знают не только, что такое земная твердь, но и что такое боль потери товарищей, коллег. Ведь это довольно опасные профессии, и те же львовяне, которые работают на своих шахтах, это тоже хорошо знают. Необходимо понимать всю эту специфику. Я внимательно изучал эту специфику, которая имеет свою историю. Здесь люди рождались в условиях, где они уже принадлежали заводу. Они ходили в детский садик, который также принадлежал заводу, и потом шли в школу, которая поддерживалась заводом. Что потом? Потом опять завод и после завода заводская пенсия. Это нужно понимать. Простите, но и их похороны обеспечивал завод. Оказывалось так, что в этих краях угольный рудник был единственным «лучом света в темном царстве». Таким образом был сформирован психотип многих людей, особенно старшего поколения. Что я наблюдаю сегодня? Люди ищут свою идентичность, свою принадлежность. И это независимо от этнического происхождения — украинского, русского, греческого, румынского или еврейского. Люди хотят определиться и ищут своей самоидентификации в гражданстве, что и называется политической нацией. Они уже не хотят себя видеть «совками» или людьми «советского союза». Это совсем другой этап. Только страна не должна о них забывать.

«КОГДА ПОЛУЧИЛИ БЮДЖЕТНЫЕ СРЕДСТВА, НАПРАВИЛИ ИХ НА ОПОРНЫЕ ШКОЛЫ»

— На кого, в таком случае, можно делать ставку?

— Меня поражают юные люди. Вот они — настоящие патриоты. Я в них абсолютно уверен.

— Я был поражен патриотизмом детишек из Попасной. Кстати, это на границе с Донецкой областью.

— С людьми, которым за 50, уже достаточно трудно работать, им уже трудно изменяться. Но когда я смотрю на здешнюю молодежь, у меня есть абсолютное убеждение, что здесь намного быстрее возродится настоящая Украина, чем где-либо еще. Здесь свой дух, своя воля к борьбе. Они многое пережили.

— Но оккупированная территория рядом, и оттуда, как говорят, «фонит» российская пропаганда...

— Я вам скажу, что первое, что мы сделали, когда получили бюджетные средства, это направили их на опорные школы. Это будут школы с украинским языком преподавания. Там будут цифровые лаборатории, лингафонные кабинеты, интерактивные доски, суперские спортивные площадки. Кроме того, мы проводим тренинги с учителями, которые будут работать в этих школах. То есть здесь мы пытаемся всячески достичь наглядных результатов именно по воспитанию молодежи. И это удается. Поверьте — на Донбассе через десять лет будет такая Украина, о которой даже не мечтали в других уголках нашей страны. Для этого есть все условия.

— При этом они видели войну и знают, как защищать свою землю.

— Да. И здесь ни в коем случае нельзя говорить, что какое-то большинство звало врага. Напротив. Враг информационно постарался представить восточную Украину как пророссийский регион. Я же вижу здесь большой запал для качественного общенационального скачка. Главное не смотреть на окончания фамилий, которые предоставлялись еще в советское время. Нужно смотреть в души. А души здесь украинские.

— На каком этапе находится ситуация с информационным обеспечением прифронтовых территорий? Когда я был недавно в Авдеевке, то там на обычный телеприемник ловили российское телевидение.

— Для нас в настоящий момент это наибольшая проблема. Украинский контент, украинское телевидение и украинское радио должны присутствовать в Донецкой области максимально. В настоящий момент нам предоставлено пять частот для FM-радио. Спутниковое телевидение обеспечивает присутствие украинских каналов на оккупированной территории. Но проблема все равно достаточно серьезная. Та же Авдеевка получает как украинские, так и рашистские телеканалы. Россия действительно подтянула туда достаточно большие мощности. Была ситуация, когда дедушка мне в старой Авдеевке говорил, что украинские телеканалы врут, а на самом деле по ним якобы стреляют украинцы. Здесь очень важно что-то объяснить, и я по полочкам разложил, кто, в кого, как стреляет и кто от кого защищает. А он все равно реально находился в зомбированном состоянии. Промывание мозгов там невероятное. Сейчас человек, который работал в Ченгаре по вопросам установки телебашни на Крым, готов приехать к нам. Мы предоставим ему все условия и готовы даже освободить от налогов на землю, чтобы он как можно скорее установил телебашню в Покровске.

ФОТО С «ФЕЙСБУК»-СТРАНИЦЫ ПАВЛА ЖЕБРИВСКОГО

«БЛОКАДА» И «НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ» УСКОРЯЮТ ПРИДНЕСТРОВСКИЙ СЦЕНАРИЙ»

— В ситуации с так называемой «блокадой» некоторые политики вносят элемент деструктива в вашу работу?

— Я неоднократно к ним обращался и говорил, что «раскачивать» ситуацию здесь, на востоке Украины, где продолжается война, это худшее, что они могут сделать. У них есть якобы точка зрения, что идет торговля на крови. Тогда я их спрашиваю: понимают ли они, что так называемая «блокада» и соответствующая «национализация» украинских предприятий только ускоряют так называемый приднестровский сценарий для оккупированных территорий? Но тогда им нужно представлять, что здесь ситуация будет значительно хуже приднестровской, так как московиты имеют общую границу с нами, тогда как с Приднестровьем не имеют. Соответственно, РФ может постепенно в себя всосать оккупированные территории востока Украины. Следовательно, если существует подобная инициатива, то нужно было бы собрать аналитическую группу, которой доверяло бы общество и которая бы не имела цели пиара. К сожалению, пока тема «блокады» в том смысле, как ее трактуют обычные люди, является чисто политической. Отмечаю, что и Донецкая область и Луганщина любят, когда люди отвечают, простите, «за базар», и, соответственно, власть здесь должна наводить порядок. Если ты не способен этот порядок навести, то ты не власть и к тебе здесь нет уважения. Если, помимо власти, имеют право на силу еще и какие-то другие структуры, то, как говорят, «царь не настоящий». Следовательно, своими, часто популистскими шагами определенные политики просто вносят дестабилизацию.

— Неужели нельзя до людей, которые устраивают «блокаду», это донести? По крайней мере, растолковать большинству из тех, кто принимает в ней участие.

— Достучаться до них пока почти невозможно. Здесь еще и существует психологический аспект. Я никоим образом не осуждаю ребят, которые искренне верят в то, что делают. Очень трудно их убеждать и разочаровывать в том, что их на определенном этапе использовали политиканы. Но они патриоты, и их необходимо ценить. Хотя там стоят не только ветераны АТО. И это нужно тоже учитывать для объективной оценки ситуации. В этом плане у меня огромная претензия к тем народным депутатам, которые должны были бы быть ответственными за людей, которых позвали на «блокаду». Ведь эти депутаты имеют широкий доступ к информации, понимают, что в действительности кроется за «блокадой».

— Говорить о перекрытии каналов с оккупированной территорией на этом этапе и не говорить о прекращении отношений с РФ, кажется авантюрой...

— Не просто авантюрой. Главное, что это направлено на то, чтобы  украинские граждане на оккупированной территории почувствовали себя полностью брошенными. Это, опять же, размывает их идентификацию. Так можно ли говорить о борьбе за сердца и души тех наших граждан при таких подходах? Более того, довольно синхронно произошли информационные вбросы от политических лидеров блокадников и от вожака прихвостней «ДНР» Захарченко о «национализации» предприятий. Все говорит о том, что «куриный полковник» только и ожидал этого. Точнее те, кто за ним стоит. Они к этому готовились, и им нужен был только повод. И его предоставили блокадники, а точнее — их  организаторы и спикеры.

«ЕСТЬ ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ ПРИВЕДУТ К ДЕОККУПАЦИИ НАШИХ ТЕРРИТОРИЙ...»

— В начале года из уст заместителя министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Украины Георгия Туки и главы МВД Арсена Авакова прозвучали слова, что в этом году есть все шансы освободить территорию востока Украины. Сразу после этого началась упомянутая «блокада». Здесь нет причинно-следственной связи?

— Возможно.

— План по реинтеграции действительно реален, а не формально озвучен? Принимали ли вы участие в его разработке?

— Этот план действительно существует, и он разрабатывался совместно с международными институтами. Я не был привлечен к формированию этого плана. Думаю, что это скорее протокол о намерениях. Надеюсь, что Министерство по оккупированным территориям продолжит работу по наполнению этого протокола о намерениях дополнительным содержанием с учетом в том числе и нашего опыта. Убежден, что от этого он станет более действенным и более эффективным. У нас есть виденье этих очень сложных вопросов, которые мы отрабатываем, скажем так, на «собственной шкуре». Мое виденье таково. Есть три вещи, которые приведут к деоккупации наших территорий.

Первое — проведение успешных реформ в Украине и существенный подъем уровня жизни украинского гражданина. В том числе и формирование  четких и равных правил игры для всех украинцев.

Второй вопрос — максимально быстрое обеспечение порядка на территории Луганской и Донецкой областей, которое контролируется украинской властью. Это касается как моментов безопасности, так и социальных, информационных и т.п. Люди, которые пересекают КПВВ из оккупированной территории, должны видеть, что у нас жить намного лучше, чем там, и перспектива здесь. Они должны видеть, как у нас восстанавливаются и строятся школы, детские садики, концертные залы, парки, кинотеатры, больницы, библиотеки. Все это должно привлекать украинцев с оккупированных земель. Сейчас у них, и я говорю это ответственно, — пустота. Конечно, оккупанты пробуют «намазать губы» тем, что свободную рабочую силу гоняют на уборку территорий. Но, в сущности, оккупант не способен обеспечить нормальное функционирование этой территории.

Третий вопрос — это создание современной, мотивированной, хорошо снаряженной украинской армии.

Это три вещи, которые являются залогом деоккупации и которые абсолютно не являются секретом. Каждый украинец на оккупированной территории должен четко осознавать, что Украина открыта для него всегда, что перспектива для него и его детей — здесь. Он здесь под защитой украинского государства. Это формула нашего выживания и последующего строительства государства в условиях перманентной угрозы и агрессии со стороны РФ.