Об особенностях переговоров...

Освобождение пленных — процесс не просто сложный, а филигранный и требующий особенно взвешенного подхода, где не место пиару, громким заявлениям, преждевременным обещаниям и самолюбованию. К сожалению, война родила как героев, так и породила «героизированных» или популяризированных персонажей, которые горе людей и государственную катастрофу использовали для накопления политических и финансовых дивидендов. Не секрет, что вокруг имени той же Надежды Савченко уже образовались целые косяки «причастных» комментаторов и популистов, в то время как сама Надежда каждый день ждет этап в неизвестность... Но беда даже не в них, а в тех, кто на волне пусть искренних желаний помочь, в первое время войны кинулся с «голыми руками» освобождать бойцов. Иногда удачно, а иногда «наломав дров». И это тоже была горькая наука.

Тем не менее, свобода плененных оккупантом украинцев, равно как и Надежды, зависит от лабораторной работы конкретных людей. Имя Владимира Рубана тоже не избежало однозначных оценок. Некоторые интернет-СМИ его даже называли «человеком Медведчука», хотя сам Рубан воздержался от комментариев на этот счет.

«День» пообщался с руководителем Центра по освобождению пленных ГО «Офицерский корпус» Владимиром РУБАНОМ, который с первых дней войны занимается освобождением военнопленных, в том числе и Надежды Савченко.

«УЧАСТНИКИ СУДИЛИЩА НАД САВЧЕНКО В НАШЕЙ ПАМЯТИ ПОКРОЮТ СЕБЯ ПОЗОРОМ»

— Насколько эффективна работа нашего чиновничьего аппарата в вопросе освобождения Савченко, других пленных и политических заключенных? Более того, появляется информация о том, что политики умышленно или по незнанию порой даже блокируют положительные процессы в данном вопросе.

— У нас этому явлению дано хорошее название еще со сталинских времен с соответствующей статьей Кодекса — саботаж. Это не просто непрофессионализм или неумение, а именно саботаж. Если чиновник не желает действовать конструктивно, то это означает вредительство. В данном случае вредительство для Надежды Савченко, для ее семьи и самого государства Украина. Наша страна находится в состоянии военного конфликта. Украинские солдаты понимают, что и смерть, и плен, и поражение, и победа — это составляющие этапы любой войны. Я неоднократно получал радостные отзывы от солдат, которые узнают, что мы ездим с Русланой Лыжичко забирать пленных — договариваемся, уговариваем, встречаемся с ними в плену. Бойцы, когда видят это, воодушевляются тем, что хоть кто-то занимается их освобождением. Они осознают, что если так случится, что они попадут в плен, то есть люди, которые будут заниматься их освобождением. Или если они погибнут, то есть, например, в хорошем смысле сумасшедшая женщина Алла с позывным «Чонгар», которая будет под обстрелами ходить и собирать их тела для того, чтобы отвезти домой. Это крайне важно для солдата, который находится на передовой, что существуют такие люди.

А чиновнику, который сидит в удобном, в том числе дипломатическом, правительственном, социально-распределительном или другом кресле, абсолютно наплевать на простого солдата, его судьбу и чувства, которые он переживает, находясь на страже Родины. Солдату же не наплевать. Упомянутый саботаж существует, ибо чиновник всегда думает о том, чтобы чего не случилось такого, что могло бы расшатать его кресло. Да и вообще, если чиновник видит, что у нас отсутствует единый государственный подход не только на низших уровнях, но и на других — от депутатов, правительства до президентской власти, то он естественно принимает как минимум позицию пассивности в острых вопросах, где нужна принципиальность, настойчивость и компетентность.

— То, что Надежду судили как якобы преступницу, при этом не признали военнопленной, как-то может негативно отразиться на возможности ее освобождения?

— Ее не могли судить как военнопленную, поскольку официально у нас нет войны. РФ заявляет, что она не принимает участия в вооруженном конфликте в Украине. Надю судили по сухой букве закона РФ. И здесь ни международное, ни украинское право роли не играет. В этом и состоит абсурд ситуации вокруг судилища, которое устроили над Надеждой Савченко. На самом деле, если ее кто и мог судить, то это должен был быть исключительно украинский суд. И второй аспект — за что судить? Объективно ее вины нет. Российская сторона не предполагала, что адвокаты Савченко, особенно Новиков, будут настолько креативны, что защищая Надю, применят не только юридические аспекты, но и объективные данные, например, определение времени по азимуту Солнца от длины падающей тени. Именно эти данные, с которыми невозможно поспорить с позиции объективной логики, указывают на то, что Надю взяли в плен раньше чем за час до того, как погибли российские журналисты, а значит, она физически не могла быть причастна к их смерти. Соответственно, вынесенный приговор РФ абсолютно бессмысленный и необоснованный. Этот приговор еще будут разбирать в будущем, и участники этого судилища покроют себя в истории и нашей памяти — позором.

«КОГДА НАДЯ ВЫЙДЕТ НА СВОБОДУ, МЫ УСЛЫШИМ МНОГО РАЗНЫХ ИМЕН ПОСРЕДНИКОВ»

— В попытках освободить Савченко принимают участие разные люди. Какая, например, роль таких посредников, как Медведчук, в вопросе Савченко?

— Было и есть много посредников. Когда Надя выйдет на свободу, мы услышим много разных имен. Не всегда они, конечно, действительно играли реальную роль. Первое место в вопросе освобождения Савченко сохраняется за тем, о ком мы даже не будем сейчас говорить, и так ясно. Второе — за минской группой. И так далее каждый по крупице в той или иной степени имеет свое значение. Но в освобождении Савченко главной заслугой будет она сама — ибо это она не сломалась, она не примирилась, не дрогнула. Я видел в плену очень много людей, в том числе, и старших офицеров, которые ломались, делали нелицеприятные вещи, даже стреляли в своих — для того, чтобы выжить в плену. Савченко не такая. Надя — типичный казак, который может повести за собой, жизнь свою поставить на кон и выиграть.

— Вероломно схватили не только Савченко, но и множество других украинцев. Иногда журналисты делают акцент на одних лицах, забывая о других. Как обстоят дела с другими заключенными?

— Все медиа, которые ездили со мной на фронт, знают мое отношение к современным журналистам. Но таких и называть журналистами нельзя, ибо это не глубокая аналитика, а полное отсутствие расследования. Сенсационные «утки» только мешают и вводят в заблуждение. Что касается других фамилий заключенных, как-то Сенцов, Кольченко и других, то я занимался ими опосредованно. Вплотную я занимался конкретно Савченко, и это моя пока что невыполненная миссия. Хотя в том, что Савченко может быть освобождена, — заслуга, в том числе и настоящих журналистов, которые постоянно напоминают о Наде, а главное — огромная заслуга ее сестры Веры — не менее упертой личности, чем Надя. Она практически заставила журналистов об этом говорить.

— Как отражаются популистические заявления некоторых политиков, которые желают попиариться на данной теме?

— Где-то заявления политиков мешали, но я не могу сказать, что в итоге это как-то кардинально сказалось на процессе. Так как существует информационная стратегия РФ, которая была соблюдена со всеми формальностями и глупостями вплоть до конца приговора. К сожалению, это сталинская система так называемого «правосудия», которая функционирует не только в РФ, но и в Украине. Эта порочная система просто не берет во внимание популизм отдельных персон, а работает на заданный заказ.

«ГОСУДАРСТВО ПОЛУЧИЛО МОНОПОЛИЮ ПО ОБМЕНУ ВОЕННОПЛЕННЫМИ»

— Есть информация, и она периодически озвучивается, что Надежду можно было обменять еще летом 2014-го года, но процесс ее освобождения якобы был приостановлен по вине украинской стороны. Можете ли вы это подтвердить?

— На следующий день после пленения Савченко, ее отправили в Луганск. Но после того, как в переговорный процесс включился Медведчук, ее отправили в РФ. Я приехал 23-го июня за ней — вопрос состоял в том, чтобы обменять Надежду, которая в списке пленных «айдаровцев» была 5-й. Но вечером «луганская сторона» встретилась с Медведчуком и Кучмой в Донецке. Тогда мне пришла смска от Медведчука по поводу обмена... через несколько часов Надю увезли в Россию. Думаю, причинно-следственные связи по этим событиям восстановить несложно. Нужно сказать, что с «луганской стороны» было обещание отдать Савченко. Да, Надежду пытались освободить, и были предложения, но украинская сторона не дала конкретного ответа. В итоге ее пообещали вернуть, но не в этот раз. А на самом деле перевезли в РФ.

— Если сравнивать 2014-й год с нынешней ситуацией — чем отличается ситуация с обменом пленных?

— За это время государство получило монополию по обмену военнопленными. Как бы мы не называли происходящее — АТО или война, государство участвует в военных действиях, соответственно, речь идет об официальных военнопленных, и потому участвовать в этом процессе должно само государство. То, что люди, которые представляют государство, не всегда обладают профессиональным подходом, это другой разговор. Рано или поздно эти люди будут работать успешно.

СБУ: «обмен реален»

Президент Петр Порошенко заявил, что украинская летчица Надежда Савченко будет освобождена в ближайшие недели

В воскресенье Президент Петр Порошенко в эфире ряду телеканалов сообщил, что Надежда Савченко может быть освобождена в течение нескольких недель. Также глава государства призвал политиков не делать лишних заявлений по вопросу освобождения украинской летчицы, чтобы не помешать переговорам. Напомним, что похищенную российскими боевиками Надежду Савченко российский суд приговорил к 22 годам заключения. Несправедливо осужденная отказалась от апелляции. В последнее время в СМИ регулярно появляется информация о возможном обмене украинки на захваченных ВСУ российских ГРУшников Александрова и Ерофеева.

Советник главы Службы безопасности Украины Александр Белов в комментарии «Дню» сказал, что в заявлениях Президента о возможном обмене Савченко на ГРУшников никакого фальстарта нет: «Важно, помимо меcседжей, еще и делать конкретные дела. Такой обмен реален, но, безусловно, есть вещи, которые сейчас нельзя разглашать. Однако и с самими ГРУшниками нужно дело довести до конца, ведь с их стороны еще возможна апелляция».