Об особенностях «транзитного» общества

Результаты выборов в Верховную Раду 21.07.2019 года еще долгое время будут анализироваться, комментироваться, изучаться. При неопределенности на сегодня основных характеристик новой власти политологи имеют шанс выстраивать множество полярных взглядов на развитие событий: с одной стороны — «все они так или иначе связаны с олигархами (Коломойский, Ахметов, Пинчук  и другие,  которые меньше на слуху)» и «они просто еще не видели «настоящих» денег»; с другой — «будет новая республика», это — новый этап развития государства.

Сегодня  —  «жатва» политологов. В комментариях  преобладает страх перед монополизацией, узурпацией власти одной политической силой или даже диктатурой.  То есть есть боязнь изменения формы власти, боязнь нового, неизвестного. И кто его знает,  как это  отразится на грантах политологов. На теле-шоу они любят употреблять фразу «давайте называть вещи своими именами».  Давайте.   

Первое: с ссылкой на Конституцию все утверждают, что у нас парламентско-президентская республика. Но де-факто у нас президентская республика. Это не случайность и не какое-то извращение и не является проявлением выдающихся способностей наших президентов. Это объективный  результат объективного запроса общества. Большинство политологов, которые неплохо живут на гранты всевозможных демократических фондов, игнорируют этот факт.  Именно президентская форма правления (авторитаризм) является необходимым переходным этапом от тоталитаризма к демократии. Это не только моя личная точка зрения, но ее придерживается большинство философов, которые изучают переходные формы общества. Кстати, Иван Плющ был сторонником такой формы правления    (как в США).  Игнорирование этого тезиса, попытки «кавалерийской атакой» внедрить демократию, игнорирование объективного хода общественных процессов в конкретной стране имеет следствием то, что мы имеем. Плюс дискредитация демократии вообще как формы управления (в придачу к аналогичным мировым трендам).

Второе: монополизация власти одной партией имеет и позитивный пример — Китай. Но там есть «небольшое» отличие от партии  «Слуга народа»: КПК была создана в 1921 году. Имеет свою идеологию, государственную стратегию на 100 лет, развитую структуру по всей стране и так далее. Узурпация власти у них позволила вывести страну на второе место в мире.

«Слуга народа» еще не партия, а просто коллектив неплохих в целом  людей. У них пока нет общей идеологии, национальной идеи, модели государства, государственной стратегии. Их всех объединяет  лидер. Именно он будет центром принятия окончательных решений.  Все последующие действия партии власти будут зависеть от качества этих людей, от их индивидуальных характеристик. И именно они имеют возможность «узурпировать» власть.

Третье:  К.Маркс в «Тезисах о Фейербахе» указывал: «До сих пор философы лишь объясняли этот мир, а дело заключается в том, что его необходимо изменить».  Не видя  от существующей политической элиты, от власти намерения что-то менять, народ доступными ему методами изменил власть  сам.

Общественная жизнь достаточно многогранное, многомерное явление. Каждый может взять для анализа любую  из его сторон как часть общей картины. Некоторое время назад я сделал попытку найти причины наших проблем и свел их в три основные блока — философский, политэкономический и исторический  («День» №6, 17.01.2018).

С философской точки зрения причиной наших проблем является противоречие между формой (власть) и содержанием (состояние общества). Суть противоречия заключается в несоответствии формы власти реальному состоянию общества.  Бернард Шоу (1856—1950) указывал: «Демократия не может стать выше уровня того человеческого материала, из которого созданы ее избиратели». У нас как раз это и случилось. Обществу, которое в своей основной массе никогда не было частью демократических государств, навязали государственные институты, которые в европейских странах складывались веками. Это и привело к расслоению общества: была демократическая по форме власть и те, кто ее обслуживал, и остальной народ, который сегодня избрал свою власть, а уже назавтра ее презирал.  Система, в которой ее составляющие находятся в конфликте и не соответствуют друг другу, не может нормально развиваться, не может реализовывать свой потенциал.

Есть два варианта преодоления этого противоречия.  Первый: власть (политическая элита), понимая негативные последствия его для развития общества будет последовательно, настойчиво «подтягивать» общество до своего уровня: выработка государственной стратегии, создание и развитие малого и среднего бизнеса как экономической  основы демократического общества, защита частной собственности, ликвидация такого явления, как рейдерство (кстати, моим  африканским партнерам, воспитанным в большинстве своем на английском законодательстве, нужно долго объяснять, что это такое), начинать реальные изменения в судебной системе; в конце концов, показать, что постепенно восстанавливается справедливость. Иммануил Кант (немецкий философ, 1724—1804) указывал: «Когда справедливость исчезает, то не остается ничего, что могло бы придать ценности жизни людей».  Такой вариант возможен, когда при власти находится политическая элита, которая заботится о будущем страны.

Но так не случилось.  И не могло случиться. Мы унаследовали старую российско-советскую форму управления государством со старыми же представителями  советской партхозноменклатуры  (Л.Кравчук, Л.Кучма, В.Янукович, П.Порошенко). «Мудрый» украинский народ именно им, а не представителям национально-патриотических сил доверил свою судьбу, судьбу независимой Украины.  «Видели глаза, что покупали». Они руководили государством в рамках парадигмы, которая сформировалась еще во времена Золотой Орды: оккупированная территория рассматривается ими лишь как надежный источник обогащения властной верхушки. Надежность обеспечивалась полным контролем над властью. Л.Кучма придал этой политике форму кланово-олигархической системы. Парадоксальная ситуация: народ демократически избирает раз за разом власть, которая делает его все беднее и все менее уверенным в своем будущем. И все по Конституции.

Не могу сказать, что власть преднамеренно увеличивала отдаленность власти от народа, то есть углубляла несоответствие формы и содержания. Мне кажется, что власть и те, кто стоит за ней, считали два Майдана чем-то вроде детской истерики:  попсихуют и успокоются. Отсутствие страха за содеянное, приобретенное за 30 лет беззаботной жизни, убило у представителей власти инстинкт самосохранения.  Уроки  «Великого Октября» забылись. А капиталисты помнят: 19 миллиардеров США  (среди них — Дж.Сорос, Е.Дисней, К.Хьюз) обратилось к кандидатам в президенты с идеей ввести специальный налог на богатые семейства.  Украинские миллиардеры не считались с гражданским обществом, которое постепенно, но все же набирало силу.  В результате власть, ее олицетворение — политическая элита, институты власти все более отдалялись  от народа, и, в конечном итоге, Украина стала мировым рекордсменом по недоверию к власти — 9%, при среднем показателе в мире — 56% (2018 год, Институт Геллапа).

В системе  «форма — содержание»  каждая  составляющая имеет свои особенности и определенные взаимные формы влияния.  Содержание (у нас это общество) более консервативно, менее динамично. Изменения его характеристик (менталитет, традиции, культура, язык, религия) происходят  медленно. Здесь действуют объективные законы общественного развития в отличие от развития формы (власти), где преобладают конкретные или персонифицированные интересы, а также так называемая политическая целесообразность.  Форма (власть) должна систематизировать содержание, предоставить ему определенную направленность, способствовать его динамичному развитию. Она должна отражать все изменения в обществе, активно реагировать на них, стимулировать наиболее перспективные из них. Если этого не происходит, система переживает стагнацию или демонстрирует вялую динамику. Каждая система стремится к равновесию. То есть к состоянию, когда все ее элементы действуют гармонично, с максимальной эффективностью. В этом процессе принимают участие все элементы системы. Если один из них выпадает из этого процесса или даже действует вопреки ему, тогда другой принимает эту функцию на себя.  В нашем случае форма (власть) перестала исполнять роль гармонизатора, двигателя общественного прогресса (несмотря на отдельные позитивные шаги). И эту функцию стихийно приняло на себя содержание (общество). Общество опустило власть (форму) до своего уровня (по Б.Шоу ). Тем самым установив на низшем уровне гармонию в системе «форма-содержание». Это дает надежду на возможность максимальной реализации потенциала системы. Но при одном условии, о котором уже упоминалось: разночинцы новой политической элиты «завязаны» на одного человека — на Президента как на политический центр принятия решений. В нашей конкретно исторической ситуации, в условиях войны это автоматически делает его автократором, который единолично будет отвечать за состояние дел в стране, за ее позитивное продвижение в глобальном мире, за активное противодействие попыткам сломать независимость государства.  Следовательно, этим условием является установление в Украине на определенное время президентской формы правления («День» №115, 4.07.2018).           

Я все время отстаивал необходимость установления в Украине на определенное время авторитарной формы правления как необходимого этапа перехода от тоталитаризма к демократии. Повторю уже не раз озвученные два аргумента в интересах этого тезиса:

— в силу исторических обстоятельств, независимых от народа, украинский народ (в своем большинстве) не жил в государствах, где придерживаются существующих законов. То есть народ не то, что не привык, а он просто не знал, что такое жить согласно законам (что и является фундаментом демократического общества).  Поэтому и презирал законы, которые, по его мнению, не имеют отношения к его реальной жизни (закон, что дышло... ). 

— не имея в течение своей истории собственного государства, народ жил, существовал, хранил свой язык, культуру, традиции в рамках государств, на которых он смотрел как на враждебную к себе силу.  Отсюда и традиционное отношение к государству и его институтам.  Народ строил свою жизнь вне государства, формируя тип мышления, который современные политологи назвали бы либеральным. Этот либерально-анархистский тип мышления успешно сосуществовал с требованиями к государству гарантировать то, что выходит за пределы личной жизни, в первую очередь личную  безопасность.

Априори считалось, что как только Украина получит собственное, независимое государство, эти исторические  недостатки автоматически исчезнут: исчезнет недоверие народа к государству, мудрый украинский народ будет жить согласно законам, которые будут приниматься народными же депутатами в интересах именно народа.

На сегодня складываются все условия для установления президентской формы правления как механизма преодоления противоречия между формой и содержанием. Два Майдана, выборы президента и депутатов Верховной Рады — это были всплески народных эмоций. Но эмоции — явление кратковременное. Классический пример: народ Иерусалима радостно приветствовал Иисуса Христа как освободителя, как мессию. Уже через несколько дней он также радостно послал его на смерть. На эмоциях будущего не построишь. Чтобы в нашем неструктурированном обществе, при отсутствии сформированной политической нации, при отсутствии проверенных политических партий, при непрогнозируемости  эмоций удержать шаткие достижения  народного волеизъявления, нужна жесткая политическая воля, олицетворенная в конкретном человеке, а не размазанная среди 425 разношерстных народных депутатов. Сейчас у нас привычная для нас  пора надежд. У всех они разные. Часто, к сожалению, даже полярные. Какие из них осуществит новая  власть? Три четверти электората надеется увидеть не только новые лица, но и новый курс Украины в будущее. А что будет, когда наши надежды не сбудутся?