Об ответственности и... новой партии

Экс-регионал Юрий Мирошниченко почти четыре года был «голосом» Виктора Януковича в парламенте. В Партии регионов он входил в крыло так называемой проевропейской части ПР и в настоящее время остается близким к бывшему главе АП Сергею Левочкину.

Должность постоянного представителя Президента в ВРУ Юрий Мирошниченко получил сразу после инаугурации Януковича в марте 2010-го. После побега экс-президента в Россию свои полномочия Мирошниченко сложил. «Возможно, я не все говорил публично, и в этом моя вина», — говорит Мирошниченко.

Сегодня он — один из немногих депутатов от ПР, который не боится на камеру просить прощения у украинцев за собственные ошибки и просчеты Партии регионов. Вместе с тем, во время разговора создалось впечатление, что хоть Мирошниченко и сложил партбилет регионала, «внутренний билет» ПР у него все-таки еще остался — на вопрос об ошибках ПР реагирует крайне болезненно.

Предлагаем эксклюзивное интервью «Дню», которое впервые после своего выхода из Партии регионов дал сейчас внефракционный народный депутат Юрий МИРОШНИЧЕНКО.

«ПОСЛЕ РАЗГОНА МОЛОДЫХ МИТИНГУЮЩИХ НА МАЙДАНЕ Я ПОНЯЛ, ЧТО ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ МЫ УЖЕ ПРОИГРАЛИ»

— Пан Юрий, недавно вы вышли из Партии регионов, членом которой были почти десять лет. Почему вы решили именно сейчас покинуть ряды ПР? Ведь раньше было куда больше поводов для этого — разгон студентов, смерти людей, побег Януковича, аннексия Крыма...

— Прежде всего, я благодарен Партии регионов за то, что фактически благодаря этой политической силе я состоялся как национальный политик, представляю наших избирателей в Верховной Раде и смог во многом реализовать свой профессиональный потенциал.

Я искренне верю в идею украинской интеграции в ЕС, и потому для меня, например, стало глубоким разочарованием неподписание Соглашения об ассоциации в конце ноября прошлого года. Я до последнего был уверен, что его подпишут. Но случилось то, что случилось. На этом этапе переговоров ЕС не мог учесть аргументы, которые приводила Украина. Кстати, заметьте, что и сегодня экономическая часть Соглашения об ассоциации не подписана. То есть наши аргументы были все же обоснованы. Но предоставлены они были очень поздно.

Именно тогда, после саммита в Вильнюсе, я почувствовал какой-то внутренний диссонанс между тем, чего искренне хотел, к чему стремился, и что в результате получила страна. Но тогда нам это растолковали как отсрочку для того, чтобы провести дополнительные консультации. В марте мы должны были все-таки подписать Соглашение, и я продолжил свою работу...

Серьезное же желание выйти из Партии регионов у меня появилось после разгона молодых митингующих на Майдане. В то утро я был на Михайловской площади и видел, как тысячи людей вышли на улицы. В тот момент я понял, что президентские выборы мы уже проиграли.

— Почему же тогда вы так и не вышли из ПР?

— Даже несмотря на все трагические события, произошедшие на тот момент, я понимал свою ответственность в том, что мы должны бороться, чтобы, с одной стороны, хотя бы в марте подписать Соглашение об ассоциации, а с другой — не допустить силовой сценарий относительно людей на Майдане. Я был привлечен к работе офиса президента и надеялся, что все еще удастся исправить, изменить...

А затем был побег президента и надежда на то, что ПР поможет Украине сохранить Крым и Восток, возьмет на себя политическую ответственность за ситуацию в стране, признает свою вину и, самое главное, не только своими словами, но и действиями продемонстрирует, что партия меняется... Я надеялся на то, что это произойдет, и потому призывал фракцию активно действовать во время крымских событий, выезжать туда и убеждать людей и депутатов, что у них есть будущее в составе Украины.

«ВЫДВИЖЕНИЕ КАНДИАТУРЫ ДОБКИНА МАРГИНАЛИЗИРОВАЛИ ПР»

— Почему депутаты от Партии регионов так и не поехали в Крым, не говорили со своими избирателями, не убеждали местных депутатов не предпринимать сепаратистские шаги?

— С этических соображений я могу говорить только о себе. Что касается меня лично, то я туда поехал. Мне говорили, что я не понимаю ситуацию, которая там сложилась. Убеждали, что там ведут переговоры и люди работают эффективнее и без таких пиаров, как я... Вот и результат...

Но ведь это мы «породили» те все лица, которые от имени правящей Партии регионов попали на разные ступени власти. Президент, собственно, тоже избирался от Партии регионов, Кабинет Министров политически принадлежал к правящей политической силе, и сегодня уклоняться от своей политической ответственности я считаю неприемлемым.

Мы как депутаты от Партии регионов знали о том, что в стране не все в порядке. Более того, мы на фракции очень часто выступали и призывали друг друга к действиям. Но при этом были недостаточно сплоченными. Не могу сказать, что несмелыми, потому что ходили к президенту и говорили ему об этом прямо.

— Хорошо, если расписаться за всех вы не можете, то хотя бы за себя попытайтесь, ведь вы длительное время были «голосом» президента в парламенте. Почему вы с ним не говорили об этом?

— Я не был настолько близок к президенту, чтобы общаться с ним лично, но я доносил информацию до тех, кто имел такую возможность.

— На последнем съезде Партии регионов кандидатом в президенты от ПР был избран Михаил Добкин. На ваш взгляд, насколько Добкин является объединительной фигурой для Партии регионов?

— В данном случае большинство моих коллег приняли то решение, которое, на мой взгляд, нельзя было принимать. Нам нужно было выдвигать кандидата, который бы воспринимался всей Украиной и способствовал бы ее объединению. Я с уважением отношусь к Михаилу Добкину, но относительно него уже сложились определенные стереотипы. Когда же его поддержали кандидатом в президенты от ПР, то это, как по мне, вместо того, чтобы засвидетельствовать реформирование Партии регионов, напротив, в известной степени маргинализовало партию. Это не тот путь, который бы я хотел видеть в ее развитии.

Кроме того, через несколько дней из ПР исключили трех наших однопартийцев, которые зарегистрировались кандидатами в президенты. Поскольку на съезде партии я голосовал за Сергея Тигипко как кандидатуру компромиссную и такую, которая бы могла дать толчок к началу процесса возобновления и демократизации Партии регионов, я честно написал заявление о выходе из ПР, поблагодарил многих коллег и сказал, что, к сожалению, больше не могу продолжать свое пребывание в партии.

— Почему на съезде было принято именно такое решение?

— Я не хочу сейчас входить в обсуждение подковерных интриг. Это право партии путем голосования большинством принимать решения на съезде. Я это право уважаю, желаю Партии регионов обновиться и стать действительно демократической политической силой.

«Я БУДУ АКТИВНО УЧАСТВОВАТЬ В ФОРМИРОВАНИИ НОВОЙ ПАРТИИ...»

— Своим выходом из Партии регионов вы снимаете с себя политическую ответственность за события последних месяцев?

— Выход из ПР не снимает с меня персонально вину за то, что произошло в стране. У меня много угрызений совести, связанных с этим последним периодом, и они будут, вероятно, всю жизнь. Хотя я и не совершал уголовных преступлений, не был причастен к принятию решений, а очень часто даже информацию получал противоположную тому, что в действительности происходило в стране.

Но, вместе с тем, сам факт того, что я принадлежал к той команде, уже налагает на меня вину, и искупить ее можно только одним способом — не поступать больше так; не оказываться в таких обстоятельствах, где ты априори становишься их заложником; где ты пытаешься спасти ситуацию, а фактически являешься инструментом манипулирования, в том числе и мнением людей; когда люди тебе доверяют, тебя информируют, ты идешь и искренне говоришь об одном, а оно происходит совсем по-другому.

В этом контексте, я думаю, мы должны дать альтернативу тем избирателям, которые голосовали за меня лично, за Партию регионов и которые сегодня отошли от поддержки ПР и пока не определились, за кого голосовать. Поэтому, об этом заявляю впервые, — я буду активно участвовать в формировании новой партии, которая бы представляла интересы миллионов украинцев Запада и Востока, Севера и Юга.

Работа по формированию новой политической силы, думаю, активно начнется после фазы президентских выборов, и мы институализируем собственную партию. Мы должны создать и парламентскую группу и четко идентифицировать себя на политической карте Украины.

— Опять будет партия лидерского типа, как ПР?

— Руководителя, бесспорно, изберем. Этого требует законодательство. Весьма возможно, что им станет Сергей Тигипко. Однако если это команда единомышленников и решения принимаются на принципах определенных ценностей и векторов развития страны, то лидерской партии не будет. Каждый член партии будет иметь право собственного мнения и действия без боязни быть за это наказанным. Это очень важно.

— В Партии регионов это имело место?

— Такой тип взаимоотношений в партии присущ политическим силам лидерского типа.

Я очень надеюсь, что мы, имея тот опыт, который приобрели в Партии регионов, сможем избежать многих ошибок.

— Какие ошибки вы имеете в виду?

— Пусть на это дают ответ те депутаты, которые до сих пор остаются членами Партии регионов.

«ЕСЛИ РАДА НЕ БУДЕТ СПОСОБНА НА... ТО ПРИДЕТСЯ ПЕРЕЗАГРУЖАТЬ»

— Вы за проведение досрочных парламентских выборов или нет?

 — Юридических оснований проводить досрочные выборы нет. Конституционных механизмов для этого на данный момент также не существует. Впрочем, это не исключает вероятность их проведения по политическим мотивам при условии консенсусного решения ВРУ или парламентского кризиса.

Такой путь развития событий я не исключаю, но буду поддерживать я такую идею или нет, зависит от того, насколько парламент будет адекватен вызовам сегодняшнего дня. Если он сумеет сплотиться, будет работать на сохранение Украины и создание того качества жизни, которое мы называем европейскими стандартами и ради которого люди выходили на Майдан, — он имеет право на существование. Если же Рада не будет на это способна, то выхода нет — придется перезагружать.

— А не считаете, что было бы справедливо, если бы все политики, которые виноваты в смерти людей, сдаче Крыма и т.д., больше не были в политике?

— Это решают люди на выборах. Я думаю, если мы говорим о европейском будущем Украины, то есть цивилизованный механизм юридической ответственности виновных — установление вины, доказательства и наказание человека в соответствии с нормами действующего законодательства. А если просто снимать всех с должностей государственных чиновников, должностных лиц местного самоуправления, силовиков или судей — это вызывает непонимание даже в Европе.

— Имеете в виду недавно принятый ВРУ закон о люстрации судей?

— Готовится и регистрируется целый ряд противоречивых законов о люстрации. Без выводов Венецианской комиссии, без широкого общественного обсуждения и, главное, с непрогнозируемыми последствиями. Часто революционная целесообразность берет верх. Что никоим образом не приближает нас к Европе. Тотальное изменение руководящих кадров на лояльных к новой власти лиц фактически продолжает ошибочную практику политических репрессий после каждой перезагрузки власти. А политически заангажированный состав государственных служащих, по моему убеждению, как раз и является одним из источников коррупции и неэффективности государственного управления. Надеюсь, что у нас хватит мудрости не только декларировать европейские ценности, но и воплощать их в жизнь.