Операция «нейтрализация»

Известное на весь мир дело Гонгадзе — постоянное душевное бремя для родных и близких, а для страны? А для страны вот уже много лет оно продолжает оставаться своеобразным индикатором — способно общество и политики дать ему справедливую оценку и смотреть в будущее или они до сих пор живут в прошлом.

Недавно первый заместитель генпрокурора Ренат Кузьмин обвинил некоторых журналистов в недостаточной активности в защите свободы слова во время ведения дела Кучмы (интервью «Независимому бюро новостей»). Действительно, почему дело экс-президента практически уже закрыто — это повод задуматься всем. Первому заместителю — о своих ошибках, журналистам — о своих недостатках.

Пострадавший по делу Алексей Подольский считает, что виновата все же Генпрокуратура. «Закрытие уже возбужденного дела против Кучмы было возможно лишь с «благословения» Генпрокуратуры, которая без каких-либо на то оснований возобновила следствие по этому делу, — говорит Подольский («День» №13-14, 27 января в 2012 г.). — Вместо того, чтобы обвинять журналистов, прокуратуре уместнее расследовать дело Кравченко, а также все попытки сфальсифицировать дело Гонгадзе во времена Кучмы...».

Кстати, в упомянутом интервью Ренат Кузьмин подчеркивает: «Если суд принял решение в интересах Кучмы и посчитал, что дело мной было возбуждено незаконно, то это вовсе не значит, что завтра в отношении Кучмы не может быть возбуждено уголовное дело уже законно. Например, не за превышение власти, а по другой, более весомой статье. Закон такое право прокурору дает».

На днях некоторые украинские журналистские организации и движения («Стоп цензуре!», Украинской медиаассоциации при поддержке международной правозащитной организации «Репортеры без границ») выразили обеспокоенность в связи с отсутствием прогресса в деле об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе. Они требуют:

«От Печерского районного суда города Киева:

— разъяснить судьям, в том числе судьям из состава коллегии, рассматривающей дело по обвинению Пукача А.П., необходимость минимально закрывать судебное следствие, учитывая наличие государственной тайны;

— пересмотреть режим слушания дела Пукача и определить его таким, что в закрытом режиме суд изучает лишь те материалы, которые имеют гриф секретности, и допрашивает лишь тех свидетелей, которые являются негласными сотрудниками милиции. Это необходимо осуществить для обеспечения права общества и потерпевших на публичное рассмотрение дела.

От Генеральной прокуратуры Украины:

— сообщить, какой следователь принял в производство дело по обвинению Кравченко Ю.Ф., и когда планируется закончить следствие по делу;

— возбудить уголовное дело по факту давления на следственные органы во время расследования убийства Гонгадзе, что было установлено Европейским судом по правам человека;

— определиться процессуально путем вынесения постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Литвина В.М., Фере Е.В., Деркача Л. и др., о причастности к преступлению которых идет речь в показаниях Пукача А.П.

От Службы безопасности Украины:

— сообщить, объявлен ли Мельниченко Н.И. в международный розыск, и объяснить, почему Мельниченко Н.И. свободно и беспрепятственно передвигается в Европе».

Безусловно, обнадеживающая часть заявления — это требование к Печерскому суду сделать процесс над Пукачем более открытым, а также — обращение к Генпрокуратуре об определении места Владимира Литвина путем возбуждения против него уголовного дела. «День» обратился к председателю Верховной Рады с запросом прокомментировать заявление журналистов. От руководителя пресс-службы Аппарата Верховной Рады Украины Виктории Шведовой мы получили следующий ответ: «Председатель Верховной Рады Украины В. М. Литвин неоднократно высказывал свое мнение относительно событий, связанных с рассмотрением дела об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе, и не намерен принимать участие в очередной политической кампании, разворачивающейся в канун парламентских выборов. Все остальные вопросы относительно этого дела необходимо адресовать соответствующим правоохранительным органам».

Обращение названных журналистских организаций можно было бы назвать позитивным явлением, если бы не несколько очень серьезных «но». Именно на эти несколько «но» хотелось бы обратить внимание вдумчивого читателя.

Во-первых, в самом заявлении нет упоминания о недавнем решении суда по закрытию дела Кучмы. Как и, кстати, нет реакции Национального союза журналистов Украины. Такое молчание полностью играет на руку Кучмы и его команды. «Реальные организаторы не найдены, — говорит Кучма в интервью газете «Факты и комментарии» (за 27 января 2012 года). — Но я хочу, чтобы их привлекли к ответственности. Поэтому и буду настаивать на необходимости настоящего, всеобъемлющего расследования». Интервью, конечно, поражает своим цинизмом: «Признаюсь честно, — говорит Кучма, — были моменты, когда я спрашивал у себя: есть ли Бог? Почему Он смотрит и не вмешивается в то, что творят на этой тленной земле?». Кстати, в комментариях «Дню» многие и неоднократно подчеркивали, что Кучме не нужно никого искать и ни к кому обращаться, нужно просто подойти к зеркалу.

И вот после интервью Кучмы появляется обращение журналистов, в котором неправда смешана с полуправдой. Самый лучший сценарий, если их используют втемную. Тогда возникает вопрос относительно профессионализма. Но самый худший сценарий, в который не хочется верить, — если определенных людей «мотивировали». Итак, второе «но». Почему авторы обращения, которые так хорошо понимают контекст (называют фамилию спикера Литвина), требуют объяснить, «почему Мельниченко свободно передвигается по Европе»? Другими словами, почему он не арестован. И это в контексте того, что по инициативе и настоянию команды Кучмы против Мельниченко возбуждено уголовное дело и вынесено решение о его задержании. Все же хорошо знают качество украинского правосудия. Поэтому, по меньшей мере, странно звучат в этой части подобные мотивы в заявлении названных журналистских организаций. Тем более, с Мельниченко как с ключевым свидетелем Кучма и окружение дело практически решили. В Украине его ждет арест и соответствующая обработка с последующим судебным процессом, причем не исключено, что еще более закрытым, чем по Пукачу. Неужели именно этого хотят заявители?

Теперь, видно по всему, вся активность Кучмы и его многочисленного эскорта направлена на нейтрализацию свидетелей Александра Мороза и Евгения Марчука. Здесь стоит вспомнить и о документальных фильмах «Заговор» с их прямыми контекстами, и о «шедевре» российского кинорежиссера Кончаловского «Битва за Украину» с подобными намеками, аналогичными статьями, многочисленными интервью самого Кучмы и тому подобное. Кстати, в названном заявлении фамилии Мороза и Марчука вспоминаются странным образом. Якобы в показаниях Пукача и пленках Мельниченко содержится совокупность показаний таких же (?), как и по отношению к Кучме, Кравченко... и что относительно них тоже нужно возбудить уголовные дела. Другими словами, нейтрализовать и их полностью. Довольно странная «новость», которую мы узнаем не от Генеральной прокуратуры или из зала суда, а из названного заявления.

Что случилось со свидетелями — Кравченко, Фере, Дагаевым, — мы знаем. Остался Пукач, который находится под надежным контролем и в любой момент может дать «правильные» показания. А потерпевшие Подольский и Ельяшкевич, которые пока «мешают», наверное, в ближайшее время почувствуют нейтрализующие действия.

Не нужно забывать и о записях Мельниченко и их экспертизах. Для их нейтрализации тоже было много времени, и здесь общественность сбить с толку довольно легко. К тому же помог Конституционный Суд, который фактически сделал пленки незаконно полученными. Хотя от этого они не перестали быть доказательствами.

У Кучмы и его окружения было достаточно времени на ознакомление с материалами дела, во времени их не ограничивали. Следствие фактически вооружило Кучму и его команду на все 100%. Спокойно скопировав почти все материалы дела и избежав судебного процесса, сторона Леонида Данииловича усиленно и в то же время тихо работает на опережение. Хорошо зная материалы дела, всю экспертную и следственную базу по делу, они, видно по всему, активно работают над их нейтрализацией.

А какой фон? Кучма уже ведет себя так, будто он прокурор. Получается, тайны следствия по делу Кучмы уже нет? Леонид Даниилович в упомянутом интервью вводит какие-то новые факты, якобы из дела, сам их комментирует. Аналогична ситуация и с названным журналистским заявлением (кстати, мы попросили адвоката экс-президента Виктора Петруненко прокомментировать его, но он сказал, что находится в отпуске — заявление не видел, потому комментарий дать не может). Тогда свидетели, которые допытывались, тоже могут все комментировать? А представитель Мирославы Гонгадзе — Валентина Теличенко? А представитель потерпевшей по делу Леси Гонгадзе — Андрей Федур? А адвокаты Мельниченко? Означает ли это, что теперь и они могут свободно комментировать любые материалы дела, например, все обстоятельства допросов Кучмы, его очной ставки с Мельниченко, допросов Деркача и Литвина. И не только... Там, наверное, много нового и интересного для общества.

«УКРАИНСКИЕ ЖУРНАЛИСТЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ОБРАТИТЬСЯ К КОЛЛЕГАМ ЗА ГРАНИЦЕЙ»

Алексей ПОДОЛЬСКИЙ, общественный деятель, журналист:

— Заявление журналистов поддерживаю частично. Например, если речь идет о расследовании препятствия следствию в деле Гонгадзе, то нельзя ограничиваться периодом 2000—2004 гг. Это дело фальсифицировалось и после 2004 года. У меня есть доказательства фальсификации, и считаю, что необходимо дать оценку препятствию всему расследованию, включая 2012 год. Первое и главное доказательство — это фальсификация убийства главного свидетеля по этому делу, генерала, бывшего министра МВД Юрия Кравченко, которого убили, а следствие нагло и откровенно сфальсифицировали, даже не показывая потерпевшей стороне — жене и детям — это дело. В связи с этим у меня есть подозрение, что к фальсификации этого дела имели отношение высокие должностные лица, в том числе президент Ющенко и его силовики — Пискун, Турчинов. Этим людям подчиненные докладывали, что речь идет об убийстве, а они выходили к обществу и говорили о самоубийстве. Это был определенный заговор, под который Кучма получил гарантии неприкосновенности от президента Ющенко.

По своему делу я также нашел «подлоги» Генеральной прокуратуры. Я об этом буду говорить на процессе Пукача. Там есть расхождения между протоколами, которые были в судебном заседании, когда шла речь об исполнителях — Наумце и Мариняке, и теми документами, которые сейчас есть в деле. Эти «подлоги» были сделаны для того, чтобы скрыть преступные действия руководителей Генеральной прокуратуры по делу Подольского. Есть такие доказательства и по делу Гонгадзе. Поэтому я считаю, что фальсификация продолжается — все происходит не в плоскости права, а в плоскости политических интересов тех или иных лиц.

Что касается Мельниченко в этом заявлении. Я не считаю, что он совершил преступление. Но, с моей точки зрения, должно быть уголовное дело по Мельниченко, которое расследует и прекратит все спекуляции вокруг него. Мельниченко стало известно о совершении целого ряда преступлений — системной деятельности определенных лиц, которые олицетворяли тогдашнюю высшую власть. Как настоящий гражданин Украины он был обязан записывать все, что происходило в кабинете Кучмы для того, чтобы предотвратить преступления, предупредить общество и привлечь к ответственности виновных лиц. Поэтому я считаю, что он исполнил свой гражданский долг. Я не думаю, что Мельниченко нужно привлекать к ответственности.

Я вообще считаю, что адресатом заявления журналистов должно было быть не украинское государство и правоохранительные органы. Если они хотят чего-то добиться, то его нужно было адресовать международному сообществу. В связи с тем, что в последнее время международное сообщество несколько снизило (не без «бесплатной» помощи семьи Кучмы — Пинчук проводит работу лоббизма в информационной и политической среде влиятельных иностранных политиков) остроту постановки этого вопроса. Я думаю, что украинские журналисты должны были бы обратиться к коллегам за границей, чтобы те предупредили своих политиков, что со временем им будет очень неудобно перед своими обществами за то, что они поддерживали семью Кучмы. Рано или поздно все равно правда выйдет на поверхность и будет доказана. Я не думаю, что избиратели Израиля, США, Великобритании или Польши будут в восторге от своих политиков, которые поддерживают семью Кучмы в ее попытках избежать ответственности за убийство конкретного человека. И не одного. Я бы не ограничивал вопрос только убийством Гонгадзе. Потому что во времена Кучмы и после его правления были другие убийства политических деятелей и журналистов. Я имею в виду смерть Чорновила (которую я называю убийством) в канун избрания президентом Кучмы в 1999 году для того, чтобы провести во втором туре схему «Симоненко — Кучма». Я имею в виду убийство Гетьмана, после которого запуганный Ющенко отказался от участия в выборах во время второго избрания Кучмы. Я имею в виду убийство главного свидетеля по делу Гонгадзе генерала Кравченко. И что бы там ни говорили, но мотивы были только у семьи Кучмы: с одной стороны, убрать политических конкурентов, а с другой — убрать свидетелей преступлений. То есть идет речь о системе политического насилия, которая была введена режимом Кучмы.

Кучма хочет найти настоящих заказчиков? Пусть ищет их в своих мотивах.

Относительно разглашения тайны следствия всегда делались замечания только потерпевшим. Защитникам Кучмы никогда не делали замечаний. Когда я только начал говорить о материалах дела Кравченко, меня сразу вызвали «на ковер» к следователю Генпрокуратуры и пригрозили возбуждением уголовного дела за разглашение тайны следствия. Адвокаты же Кучмы начинают говорить о тех вещах, которые еще суд должен расследовать, то есть по сути. Таким образом они мешают другому судебному процессу — по Пукачу. Это нарушение УПК. К тому же, сторона Кучмы выдергивает определенные вещи, которые им выгодны, и комментирует их. Это называется манипуляция.

Относительно нейтрализации меня как пострадавшего. Это, конечно, глупость — воевать с потерпевшими. Хотя от компании Кучмы можно чего угодно ожидать. Мне кажется, когда говоришь то, что им не выгодно, в частности по делу Кравченко, то они это замалчивают, не спорят. Когда мы, например, говорили о том, что решения Печерского и Апелляционного судов подгоняются под определенные даты и события, то об этом немногие говорили. Когда я говорю об убийстве Кравченко, то нет ни одного аргумента против. Все молчат, никто не опровергает. То есть, если ты не имеешь ресурса, то тебя просто замалчивают.

«...ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ С КАБИНЕТА КУЧМЫ»

Александр МОРОЗ, лидер Социалистической партии Украины:

— В заявлении журналистов или тех, кто хочет выступить от их имени, есть прозрачный намек на то, что они стоят на стороне Кучмы.

Все дела, о которых говорится в заявлении, имеют один источник — это разговоры в кабинете Кучмы. Вся дурость, которая сделана Печерским судом в отношении прекращения дела против Кучмы, свидетельствует о том, что есть попытка выгородить тех, кто в действительности причастен к убийству Гонгадзе. Мне кажется, что все эти дела можно было бы объединить в одно дело.

Действительно, не понятно, почему суд над Пукачем сегодня закрыт? Но кто бы что ни говорил, повторяю, все начинается с кабинета Кучмы. Поэтому ему так же надо отвечать, как и тем, кто вел с ним разговоры в кабинете. Тогда все станет на свои места. Иначе как объяснить — почему убили Кравченко, Чорновила, Малева? Почему нет расследования и завершения дела Гонгадзе? Генпрокуратура должна, наконец, добиться завершения этого дела и через суд поставить точку.

Вся эта трагическая история понятна миллионам людей — и у нас, и за рубежом. Поэтому до тех пор, пока мы будем прикрываться разными процедурными нюансами, которые не имеют под собой никаких оснований, толку не будет.

Взять, например, судебный процесс над Ландиком. Как он закончился — это другой вопрос. Но что брали за основу в процессе? Записи, которые были сделаны без согласия прокурора. Так же нужно брать за основу записи в кабинете Кучмы. Какая разница? Если говорить о том, что на это не было разрешения, то возникает вопрос: а кто должен был дать разрешение? Генпрокурор Потебенько, который был в курсе дела? Или Кравченко, который имел к этому непосредственное отношение? Или Литвин? Или сам Кучма, который должен был дать разрешение, чтобы его матерщина популяризировалась по Украине?

Кучме не нужно искать «заказчиков», пусть сразу предстанет перед судом. Он и есть заказчик. Разве это непонятно? Кому был подчинен Кравченко? Почему те, кто совершал преступления, повышались в звании, а звания присваивал Кучма? Разве это тайна для следствия? Это настолько очевидно, как и все эти проплаченные интервью, которые направлены на то, чтобы обелить Кучму и тех, кто в действительности причастен к убийству журналиста Гонгадзе. Но черное никак не обелить. Суд должен дать оценку. Вот и все.

«НЫНЕШНИЕ ДЕЙСТВИЯ КУЧМЫ — ЭТО МЕСТЬ»

Николай НЕДИЛЬКО, адвокат Николая Мельниченко:

— Для меня немного непонятна в письме журналистов та часть, где идет речь о Мельниченко — о том, что он спокойно ездит по Европе, а его не задерживают и так далее. У меня вопрос: а что, было бы лучше, если бы его задержали? Я против его ареста и экстрадиции в Украину. Мельниченко — это главный свидетель, который, наряду с Пукачем, еще остался жив. Они могут дать свидетельства в суде по делу Гонгадзе. Если Мельниченко не будет — а в Украине все делается для того, чтобы его арестовать и физически уничтожить, — это будет означать ликвидацию главного свидетеля. Зачем активизировать уголовное дело против Мельниченко и акцентировать внимание на том, что его нужно посадить в тюрьму? В этом не будет никакого позитива — все в пользу Кучмы.

Что касается Владимира Литвина, то здесь я согласен с заявлением журналистов. По нему должно появиться процессуальное решение. Хотя в материалах уголовного дела, возбужденного по факту убийства журналиста Георгия Гонгадзе, есть постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против Литвина. Потом этот отказ был отменен первым заместителем генерального прокурора Ренатом Кузьминым. Что там сейчас — какое принимается процессуальное решение, неизвестно. Но из всего следует, что дело Гонгадзе хотят оставить в том состоянии, в каком оно находится. Поэтому, скорее всего, постановление о возбуждении в отношении Владимира Литвина уголовного дела отсутствует. Кроме того, отсутствует постановление о том, что он якобы является подозреваемым. Возможно, досудебное следствие и подозревает его в причастности, на это в известной мере намекал Ренат Кузьмин, но это лишь заявление. Окончательного процессуального решения в отношении Литвина не принято.

Плюс этого заявления в том, что этот вопрос нужно постоянно ставить. Нужно через прессу не давать заснуть делу Гонгадзе, нужно влиять на органы государственной власти, в первую очередь на следственные органы, чтобы они провели объективное и независимое расследование, а судебная ветвь власти провела открытое, публичное, объективное судебное разбирательство и поставила окончательную точку в деле Гонгадзе и кассетного скандала.

Конечно, у журналистов также есть собственные интересы. Одни продаются, другие нет. Ярким примером необъективного освещения дела Гонгадзе является канал ICTV, на который мы неоднократно пытались подать в суд, но благодаря нашей «объективной и независимой» судебной системе этого сделать пока не удалось. Ни разу производство по делу так и не было открыто ввиду тех или иных оснований. Но есть журналисты, которые проводят независимые журналистские расследования.

Что касается недавнего интервью экс-президента Кучмы «Фактам». Это очередной продуманный политтехнологами шаг, направленный на то, чтобы сформировать в обществе мысль о непричастности Кучмы к преступлению против Гонгадзе. Это доказано, как говорит сторона Кучмы, справедливыми решениями судов (Печерским, Апелляционным). В действительности суды не сняли с Кучмы обвинений, они просто установили, что те доказательства, на основании которых ему инкриминировались обвинения в причастности к делу Гонгадзе, якобы получены незаконным путем. Но главное то, что они получены — доказательства есть. Голоса на пленках подтверждены фоноскопическими экспертизами — это голоса Кучмы, Литвина и других. Леонид Данилович говорит, что нужно найти настоящих заказчиков. Никого не нужно искать! Он что, сам себя собирается искать? Пусть подойдет к зеркалу и посмотрит, кто там.

По поводу того, что в заявлении требуют дать правовую оценку действиям Марчука и Мороза. То, что их ставят на одну полку с Литвином и Кучмой, уже говорит о том, что журналисты или не разбираются в том, что происходит, или, что это обращение в известной мере является заказным. Ведь первый, кто начал делать акцент на Марчуке и Морозе как на подозреваемых в заказе убийства журналиста Гонгадзе и вообще в организации кассетного скандала, был Кучма Леонид Данилович. Мне очень досадно, что журналисты придерживаются его позиции и просят прокуратуру дать оценку действиям Марчука и Мороза.

Многие журналисты, которые следят за этой темой, были на судебном заседании по делу Кучмы. Они должны были услышать, что судом четко установлено — Мороз проходил по делу как заявитель, то есть лицо, которое непосредственно обратилось в правоохранительные органы с заявлением о преступлении, которое совершил Леонид Кучма и его окружение. Кроме того, он еще и свидетель. То есть прокуратура уже дала оценку действиям Мороза. Также свидетелем по этому делу проходит Евгений Марчук. Но сейчас хотят изменить акценты. С моей точки зрения, это является одним из этапов реализации плана по освобождению Леонида Кучмы и его окружения от уголовной ответственности за непосредственную причастность к убийству Гонгадзе и к другим преступлениям. Если Кучма расставляет акценты и говорит о том, что это Марчук и Мороз виновны в кассетном скандале, почему тогда он не делает акцент на Юлии Тимошенко и Александре Турчинове? Почему журналисты не делают акцент на Тимошенко и Турчинове, они ведь тоже знали, что кабинет Кучмы прослушивается?

Итак, я критически отношусь к этому заявлению в части, касающейся Мельниченко, потому что такие требования к главному свидетелю являются ненормальными, а также в части относительно Марчука и Мороза. Если бы не Мороз, никто бы не узнал, что происходило в кабинете Кучмы, а также о том, кто в действительности причастен к убийству Гонгадзе. Нынешние действия Кучмы — это месть. К сожалению, журналисты фактически поддерживают эту линию. Для того чтобы дать справедливую оценку, нужно, по крайней мере, ходить на все судебные заседания — по делу Кучмы, по делу Мельниченко, слушать, что происходит в суде, и давать правовую оценку.

Мы считаем, что собранно достаточно доказательств против Кучмы, которые указывают на причастность Леонида Данииловича к убийству Гонгадзе. В деле Кучмы больше ста томов материалов, в Печерском суде просмотрели — не рассмотрели, приблизительно 25 томов. Другие материалы не обнародованы. Например, интересными являются материалы дела, когда проходили очные ставки Кучмы и Мельниченко, но о них никто не говорит. Хотя, теоретически, можно обнародовать информацию, которая отмечена в протоколах очных ставок.

Есть ли у нас право обнародовать информацию? Конечно, есть. Постановления, в рамках которого следователи собирали доказательства по делу Кучмы, уже нет. То есть уголовного дела также нет. Досудебное следствие не проводится, поэтому мы имеем право обнародовать информацию. Почему она не обнародуется? Потому что мы надеемся, что Генпрокуратура, возможно, под давлением общественности, международного сообщества на основании собранных материалов по делу Кучмы все-таки возбудит другое уголовное дело против экс-президента. В любом случае нужно установить заказчиков. Руководствуясь теми материалами, которые я получил в ходе предоставления услуг Мельниченко, могу сказать, что, кроме Леонида Кучмы и Владимира Литвина, других заказчиков нет.

У Кучмы на сегодняшний день, в связи с отменой постановления о возбуждении против него уголовного дела, — статус обычного гражданина. Юридически, если нет постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого или подозреваемого в рамках уголовного дела, он обычный человек. Он не является каким-то процессуальным субъектом в рамках возбужденного уголовного дела. Действительно, сейчас Генеральная прокуратура в сложной ситуации. Ею проведена значительная работа, но суд фактически признал всю эту работу незаконной. Вместе с тем дело по факту убийства Гонгадзе не закрыто. Поэтому ГПУ находится перед дилеммой, потому что надо продолжать досудебное следствие по делу Гонгадзе, чтобы установить заказчиков. Что дальше? Генпрокуратура на основании уже собранных материалов может выдвинуть Кучме новые обвинения по другой статье. Также пока не дана правовая оценка Владимиру Литвину. Напомню, Мельниченко неоднократно заявлял, что к преступлению Кучму склонял Литвин. Кстати, не исключено, что в настоящий момент против него могут возбудить дело. И это будет правильно.

Мельниченко сейчас из главного свидетеля по делу Кучмы превратился во «врага государства». Лично мне это сказало достаточно влиятельное должностное лицо в Украине. Мельниченко записывал разговоры в кабинете Кучмы в течение трех лет. Там задокументировано столько... не только разговоры по Гонгадзе, но и много других преступлений. Возможно, Мельниченко и нейтрализовали как главного свидетеля по делу Кучмы, но команда экс-президента не нейтрализует его как свидетеля по другим преступлениям Кучмы. Не секрет, что Мельниченко хотят убить, потому что пока он остается живым, это ящик Пандоры. В любой момент он может обнародовать информацию. Почему он этого не делает? Потому что после предания огласке записей по Гонгадзе им так и не была дана правовая оценка. То есть это предание огласке не сработало должным образом. В нормальном правовом государстве такие преступления являются общественно опасными не только для определенных лиц, а для всей страны. Они обязательно должны быть расследованы. Я вообще считаю, что когда преступления совершают высокопоставленные должностные лица, то по ним не должно быть сроков давности. Это должны быть отдельные статьи УПК.

Часто можно услышать, что Мельниченко работает на иностранные спецслужбы, но приведите доказательства. А на какие спецслужбы тогда работал Леонид Кучма? Мельниченко в рамках возбужденного против него дела инкриминируют разглашение государственной тайны. Что именно он разгласил — не указывается. В материалах дела этого нет, это пустое уголовное дело. Какую тайну он разгласил? Преступления Кучмы не могут быть государственной тайной.