Основа армии – солдат

На этой неделе спецкор «Дня» отправился в зону АТО под Мариуполь. Вместе с командой офицеров из отдела оперативного психологического сопровождения войск (сил) Центра морально-психологического обеспечение ВСУ. Их цель — максимально сближать военное руководство и простого солдата. Не секрет, что даже обычный переезд из квартиры в квартиру меняет человека, его привычки, отношения с соседями и т.п. Изменения эти незаметны и находятся на микроуровне. Что уж там говорить об изменениях, которые происходят в сознании военного, когда он попадает на войну. Не просто в казарму, а в блиндаж под регулярные обстрелы, где он постоянно находится не только в трудных полевых условиях, но и под постоянной угрозой своей жизни. Где он в конце концов видит смерть.

На пути от Киева к зоне АТО руководитель группы, начальник отдела оперативного психологического сопровождения Центра МПО ВСУ подполковник Рустам Мамедов рассказывает о миссии поездки: «В конце 2015 года вышел Приказ НГШ об организации деятельности высокомобильных групп внутренних коммуникаций в военных частях, подразделениях ВСУ. Этот Приказ положил начало нашей работе, которая продолжается с начала 2016 года. Тогда были отобраны соответствующие кандидаты в состав этих групп, которые должны были работать в зоне проведения АТО. Была также разработана соответствующая программа налаживания внутренних коммуникаций в ВСУ с целью научить командиров военных частей методикам и технологиям эффективной внутренней и внешней коммуникации с личным составом. Мы должны были организовать максимально эффективную связь высшего руководства ВСУ с личным составом для решения возможных проблемных вопросов. Это задание имеет огромный спектр составляющих — от морально-психологической работы с военными до консультаций в тех сферах, которые для военнослужащего являются неотложными, значимыми. Солдат должен чувствовать, что его проблемами интересуются, что он не просто боевая единица».

ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА ВАЛЕНТИНА ТОРБЫ

«Мы проводим непосредственную работу с военными, узнаем о проблемах солдата и делаем все, чтобы ему помочь, — продолжает Рустам Мамедов. — Фактически, военный должен помимо патриотической мотивации осознавать, что становится настоящим профессионалом по военному делу. Осознание этого должно насыщать жизнь еще одним смыслом. В конце концов, он должен гордиться, что служит в Вооруженных силах Украины. Элемент внутренне-психологической сатисфакции очень важен, как и уверенность в завтрашнем дне. Ведь он защищает свою землю, на которой он должен видеть свое будущее и будущее своих детей. Многих война застала врасплох. Многие к ней просто не были готовы. Из-за этого возникла масса неожиданных проблем. Армия начала возрождаться, а с ней и все новые и новые требования и вызовы. Наш девиз: «Услышать, поддержать, помочь». Без эффективной коммуникации, которая скрепляет живой организм армии, здесь не обойтись. Для этого и были созданы внештатные высокомобильные группы внутренних коммуникаций. Персонал наших групп подбирается из числа военнослужащих и сотрудников ВСУ органов военного управления, военных частей и т.п. Самих групп у нас несколько. Это «Альфа», «Омега», «Браво», «Дельта», «Чарли». В нашем случае ядром группы является непосредственно инспектор, то есть я, идеолог, который выполняет еще и роль правового консультанта, психолог и капеллан. Деятельность наша непосредственно подчинена начальнику Генерального штаба».

ЛИНИЯ НАШЕГО ФРОНТА

На «нуле», на «передке» — слова, которые для гражданских звучат шутливо и как-то несерьезно. Но именно здесь происходят регулярные обстрелы украинских позиций, по большей части ночью. Здесь погибают НАШИ парни, наши ГЕРОИ. Пусть кто-то и пытается избежать этих слов. Сквозь небольшое отверстие в блиндаже видны позиции врага. До них 700—800 метров. На некоторых участках расстояние между сторонами доходит до 75 метров. Украинские военные и российские наемники здесь смотрят друг на друга в упор.

«День» познакомился с военнослужащими мотопехотной бригады на одном из опорных пунктов. Сама бригада по большей части состоит из винничан. Учитывая то, что буквально недавно мне пришлось побывать на открытии фотовыставки «Дня» именно на Виннитчине, я не мог не вспомнить тот факт, что там не только красиво, но и оттуда трудно выехать, потому что... местные регулярно приглашают поужинать у них. А готовят они очень вкусно. Отказать трудно. Вот и сейчас я в части, когда проворонил обед и по свежим впечатлениям пишу текст, ко мне подошел винничанин и принес бутерброд. На этом строятся отношения в армии. И в жизни.

Безусловно, в армии не бывает без мата и эксцессов. Некоторые из таких внештатных ситуаций заканчиваются трагически. Это проблема, но она возникает из объективных обстоятельств. Скука, тоска, депрессия, конфликты... Учитывая же то, что для некоторых чиновников военный остается строкой в формулярах (как журналист я сам лично уже столкнулся с иногда странной логикой военного бюрократизма, которая отнимает время и высасывает нервы),  ждать построения адекватной стратегии с низшими звеньями нечего. Поэтому можно только представить, как «наверху» борются между собой течения закостенелых чиновников и новаторов, которые действительно хотят качественно реформировать армию, для которых армия, в конце концов, — это жизнь.

Но чего стоит недавнее заявление полковника Олега Друзя, которого министр обороны Степан Полторак временно отстранил от должности начальника клиники психиатрии Национального военно-медицинского клинического центра «Главный военный госпиталь» за его фразу о 93% потенциально психически больных военных. Неосторожные слова заставили возмутиться огромное количество военных и ветеранов. Они не хотят, чтобы их лечили, относясь к ним, как к психически больным. Они хотят, чтобы о них заботились, как о достойных защитниках станы. Заботились своевременно! Ведь в основе армии — простой солдат, а не только генерал, который когда-то тоже был простым солдатом.

«Понимаете, нам пришлось создавать армию почти заново в сверхкритических условиях, — говорит «Дню» старший офицер отдела оперативного психологического сопровождения подполковник Сергей Черевичный. — Вследствие этого срочно пришлось привлекать людей к службе, иногда пренебрегая подготовкой и проверкой. У нас не было и нет столько времени, как у НАТО, которое годами, десятилетиями по соответствующим программам готовит кадры, создает инновационные программы, финансирует их. Потому задача нашего отдела — приезжать к военным, общаться с ними, узнавать об их проблемах. Не все из них относятся к нам сразу с доверием. Некоторые думают, что это какая-то проверка. В действительности мы находимся в условиях войны, которая продолжается уже четвертый год, делаем все, чтобы максимально качественно работал канал снизу до верха. Чтобы военный, который находится на передовой или в тылу, знал, что о нем помнят».

Сергей Черевичный почти все время дороги из Киева на передовую держал в руках небольшую книгу-памятку, которая раздается командирам. В ней сжатые советы для офицерского состава, как работать с военными именно с психологической стороны. Как выявить возможные проблемы солдата, как общаться с ним, чтобы помочь, мотивировать. Уважение к лидеру в этом плане занимает не последнюю роль.

«Моим заданием в группе в составе «Альфа» является определение уровня психологической готовности офицеров и личного состава выполнять свои задачи по назначению, — продолжает тему Сергей Черевичный уже в конце первого дня работы с военными. — Я оцениваю морально-психологический состояние личного состава. Провожу работу с военными, учу их методикам активизации своей психики, мобилизации психологических ресурсов для преодоления последствий стресса, которого на войне достаточно много. Если этого не делать, то проблема будет только развиваться, появятся посттравматические расстройства, психические травмы. Военный должен уметь регулировать свое поведение. Отдельно мы проводим индивидуальную работу по запросам военных, как консультацию психолога. Среди военных разные люди, разные личности с разными характерами и образованием. Судьба у каждого из них своя. Бывает так, что существуют элементарные выходы из психологической проблемы, но человек их просто не видит. Ему действительно нужна помощь постороннего специалиста. Наша задача — показать этот выход».

«Сегодня, например, был случай, когда я помог найти такой выход из ситуации, — конкретизирует наш собеседник. — Этому человеку осталось буквально полтора месяца до окончания контракта, но он требует его уволить на любых основаниях. А причина заключалась в том, что у него возникли проблемы в семье — жена подала на развод, так как длительное время не видит мужа. Разлука делает свое, отдаляет людей. Он был в отчаянии. Все его угнетало, он чувствовал себя в ловушке, желая сохранить семью. Мне пришлось разъяснить ему, как нужно объяснить жене нюансы военной службы, ее важность, в частности, для их семьи и, в конце концов, как сама жена может быть приобщена к службе военного. Вы знаете, на моих глазах он просто расцвел. Ему дадут отпуск, чтобы он мог увидеться с женой в родных стенах, растолковать ей свою позицию. Но, опять же, много чего зависит от командира, который должен быть не просто источником команд и муштры, а советчиком, человеком, который видит в солдате личность со всей гаммой особенностей, проблем и достоинств. В конечном итоге командир должен идти навстречу солдату, если в этом есть потребность. Это и является настоящим лидерством».

Второй участник группы, офицер аналитического отдела Центра МПО, старший лейтенант Илья Погорильский. Его задача — оказывать юридическую помощь и вести идеологически-разъяснительную работу. Вечером после первого дня пребывания в одном из подразделений Илья Погорильский подытоживает: «Было очень много вопросов относительно прохождения военной службы, а именно в ракурсе контрактов. То есть военные понимают ситуацию, но хотят подробнее знать о требованиях главных документов, в частности общей директивы министерства обороны и НГШ относительно увольнения военнослужащего. Ведь многие подписали контракт до конца особого периода и не знают, когда они уволятся. Кое-кто хочет продолжить контракт сверх установленных сроков. Им также нужно разъяснить нюансы. Следовательно, срок службы и порядок увольнения — это то, что интересует военнослужащих прежде всего. С категорией срочников я не пересекался. По большей части имею дело с контрактниками, которые были мобилизованы, а затем подписали определенные контракты. В зоне проведения АТО срочников нет. Также у военных много вопросов относительно финансового обеспечения, выплаты подъемной помощи и выплаты компенсации за подписание контракта. Это когда человек служил по мобилизации и, не перерывая службы, подписывал контракт и должен был получать средства. Касательно этого военные также задавали вопросы. Сегодня, например, не было ни одного вопроса о получении участника боевых действий, хотя я ожидал, что они будут. Из этого я сделал вывод, что в подразделении, где мы работаем, такие проблемы пока отсутствуют. Это все зависит от командира подразделения, который организует подобную работу».

В ОКОПЕ

Когда мы ехали на позиции, то познакомились с девушкой, которую, если предварительно не представить, можно спутать с обычной активной волонтеркой. «Я приехала сюда не так давно, но меня больше всего поразило то, что именно на позициях, на взводних опорных пунктах по большей части молодые командиры, — говорит «Дню» пресс-офицер ОТУ в Мариуполе Ирина Карпьюк, надевая броню перед выездом. — Я увидела то уважение, которое излучает к ним личный состав. Эти ребята сами принимают решение — глаза буквально горят у всех, то есть они абсолютно мотивированы и четко понимают цель своего пребывания в АТО. И это притом, что люди, которые им подчинены, бывают намного старше своих командиров. Почти в каждом месте, где я была, звучат слова, что за своим командиром я буду идти вперед и никогда не отступлю. Это меня очень поразило. Здесь на непосредственных позициях, а не в пунктах постоянной дислокации, открываются совсем другие спектры души, другие отношения. Я каждый день проникаюсь этим все больше и больше».

Сама Ирина Карпьюк — молодая красивая девушка из Одессы. Она явно нравится военным и видно, что это еще больше повышает их настроение визитами на передовую с журналистами. Человеку же, который месяцами видит раненную окопами степь, живет в блиндажах и находится в постоянном стрессе, иногда нужно обыкновенное внимание, взгляд, доброе слово, то есть все то, что дает импульс к осознанию своей значимости здесь на наиболее опасной линии.

Анатолий М., военнослужащий ВСУ, рассказывает мне в окопе (постоянно напоминая о необходимости нагибаться), что вот здесь в нескольких метрах погиб 20-летний солдат от пули снайпера. Рядом с блиндажом недавно прилетали мины, были раненные. Во время жары боевики специально целили в сухую траву зажигательными веществами, чтобы поджигать наши позиции. В этом аду ребята пытались тушить пламя всем, чем было можно. Пожарная сюда не доедет... Вокруг заминированное поле перерыто тоненькой траншеей, которая и ведет к наблюдательному пункту. Эту траншею, обливаясь потом, роют ребята буквально под прицелом врага. В самом блиндаже, несмотря на приближение октября настоящая летняя жара, при которой солдаты носят нагретые каски и бронежилети. Особенно знойно на кухне, где готовят очень вкусный обед. Здесь все решают умелые руки и сообразительный ум. Готовить, строить, чинить технику, рыть окопы, обеспечивать элементарный быт — все это должен уметь солдат. Кроме того, еще и с оружием в руках защищать родную землю. В последней фразе есть два ключевых момента, которые отличают нашу армию от западного образца. США не воюет на своей земле и там все строится на контракте. В Украине военный, даже если служит по контракту, дерется за свое, родное. Если натовскому военному не предоставить надлежащие условия для пребывания в зоне боевых действий, то он будет требовать выполнения контракта со стороны заказчика. Наши военные, не имея домкрата, используют железную трубу. Или если в части кончилась вода или бензин, просто скинутся с товарищами деньгами и купят их в магазине, не ожидая, когда подвезут.

«Нам очень помогают волонтеры, — говорит в блиндаже военнослужащий Ярослав С. — Они совсем о нас не забывают, хотя есть мысль, что волонтерское движение уже схлынуло. Безусловно, за последние годы и государственное обеспечение существенно улучшилось. Каски, бронежилеты, одежда, обувь — все это для нас очень необходимо, тем более в блиндаже, в окопах, когда приблизится холод и изморось. Но мы здесь уже два года стоим, поэтому продержимся и третий».

ЗА ЗЕМЛЮ И СЕМЬЮ

Деловито докурив папиросу и привычным движением поправив за спиной автомат, командир роты Александр М. не спеша делится мыслями: «Для меня врагом являются те люди, которые пришли на нашу землю, которые обманули некоторых из местных, рассказывая о «карателях» и пообещали спасти их, а, в сущности, обокрали. Поэтому я здесь на передовой воюю за свою землю и свою семью, хотя она вроде бы находится вдалеке от Донбасса. В действительности враг очень близко ко всем украинцам. К сожалению, далеко не все гражданские это понимают. Когда я приезжаю к себе домой в отпуск на Виннитчину, то часто встречаю такое непонимание, какое-то равнодушие среди гражданских. Как будто это не их война. Конечно, не все такие. Меня же мотивирует служить моя семья».

Для себя, общаясь с простыми солдатами, я сделал вывод, что основная причина их тоски — это даже не бытовые условия или внутренние конфликты. Их депрессия, если она существует, от разрыва с домом, с семьей.

«У меня скоро должна родиться дочка, — говорит Александр и подправляет каску, немножко опершись на окоп, чтобы не маячить на горизонте снайперов. — Когда мне трудно на душе, то я звоню по телефону домой, и мне всегда становится лучше. Земля и семья — вот мой мотив, за который я воюю».

Мы попрощались с наблюдательным пунктом, название которого нельзя указывать здесь, как и фамилии военных. И вместе с офицерами из Центра морально-психологического обеспечения ВСУ отправились дальше вдоль линии фронта сектора М. Так сказать, по «нулям». Желаем неназванному солдату, чтобы у него родилась здоровая дочка, и чтобы она дождалась папу. Папу, который делает все, чтобы никто из тех, кто обманывает, не пришел на ее землю.