Почему Майдан не предложил альтернативу?

Эта беседа состоялась в период затишья незатухающей войны. Жесткие ответы бывшего депутата поднимают еще больше болезненных вопросов, которые украинский народ должен поставить, прежде всего, перед собой. Так, беседуем с народным депутатом VI и VII созывов Олесем ДОНИЕМ.

«ЛЕОНИД КУЧМА ДЛЯ ПЕТРА ПОРОШЕНКО ЯВЛЯЕТСЯ ЧЕЛОВЕКОМ ИЗ СЕМЬИ»

— Пан Олесь, в Украине еще с 90-х гг. существует кланово-олигархическая система, которую пока не могут сломать ни революции, ни война. Вы являетесь участником многих массовых протестов, начиная с Революции на граните в 1990-м году.  Что не так? Неправильно боремся?

— В Украине построена модель правления, согласно которой важны не нравственные критерии, а большие средства. Олигархат начала 90-х годов делал ставки на те или иные политические силы и прикупал их. Стало это возможным через сознательное доведение населения до состояния обнищания и монополизации финансовых потоков группами бывшей номенклатуры, к которой впоследствии приобщились представители криминалитета. Образовался определенный класс, который несмотря на видимость изменения президентов, не отпускает власть из своих рук. Идет речь, подчеркиваю, не только о персоналиях, а о целом классе. Писатель Тарас Прохасько назвал их неошляхтой. Он употребил такой термин для определения когорты людей, которые пришли к управлению страной из-за наличия своих ресурсов, в первую очередь финансовых, и в дальнейшем трансформируя их в ресурсы медийные, организационные и провластные. Понятно, что эти люди при конкуренции между собой за средства, являются монополистами в той или иной сфере. С одной стороны между ними продолжается конкуренция за то, кто должен быть первым, а с другой стороны, неошляхта является людьми одной крови и одного типа мышления, потому и отношение у них к остальному обществу как к недолюдям.

Более хитрые люди, которые сделали свои состояния еще до того, как стать скажем премьерами, не делают таких мелких проколов, но их отношение к остальному обществу не лучшее. Леонид Кучма для Петра Порошенко является человеком из Семьи, потому что Кучма руководил олигархами. Для этой категории людей моральные императивы просто не в ходу. Эти люди вынуждены делать вид, что считаются с другими лишь тогда когда формируется соответствующая общественная конъюнктура уважения или пренебрежения к подобным вещам. Но это одномоментные явления. И как только проходит внимание медиа, общества, то возвращаются и обычные правила игры. Эти правила игры не меняются в зависимости от имен президентов. Поэтому не удивительно, что для Порошенко олигархи из бывшей Партии регионов и вообще люди старой системы ментально ближе, чем представители добровольческих батальонов. Для Порошенко неясно, как эти люди могли пойти самостоятельно подвергаться смерти, защищая Отчизну. Клюев и Левочкин ему более понятны. Он безусловно пытается максимально забрать у них собственность и влияние, но не совсем, ведь какие-то правила игры между ними существуют.

— Есть ли компромисс между теми, кто пришел к власти на волнах Майдана с теми, против кого выходил еще первый Майдан?

— С точки зрения Порошенко это не компромисс, а реальность существования. Повторяю — все эти люди ему ближе. Можно говорить, что раньше он заигрывал с национальным движением, используя его как один из механизмов прихода к власти. Теперь все становиться на круги своя. Те же, кто вошел в эту игру с Порошенко, или продолжают играть на его стороне и имеют какие-то дивиденды, и таких людей большинство, или выпадают. Не удивительно, что из этой среды первыми выпалы политзаключенные — Левко Лукьяненко, Степан Хмара, которые осмелились очень жестко критиковать положение вещей. Но в их случае это не является странным, ведь они закалены тюрьмами.

«ОБЩЕСТВО ГОТОВО К ОДНОРАЗОВЫМ ВЫПЛЕСКАМ, НО ОНО НЕ ГОТОВО К СОЗДАНИЮ СИСТЕМНЫХ СТРУКТУР»

— Степан Хмара и Левко Лукьяненко говорили, что удивлены девальвацией ВР за последние 25 лет. Еще в начале 90-х годов, несмотря на то, что в Раде было много коммунистов, с последними можно было договариваться.

— При всем уважении к Хмаре и Лукьяненко, они были недавно уверены, что можно убедить депутатов не голосовать за изменения к Конституции. У них еще оставались иллюзии с начала 90-х годов, когда даже представителей Компартии можно было убедить, потому что они были самодовлеющими единицами. У последних просто была нехватка информации. Но когда такая информация появилась, то значительная часть из них начала повышать свой уровень и потому это отражалось на голосовании. Нынешние депутаты не являются глупыми. У них достаточно информации и все они хорошо понимают. Но у них проблема в морально-этических категориях. Они не являются самодовлеющими и не готовы проявлять свою позицию, если она может быть опасной для их карьеры. Так называемое кнопкодавство против которого боролись и которым сейчас занимаются уже майдановцы не меньше чем когда-то регионалы, может быть и тогда, когда голосуют даже своей карточкой. То есть когда депутат не имеет собственного мнения, а голосует так как сказал «десятник» или руководитель фракции, и, в конечном счете, как указывает Администрация Президента, ведь парламент у нас не является самостоятельным.

— Это при якобы парламентско-президентской республике.

— Это иллюзия. Этот термин повторяют те люди, которые не понимают реальности. Вся полнота власти у нас в руках Президента. Причем эта власть сосредоточена в его руках больше, чем в некоторых других странах, где существует президентско-парламентская система правления. Мы постепенно идем к авторитаризму. При этом существует проблема общественного непонимания необходимости построения демократии снизу. У нас есть девять официально авторитарных партий, которые в своем названии сознательно употребили фамилии лидера, чтобы не было иллюзий о внутрипартийной демократии. Избиратели же это воспринимали абсолютно спокойно и голосовали за них. Это значит, что это проблема не только лидера, но и общества, которое не осознает необходимости и потребности построения демократии снизу вверх. Также видно, что Майдан был не способен создать собственную структуру. Я неоднократно акцентировал на этом внимание, как на одной из наибольших проблем Майдана. Украинское общество, к сожалению, демонстрирует, что оно готово к одноразовым эмоциональным выплескам. При этом оно не готово к созданию системных структур, которые противостояли бы существующей системе

— То есть не может создать альтернативу.

— За полтора года до Майдана я с трибуны высказывал ряд идей, за которые меня тогда критиковали другие депутаты. Эти идеи потом оказались востребованы на Майдане. Первое — я говорил о необходимости создания Народной Рады, то есть об объединении всех оппозиционных депутатов в Верховной Раде. На Майдане такая Народная Рада была создана и собиралась трижды. Второе — я предлагал создать за пределами парламента объединение наподобие Народного Руха в формате 89-90-х годов, «Солидарности» в Польше, или «Саюдиса» в Литве. Относительно этого предложения тоже говорили, что это абсурд. Во время Майдана эта идея была использована, и было создано объединение «Майдан» по тому же алгоритму, о котором я говорил. Несколько раз состоялись собрания этого объединения, куда вошли политики и общественные активисты. Нескольких из них абсорбировали в партии, и они прошли в парламент по спискам. Там уже их либо переломили, либо использовали в качестве винтиков, которые не влияют на саму систему. После этого объединение «Майдан» политикам оказалось не нужно. Миллионы людей, вышедших на Майдан, были не в состоянии эту структуру содержать и развивать. То есть мы не имеем гражданского общества, которое было бы самодостаточным и предлагало бы альтернативу. Это доказывает, что у нас проблемы не только с Президентом, который идет к узурпации власти, но и с народом.

— Соответственно, если общество не может предложить альтернативу, то это делает власть, в том числе путем создания псевдооппозиции. Кроме того, те же провокации под Верховной Радой развязывают руки власти для «закручивания гаек».

— Порошенко и его окружение нацелены на две вещи, которые были при Януковиче. Первое — это материальное обогащение, второе — максимальное получение власти. Только в отличие от Януковича, нынешняя власть намного умнее и использует намного более широкий арсенал средств для достижения упомянутых целей. Для этого, во-первых, нужно было довести людей до обнищания, что успешно делается, ведь бедному человеку просто нет времени разбираться в глобальных проблемах, в истоках ситуации. Во-вторых, необходимо было увеличить собственное состояние для содержания, например, медиа, чтобы иметь возможность объяснять и влиять на сознание.

«В КОТЛЫ ДОБРОВОЛЬЦЫ ПОПАДАЛИ НЕ СЛУЧАЙНО»

— Вы неоднократно отмечали, что продолжается борьба с добровольческими батальонами, и действительно, все чаще можно услышать о задержании и арестах представителей этих движений.

— Именно так. Второй момент узурпации — это ликвидация так называемой силовой оппозиции, которой могут стать добровольческие батальоны. О том, что будут ликвидироваться властью добровольческие движения, я предупреждал еще в июне прошлого года, когда был подписан мирный план Порошенко. Тогда я осмелился его проанализировать и публично изложил этот анализ. Этот материал назывался «За и против» мирного плана Президента», и написал альтернативные 20 пунктов по возрождению Донбасса. В мирном плане Президента использовался штамп, который ранее встречался лишь у кремлевских публицистов и политиков, настойчиво его продвигавших. Это фраза — «украинские наемники». Этот план до сих пор висит на сайте Президента. Я об этом написал, и Порошенко ужасно на меня обиделся. Стало ясно, что власть будет работать против добровольческих движений.

В котлы добровольцы попадали не случайно. Мои слова нельзя трактовать как доказательство, но в этой ситуации существуют отдельные факты, которые выливаются в подобные выводы. Складывается целостная картина. За три дня до Иловайска один из приближенных к Президенту олигархов мне четко сказал, что я скоро увижу, что будет с этими ребятами. Это, подчеркиваю, было за три дня до Иловайска. В настоящий момент добровольческое движение фактически уничтожено.

— Могли ли добровольцы быть использованы врагом с целью дестабилизации ситуации в стране? Ведь неоднократно мы слышали о призывах «вернуться с фронта и разобраться с властью».

— Добровольческое движение — это как Майдан, то есть инициатива снизу. Много сотен, групп, баррикад. Впоследствии оказывается, что контроль над ними есть у лидеров нескольких партий, за которыми стоят олигархические структуры. Люди, записавшиеся в добровольческие батальоны, — это идеалисты, которые полуголодными пошли защищать свою страну. Им помогали волонтеры, но оружие все равно оставалось в руках власти, равно как и координация с военными частями. Конечно, такая координация была необходима. Вопрос в том, что эта координация могла использоваться для защиты Отчизны, если говорилось о патриотическом руководстве. Иначе такая координация могла использоваться другим способом.

Потери в результате договоренностей, верхушка которых проявилась в Минске, были уже тогда, когда высшее руководство целенаправленно не помогало армии. Немногие вспоминают, что еще при «Минске-1» Украина добровольно отказалась использовать свое ключевое преимущество на фронте — авиацию. Действительно, российские войска методично работали против этого преимущества, но добить его смогли в Минске руками наших переманивателей, в том числе Кучмы и Медведчука. Те, кто торгует украинским суверенитетом, представлены как миротворцы и наибольшие патриоты. Во времена Януковича даже был свет в конце тоннеля. Народ думал, что достаточно свергнуть его, и откроется путь к лучшей жизни. Теперь у народа отобрали даже надежду на это, ведь люди видят, что власть меняется, а система остается.