Прагматичное начало

Окончание года принесло, возможно, не всегда заметное, однако существенное оживление отношений между Украиной и Европейским Союзом. Речь идет не о прорывах, к ним обе стороны еще явно не готовы. Однако однозначно можно утверждать, что сделаны первые шаги, которые могут привести к изменению качества отношений. Резолюция Европейского парламента по инициативе «Расширенная Европа — соседство», которая указывает, что ЕС должен оставлять свои двери открытыми для вступления — только один из тех сигналов, которых долго ждали. Скоро состоится заседание комиссии Украина — ЕС, перед тем в Брюсселе прошли предварительные консультации по разработке будущего Плана действий Украина — ЕС. Произошло и другое событие — подписание трехстороннего коммюнике вице-премьерами Украины и Польши и вице-президентом Европейской Комиссии по многострадальному нефтепроводу Одесса — Броды (речь идет о его достройке до польского Плоцка и заполнении «легкой» технологической нефтью). Значение нефтепровода — в том, что фактически это первый проект, к которому настолько глубоко привлечены структуры ЕС. Значение разговоров по Плану действий — в том, что их результатом должно стать постепенное распространение на Украину многих основополагающих для ЕС норм. Дипломатия обычно называет эти движения «прагматичным подходом». Новизна заключается в том, что впервые начинается действительно прагматичный разговор.

Переговоры по составлению Плана действий Украина — ЕС должны начаться до конца года или в январе. Так утверждают и в Киеве, и в Брюсселе. Так же планируется, что эти переговоры будут завершены до конца апреля следующего года. Позиция, с которой выступает Киев накануне начала переговоров, такова: документ должен быть совместным, он должен быть договорно-политическим документом, каждая из сторон будет иметь одинаковые права, право на свою точку зрения и обязательство уважать точку зрения партнера. Позиция Брюсселя, как можно было понять из заявлений комиссара Европейской Комиссии Криса Паттена, одного из ответственных за составление Плана действий, во всяком случае, позволяет надеяться на компромиссные решения. Срок действия документа, предлагаемого Украиной — 2—3 года, с тем, чтобы, как говорил в ноябре в Киеве Крис Паттен, еще до президентских выборов в Украине началась работа по его реализации.

Паттен также заявлял, что содержание документа должны составлять углубленный политический диалог, участие Украины в общем рынке ЕС, создание значительно более глубокого сотрудничества в сфере юстиции и внутренних дел, которое бы, в частности, касалось вопросов миграции и контроля за безопасностью границ. Очевидно, что свое отражение найдут и проблемы сотрудничества по транспорту, энергетике, области телекоммуникаций.

С украинской точки зрения, План действий должен четко определять шаги, которые необходимо сделать Киеву, чтобы постепенно приближаться к тому моменту, когда в отношении Украины начнут действовать четыре основополагающих свободы Европейского Союза — движение людей, товаров, капиталов и услуг через границы. Положение свободного доступа к внутренним рынкам ЕС и распространение четырех свобод на «соседние страны» содержится в инициативе «Расширенная Европа».

Как считают в Киеве, выполнение Плана действий Украина — ЕС должно подвести к следующему этапу развития отношений, на котором можно будет говорить о подписании двух соглашений: об ассоциации Украины с ЕС по образцу «европейских соглашений», которые имели с Евросоюзом те страны Центральной и Восточной Европы, что будут вступать в ЕС в мае следующего года, а также Румыния и Болгария, и соглашения о свободной торговле. Сейчас от украинских дипломатов можно услышать, что все проблемы на этом пути за два года решить невозможно. В частности, вопрос создания зоны свободной торговли обусловлен не только проблемой вступления Украины во Всемирной торговой организации, но и проведением детальных переговоров с ЕС по этому поводу. Здесь, кстати, все еще актуален вопрос получения от ЕС статуса страны с рыночной экономикой — ЕС утверждает, что Россия такой статус получила раньше Украины только потому, что раньше начала необходимые процедуры. Сегодня, кстати, уже созданы предпосылки к ситуации, когда переговоры по зоне свободной торговли с ЕС могут начаться независимо от сроков вступления Украины в ВТО (что является необходимым условием).

Проблема свободного движения людей через границы не начнет решаться до тех пор, пока не будут четко определены шаги, которые необходимо осуществить для выхода из так называемого «черного» шенгенского списка. В свою очередь, это требует не только подписания с ЕС соглашения о реадмиссии (и параллельного подписания соглашения о реадмиссии с Россией), но и принятия большого количества изменений к законодательству, которые бы адаптировали украинское законодательство с так называемым «шенгенским» acquis в вопросах охраны границ, борьбы с нелегальной миграцией, таможенной политики. Позиция ЕС в этом вопросе также может расцениваться как определенное продвижение — в частности, Паттен в Киеве утверждал, что нет ничего невозможного, и из его слов уже следовало, что вопросы реадмиссии и либерализации визового режима тесно связаны между собой. Еще совсем недавно разговоры на эту тему скорее напоминали диалог двух глухих.

Украинские дипломаты также утверждают, что разговор становится конструктивным в том плане, что диалог ведется не как с детьми, которые еще просто не понимают вопрос, но как с теми, кого начинают учить, как работать на том или ином направлении.

Справедливости ради следует признать, что и украинская сторона стала подходить к проблеме «более прагматично» — Киев сегодня демонстрирует желание не столько обсуждать сначала политический статус отношений с ЕС (в любом случае, термин «сосед», предлагаемый ЕС, такого статуса определять не может), сколько продвигаться к тому моменту, когда подобного разговора не удастся избежать. Тем более, что до 2007 года, когда планируется присоединение Румынии и Болгарии, ЕС физически не будет готов вести любые разговоры о перспективах. Можно сколько угодно указывать на то, что вряд ли адекватным ситуации было решение Брюсселя заявить об «европейских перспективах» балканских стран, и старательно избегать подобной темы в отношении Украины, — но на Западе всегда исходили из своих соображений. В конце концов, на определенный период формула «все, только без участия в институциях ЕС» была бы вполне приемлемой.

Одним из тех моментов, которые содействовали постепенному изменению ситуации, как считают в украинских дипломатических кругах, было не только стремление «смягчить» негативные последствия расширения ЕС. Брюссель, хотя и не говорит этого прямо, не может не учитывать ситуацию, которая создается со внезапным возникновением Единого экономического пространства. К этой ситуации на Западе просто не были готовы, и, как убеждены в Киеве, сегодня далеко не все в Западной Европе готовы признать определяющее влияние России на постсоветском пространстве и фактическое включение Украины в создаваемую Москвой геоэкономическую систему. Намеком является и предложение Брюсселя как можно скорее выполнить все необходимые процедуры для подключения к своему единому пространству — а в двух единых пространствах одновременно быть невозможно. Это относительно того, что соглашение о создании ЕЭП в московской трактовке предусматривает переход к единому таможенному пространству, потом — введение единой валюты и тому подобное. На Западе не слишком обнадеживающе воспринимают и заявления политиков современной России о надежде жить в едином государстве в границах бывшего СССР.

Что может помешать дальнейшему продвижению, также понятно. На Западе каждый раз указывают на необходимость проведения честных, демократических, свободных выборов — потому будут внимательно наблюдать за каждым движением в этом направлении.