Правительство «проедает» остатки национального богатства

Еще не было года, когда Верховная Рада не прощала бы (конечно, под благим предлогом) предприятиям и целым отраслям многомиллионные долги. В результате всех этих титанических усилий по борьбе с неплатежами Украина увязла в долгах настолько, что аналитики-экономисты на примере украинской экономики «открыли» новый тип хозяйственных отношений, построенных на кругообороте долгов, окрестив его «виртуальная экономика». Чтобы разобраться, как же обстоят дела с долгами на самом деле, что способствует и что мешает накоплению долгов, корреспондент «Дня» обратился к специалисту «по украинским неплатежам» — члену Немецкой консультативной группы по экономике при правительстве Украины, доктору Фолькхарту Винценцу.

— Зная о той важности, которая придается Немецкой консультативной группой проблеме преодоления платежного кризиса, мы хотели бы узнать историю ваших предложений правительству и историю реакции на них со стороны украинских властей.

— Это очень длинная история. Мы начали свою работу в ноябре 1994 года, и одна из первых наших работ была посвящена проблеме неплатежей. Работа была завершена к маю 1995 года. В то же время Кабинет Министров Украины занялся подготовкой решений по преодолению платежного кризиса. И когда наши предложения были переданы в Кабмин, на них отреагировали таким вот образом. Правда, тогда я этого не знал.

В нашей работе мы исходили из следующего. Во-первых, мы допускали, что какая-то доля из задолженности предприятий является совершенно нормальной в условиях рыночной экономики, то есть речь шла о торговых кредитах. В европейских странах, таких как Германия, Франция, торговые кредиты составляют от 30% до 40% промышленного производства. Однако нужно заметить, что на тот момент в Украине эта задолженность составляла уже значительно больше, чем 30%. Во-вторых, мы возражали против предоставления денег предприятиям, чтобы они «за раз» могли погасить свои долги. Мы всегда говорили, что этого делать не следует, потому что деньги тут же растворятся, не успев дать хоть какой-то результат. Нужны были меры совершенно другого типа. А именно, создание стимулов и применение штрафных санкций. Позже покойный Вадим Гетьман мне рассказывал, как на одном из заседаний правительства Евгения Марчука в 1995 году, где присутствовал он, а также г-н Ющенко, во время обсуждения вопроса о том, быть или не быть эмиссии для «расшивки» неплатежей, Вадимом Гетьманом были зачитаны наши выводы, и не исключено, что именно эти аргументы оказались решающими для принятия отрицательного решения по эмиссии. После этого мы не можем похвастаться большими успехами. Была масса указов Президента, постановлений Верховной Рады. Был даже указ Президента, включающий 51 пункт по этому поводу. И хотя успех этих решений не был очевиден, положительным было уже то, что не предпринимались попытки устранить неплатежи при помощи эмиссии.

Нужно сказать, что преодоление платежного кризиса — задача не из легких. Здесь нужно различать два аспекта. С одной стороны, это имеющаяся на сегодняшний день задолженность предприятий. Но более важный момент состоит в том, чтобы понять, почему предприятия делают эти долги. Почему люди дают кредиты, зная точно, что им ничего не вернут. Легко понять, почему кто-то берет в долг. Брать в долг может каждый, потому что он ничем не рискует и не обязан рассчитываться за кредиты собственным имуществом. Представьте такой вариант: вы даете мне деньги в долг, я вам говорю, что ничего вам не верну, сажусь на свой «Мерседес» и уезжаю. Вы ничего не можете со мной поделать, хотя знаете, что я катаюсь на «Мерседесе». Но забрать автомобиль в погашение долга вы не можете. Таким образом, первый шаг в решении проблемы — это введение имущественной ответственности предприятий за долги.

Но вернемся к вопросу о том, почему выдаются «невозвратные» кредиты. Этот феномен имеет много объяснений, и, наверное, то, что я скажу, не исчерпывает темы. Во-первых, предприятия получают указания (я не знаю от кого — от государства, от областной администрации?) делать какие-то «поставки». Раньше (не знаю, как сейчас) электростанции не имели права отключать от электроснабжения неплательщиков. У нас нет точной статистики, но я думаю, что в Украине, так же как и в России, энергоснабжающие, транспортные предприятия предоставляют значительно больше услуг, чем реально оплачено. Я могу объяснить это тем, что на многие предприятия давит государство, заставляя их делать поставки в обмен на «ничто». Вторая причина еще труднее для доказательств и аргументации. Мы знаем, что многие металлургические комбинаты оказались без оборотных ресурсов для оплаты энергии. Вдруг появляется фирма, трейдер, холдинг, не важно, которая предлагает поставить электроэнергию в обмен на произведенную продукцию. Это бартерная сделка, но проведенная в форме кредита. Мы также знаем, что эти трейдеры зачастую «сидят» на этих комбинатах. Теперь предположение. Поскольку сами предприятия денег фактически не имеют, то они испытывают финансовую зависимость от лиц, поставляющих электроэнергию. Возможно, эти финансисты пользуются своей экономической властью, чтобы диктовать условия производства — цены, сбыт и прочее. Возможно, эти люди также заинтересованы в том, чтобы создавать долги: чем больше долгов, тем лучше, поскольку, когда предприятие будет приватизироваться, его можно будет забрать за долги. Третья причина не менее парадоксальна. Нередко приходится слышать, что украинские предприятия вообще не ставят задачу получения прибыли. Они говорят, что прибыль — это второстепенное, важен сам процесс, важно, чтобы люди работали, чтобы завод не умирал, а с прибылью или с убытками — как будет, так и будет.

В целом я считаю: чтобы решить эту проблему, надо тем или иным способом заставить предприятия нести ответственность за свои долги. Это во-первых. А во-вторых, нужно дать возможность предприятиям продавать долги. Кстати, сейчас в Германии долги украинского правительства продаются с доходностью 50% (против около 15% в момент первичного выпуска ценных бумаг. — Ред.). Если этого не сделать, ситуация будет только ухудшаться... до бесконечности. Два важнейших принципа — имущественная ответственность и торговля долгами — это те ключевые положения, которые мы настойчиво предлагали внедрить в Украине. Нужно сказать, что мы были не единственными, кто рекомендовал эти меры. В 1996 году под руководством г-на Пинзеника готовился большой пакет документов, в числе которых был законопроект, предполагавший введение имущественной ответственности, правда, только по налоговым долгам. Он состоял из двух частей. Первая часть — инвентаризация долгов, а вторая — меры для их ликвидации. Вообще тема сокращения долгового бремени очень популярна. Все предлагают тут же долги простить, списать, хотя не учитывают, что эффект получается обратный. Кто-то говорит: «Ну великолепно. Я наделаю еще больше долгов, а через 3 года их опять спишут». Конечно, тогда предложение об имущественной ответственности наделало много переполоха. В результате часть закона, которая касалась имущественной ответственности, была выброшена, а ту часть, где шла речь о списании долгов, как раз оставили. Естественно, успех был равен нулю. И после этого серьезных законопроектов больше не было.

— Как вы думаете, при каких условиях предприятиям будет выгодно не делать долги?

— В принципе, долг всегда дает право предъявить претензию на имущество. А так как большинство людей всегда хотят быть богаче, то понятно, что они не хотят подвергать опасности свою собственность, вплоть до того, что вообще никогда ничего не берут в долг. Конечно, это не относится к случаям, когда долги можно не возвращать. Если требование возврата долга являлось бы безусловным, проблема была бы решена.

— Вы анализировали ситуацию, которая предполагает, что Украина продвигается в сторону рыночной экономики, и Немецкая консультативная группа помогает ей в этом. Но если предположить, что Украина строит вовсе не рыночную экономику, и долги в этой экономике выполняют функцию капитала, денег, власти? Причем это предположение высказано именно западными экономистами, которые называют эту экономику «виртуальной». Если предположить, что это так, то как может развиваться ситуация дальше? Вы указали путь ухудшения — «до бесконечности». Вопрос в том, до «какой» бесконечности?

— Если все будет продолжаться так, как сейчас, то это будет просто проедание оставшегося национального богатства. То есть, по дорогам можно ездить, пока есть дороги. Оборудованием можно пользоваться, пока оно как-то работает. Что в результате проводимой политики приобрело украинское государство? Оно не получает ни от кого кредитов: ни от своих граждан, ни от иностранцев. Разве что международные финансовые организации что-то дают. За исключением 1995 года в стране мало что изменилось. Это длится уже 8 лет и ложится бременем на плечи населения. Чтобы вырваться из заколдованного круга «виртуальной экономики», надо закрыть предприятия, производящие убытки. Такие предприятия есть и на Западе, но здесь они, напряженно работая, не создают стоимости (как они должны это делать), а уничтожают стоимость. Иными словами, в результате титанических усилий они на «выходе» получают меньше, чем вложили на «входе». Скажем, если взять новый автомобиль и очень усердно стучать по нему молотком, а потом попытаться его продать, то в результате неимоверных усилий можно получить за обработанный автомобиль значительно меньше, чем он стоил до этого труда. Почему в странах бывшего СССР есть большая вероятность продолжения такой ситуации? Потому что советская экономика пользовалась очень дешевым сырьем. При таких ценах можно было дешево производить что бы то ни было, и потому можно было всегда выручить больше денег, чем было затрачено на производство. А если цены на энергоносители возрастают в 3—5 раз, а цена изготавливаемой продукции остается прежней? Получается, что предприятия не только делают убытки, они делают абсолютно невыгодным любое использование энергии. Выгодно просто продавать энергию, вообще ничего не производя. Вы, очевидно, знаете, что Украина имеет самую большую энергоемкость производства в мире. И это при том, что собственных энергоносителей у нее практически нет.

Идея «виртуальной экономики» заключается в том, что можно производить что угодно, любую бессмыслицу, любую чепуху и продавать ее по невероятным ценам. Но если эти цены оплачиваются, если с них уплачивают налоги — государство в выигрыше, и все довольны. Реально же все это должен кто-то оплачивать. В конечном счете люди, которым приходится платить безумные деньги за бессмысленные вещи, на самом деле хотят получать реальные зарплаты. В этом химеричном мире все равно наступит момент реального пробуждения.