«Псковский синдром» как аргумент в пользу мира

Переговоры в Минске президентов Украины и России Петра Порошенко и Владимира Путина, несмотря на надежду многих, так и не приблизили обе стороны к миру на востоке Украины.  Более того, как отмечает, российское издание «Коммерсант», на этом мероприятии оба лидера, используя русский язык, говорили на разных языках, и после саммита они еще больше отдалились один от другого.

О чем (не) договорились в Минске Порошенко и Путин

  Подтверждением этого являются заявления президентов после встречи с глазу на глаз. Если Порошенко говорил о том, что главной темой переговоров было мирное урегулирование  ситуации в восточных регионах Украины, то Путин заявил, что условия прекращения огня предметно не обсуждались. Зато российский президент отметил, что это внутреннее дело Украины, а Москва может способствовать лишь созданию доверия в ходе этого сложного переговорного процесса ради  достижения каких-то договоренностей между Киевом, Донецком и Луганском.  Иначе, как верхом цинизма это не назвать. Весь мир убедился в том, что на территории Украины присутствует российское оружие, российские наемники, а на днях в плен попали кадровые российские военные.

  Поэтому остается непонятным, как в ситуации недоверия между двумя странами будут реализоваться достигнутые, по словам Порошенко, договоренности о как можно более быстром освобождении заложников и о начале консультаций между пограничниками двух государств и начальниками генштабов для обеспечения мирного процесса на Донбассе. Еще больше вопросов вызывает договоренность о разработке на базе мирного плана «дорожной карты», которая после проведения консультаций «трехсторонней контактной группой предусматривает как можно более быстрый выход на режим прекращения огня, который будет обеспечен представителями мониторинговой миссии ОБСЕ».

  Украина дважды имела негативный опыт прекращения огня, который был почему-то односторонним. И в результате чего позиции террористов лишь усиливались.

Заместитель главного редактора журнала The Economist, автор книги «Новая холодная война: как Кремль угрожает России и Западу» Эдвард ЛУКАС в комментарии по поводу результатов переговоров в Минске очень лаконично заметил: «Наилучшая «дорожная карта» прекращения огня  —  это когда Россия перестанет разжигать мятеж и сосредоточит усилия на возобновлении добрососедских отношений с Украиной. Ложь и хвастовство со стороны Кремля, и очевидное незаконное присутствие российских войск на суверенной территории другой страны, вряд ли вселяют уверенность, что господин Путин думает об этом».

«День» обратился к украинским и зарубежным экспертам с просьбой прокомментировать результаты переговоров и дать прогноз последующего развития событий на востоке Украины. 

«ПОРОШЕНКО ДАЛ ПУТИНУ НОВЫЙ ШАНС ПОИГРАТЬ В МИРОТВОРЦА»

 Роман ДОБРОХОТОВ, председатель демократического движения «Мы», Москва:

— Самая главная проблема переговоров с Путиным заключается в неспособности предсказать, будет ли он придерживаться тех обещаний, которые дает. Мы знаем, что Путин много всего говорил об украинском кризисе задолго до того, как он начался. В частности, например, он неоднократно говорил о том, что никогда не будет вводить войска в Крым, еще до того, как этот полуостров был оккупирован. Он долго говорил, что нет никаких российских войск в ДНР и ЛНР, потом они там обнаружились в неимоверном количестве. В условиях, когда Путин отрицает даже существующую реальность, говорить о том, что он что-то говорит честно о будущей реальности, довольно наивно.

Эти переговоры можно рассматривать в тактическом смысле как такой ход, который поможет снизить эскалацию напряженности. Здесь важны не конкретные пункты, за которыми можно наблюдать, а важен факт того, что в российское медиа-пространство попадает идея о том, что обо всем договорились и теперь будет мир. Каким-то образом Путину надо иллюстрировать, что он успешный переговорщик и чего-то добился.

В России есть большое количество людей, которые просто зомбированы. Я надеюсь, что все-таки некоторое остужения сам факт переговоров принесет и даст возможность для Украины просто снизить натиск со стороны российской границы и закрепиться на действующих позициях, и оказать помощь тем властям, которые уже освобождены.

Путин может воспользоваться этим перемирьем, чтобы найти красивый способ вывести войска. Но возможно, у него по-прежнему с головой не все в порядке, и есть ожидания по поводу возможной оккупации Луганской  и Донецкой областей. И на самом деле эти переговоры Путин придумал для того, чтобы удобнее было вводить войска и на некоторое время задержать, остановить Украину. Мы знаем, что ХАМАС очень часто так делает. Однозначно говорить о том, что на некоторое время будет охлаждение конфликта, достаточно наивно. Есть два сценария, и оба они вероятны.

Порошенко как раз и говорит о первом сценарии, в котором Россия будет выглядеть или, по крайней мере, будет позиционировать себя как некого миротворца. Если Путин выведет войска, то он может заявлять, что благодаря его прекрасным посредническим действиям ему удалось привести мир в Украину. Дальше он может говорить, что Порошенко согласился на большую федерализацию, или придумать еще какие-то вещи, которые удалось добиться благодаря предыдущему конфликту.

 В общем придумать что-то, чтобы сохранить лицо, можно, поскольку российская публика, которая смотрит официальные каналы, достаточно наивная и ей можно навешать любую лапшу. Другое дело, непонятно, хочет ли Путин выходить из конфликта, сохраняя лицо.

Есть высокая вероятность того, что он — как многие другие авторитарные лидеры, которые в определенный момент переходят границу и начинают терять контроль за своим сознанием, отрываются от реальности. Это происходило с Гитлером, Наполеоном, с любым агрессивным завоевателем. В какой-то момент и Гитлер, и Сталин стали верить своей пропаганде, которую они сами создавали. Есть риск, что подобное произошло с Путиным, и тогда он не захочет заканчивать конфликт даже с «красивым» лицом.

Порошенко просто надо иметь в виду обе эти возможности и вести себя, вероятно, так, как ведут себя все, кто имеет дело с террористами. Действительно, Порошенко дал Путину новый шанс выйти из ситуации с «красивым» лицом, поиграть в миротворца. Вопрос в том, воспользуется ли он этой возможностью. В ближайшие пару дней мы увидим это по тому, будет ли военная техника продолжать идти через границу. Это единственный критерий, по которому можно будет судить об истинных намерениях Путина.

«ПУТИНУ ТРУДНО ДОСТИЧЬ СВОИХ ЦЕЛЕЙ В УКРАИНЕ МИРНЫМ ПУТЕМ, ПОТОМУ КОНФЛИКТ БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ»

 Анджей ШЕПТИЦКИЙ, аналитик Института международных отношений Варшавского университета:

— Пока еще встреча Петра Порошенко и Владимира Путина ничего конкретного не принесла. В настоящее время они говорят о новом плане действий — «дорожной карте». Путин откровенно заявил о том, что он думает и будет делать, если Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС будет действовать. При ситуации, которая сложилась сейчас в Восточной Украине — люди умирают на войне, — одна встреча ничего не изменит.

Путин также отметил, что конфликт в Восточной Украине — не проблема Москвы: это проблема Киева, Донецка и Луганска. Москва продолжает свою политическую линию и ложь, что этот конфликт — исключительно внутренний украинский вопрос. Это позволяет Путину встречаться с Порошенко, говорить о мирном урегулировании проблемы на Востоке Украины, потому что официально он не чувствует себя участником, актером этого конфликта.

Санкции, которые применили США и ЕС влияют на Россию в какой-то степени. То, что она не осмелилась открыто, «официально» приобщиться к конфликту в Украине — результат политики Запада.

Конечно, для Украины было бы лучше, чтобы позиции ЕС и США были жестче по отношению к России. Трудно сказать, какой будет в дальнейшем их позиция, особенно, если посмотреть на политику Германии относительно украинской проблемы. Она неоднозначна. С одной стороны, в субботу Меркель была в Киеве и пообещала 500 миллионов евро финансовой помощи. С другой стороны, она посылает сигналы и российской власти: мирное урегулирование возможно, отношения с Россией также важны. В то же время Меркель сказала, что вопрос членства Украины в НАТО в настоящий момент не рассматривается. Позиция Германии — очень важный фактор.

Быстрого, мирного урегулирования конфликта в Украине, которое бы отвечало интересам Путина — нет. Во-первых, ему нужен враг или проект «новой империи», чтобы иметь поддержку общества. Во-вторых, ему нужно заблокировать путь Украины в Европу. Этого можно достичь только при условиях конституционной реформы в Украине, федерализации (этого Украина не хочет). Или на условиях смены власти в Украине. Этот сценарий также не имеет шансов: ни до выборов, ни после них — новая Партия регионов не станет первой политической силой, как это было в 2006-ом году, чтобы изменить прозападную ориентацию украинской политики.

Путину трудно достичь своих целей в Украине мирным путем, потому конфликт будет продолжаться. То же можно сказать и об Украине: Порошенко говорит о мире, но он хорошо знает, что «мир» будет означать определенную капитуляцию Украины. Петр Порошенко понимает, что он должен продолжать этот конфликт, поскольку раньше он говорил, что с террористами переговоров не будет. Дело в том, что языковой вопрос их не интересует. Все видели, как эти люди уничтожают украинский флаг и атакуют украинских патриотов в Донецке. Этих людей не интересует быть частью Украины, и потому этот конфликт будет очень сложно решить мирным путем.

«ЧЕМ БОЛЬШЕ БУДЕТ ВОЗВРАЩАТЬСЯ ИЗ УКРАИНЫ ГРОБОВ, ТЕМ СИЛЬНЕЕ БУДЕТ АРГУМЕНТ ДЛЯ ПУТИНА ОСТАНОВИТЬ ВОЙНУ»

 Григорий ПЕРЕПЕЛИЦА, доктор политических наук, профессор Киевского национального университета им. Т.Шевченко:

— Нужно понимать, что в период войны возможности дипломатии крайне ограничены, поскольку успех определяется не на дипломатическом, а на военном фронте. Все зависит от действий наших войск на Донбассе. Также и успех российской стороны — зависит от действий российских сил. Они включают российский спецназ, теперь уже регулярные подразделения воздушно-десантных сил и, конечно, сепаратистов, которые ведут не свою войну, а войну России против Украины.

Успех наших военных, которые сорвали контрнаступление российской стороны на Юге Донбасса, испортил картину Путину. Мы видели, что Путин не вел себя нагло, цинично, лживо, но уверенно пытался обойти тему войны на Донбассе вообще.

Украине удалось создать многосторонний формат диалога, который в перспективе станет двусторонним каналом контакта между воюющими сторонами на уровне министров. Также было достигнуто соглашение о возвращении заложников, которых захватили российские сепаратисты.

Но это тактические успехи. О стратегических не может быть и речи, поскольку в этих условиях дипломатическими инструментами их достичь невозможно.

Успехом Украины можно назвать и намерение создания «зоны безопасности» и при содействии России ввести наблюдателей ОБСЕ на границу. Это поможет в последующем избежать жертв в военной операции. Но вопрос в том, насколько это реально? Были женевские и берлинские встречи, теперь — минские. Но если говорить о выполнении самих договоренностей, то  результат — нулевой.

Со своей стороны Путин не взял никаких обязательств по выполнению того, на что он согласился в Минске. Следовательно, это говорит о том, что договоренность о возобновлении границы и прекращении огня, будет проигнорирована.

Нам нужно перестать думать, как сохранить лицо Путина. Чем  больше будет возвращаться из Украины гробов, тем сильнее будет аргумент для Путина остановить войну. Чем больше будет российских пленных на нашей территории, тем сильнее аргументы для российского общества, которое не будет думать о «крымнаш» или «нашу Новороссию», — оно будет задумываться, какой ценой это им может обойтись. Это будет самый сильный аргумент для Путина и российского общества. Пусть Европа думает, как ей сохранить лицо, а нам нужно воевать и одерживать победы.

Европа согласилась на эти переговоры, поскольку для них «мир превыше всего», даже если Украина потеряет территориальную целостность или часть  суверенитета. Главная цель для Европы — не допустить перерастания российско-украинской войны в глобальную, третью мировую. Для этого они хотят, чтобы Путин сохранил свое лицо, чтобы он был таким же влиятельным лидером и чтобы было основание отказаться от санкций, которые ЕС не хотел вводить три месяца и применил их лишь после вопиющего случая — катастрофы малазийского «Боинга».