Рада – о фронте и тыле

Вчера Верховная Рада внесла в повестку сессии ряд законопроектов, касающихся обороноспособности страны. Что они означают? Говорим с народным депутатом от фракции «Народный фронт» Дмитрием ТЫМЧУКОМ. 

— Касательно проекта закона «О правовом режиме военного положения». Как думаете, с чем связано его внесение Президентом Украины?

— В прошлом году мы констатировали готовность российско-террористических войск на Донбассе на конец ноября — начала декабря о создании Россией ударных группировок. Прошел месяц, и в январе началось их широкомасштабное наступление. Они готовы наступать и сейчас, есть «прикидки», по какой линии это может проводиться. Могут наступать 9 мая, могут в июне-июле. Инструмент у них есть, и когда он будет использован — нельзя сказать точно.

Но я бы не стал форсировать события и говорить, что власть созрела до введения режима военного положения. Мы прекрасно понимаем политические риски от этого и сомнения Верховного Главнокомандующего. Трудно спорить со многими аргументами, касающимися экономической деятельности, финансовой помощи Украине, инвестиционной привлекательности Украины и т.д. Сейчас мы проходим период, который, к сожалению, затянулся на год, ведь при эффективной деятельности законодательной и исполнительной власти его можно было пройти за 2-3 месяца после начала российской агрессии. Это период адаптации нашего законодательства под реальные условия. Все законы, которые действовали в режиме чрезвычайной ситуации (хотя они действовали, когда были стихийные бедствия), но что касается «особого периода», военного положения, антитеррористической операции, мы убедились, что это было теоретизирование слабо связанное с реальностью.

Для исполнительной власти — и.о. президента Турчинова и и.о. главы Администрации Президента Пашинского в апреле-мае прошлого года было спасением закон об АТО. Тогда возникла необходимость отвечать на военную агрессию, но были сомнения по поводу введения режима военного положения, связанные с потребностью проводить выборы. Закон про антитеррористическую операцию потом совершенствовался. Наши политики и чиновники заявляли о том, что сейчас рассматривается вопрос о введении военного положения. Но изучение действующего закона показывает, что очень много правовых механизмов не предусмотрены. Поэтому нынешний законопроект более адаптирован под реалии, с исправлением старых ошибок и отвечает на вопрос, что было бы при введении военного положения.

— В законе не упомянуто создание Ставки Верховного Главнокомандующего, в то же время можно заметить, что некоторые элементы военного времени, прописанные в законопроекте, действуют уже сейчас.

— В нем не упоминается Ставка Верховного Главнокомандующего (СВК), ведь она прописана в новом законе про СНБО. Вообще, согласно действующему законодательству, создание СВК — задача Генштаба ВСУ. По сути, это механизм военного управления, а режим военного положения — юридический статус в регионах и на территории страны. Но вопрос касательно СВК еще может возникнуть, если речь зайдет о ее создании. Ведь у нас СНБО и ГШ отвечает за ее создание, и если процесс будет в реальной плоскости, начнется неразбериха.

У нас де-юре мирное время и «особый период», но де-факто очень много элементов военного положения уже вводили промежуточными законами, как например «О военно-гражданских администрациях». Что такое работа в условиях войны? Если мы вводим ВП, необходим один закон, предусматривающий все нюансы, а не разные документы, которые могут еще и противоречить друг другу.

— Еще один законопроект, внесенный в повестку дня Рады — «Об общей структуре и численности Службы безопасности Украины». Связано ли его внесение с реформированием СБУ, упомянутым Валентином Наливайченко в недавнем интервью газете «День»?

— Действительно, это связано с реформированием спецслужб. Я не знаю, насколько можно сравнивать систему спецслужб, которая работала в ОУН УПА, с современными спецслужбами. Хотя бы потому, что в те времена не было киберугроз. Но, тем не менее, если брать подходы, то, без сомнения, в ОУН УПА была сильнейшая контрразведка, что признают даже оппоненты национально-освободительного движения. Касательно нынешних угроз, мы убедились, что в сегодняшней ситуации необходима очень мощная работа контрразведки. У нас в целых регионах — на востоке и юге — особенно во времена Януковича была полностью разрушена система контрразведки. После того как с 1-го приоритета при Ющенко нейтрализация работы российских спецслужб перешла на 4-й приоритет, у нас произошла полная деградация этих структур. И я считаю, что одной из первых причин сдачи Крыма было полное разрушение системы контрразведки. Поэтому нам нужно восстанавливать ее в первую очередь на юге и востоке страны. Причем это касается также военной контрразведки — работы воинских коллективов. На примере Крыма мы увидели, что когда мы говорим о контрактной армии и призыве выходцев из этих регионов, они отражают тот социальный срез, который существует у местного населения. Если в регионе сильные пророссийские настроение, то и пропорционально такое же количество контрактников будет придерживаться этих взглядов. Поэтому нужно нейтрализовать любые антиукраинские настроения в воинских структурах. Параллельно должна быть мощная работа контрразведки среди гражданского населения. Например, на освобожденных территориях работает сеть информаторов «ДНР», которые в том числе распространяют панические настроения. В некоторых городах, как Славянск, Краматорск, Волноваха, они окучивают не то что кварталы, но и в каждом доме есть свой информатор — дедушки или бабушки, которых сложно привлечь к ответственности. Нам необходимо чем-то отвечать и нейтрализовать эти явления. На обозримую перспективу необходимо понимать, чем бы ни закончились события на Донбассе, для СБУ и контрразведки работа на приграничных территориях будет очень много.

— Что касается законопроекта «Об усовершенствовании вещевого обеспечения военнослужащих». Сейчас в МОУ действует «волонтерский десант», который занимается реформированием системы обеспечения армии. Как вы оцениваете их деятельность?

— Мы плотно работаем с Нелей Стельмах — одним из волонтеров в МОУ из «Крыльев Феникса», которая не так давно была назначена главой Департамента госзакупок. Из опыта личного общения, это человек «свой среди чужих, чужой среди своих». Ей противостоит целый аппарат военных чиновников с колоссальным коррупционным потенциалом, которых чистить и чистить. И страшно не то, что нынешние коррупционные риски продолжают срабатывать, а то, что эти люди саботируют. Поэтому нужно продолжать увеличивать удельный вес волонтеров, ведь одному человеку-начальнику очень сложно работать, когда все его подчиненные занимаются саботажем. Кроме того, важна отработка механизмов гражданского контроля над вооруженными формированиями. Где ни попадя военные вешают гриф «секретно» и отказывают в контроле гражданскому обществу. Со стороны парламента мы стараемся поддерживать волонтеров и помогать им нашими законопроектами. Например, когда мы регистрировали законопроект об отмене таможенных сборов с продукции, которая идет в интересах МОУ, мы ориентировались на бронетехнику, комплектующие. Контакт со Стельмах дал понять, что этот закон должен касаться в том числе и тканей, ведь наши производители не могут производить ткань, которая будет отвечать потребностям армии. Это нюансы, но волонтеры в МОУ помогают учитывать их при написании нами законов. Ведь военным чиновникам по сути все равно, ведь они получали откаты от фирм, выигрывавших тендеры.