Роман-предвиденье о событиях в Беларуси?

В прошлом году в минском издательстве «Смелток» вышел роман Натальи Бабиной «Бодай Будка». По-своему это было неординарное событие. Произведение было напечатано на украинском языке. По крайней мере, в Беларуси книги, а тем более романы, давно уже не издавались на украинском. Параллельно это произведение выпустило харьковское издательство «Фолио». В романе преимущественно идет речь о наших единоплеменниках на Берестейщине, откуда родом автор.

У нас не очень-то знают, что этот край был заселен этническими украинцами и что здесь даже сегодня есть люди, которые общаются на диалекте, который относится к украинскому языку. В романе «Бодай Будка» немало диалектизмов. Можно сказать, что произведение написано на берестейском диалекте украинского языка. Но пусть это не пугает читателей. Берестейский диалект не очень отличается от украинского литературного языка. В конечном итоге, он близок к диалектам, которые распространены  сейчас на Волыни, а когда-то еще имели распространение на Холмщине и Подляшье.

Но на Берестейщине не только разговаривали и разговаривают на диалекте украинского языка. Местные украинцы организовывали здесь свои институции — театры, школы, общественные организации, политические партии, военизированные структуры, издавали газеты и тому подобное. Бабина в своем романе не раз обращается к истории Берестейщины. В нем есть фрагменты, где идет речь о событиях далекого семнадцатого века, периода Первой мировой войны, когда эти земли были заняты немцами, а царское правительство местное население массово переселяло вглубь России. Кстати, это малоизвестная трагическая страница в истории украинцев Берестейщины, Холмщины и Подляшья, которая почти неизвестна в Украине. Именно это переселение стало одним из первых мощных факторов денационализации местного населения, изменения на этих землях этнического состава. Говорится здесь и о межвоенном периоде, а также о деятельности. Украинской Повстанческой Армии (УПА). И это вовсе не «натяжка» автора. На Берестейщине действительно длительное время действовала УПА.

Первая сотня этой «армии без государства» была сформирована здесь еще в октябре  1942 г. в околице Дивина Сергеем Качинским («Остапом»). Кстати, в романе «Бодай Будка» Дивин (когда-то это городок, а теперь село) вспоминается не раз. И не зря. Ведь это был один из важных центров украинского движения на Берестейщине. В Дивине еще в июле  1917 г. состоялась первая конференция учителей украинских начальных школ Берестейского края.

УПА на Берестейщине действовала до начала 50-х гг. ХХ в. Последний бой между ними и кагебистами состоялся здесь в марте 1952 г. в Ивановском районе. А в следующем году поблизости Кобрина нейтрализовали еще один отряд повстанцев.

«Дух УПА» постоянно присутствует в романе. Одним из персонажей произведения является долгожительница, прежняя воин УПА Мария Сергунц. Она вместе с другими людьми, которые нашли укрытие в Будке, отбивается от банды Немца. Ей, в частности, принадлежат такие слова: «Избыточный гуманизм к врагам приводит к повышенной смертности среди друзей». Стоит запомнить!

Кстати, Немец и его банда — один из самых сильных символов произведения. Невзирая на то, что Немец имеет соответствующее прозвище-фамилию (немцы запомнились жителям Берестейщины оккупациями во время Первой и особенно во время Второй мировой войн), он отстаивает «русскую идею» и борется против «украинских националистов и сепаратистов» на Берестейщине. При этом организует налеты на местных жителей, грабит их. А местом оседлости его и банды является знаменитая, точнее раскрученная советской пропагандой, Берестейская (Брестская) крепость. То есть Немец — это символ «постоянного оккупанта» Берестейщины, который в настоящее время имеет российско-советскую личину.

Символическим является место основного действия — Будка. Это так называемая «будка колєйова», построенная в межвоенный период на железнодорожной ветке, которая ведет от Бреста до Влодавы. В то время земли Берестейщины принадлежали Польше. Тогда здесь было относительно оживленное железнодорожное движение. Соответственно, власть строила будки, то есть жилье, для железнодорожников, которые должны были обслуживать колею. Однако в послевоенный период железнодорожное движение прекратилось. Украинская Берестейщина была разделена государственными и административными границами. Влодава, город на украинской этнической территории, оказался в составе «народной» Польши, село Томашовка около Влодавы, куда в настоящее время доходит железная дорога из Бреста, вошло по «мудрому решению Иосифа Сталина», как и большая часть Берестейщины, в состав Белорусской Советской Социалистической Республики. Хотя если посмотреть на карту, то видим, что Томашовка и окружающие земли клином врезаются в украинскую территорию. А от этого села рукой подать до украинских Шацких озер.

Будка, где происходит действие романа, стоит одиноко около колеи. Не слышно, чтобы по этой колеи ездили поезда. Разве иногда проедет дрезиной Немец, который воскликнет угрозы в адрес главной героини произведения Алки Бобылевой, которая купила Будку.

Около Будки украинское село. Здесь и сейчас, как и в других окрестных селах, разговаривают на украинском языке. Но язык официального общения — русский. Местные жители связаны не с украинскими землями, а с поприщами, которые в настоящее время принадлежат Республике Беларусь, — Брестом, Минском.  

Главная же героиня романа осознает свое украинство. Но она в этом, по большому счету, одинока. Ее украинство не воспринимают земляки, даже подруги. Не потому ли она покупает одинокую Будку и поселяется в ней. Там ей уютно.

Однако этот комфорт длится недолго. Около Будки начинают твориться странные и зловещие вещи. Героиню романа и ее подруг о беде, которая надвигается, предупреждает украинка Наталья из Луцка — женщина, которая владеет особенными способностями и способная предвидеть будущее. Вообще в романе немало мистики. Есть здесь и магия. При желании «Бодай Будку» можно рассматривать как произведение магического реализма.

И вот наступает беда. Беларусь захватывают антигомы — бездушные существа, которые убивают людей, запугивают их и превращают в рабов. Не напоминают ли они нынешних белорусских омоновцев, других силовиков, которые массово издевались над белорусами после проведения президентских выборов 9 августа этого года? Беларусь вообще «пропадает из радаров». Она становится полностью изолированной от мира. Проникнуть через ее границы невозможно.

Почему белорусов постигла такая беда? Из-за того, что они неправильно жили? У них, например, привычными стали фальсификации на выборах. В романе читаем: «У нас выборы в Беларуси проходят так: глава избирательной комиссии должен сфальсифицировать результаты». Одну из героинь произведения вынуждают это делать, «обещая взамен предоставить для мужа лекарства, слишком дорогие, чтобы их семья могла их приобрести сама...»

И все же, вероятно, не это является наибольшим грехом жителей Беларуси. Этот грех автор формулирует таким образом: «Не говорим на своем языке, говорим на другом — столько и беды». В действительности, отказ от родного языка и является бедой! При этом в романе идет речь не о белорусском языке, который во времена «бацька» Лукашенко превратился в исчезающий язык, а о языке украинском, на котором разговаривали жители Берестейщины. Они, в конечном итоге, как и большинство белорусов, перешли на русский. Тогда «все именованное утратило имена, все памятное забылось».

Автор проводит такую «мистическую идею» — звуки родного языка творят гармонию на земле. А уничтожение языка и, соответственно, гармонии имеет недобрые последствия. Поэтому и на Берестейщине, как и в целом в Беларуси, наступило время беды.

Однако люди не понимают причины этого. Многие, например, верят, что на Беларусь напали американцы. Один из персонажей романа говорит (конечно, на общепонятном) такое: «Все ведь знают, что Америка — центр зла. И что оная хочет напасть на Россию. Вот и напала». Этот мужчина даже находит объяснение, почему завоеватели-антигомы общаются на русском языке: «А что по-русски — так по-ковски им здесь разговаривать? Чтобы понимали». Главная героиня спрашивает, а к чему здесь мы? Пусть бы эти завоеватели-»американцы» напали бы на Россию. И тогда она слышит такой ответ: «Как при чем? Мы с Россией союзное государство. Братья. Русские со знаком качества». Последние слова — аллюзия к известному высказыванию Александра Лукашенко: мол, белорусы — это те же россияне, но со знаком качества. Вообще автор неоднократно насмехается (иногда мягко, а иногда не очень) над русофонством и русскоязычностью своих земляков, над их антизападными стереотипами, которые долгое время навязывались им лукашенковской пропагандой.

В условиях беды люди вдруг вспоминают свой язык. В Будке общаются все по-украински — даже те, кто, казалось бы, забыл его. Даже кот, Кициско, разговаривает на нем.

В конечном итоге, белорусов спасает... Украина и украинский язык. Возможно, это кому-то покажется наивным. Но в этом есть свой символизм. Действительно, Украина имеет непростой опыт, который мог бы пригодиться  нашим соседям-сябрам. Могла бы она и стать для них опорой.

Об этой возможности (правда, в плане символическом) и идет речь в романе. Главная героиня магическим образом оказывается в Киеве, в редакции газеты «День». Это издание называется несколько иначе. Но что идет речь именно об этой газете, сомнения нет. Именно «Дню» Алка Бобылева больше всего доверяет среди украинских периодических изданий.

И здесь, в Киеве, главная героиня узнает, как можно освободиться от антигомов. Она должна прибегнуть к магии. Но это магия слова... украинского.

Произведение заканчивается хэппи-эндом. Магия слова подействовала. Беларусь освобождается от завоевателей.

Хотелось, чтобы нынешние события в Беларуси тоже закончились хэппи-эндом. Хотя понятно, что белорусов ожидает непростой путь.

Роман «Бодай Будка» — это не только роман о Беларуси. Это и роман об Украине. Потому что немало украинцев Украины (особенно на востоке, юге  и даже в центре, в столичном Киеве) имеют те же проблемы со своим языком, идентичностью, что и украинцы Беларуси. Хотелось, чтобы они прочитали это произведение. И поняли его.