Сергей КУНИЦЫН: «Пока шла драка, Крым превратился в украинскую Сицилию

В советские времена все ассоциации о Крыме сводились к одной — отпуску на море. Позже, после отсоединения Украины от Советского Союза, спектр крымских тем стал гораздо ярче — здесь и крымские татары, и притязания России на «спорную» территорию, и борьба за суверенитет от Киева, и расцвет бандитизма, наконец. Ну а, может быть, Крымская автономия только по воле случая обогатилась подобной спецификой, а на самом деле — это самая обыкновенная 25-я область Украины со всеми вытекающими отсюда провинциальными особенностями? Собственно, с этого вопроса и началась беседа с председателем Совета Министров Автономной Республики Крым Сергеем Куницыным.

— Наверное, человеку, далекому от политики, показалось бы удивительным, что в Украине работает не одно, а два правительства. Скажите, ваша должность как-то отличается от должности председателя исполкома области?

— Безусловно, у председателя правительства Крыма намного больше полномочий, чем у любого главы администрации. Нужно начать с того, что главу администрации любой области или любой исполнительной власти назначает Президент своим указом. Председателя правительства Крыма утверждает Верховный Совет Крыма по предварительному согласованию с Президентом Украины. То есть эта фигура, с одной стороны, входит в систему единых органов исполнительной власти. С другой — не назначается и не освобождается указом Президента. Это во- первых. Во-вторых, кроме того, что Крым имеет свою Конституцию, нормативно-правовую базу, у нас более широкие права в области экономики, нам никто не указывает, как формировать правительство. Мы сами решаем, сколько и какие нам нужны министерства. Поэтому я свою деятельность начал с административной реформы, о которой сегодня так много говорят на уровне центрального правительства. Мы сократили аппарат правительства на 20%, или на 200 человек. Мы сократили 5 министерств и комитетов и убрали целый ряд министерств и комитетов, уже не выполняющих функции, которые были советской системе необходимы. Скажем, в Крыму нет министерства промышленности или министерства промышленной политики. Был у нас такой госкомитет по материальным ресурсам, но мы и его ликвидировали. Потому что экономика стала другая. Теперь всю промышленную политику в республике определяет министерство экономики, оно является базовым для выработки экономической стратегии, для оценки и разработки индикативных планов перспективных программ. Это — головной мозг правительства, вот поэтому мы самостоятельно разрабатываем перспективные среднесрочные и краткосрочные экономические программы. Правительство Крыма имеет право выступать гарантом по привлечению иностранных инвестиций. Этого нет ни в одной администрации. У нас основная масса налогов, собираемая по территории республики, остается в Крыму. Согласно Конституции мы имеем право (и в этом году уже им пользовались) вводить патентование отдельных видов деятельности, особенно в сфере курортов и туризма. Мы имеем право подписывать соглашения в рамках общегосударственных соглашений. Правительство Крыма уже подписало ряд соглашений с регионами России, Беларуси, с Москвой, с министерством туризма Греции. То есть у республики намного больше прав, чем у любой другой области.

— Если вы имеете так много полномочий в сфере экономики, то почему же экономика Крыма так похожа на экономику всей Украины? Почему крымчане до сих пор не стали самыми благополучными жителями Украины?

— Знаете, самая главная проблема в любой экономике это не проблема ресурсов, а проблема профессиональных управленцев, кадров. Эта проблема сегодня остро стоит как перед всей Украиной, так и перед регионами. В том числе и перед Крымом. Если нет людей, можно подписать массу указов, принять массу законов и даже привлечь миллиарды и десятки миллиардов долларов, но они ничем не помогут. Крым территориально, географически — с любой точки зрения — это перспективнейший регион, который обладает всеми необходимыми возможностями. Это десяток аэропортов, это десяток портов, это инфраструктура, железная дорога, это курорт, это нефть, это газ. И все это в последние годы, практически с момента объявления Украины независимой, особенно в период после 1993-1994 годов, бездарно проваливалось. Я думаю, причина в том, что Крым, в отличие от любого другого региона Украины, представлял интерес не только внутри и имел не только внутригосударственные проблемы, но испытывал воздействие внешних факторов: это и российский, и турецкий, и крымско-татарский, и собственно крымский, и, конечно же, украинский фактор. Поэтому пока шла драка, Крым превратился в украинскую Сицилию. Сколько было расстреляно и убито! Я уже не говорю о бандитах. А сколько было убито достойных людей! Были убиты руководитель предвыборного штаба президента, председатель фонда имущества Головизин, близкий мне человек вице-премьер Сафонцев, множество генеральных директоров, глав администраций. В таких условиях разве могла тут нормально работать экономика?

А сейчас здесь все по-другому. Может, это немножко нескромно звучит, но те полтора года, которые я возглавляю правительство, нам впервые удалось изменить динамику экономики полуострова. Мы имеем по результатам десяти месяцев впервые за последние 4-5 лет 15-процентный рост объема производства. Мы увеличили сбор налогов по сравнению с прошлым годом почти на 40%, и нам это позволило уменьшить на 60% долги по заработной плате бюджетников, на 60% — долги пенсионерам.

— Скажите, пожалуйста, за счет каких ресурсов — частной или государственной экономики формируются доходы крымского бюджета?

— Так прямо и не сказать. Доля частного бизнеса относительно невелика. Мы сейчас пытаемся разработать методику оценки доходов частного бизнеса, потому что существующая не дает реальной картины. Официально у нас доля частного бизнеса около 6%, но я думаю, что она выше. А вообще, у нас, конечно же, львиную долю дают несколько отраслей. Это курорт и его инфраструктура, агропромышленный комплекс, топливно- энергетический комплекс. И еще целый ряд отраслей промышленности, в частности, у нас в Северном Крыму очень мощно работает химический комплекс.

— Занимается ли ваше правительство оперативным управлением, точнее, коммерческой деятельностью?

— Правительство не должно заниматься коммерческой деятельностью, у правительства есть свои управленческие функции.

— Ну, эта классическая схема не для нашей страны…

— Действительно, мы участвуем в управлении теми предприятиями, которые относятся к чисто республиканской собственности. Мы ведем, отслеживаем и вырабатываем стратегию приватизации отраслей экономики. Мы ведем инвестиционную политику. Более того, по инициативе правительства мы в этом году впервые сделали бюджет развития, из которого кредитуем под защищенные бизнес-планы совершенно разных предпринимателей. Фактически банковскую функцию выполняем. Я считаю, это не коммерческая, это вынужденная, нестандартная экономическая деятельность, потому что стандартная сегодня не работает.

— Хорошо, вот вы говорите о реальном улучшении крымской экономики. Но почему Крым так стойко ассоциируется с бандитской республикой? Может, не- бандиты там работать просто не могут?

— Я могу вам сказать, что в Крыму за последние два года по преступности, особенно по организованной, нанесен такой жесточайший удар, что, думаю, вряд ли найдется область в Украине, в которой бы так спокойно жилось и работалось бизнесу. У нас просто нет ни одной организованной преступной группировки. Осталась мелкая шушваль, которая была и в советское время. Но я не хочу чтобы у вас сложилось впечатление, будто у нас все блестяще. Нет, у нас просто тьма проблем… Масса. Одна только проблема трехсот поселков крымских татар чего стоит.

— Скажите, а почему тогда спикер крымского парламента Леонид Грач обвинил вас в том, что вы организатор «криминального переворота»? Ведь так, как вы рассказываете, вы решаете проблемы экономики, а не свои собственные…

— Моя задача как председателя правительства — заниматься экономикой. Но в силу того, что я еще и депутат Верховного Совета Крыма, и в силу того, что мы с Л.Грачом из разных политических партий (он коммунист, а я народный демократ), мне кажется, что проблема именно в этом политическом обстоятельстве. В период нашего мирного сосуществования я никогда не вмешивался в деятельность парламента и не требовал больших полномочий для правительства. А у руководства парламента Крыма, в котором 35% составляют коммунисты, к сожалению, подход другой: Верховный Совет — это обком партии, а правительство — это облисполком. Но не нужно забывать, что сегодня уже не 1989, а 1999 год и что хотя мы политики разных политических взглядов, но у нас коалиция и в президиуме, и в правительстве Крыма, и в самом парламенте. И когда создался блок политических сил, то не может один человек быть толкователем всего и вся. К глубокому моему сожалению, Леонид Грач пытается выступать в роли властелина Крыма, единственного толкователя Конституции и закона, с чем я никак не могу согласиться.

Согласно Конституции, мы с ним не соподчиненные друг другу люди. И больше того, я считаю, что здесь и личностного конфликта Грач — Куницын нет, потому что у меня нет времени и желания этим заниматься.

— Когда вас избирали на должность председателя правительства, то вас поддержало большинство?

— Да, конечно.

— Значит, сейчас такого большинства уже нет?

— Мне кажется, у меня сейчас сторонников в парламенте больше, чем тогда, когда меня назначали.

— Скажите, а смогли бы вы работать во главе правительства, если бы за вами не было большинства?

— Конечно, оптимальный режим работы — это когда у правительства есть большинство.

— Что же все-таки стоит за вашим конфликтом с Леонидом Грачом?

— Мне этот конфликт не нужен. Но я твердо знаю, что только там можно рассчитывать на стабильность, где есть нормальное проправительственное большинство в парламенте. Почему сегодня такие проблемы в парламенте Украины, почему сегодня перед Президентом стоит проблема формирования пропрезидентского большинства? Потому что невозможно пролоббировать, в хорошем смысле, ни один серьезный закон, потому что экономика, люди требуют действий. А действия не могут состояться, потому что нет большинства.

— Тогда вас поддержало ситуативное большинство или политическое?

— На том этапе ситуативное большинство было и у Грача, и у Куницына, потому что и у того, и у другого не было большинства даже относительного. Поэтому сложился такой альянс: его поддержали на председателя парламента, а меня на председателя правительства. Потом было сформировано коалиционное правительство. Потом было заявление политических партий, сформировавших это правительство, о солидарной ответственности за деятельность этого правительства, потому что меня не все в нем устраивало в кадровом плане. Но по мере развития событий руководитель Верховного Совета, к сожалению, занял такую позицию, что он во всем прав и что все время кто-то революциями пытается заниматься. Последней каплей было заявление 7-8 ноября о том, что мы с представителем Президента — лидеры криминальной революции в Крыму, и вот уже третью неделю мы с представителем Президента ищем штаб революции, потому что лидеры есть, а штаба нет. Но это шутка. А на самом деле мы оба подали иск в суд на товарища Грача.

— Правильно ли я вас поняла, вот эти наметившиеся противоречия с руководством вашего Совета и правительством стали проявлением того, то г-н Грач уже недоволен тем компромиссом, который был достигнут раньше?

— Я могу сказать только о себе: ни я, ни правительство не провоцировало конфликт. А что делал председатель Верховного Совета? Он, пользуясь тем, что в декабре была принята конституция Крыма, начал принимать в развитие этой конституции решения, которые вступили в противоречие с Конституцией Украины, но которые отменить или приостановить может только либо Конституционный суд, либо Президент Украины. Президент, естественно, не успев принять Конституцию, ссориться с Крымом не хотел, он устал за все эти годы. Наш председатель Верховного Совета этим воспользовался, и за все это время была принята масса документов, которые противоречили Конституции Украины. Принятые Верховным Советом Крыма акты, если бы они выполнялись, полностью парализовали бы работу правительства. В конечном итоге этот правовой нигилизм и беспредел привели к тому, что уже половина депутатского корпуса возмутилась. Именно поэтому все происходящее — это не личностный конфликт, это конфликт профессиональный. Мы не требуем у Верховного Совета части полномочий. Мы говорим: «Перестаньте нарушать Конституцию».

— Скажите, а насколько вообще эффективна работа коалиционного правительства?

— Я очень доволен качественным составом правительства. Очень важно, какую позицию займет, скажем, премьер. Если говорить сейчас об Украине при формировании коалиционного правительства в Крыму, я согласился пойти на эту должность при условии, что, скажем, ключевые должности — Минфин, Минэкономики, Минтопэнерго, Минсельхоз, Минкурорта и Минагропром — это будут мои люди. Социальный блок мы отдали коммунистам, и партия «Союз» получила должность вице-премьера, ряд министерств и комитетов.

— Это было устное соглашение?

— Это было устное соглашение, но потом я настоял, и мы подписали заявление о солидарной ответственности политических партий, сформировавших коалиционное правительство, потому что с рядом кадровых назначений я был не согласен. Вот мы сделали такой интересный ход, и я вам хочу сказать, что за полтора года моей работы в правительстве у нас никогда практически не было конфликтов на политической почве. Правительство Крыма профессионально.

— Чем может закончиться конфликт со спикером?

— Конфликт может закончиться по-разному. Грач заявил недавно, что он поставит перед Президентом вопрос: или он, или я. Но такой же вопрос могу поставить и я перед Президентом.

— А чего вы ждете от Президента в экономике?

— Я надеюсь, что Президент, обретя за эти 5 лет серьезный политический опыт и пройдя сейчас второй раз через огонь, воду и медные трубы, сделает очень серьезные выводы, начиная от кадровых, которые он уже начал делать. Должны быть очень динамичные шаги в области реформирования экономики.

— Каких реформ вы ждете от Президента?

— В общем — нужна налоговая реформа, нужна земельная реформа, нужна административная реформа. Могу вам сказать одно: у нас очень мало времени. У всех мало времени — от Президента до простого гражданина… Я учился в 1994 году в Америке, и там вот что мне сказали: «Знаете в чем отличие Украины от России? Вы уже опустились и твердо стоите на ногах, пора уже подниматься вверх, отталкиваясь от дна»...