Следует научиться смотреть не только на сушу

В Законе «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях» о территориальном море и исключительной (морской) экономической зоне Украины, которая является неотъемлемым элементом государственного суверенитета нашего государства, — ни слова. В другом Законе «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины», принятом в 2014-м, в качестве временно оккупированных отмечено: «Внутренние морские воды и территориальное море Украины вокруг Крымского полуострова, территория исключительной (морской) экономической зоны Украины вдоль побережья Крымского полуострова и прилегающего к побережью континентального шельфа Украины, на которые распространяется юрисдикция органов государственной власти Украины в соответствии с нормами международного права, Конституции и законов Украины». В то же время не определено, какие конкретно морские акватории в рамках территориального моря и исключительной морской экономической зоны Украины являются оккупированными (с   расчетом от прямых исходных линий и т.п.) и их статус, а также ничего не сказано о государственных действиях в рамках оккупированных и прилегающих к ним морских акваториях...

Горький исторический опыт свидетельствует, что именно игнорирование морской тематики во внутренней и внешней политике Украины привело к потере Крыма и продолжает негативно влиять на Украину. Следует напомнить, что исключительная (морская) экономическая зона Украины в Черном и Азовском морях по размерам втрое (!) больше территории Крыма. Это огромная ценность Украины, на которую распространяются суверенные права нашего государства. В то же время, по состоянию на сегодня, часть этих акваторий является оккупированной. При этом не только вокруг Крыма, но и вне его пределов   — уже после аннексии Крыма Россия оккупировала расположенные на континентальном шельфе Украины газовые месторождения вблизи Одессы, а также начала строительство Керченского моста, что негативно влияет на украинское Приазовье.

Украинский континентальный шельф Черного моря является привлекательным в разработке и использовании недр, так как коэффициент успешности геологоразведки достигает значения 0,5—0,6, тогда как среднемировой показатель — 0,3. Это значит, что из 10            пробуренных скважин пять-шесть являются успешными. По оценкам американской IHSCERA, себестоимость тысячи кубических метров газа на месторождениях лидеров морской добычи составляет: Норвегии — от 70 до 200 долларов, Индонезии — 60—140. У северо-западной части Черного моря с запасами до 300 млрд кубических метров газа себестоимость добычи — 75—125 долларов за тысячу кубических метров, то есть это выгодно Украине! Даже с тарифами, которые используются в нашем государстве для расчета конечной стоимости газа для населения, это могло быть 145—195 долларов за тысячу кубов, сравните с 240 долларами, которые платят за газ рядовые граждане Украины, и картина будет маслом.

Но, по состоянию на сегодня, ни один кубический метр этого газа не добывается Украиной, в то же время это делает... Россия. Так, из не имеющего никакого отношения к оккупированному Крымскому полуострову Одесского газового месторождения, расположенного в рамках исключительной (морской) экономической зоны Украины, Россия за четыре года выкачала 3,857 млрд кубических метров газа. Если в закупочных нетто-ценах «Нафтогаза Украины» (4,942 гривни за кубический метр), то это 19,061 млрд гривен прямых убытков Украине.

В нарушение международных норм и правил Россия активно строит Крымский мост, который призван соединить Крым автомагистралью и железнодорожным сообщением с Таманским полуостровом. Только из-за запрета прохода судов через Керченский пролив в связи со строительством моста морские порты украинского Приазовья потеряли около полумиллиарда гривен. В октябре 2017 года Россия установила арку моста с высотой пролета 35 метров и в связи с этим существенно ограничила габариты судов, которые могут проходить под мостом. Во время участия в Международной конференции по морской безопасности в конце 2017 года министр инфраструктуры Украины Владимир Омелян отметил, что около 50% морских судов, которые были загружены на терминале «УкрТрансАгро» (порт Мариуполь) за 2016 маркетинговый год, не соответствуют внедренным Россией габаритным ограничениям. Рост стоимости фрахта влияет на распределение движения агропродукции, которая экспортируется Украиной в сторону портов Черного моря, и приводит к значительному падению ставок перевалки в портах Азовского моря, а также к уменьшению загрузки зерновых терминалов и портов Мариуполь и Бердянск. Фактически убытки в потере грузопотока и, как следствие, недополучения портовых сборов в портах Мариуполь и Бердянск, связанные со строительством Керченского моста, в 2017 году оцениваются: порт Бердянск — потеря 448,7 тыс. тонн грузопотока, недополучение портовых сборов –5,6 млн грн, Мариупольский порт — 705                тыс.       т грузопотока, недополучение портовых сборов — 3,5 млн грн. В целом строительство Керченского моста снизило грузопоток Бердянского порта на 30%, Мариупольского — на 43%. Нетрудно подсчитать общие финансовые убытки лишь этих двух украинских портов в 2017 году — с учетом действующих цен на фрахт и перевалку они составляют около 1,547 млрд гривен. В 2018 году эти показатели могут быть значительно больше, ведь арка моста установлена лишь в октябре 2017 года. Не надо питать иллюзий — мост и дальше будет использоваться для дестабилизации украинского Приазовья.

Существуют также потенциальные угрозы, например, угрозы безопасности мореходности из-за возможности применения морских мин или эмбарговых действий в гибридном формате, уязвимость портовой инфраструктуры из-за ее незащищенности, вероятность вражеских действий в подводном пространстве и много другого. Но где гарантии того, что потенциальные угрозы не станут реальными? Вспомним историю: минная война в Черном море, особенно в его северо-западной части была мощной составляющей Первой и Второй мировых войн. Давайте представим, что может случится из-за внезапного подводного взрыва под корпусом гражданского судна, которое двигается вблизи одного из портов Одесского приморского хаба? Будьте уверены: мировые морские транспортные операторы сразу отзовут коммерческие суда из этого района до гарантированной очистки акватории от морских мин — из опыта мощным противоминным силам для этого нужны месяцы, а когда их нет, то что делать? Экономические потери от остановки морских перевозок и портовой перевалки будут колоссальными.

Не хочу нагонять страх ни на рядовых граждан, ни на политиков. Но осведомленность означает возможность принятия адекватных решений. Адекватные решения — это коридор для имплементации целесообразного. Действительно, возникает вопрос: что со всем этим делать, как возможно избежать негативных последствий и потерь? Ответ достаточно тривиален: как и в любые времена, главный союзник государства на море — ее сильные ВМС. Но к концу четвертого года войны таковых у Украины нет. Это возможно объяснить континентальным мышлением украинской политической элиты, но оправдать — нет.

После событий в Крыму Украина потеряла Северно-Булганакское, Восточно-Казантипское и  Стрелковое месторождения в Азовском море, Одесское, Голицинское, Архангельское и Штормовое — в Черном. Из-за строительства Крымского моста государство ограничено в портовой деятельности на Азовском море. Следует откровенно признать: наши интересы, инфраструктура и суверенные права на море уязвимы и нуждаются в надежной защите. Имеешь сильные ВМС, которые направлены на защиту национальных интересов на море, — имеешь гарантированную защищенность от угроз с морского направления. Не имеешь этого — готовься к потерям. Это аксиома. Слабость на море может стоить Украине государственности, потому что тот, кто контролирует прибрежные морские акватории, тот контролирует береговые территории. И никак не наоборот.

По состоянию на сегодня прямые потери Украины от вражеских действий России на море помимо аннексии Крыма составили 20,61 млрд гривен. Этой суммы было бы достаточно для создания асимметричных военно-морских возможностей, предназначенных для адекватного реагирования на существующие угрозы на море, и отвести их от Украины, а также решение неотложных жилищных проблем военного моряка в Одессе, Николаеве и других базах и гарнизонах. Было бы достаточно...

Политика безопасности государства — это абсолютно конкретные вещи, которые должны: а) опираться на государственные интересы в области безопасности и обороны; б) иметь четкие принципы, рамки и условия реализации этой политики; в) быть направляющими для деятельности органов государственного и военного управления, в первую очередь действий на опережение. На заседании Совета национальной безопасности и обороны Украины 17 января был обсужден и поддержан проект закона «О национальной безопасности Украины». В СМИ отмечено, что проект закона ставит задачу членства Украины в НАТО и ЕС — это крайне важно. Но, к сожалению, он не опубликован, и на сегодня нет возможности оценить: не забыли ли снова о море? Украинской политической элите в конце концов следует научиться смотреть не только на сушу...