«Советский режим в Украине был оккупационным»

Руслан Забилый возглавляет Национальный музей-мемориал «Тюрьма на Лонцкого», который находится в самом центре Львова. А еще он является активным исследователем освободительного движения, проливая свет на события, которые до недавнего времени были не известны большинству граждан. А также  возвращает из небытия  имена людей, которые не побоялись бросить вызов компартийному режиму и отдали свои жизни за Украину. Наш разговор состоялся в одной из столичных кофеен. И начался он с истории создания «Тюрьмы на Лонцкого».

«ЖИТЕЛЕЙ ЛЬВОВА ВОЗМУТИЛО, ЧТО НА ТЕРРИТОРИИ ВНУТРЕННЕГО ДВОРА ТЮРЬМЫ НАЧАЛОСЬ СТРОИТЕЛЬСТВО МНОГОЭТАЖКИ»

— Здание, в котором сегодня находится  наш Музей, возведено еще при польской власти — в 1918—1923 годах, — говорит Руслан Владимирович. — Кроме него, в прилегающих корпусах поляки размещали свои полицейские структуры.

В 1939 году,  после так называемого освободительного похода Красной армии и оккупации Западной Украины советской властью, в нем разместились органы НКВД, в том числе и тюрьма, куда отправляли «врагов народа» из числа жителей Галичины. Немцы, оккупировав Львов, также разместили здесь свои карательные органы, в частности,  полицию безопасности (СД) и тайную полицию — гестапо. После возобновления в городе советской власти и вплоть до самого распада СССР здесь находился следственный изолятор  МГБ-КГБ, а также областное управление МВД.

— Кто из известных украинцев имел возможность познакомиться с реалиями «тюрьмы на Лонцкого»?

— В 1941 году здесь находился под следствием Дмитрий Клячкивский, в будущем один из творцов и командиров УПА. В 1943-ом нацисты посадили в тюрьму о. Омеляна Ковча, которого называют «Парохом Майданека» за душпастырский подвиг, человечность, несокрушимость духа. Он, зная, что погибнет, в концлагере  поддерживал и исповедовал узников. Начиная с 1944-го, чекисты держали в тюрьме тысячи повстанцев и симпатиков украинского освободительного движения. В свое время в «тюрьме на Лонцкого» сидели известные украинские националисты Степан Бандера и Ярослав Стецько, Мыкола Лебидь, здесь был убит брат Романа Шухевича Юрий.

В 60-70-х годах, когда здесь размещался следственный изолятор КГБ, через него прошли Вячеслав Чорновил, супруги поэтов Калинец            — Игорь и Ирина, украинские диссиденты-правозащитники Иван Гель, братья Горини — Богдан и Михаил.

—  А как именно возникла идея создания музея-мемориала? Кто был инициатором?         

— В первую очередь представители общественности. А началось все в 2005 году: жителей Львова возмутило то, что на территории внутреннего двора тюрьмы началось строительство многоэтажки. Ведь во время земляных работ из котлована вместе с грунтом вывозили останки людей, о чем узнали общественные деятели, активисты. Именно благодаря их усилиям строительство остановили. Тогда же и родилась идея создать на этом месте музей. Городская власть поддержала эту инициативу.

«МНОГО ВНИМАНИЯ УДЕЛЕНО САМОЙ КРОВАВОЙ СТРАНИЦЕ В ИСТОРИИ ТЮРЬМЫ — МАССОВЫМ РАССТРЕЛАМ В КОНЦЕ ИЮНЯ 1941-го»

— Сколько приблизительно людей побывали в музее? Были ли среди них граждане других стран, например, России? Если да, то как они реагируют на увиденное?

— Ежегодно  его  посещают 20-25 тысяч людей — выходцы практически из всех регионов Украины. Есть среди них и иностранцы. Раньше, до событий на Донбассе, бывали и россияне. Сегодня нет. Как реагировали на увиденное? Каждый по-своему, но особых эмоций не выражали. Молодежь реагирует адекватно: для нее увиденное является открытием и наглядным примером того, каким страшным был советский тоталитаризм.

Среди посетителей музея можно увидеть и молодых людей в военных формах. Ведь во Львове находится Национальная академия Сухопутных войск им. Сагайдачного, военные части ВС, Национальной гвардии, есть также государственный лицей с усиленной военно-физической подготовкой им. Героев Крут. Наши работники проводят для них экскурсии, рассказывая об исторических ужасах, которые творились в этих стенах на протяжении XX века. В памяти ребят надолго остаются жуткие воспоминания от тюрьмы.

— Для тех наших читателей, кто еще не побывал в музее, расскажите, пожалуйста, о его экспозиции.

— Первый ее этап имеет три сюжетных линии: история сооружения, тюремный быт и массовые расстрелы в конце июня 1941 года. Она расположена на первом этаже. Ее посетители имеют возможность увидеть  пропускной пункт, тюремные камеры, кабинет следователя, фотолабораторию и другие помещения тюремного быта. Часть тюремных камер переоборудуется в экспозиционные залы. В коридорах вмонтированы стенды, на которых подана история здания, фамилии многих расстрелянных узников. Отдельный экспозиционный зал посвящен о. Николаю Хмилевскому   — главе подпольной УГКЦ и члену УГВР, который в свое время тоже здесь находился.

Много внимания уделено самой кровавой странице в истории тюрьмы — массовым расстрелам в конце  июня 1941 года. В одном из залов демонстрируются кадры из кинохроники, где зафиксировано состояние тюрьмы после ухода советских войск из Львова в конце июня 1941 года. В другом зале размещены фотоснимки, сделанные на территории тюрьмы в этот период, а также тогдашние украинские газеты, которые широко освещали преступления коммунистического режима.

Среди тюремных камер отдельного внимания заслуживает «камера смертников» — в ней узники ждали исполнения приговора, которым нередко был расстрел. С целью воспроизведения исторического фона самого трагичного периода в истории «тюрьмы на Лонцкого» — советской оккупации — в отдельном зале представлены репродукции пропагандистских плакатов того времени, на фоне которых звучат записи песен наподобие «Широка моя страна родная». Этот зал демонстрирует резкий контраст официальной пропаганды с реальной жизнью в СССР — в частности на примере условий пребывания в «тюрьме на Лонцкого».

«ОБЩЕСТВЕННЫЙ ИНТЕРЕС К ИСТОРИИ УПА РАСТЕТ»

— Вы длительное время исследуете историю Украинской Повстанческой Армии. В этой области еще много так называемых белых пятен?

— Хватает. В течение десятилетий история УПА всячески замалчивалась, фальсифицировалась. Но с каждым днем их количество уменьшается. Более того, общественный интерес к истории УПА растет. Особенно с началом  российской агрессии на востоке Украины и оккупации Крыма. Архивы советских спецслужб открыты. Там очень много информации о борьбе советской власти с повстанцами, преследованиях гражданских за поддержку УПА, депортации. Исследовательской работы — на десятилетия.

— Противники и критика УПА утверждают, что руки повстанцев «по локти в крови». Даже Юрий Шухевич, сын Главного командира, не отрицает, что среди их жертв были и невинные люди.

— В первую очередь отмечу, что подобные утверждения являются пропагандистским советским штампом. Однако Юрий Шухевич тоже прав: на любой войне погибают и гражданские люди. Были жертвы из числа гражданского населения и во время боев повстанцев с чекистами. Но не забывайте также, что оперативники МГБ часто прибегали к провокациям, компрометации людей, подставляя их под удары повстанцев.

То же самое делали и с вояками УПА, всячески очерняя их в глазах населения. Делалось это для того, чтобы уповцев оторвать от их баз снабжения — сел, лишить поддержки, вбить клин между населением и «лесом».

«ЧЕКИСТЫ СОВЕРШАЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, УБИВАЯ ГРАЖДАНСКИХ ПОД ВИДОМ ПОВСТАНЦЕВ»

— То есть под видом повстанцев действовали отряды НКВД, которые, совершая кровавые преступления, пытались дискредитировать национально-освободительное движение.

— В Отраслевом государственном архиве СБУ сохранились сотни документов, которые раскрывают деятельность так называемых агентурно-боевых групп НКВД, которые выполняли разные задания. Например, захватывали живыми повстанцев, подбрасывали подпольщикам компрометирующие материалы. В частности, смонтированные фото пленных уповцев, изготовленные умельцами-чекистами документы об агентурной работе членов подполья и тому подобное. Кроме этого, они совершали преступления, убивая гражданских под видом повстанцев. Цель           — ожесточение населения. Случалось,  что такая группа заходила в село и уничтожала целую семью, оставляя как свидетеля подростка. Конечно, этот ребенок рассказывал то, что видел, то есть людей в повстанческой форме, которые разговаривали на украинском языке и уничтожили семью. О такой деятельности АБГ сохранилось немало документов. Тогдашняя прокуратура для формальности проводила даже «расследование», обещая людям наказать виновных за нарушение «соцзаконности». Но наказывали офицеров — командиров АБГ обычно гауптвахтой, понижением в звании или должности. Не больше.

Кроме этого, было еще много чего. От банального шантажа и угроз до уголовного преследования. Советская система воспитывала лояльность к тоталитаризму всевозможными методами и в разных направлениях. Начиная с садика.

«СЛЕДОВАТЕЛИ, КОТОРЫЕ ВЕЛИ МОЕ «ДЕЛО», ОТКРОВЕННО ГОВОРИЛИ, ЧТОБЫ Я НЕ ЗАНИМАЛСЯ ИСТОРИЕЙ»

— С приходом в 2010 году к власти Виктора Януковича вам как историку стало значительно труднее работать?

— Да. Власть с помощью тогдашней СБУ оказывала давление на историков-исследователей освободительного движения. Например, закрыли архивы спецслужб, лишили соответствующего статуса тогдашний Украинский институт национальной памяти. Более того, управление Институтом доверили коммунисту Солдатенко. А Государственный комитет архивов возглавила его однопартийница Гинзбург. К тому же началась безумная пропаганда российского виденья нашего прошлого. Из Москвы на деятельность таких «правдолюбов», как Табачник, Колисниченко, Царев и других ассигновались безумные средства.

— После того, как вас задержали в Киеве сотрудники СБУ, не было желания прекратить свою деятельность?

— Это еще один из эпизодов давления на историков. Мол, будете много говорить о Голодоморе, УПА, репрессиях — вас постигнет судьба Забилого. Следователи, которые вели мое «дело», откровенно говорили, чтобы я не занимался историей, а лучше думал о себе и семье. Однако подобные подходы имели обратное влияние — стимулировали продолжать исследование и больше разоблачать преступную сущность советского тоталитаризма.

«УКРАИНСКИЕ ИСТОРИКИ ПОЛУЧИЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ ВОССТАНАВЛИВАТЬ ИСТОРИЧЕСКУЮ СПРАВЕДЛИВОСТЬ»

— Над какими темами работаете сегодня?

— Продолжаю заниматься тематикой УПА. Хочется завершить несколько «долгостроев». В последние годы очень заинтересовался методологией исследований и работы в архивах бывших советских спецслужб. Как-то подсчитал, что за 15 лет работы в архивах в совокупности провел почти год безвылазно в читальном зале.

— Были ли предложения пойти в политику?

— Такие предложения действительно были. Но я  не вижу себя в политике: это не мое.

— Достаточно ли делает государство для возрождения украинской нации?

— Думаю, недостаточно: нужно больше. Особенно сегодня, когда существует реальная угроза Украинскому государству, когда украинцы реально противостоят так называемому «русскому миру» в окопах Донбасса, находясь под постоянными обстрелами.

— Несколько лет назад архивы ЧК-ВЧК-ГПУ-НКВД-МГБ-КГБ стали доступными для рядовых украинцев. Что это дало нашему обществу?

— Как по мне, очень много. Например, дети, внуки жертв компартийного режима имеют возможность отыскать в архивах следы своих родных и близких, которые бесследно исчезали в застенках НКВД.

Украинские историки получили возможность изучать ранее запрещенные темы и восстанавливать историческую справедливость, имея свободный доступ к тем документам, которые проливают свет на преступления чекистов, других карательных органов бывшего СССР. А еще — опровергать разные российские мифы, которые приживались среди определенных категорий украинцев. В первую очередь старшего поколения.

«ЖЕРТВЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ИМЕНА СВОИХ ПАЛАЧЕЙ»

— Ваше отношение к предложениям некоторых политиков, общественных активистов назвать имена работников карательных органов, кто совершал преступления против украинского народа?

— Думаю, что это нужно было сделать еще на заре нашей независимости. Преференция остается за жертвой. Жертвы должны знать имена своих палачей, которые должны быть осуждены хотя бы заочно. В противном случае преступление может иметь рецидив и повторение. Свежий пример — это то, что происходит на востоке Украины. Если присмотреться к тем, кто митинговал в Донецке, Луганске, других городах и селах Донбасса, то можно увидеть, что это за контингент. Это или те же пристарелые чекисты, которые проводили «раскулачивание» и другие карательно-репрессивные акции против украинцев, или же их потомки. Их риторика не изменилась. У них нет никакого сочувствия к человеку, когда он имеет противоположное мнение, они ненавидят все украинское.

— Противники такого решения говорят, что оно навредит родственникам бывших чекистов.

— Потомки тех, кто жестоко допрашивал людей, уничтожал их, не несут  ни моральную, ни правовую ответственность за поступки своих родителей и дедов. Это только в сталинские времена дети «врагов народа» преследовались.

Мы не должны замалчивать имена преступников! Если произошло резонансное ДТП, то никто же не скрывает имя виновника, и уже точно никто не задает вопрос о моральных страданиях его родственников. Я убежден, что действия, которые привели к массовой гибели людей по политическим мотивам,  не должны замалчиваться по этическим или моральным соображениям.