Темный прилив

«Орды безжалостных захватчиков йуужань-вонгов — пришельцев из другой галактики — вторглись в пределы Новой Республики. Один за другим миры Внешних территорий сдаются под натиском противника.

И вот, когда перед народами Республики встала необходимость сплотиться перед миром опасности, в их рядах намечается раскол. И причиной во многом становятся джедаи: они оказываются не в состоянии что-либо противопоставить захватчикам (…). И среди самих джедаев царит смятение: некоторые из них (…) готовы отколоться от Ордена и действовать на свое усмотрение».
                                (Майкл Стэкпол. Star Wars. Темный прилив II: руины)

КОЕ-ЧТО О НАДЕЖНОСТИ ПРОГНОЗОВ. В ОТНОШЕНИИ РОССИИ

Перебирая свой дипломатический архив, натолкнулся на один интересный документ: результаты исследования, проведенного экспертами США, Украины, России, Беларуси, Грузии и Казахстана в 1996 г., посвященного оценке будущего постсоветского пространства в 2006 году, т.е. в наше время (Thomas J. Watson, Institute for International Studies Brown University. Four scenarios for 2006: reports from Almaty, Moscow, Kiev and Tbilisi, 1996).

Не знаю, как кого, но меня всегда соблазняла возможность сверить прогнозы (ученых, политиков, астрологов, последователей Нострадамуса и т.п.) с реальностью, убедиться лишний раз в принципиальной невозможности предусмотреть будущее в его алогичных, неожиданных, качественно новых измерениях… Мне показалось интересным вспомнить некоторые особенности развития событий на большой евразийской шахматной доске, которые привели к сегодняшнему геостратегическому противостоянию, в центре которого оказалась Украина.

Поэтому участникам интеллектуальной игры в 1996 году было предложено четыре возможных сценария будущего, которое могло прийти спустя десять лет:

1. Интеграция постсоветских стран под российским доминированием, причем не исключалось, что под влиянием внутреннего и внешнего давления может состояться распад некоторых государств (Казахстана или Украины) и включение части их территории в состав России.

2. Интеграция на базе сотрудничества, при которой государства- участники сохраняют свой базовый суверенитет, имея возможность делегировать его часть общим, многосторонним институтам. Причем ни одна отдельная страна не могла бы доминировать в этих наднациональных органах. Некий своеобразный Европейский Союз на постсоветском пространстве.

3. Нерегулируемая дезинтеграция. Российский экспансионизм может быть нейтрализован только благодаря активному сопротивлению. Цена независимости включает риск того, что дезинтеграция будет происходить нерегулируемым, конфликтным или даже хаотическим способом, с ростом споров или даже вооруженных конфликтов на многих уровнях: между различными этническими группами, внутри государств, между государствами.

4. Независимость в рамках сотрудничества. Постсоветские страны смогут укрепить свою независимость и полный суверенитет над территорией и не будут подчинены кому-то извне. Отдельным этнонациональным регионам в середине государств может быть предоставлена значительная степень автономии. В отличие от сценария № 2, государства будут сотрудничать друг с другом, но без принесения в жертву их независимости и суверенитета.

Нетрудно заметить, что ни один из четырех сценариев будущего для стран СНГ не был реализован в чистом виде, хотя элементы каждого из этих сценариев присутствуют в политическом развитии постсоветского пространства последнего десятилетия (вспомним отношения Россия — Беларусь, Россия — Грузия, Россия-Украина, проекты ЕЭП, ЕврАзЭС, Ташкентского военного договора, ГУАМ и т.д.). Россия не захотела реализовать сценарии № 2 или № 4, а на воплощение в жизнь сценария № 1 не хватало сил. До поры, до времени.

Прогноз экспертов в отношении будущего развития России был просто провальным: считалось, что в 2006 году Россию постигнет неудача в проведении экономических реформ, пророчили рост этнического национализма и сепаратизма, усиление организованной преступности; не исключалось, что сочетание слабости России и растущее сопротивление российскому доминированию могут вызывать столкновения и дальнейшую дезинтеграцию Российской Федерации.

В прогнозе содержалось предупреждение правительствам и многонациональным институтам Запада — понять сложность ситуации в России и удержаться от острого реагирования на российские усилия защитить интересы РФ в постсоветском регионе — прекратить отношение к России в духе «холодной войны» и — что очень интересно для нас сегодня — пытаться избежать расширения НАТО ближе к российским границам и натравливание таких постсоветских государств как Россия и Украина друг на друга.

В 1996 г. считалось, что у России больше нет ресурсов для реализации даже минимальной имперской политики. По-видимому, поэтому в прогнозе содержался призыв к Западу, особенно к США, не вмешиваться в отношения между странами СНГ, быть очень осторожными в стимулировании российско-украинского соперничества и поддержке Украины в ее усилиях дистанцироваться от России и СНГ.

Через десять лет после появления таких прогнозов и рекомендаций можем констатировать, что метод экстраполяции — переноса существующей в 1996 г. ситуации в будущее — не выдерживает никакой критики. Будучи довольно точными в деталях, эксперты не смогли своим логически-рациональным мышлением предусмотреть качественные скачки истории — появление такого феномена, как Президент РФ В. Путин и его команда «силовиков», перерождение слабой, побежденной в «холодной войне» России в мощную энергетическую супердержаву, члена «восьмерки», роста шовинистических, ксенофобских настроений в обществе, усиления великодержавной, имперской линии во внутренней и внешней политике, обострение отношений с «непокорными» странами СНГ — Украиной, Грузией, Молдовой.

А ЧТО С УКРАИНОЙ?

Парадоксально, но факт: украинские эксперты, которые также не смогли предвидеть такого исторического события, как начало Великого очищения (оранжевую революцию 2004—2005 гг.), намного точнее и реалистичнее оценили ситуацию 1996—2006 гг.:

— было упомянуто сепаратистское движение вдоль этнолингвистических линий раскола между «националистическими» (так в тексте) украинцами на Западе и этническими русскими и русскоязычными украинцами, которые живут в восточных регионах, преимущественно в Донбассе и Крыму. Наиболее серьезной проблемой названа интеграция частей независимой Украины, консолидация граждан страны и создание суверенной и объединенной нации;

— среди внешних угроз чаще всего упоминалась Россия. Многие эксперты отмечали, что россияне не признали до сих пор реальности независимости Украины и все еще пытаются восстановить единство как минимум славянских стран бывшей советской империи. Отсюда убеждение, что Россия изберет сценарий № 1 для реинтеграции пространства бывшего СССР. Большинство считало, что Россия добивается экономического доминирования в Украине. Наивно звучало убеждение, что Россия не будет эксплуатировать проблему Крыма, боясь роста сепаратистских движений внутри РФ;

— быстрое расширение НАТО было признано потенциально опасным в зависимости от того, как оно будет реализовываться. Особую обеспокоенность вызвало возможное размещение ядерного оружия и военных баз НАТО на границах Украины. Наибольшую опасность для Украины, по мнению экспертов 1996 года, составляло превращение нашей страны в буферную зону между НАТО на западных границах и объединенным и консолидированным ташкентским блоком на северной и восточной границах Украины.

Учитывая это, многие настаивали на установлении особых отношений Украина — НАТО;

— значительная часть экспертов верила, что в 2006 г. Украина будет достаточно сильной и независимой страной, способной противостоять российскому давлению; большинство высказалось в пользу сценария № 4 — как наиболее желаемого для Украины 2006 г.;

— большими были десять лет назад надежды на широкую экономическую помощь Запада с целью избежания зависимости Украины от российского капитала и энергетических ресурсов.

Сегодня, с высоты нашего понимания нынешней ситуации, читатель может оценить интеллектуальную проницательность и прогностический дар украинских экспертов. Не нужно при этом забывать реалии Украины 1996 года — года, когда была принята Конституция государства.

В аналитической записке Украинского центра экономических и политических исследований (теперь — Центр А. Розумкова) «Проблемы обеспечения политической и социальной стабильности в условиях трансформации общества» (декабрь 1996 г.) отмечалось, что «есть все основания утверждать, что в Украине накоплен взрывоопасный потенциал социальной неудовлетворенности населения. Современное состояние дел в стране делает социальный конфликт реальной угрозой». Речь шла о таких факторах, как экономическая деградация Украины, обнищание подавляющей части ее населения; 2/3 участников опросов были убеждены, что все, что происходит в Украине, идет в неправильном направлении. 62% респондентов считали, что в депутаты идут ради собственных интересов, и только 5% — для того, чтобы принести пользу людям. Около 40% соотечественников хотели вернуться в социалистическое прошлое; более 40% желали объединиться в единое государство с республиками СНГ. И только 20% желали двигаться к капитализму.

Записка УЦЭПИ впервые сигнализировала о зарождении, медленном, но неумолимом, того урагана, который выплеснулся на площади и улицы Украины в 2004 г.: «Переход основной части общества в оппозицию к власти — это не только угроза нынешним власть имущим. Это — фактор досрочного влияния со значительным политическим эффектом». Как будто предвидя сценарий оранжевой революции, авторы записки предупреждали, что «в Киеве до 150 тыс. человек могут выйти на улицы и парализовать работу высших органов власти». Значительная роль катализатора социальных выступлений отводилась «внешнему фактору». За этим эвфемизмом крылась Россия. Напомнив о зависимости Украины от российских энергоносителей, авторы в осторожных, но вполне понятных выражениях подчеркивали, что «попытки наших партнеров путем изменения режима экономических отношений простимулировать те или иные изменения внешнеэкономических приоритетов могут не только обострить внутриэкономическую ситуацию, но и опосредствованно спровоцировать социальные выступления населения».

И хотя в 1996 г. еще сохранились определенные иллюзии относительно интеграции стран СНГ, ряд экспертов довольно четко почувствовал начало необратимого раскола постимперской территории на отдельные самодостаточные части. Я придерживался аналогичного мнения: в своей, изданной в США книге «The Strategic Role of Ukraine» (1998), я выделял страны (группы стран) с различными политическими системами, экономическими потенциалами и разновекторными национальными целями (Украина; Россия — Беларусь; Молдова, страны Балтии; страны Закавказья и Центральной Азии).

ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ РАСКОЛ И ЕГО ПРИЧИНЫ

Недавно министр иностранных дел РФ С. Лавров сердито заявил, что присоединение Украины и Грузии к НАТО будет означать «колоссальный геополитический сдвиг».

Он абсолютно прав. Ведь выход Североатлантического альянса на украинско-российскую и грузино- российскую границы будет означать окончательный раскол поствизантийского, великодержавно-московского политического, военно- промышленного и бюрократического пространства, которое на протяжении веков утверждалось оружием, большой кровью и массовыми репрессиями на территориях, находящихся между Китаем и Центральной Европой.

В чем кремлевские лидеры фатально ошибаются, так это в том, что:

— это пространство по праву и навечно принадлежит России;

— любые изменения геополитических ориентаций — результат не естественного исторического внутреннего развития, а следствие внешнего вмешательства в виде спецопераций Запада , особенно США, с целью уничтожения (или значительного ослабления) России.

Между тем уже в 1996 году Украина и Россия, несмотря на все схожести постсоветской судьбы и общий генезис посткоммунистических элит, начали свое автономное движение по разным траекториям: Москва — постепенно возвращаясь к почти монархической модели «управляемой» демократии, сырьево- экспортному типу государственно- капиталистической экономики, подавлению свободы слова и значительному ограничению действий неправительственных организаций, использованию газа и нефти как оружия в глобальных вопросах и тому подобное.

Киев — подтверждая свое нежелание возвращения империи, развивая принципиально другой тип экономики (о чем свидетельствуют такие авторитетные экономисты, как О. Пасхавер, А. Гальчинский), осознавая свою принадлежность к европейскому, а не евразийскому культурно-духовному пространству, возвращаясь к полуанархическому (махновскому) идеалу народной воли (что хорошо видно из событий в Верховной Раде и на местах), обретая ничем и никем не ограниченную свободу слова и право на стихийные публичные протесты.

Это, конечно, еще не демократия в ее традиционном европейско-дисциплинированном правовом виде, но это — не мертвый абсолютизм кремлевского типа, который все больше и больше напоминает одну из историй Салтыкова-Щедрина. Интересная деталь: в статье, опубликованной в Москве, которая объясняет причины ареста и слишком жестокого наказания М. Ходорковского, последнему ставится в вину идея превращения России в парламентскую республику, то есть то, к чему исподволь продвигается Украина. Несовместимость двух различных типов государственности становится слишком очевидной.

Важно, что в Киеве на политическую арену вышло новое поколение политиков, не знающих, что такое москвоцентризм, не помнящих времен, когда деятели УССР, желая построить публичный туалет, вынуждены были ползать на коленях в московских коридорах власти, чтобы получить необходимые средства и лимиты на строительные материалы.

Да, раскол, распад единого когда-то имперского пространства — это всегда непростая геополитическая проблема — и для Австро-Венгрии, Великобритании и для России: еще долго фантомные боли, горечь от утраченного величия, ностальгия (особенно у людей старшего поколения) не дают возможности трезво и объективно оценить ситуацию, согласиться с новыми реалиями. Российские деятели, манипулирующие общественным мнением, воспитывая, выплескивая образ врага в лице Украины, натравливая СМИ на все украинское (так, в солидной газете «Известия» после первого проигрыша сборной Украины испанцам появилось злобно-политизированный заголовок «С такой игрой в НАТО не берут»!), не хотят признать очевидного факта: дрейф Украины в сторону ЕС и НАТО — это объективный, обусловленный историческими причинами (в том числе Голодомором и Чернобылем) процесс, а не результат разведывательных операций ЦРУ и действий американских политтехнологов. Хотя открытая политическая поддержка Запада действительно имеет для нас большое значение.

Тот процесс отчуждения России от Европы (несмотря на все газовые связи), наблюдаемый нами сегодня, рост антиамериканизма на фоне реставрации имперских ценностей и великорусской идеологии А.И. Деникина, замена секретарей КПСС по идеологии на попов Московского патриархата — все это ведет великую страну в очередной тупик.

Это тем более печально потому, что сегодня в мире идет активный процесс расстановки сил перед глобальным энергетическим конфликтом, который, еще неизвестно в какой конкретной форме, может начаться спустя десять лет, где-то в 2016—2020 гг. (кто интересуется процессами зарождения мировых катаклизмов, может проанализировать международные соглашения и другие документы 1905—1914 и 1930—1939 гг.). Заигрывание России с азиатскими авторитарными режимами, иранскими аятолами и боевиками ХАМАС, игра нефтегазовыми мускулами в Европе, скрытые угрозы направить энергопотоки на Восток, усиленная антиамериканская риторика — все это очень опасные признаки стратегической слепоты государства, в котором прекратились свободные дискуссии по фундаментальным проблемам национальной безопасности (что все чаще подменяется обычным для КГБ понятием «государственная безопасность»), а принятые решения не подлежат обсуждению.

Повторяя самые худшие советские стереотипы, Россия придумывает себе врагов. Сегодня — это В. Ющенко, М. Саакашвили, Ю. Тимошенко, Б. Тарасюк, А. Гриценко (как полстолетия тому ими были Й.Б. Тито, В. Гомулка, И. Надь, А. Дубчек, Л. Валенса, которые, выражая интересы своих народов, не захотели быть кремлевскими марионетками). Вместо того, чтобы искать геополитический компромисс с Украиной, что в интересах обоих государств, Россия сегодня исповедует грубый имперский принцип: «тот, кто не с нами, тот против нас». Но даже замена названных деятелей («врагов Москвы») на других (вспомните замену Л. Кравчука на Л. Кучму) не дает никакой гарантии возвращения Украины к состоянию царской провинции: этого не допустит, во-первых, национальный капитал, заинтересованный в западных рынках и свободном развитии, ни правящая государственно-политическая элита, и, во-вторых, с этим уже (в отличие от 1996 г.) не согласятся Европейский Союз и Соединенные Штаты Америки. Украина, ставшая в прошлом полем крови, полем всеевропейских битв, имеет особую геополитическую ценность — не только как территория, находящаяся на границе Центральной Европы и Евразии, и не только как нефтегазовый коридор, а как пространство свободы, опасное для любой диктатуры, так же, как когда-то польский дух вольности был опасен для России и верноподданной Малороссии. Вирус свободы, которым заражено новое поколение евроукраинцев, стойкий и имеет тенденцию к распространению. Мы еще увидим не одну «цветную революцию».

                                    Продолжение в следующем номере