Тенгиз ПХАЛАДЗЕ: Грузия за сильную и демократическую Россию

На днях президент Грузии Михаил Саакашвили рассказал, каково различие, с точки зрения реформ, между Грузией и Украиной после революции роз и оранжевой революции. «Различие между тем, что произошло в Украине и что произошло тут (в Грузии. — Ред.), в том, что мы не допускали компромиссов», — сказал Саакашвили. По словам грузинского президента, «компромисс — самое худшее, что может случиться с реформами... Мы провели реформы везде одновременно и не допускали компромиссов, а если мы допустили компромиссы, я лично об этом всегда сожалел». Собственно, оценку результативности проведения реформ дали грузинский и украинский народы. Михаила Саакашвили избрали на второй срок, Виктора Ющенко — нет. Место последнего занял его главный оппонент в 2004-м — Виктор Янукович, который с момента своего избрания в начале 2010-го постоянно говорит о реформах. Но, к сожалению, их пока нет, как и не было при Викторе Ющенко.

Что изменилось в Украине после смены власти в Киеве? Обеспечивает ли внеблоковый статус безопасность Украины? Каковы европейские и евроатлантические перспективы Украины и Грузии? «День» говорит с присутствующим на недавнем Киевском форуме по вопросам безопасности главой Международного центра геополитических исследований (Тбилиси) Тенгизом ПХАЛАДЗЕ.

— В первую очередь, хочу отметить, что форум организован на очень высоком уровне, как по форме, так и по содержанию. Обсуждаемые темы (перспективы сотрудничества, пути решения проблем и т. д.) важны для Украины и для всей европейской безопасности.

— Ранее Грузия и Украина имели общую внешнюю стратегическую цель — вступление в НАТО. Сегодня Грузия продолжает следовать этому пути, Украина же провозгласила внеблоковый статус. Как вы думаете, это обеспечит ей безопасность?

— Мне трудно судить, потому что это все-таки выбор украинского государства. Я думаю, что в целом система безопасности в мире на сегодняшний день нуждается в определенных реформах. Ведь самое главное для любого государства — это предотвращение угроз. А они сегодня существенно изменились. Угроза для конкретного государства не может быть угрозой только для него, потому что многие проблемы в разных странах становятся общими. Следовательно, решать их надо общими усилиями. С другой стороны, ни одно международное соглашение или международный блок не может обеспечить стопроцентную гарантию. Это может быть только дополнительным источником спокойствия. Самая большая гарантия — это сильное государство. И я очень рад, что Украина стремится построить такое государство. Грузия тоже. У нас общий путь. Мы находимся посередине той дороги, которая обязательно приведет нас к сильному государству.

— Как бы вы охарактеризовали нынешний политический режим в Украине сегодня, после более чем восьмимесячного правления? Чем он отличается от предыдущего? Какие произошли изменения? Что видно со стороны?

— В первую очередь хочу сказать, что восемь месяцев — это не тот период, когда можно давать оценки. Самое главное, что Украина сохраняет стратегическую линию на построение демократического, европейского государства. Несмотря ни на что, Украина находится на правильном пути.

Между Грузией и Украиной стратегическое партнерство. С одной стороны, Украина оказывает помощь нам, с другой — мы готовы оказать любую помощь Украине. Например, в плане обмена опытом. Я думаю, что совместными усилиями мы построим успешные государства.

— На форуме неоднократно звучала мысль, что Украина снова подпадает под влияние Москвы. Вы это замечаете?

— Если имеется в виду договор по Севастополю...

— В том числе.

— Есть внутренние проблемы государства. Украина, заявив о своем неприсоединении ни к одному блоку, старается выстроить многосторонние отношения. С одной стороны, она стабилизирует свои отношения с Россией, с другой — старается продолжать свой курс на вступление в Европейский Союз.

Поднятый вами вопрос — это проблема не только Украины. Я бы еще добавил другой вопрос — как вообще работать с Российской Федерацией? Потому что, с одной стороны, есть политика равноправного партнерства, а с другой — политика зоны привилегированных интересов. Проблемы возникают у любого государства, которое не согласно быть в зоне привилегированных интересов Российской Федерации. Это и Украина, и Молдова, и Грузия. В свое время такими государствами до вступления в ЕС и НАТО были государства Балтии. Я считаю, что это тот вопрос, в котором мы должны очень тесно сотрудничать. Нам надо выработать четкую стратегию соседства с Россией, совместно с Европейским Союзом разработать механизм, где будет место и России. Чем больше Россия будет включена в европейскую коллективную безопасность, тем легче будет разрушить стереотип, что Запад и НАТО — это угроза для России. Следовательно, чем быстрее разрушится этот стереотип, тем быстрее разрешатся наши проблемы.

— По какому из двух путей, с вашей точки зрения, движется Украина: равноправного партнерства или подпадания под привилегированные интересы России? Как вы думаете, в Украине возможен «российский сценарий»?

— В любых действиях не исключаются ошибки. Я понимаю, что украинское общество неоднозначно реагирует на определенные шаги власти. Но самое главное — чтобы власть сохраняла политическую волю ради реформирования государства и не отходила от главной стратегии.

— Что касается Грузии...

— В первую очередь, все должны понимать, что независимо от величины территории все государства являются суверенными. Ни с кем нельзя разговаривать с позиции старшего брата и диктовать свои условия. Говорить в сегодняшнем мире о зоне привилегированных интересов — это возвращение системы международных отношений к началу-середине XX века. Все, в том числе наши российские партнеры, должны осознать это. Тогда любые проблемы можно будет решать намного легче.

Мы ни в коем случае не собираемся отходить от своей стратегической линии — вступления в ЕС и НАТО. Не потому, что так хочет руководство Грузии, — так хочет грузинский народ. Это подтвердил плебисцит, который был проведен в Грузии. У нас с Россией как такового диалога нет, есть формат переговоров, который, к сожалению, является не очень успешным. Для нас главное — это территориальная целостность Грузии. Мы хотим свободно общаться с нашими гражданами, живущими на оккупированных территориях. У Грузии есть государственная стратегия по данному вопросу, где делается акцент на социальную и культурную сферы. Главное, чтобы третья сторона не мешала этому.

Грузия заинтересована в сильной и демократической России. Только в этом случае возможно наше сотрудничество. Точно так же в сотрудничестве с Грузией заинтересована и Россия. Например, для вступления России в ВТО нужно согласие Грузии.

— Сегодня прозвучала мысль, что Грузия за год-два может стать членом НАТО и Евросоюза. Ваша оценка?

— Я бы не ставил временные рамки. Грузия делает очень много для того, чтобы вернуться в сообщество европейских наций. Именно вернуться. Точно так же, как и Украина, потому что мы принадлежим к европейской культуре. Вы знаете, что Грузия по оценкам Всемирного банка вышла на первое место по темпам проведения реформ. Мы успешно сотрудничаем и с ЕС, и с НАТО. Сегодня у нас на подходе два очень серьезных решения, которые мы собираемся подписывать с Европейским Союзом, — о зоне свободной торговли и упрощении визового режима. Естественно, этого не достаточно. Нам предстоит сделать еще больше.

— Прокомментируйте украино-грузинские отношения.

— Почему-то сложилось такое мнение, что эти отношения возникли в результате дружбы двух президентов. С этим я категорически не согласен. Если посмотреть на нашу совместную историю, то есть очень много того, что связывало нас веками. Мы дружим не потому, что кто-то кому-то нравится, а потому, что дружат наши народы. Это многовековая традиция. Еще мы дружим, потому что это входит в стратегические интересы обоих государств. Чем теснее мы будем сотрудничать, тем успешнее будет и Украина, и Грузия.