Трагифарсовое завершение перестройки

В конце концов «ГКЧП» закончился запретом КПСС, переходом реальных рычагов власти в России к Борису Ельцину и Актом о независимости Украины, однако и до сих пор продолжаются дискуссии: причастен ли первый и последний президент Союза Михаил Горбачев к попытке этого переворота? Было ли инсценировкой его «сидение в Форосе», когда Горбачев и семья были заблокированы на президентской даче в Крыму, а всему миру официально объявлено, что «президент тяжело болен и недееспособен»? В конечном итоге, в какой мере инициатор и лидер перестройки был включен в попытку большей части своего окружения поставить точку на этой перестройке и возродить советскую империю на принципах такого себе «смягченного сталинизма»?

На мой взгляд, отвечать на эти вопросы по принципу «верю — не верю» — последнее дело. Однако искать ответ нужно. Не в последнюю очередь для того, чтобы понять место и значение украинского фактора в тогдашних событиях — и вообще, в развале СССР. Ведь до сих пор некоторые знаковые интеллектуалы, в том числе из рядов «новой волны», утверждают, что независимость «упала сверху» на Украину, что последняя, в отличие от государств Балтии и Грузии, за нее во время перестройки либо вообще, либо почти не боролась...

Кто бы там что не говорил, но для объективной оценки исторических событий прежде всего необходима информация к размышлениям. Речь идет не о материалах архивов ЦК КПСС или КГБ СССР — свободного доступа к ним нет, да и не было. А к тому же они тщательным образом «почищены». Воспоминания участников переворота тоже стоит «вынести за скобки» — ведь это люди, мягко говоря, не слишком порядочные, а в придачу мы имеем дело с попытками оправдать себя post factum, через годы после описываемых драматических событий. Зато существует уникальный документ, подлинность которого доказана; он, по желанию автора, в начале 2000-х был депонируемым в Архиве национальной безопасности в Вашингтоне, а в 2008 году опубликован в Москве. Говорится о дневниках одного из главных конструкторов перестройки, помощника Горбачева, историка, убежденного сторонника демонтажа советского тоталитаризма Анатолия Черняева (1921 — 2017). Да, да, здесь нет описки — он прожил полных 96 лет, сохраняя хорошую интеллектуальную и физическую форму. А дневники составляют 45 толстых блокнотов большого формата по 400 страниц и содержат такие интересные записи, сделанные непосредственно следом за событиям и на опережение их, что без их изучения писать историю СССР 1972-91 года (а именно этот период охвачен дневниками) просто не стоит.

В контексте нашего разговора важно то, что Черняев был рядом с Горбачевым весь 1991 год и, в частности, во время «пребывания в Форосе»...

Год начинается в дневнике такой записью от 2 января: «Год моего 70-летия. И последний шанс Горбачева, последние усилия перестройки. Новогоднее послание советскому народу... Что бы Горбачев теперь ни произносил, действительно, «не производит»... Его уже не воспринимают с уважением, с интересом, в лучшем случае жалеют. Он пережил им же сделанное. А беды и неустройства усугубляют раздражение по отношению к нему. Он этого не видит. Отсюда еще большая его драма. Его самонадеянность становится нелепой, даже смешной». А вот запись от 25 января: «Позорная акция с обменом денег. Будто М.С. решил играть ва-банк со своим авторитетом. Такое унижение народа! Через эти «полсотенные» проверяют, меняешь ли ты честно заработанные деньги... Выплеснулось все наше люмпенство, передельщина, хамство, зависть и дрянь. Идем якобы к «свободной экономике». И в то же время велим заглядывать в чужие кошельки и в каждом видим жулика и мошенника. А сколько унижений и мытарств для стариков!» Критика жесткая. Есть в дневнике и более жесткие характеристики Горбачева, который идейно деградирует на глазах своего ближайшего окружения, опять ведет речь о «социалистическом выборе», «защите завоеваний Октября», «коммунистическом будущем» и тому подобное — и делает глупые вещи в экономике.

А если «социалистический выбор» сделан, его следует защищать, не так ли? Вот Горбачев и солидаризировался с армейским руководством, которое танками в Вильнюсе давило мирных манифестантов, — мол, литовцы сами виноваты, они обижали советских солдат и их семьи. «Литовское дело окончательно потеряло репутацию Горбачева, возможно и пост», —  констатирует Черняев. Он пишет заявление об отставке, где, в частности, есть такие утверждения: «Вы начали процесс возвращения страны в цивилизацию, но он уперся в Вашу же установку о «едином и неделимом». Мне и другим Вашими товарищам Вы не раз говорили, что русские никому не простят «развала империи». А вот Ельцин от имени России это нахально делает. И мало кто из русских против этого протестует... В результате Вы обрекли себя на политику, цели которой можно достичь только силой. И тем самым вошли в противоречие с провозглашенной Вами самим философией. Вы ведь не раз публично заявляли, что к тех пор, пока Вы на своем посту, Вы не допустите вооруженного насилия над людьми. Пусть Вы «не знали», не разрешали стрелять и давить танками в ту ночь в Вильнюсе. Но то, что произошло, — результат Вашей политики, Вашего нежелания отпустить Литву подобру-поздорову». Коллеги и подчиненные буквально заставят Черняева не подавать заявление — иначе, мол, на эту должность «придет какой-то мерзавец»...

Впрочем, Черняева сдерживает от отставки еще и преданность личному кодексу чести, офицерско-шляхетскому, сформированному его биографией. Он считал дело Горбачева проигранным, и проигранным позорно, но считал низостью идти от него в критический политический период, бросив того фактически в одиночестве.

Так или иначе, дневник Черняева фиксирует: Горбачев выступает за силовые действия по сохранению СССР, хотя и как будто против танков на улицах городов. За такие действия он иногда выступал и раньше, они обсуждались на политбюро. Два примера:

Октябрь 1987-го: «Бирюкова. Выводные республики — Украина и Прибалтика — не хотят повышать темпы производства. Зачем? Нам, мол, хватает!

Горбачев. Прижать их через сырье и энергию. И нормативы дать. Пусть живут!

Бирюкова. В случае чего — остановить предприятия...»

Октябрь 1990-го: «Лукьянов призвал к жестким мерам. Его поддержал Крючков. Ревенко уклончиво за то же, добавив, между прочим, что Украина уже отвалилась...»

Что же, Лукьянов и Крючков закономерно вошли в штаб переворота. А вот Горбачев в решающий момент уклонился. И его плотно заблокировали — и с суходола, и с моря (сначала там стояли два фрегата, потом количество кораблей около Фороса выросло до 18!), и из воздуха. Но мятеж из известных причин захлебнулся.

А еще дневник фиксирует: вплоть до середины декабря 1991 года Горбачев стремился сохранить СССР, даже без прибалтийских республик, но этому помешали команда Ельцина (которая хотела забрать власть и собственность у «союзного центра») и позиция Украины и ее руководителей (до последнего Горбачев не верил, что украинцы проголосуют за независимость на референдуме). Более того: и после референдума, и после создания СНГ он пылко уговаривал лидеров западных государств не признавать Украину! Потому что без Украины нового Союза не выйдет. А некоторые из этих лидеров искренне желали «другу Майклу» успехов в «многотрудном процессе воссоединения Союза». Такая вот «высшая математика» геополитики.

Впрочем, о том, что Украина — не Россия в советском руководстве хорошо знали. В 1984 года Черняев записал: «На Секретариате: как-то «о контрпропаганде» на Украине — какая бездна неуправляемой и массовой стихии, в общем враждебной и утрою, и власти, и образу жизни». И то, что Украина отвалится в конце концов от империи, также знали и понимали, хотя и не хотели воспринимать. В дневнике в ноябре 1989-го недвусмысленно записано, что в УССР мощные силы «тоже, вслед за Латвией и Литвой, имеют своей конечной целью — «соборное» украинское государство!». И что интересно: либерал Черняев не может удержаться от черносотенных формулировок: «хохол», «Хохлацкие куркули», «самостийное улюлюканья» и тому подобное. Но, как по мне, это только повышает доверие к дневникам помощника Горбачева, где факты и прозрения, которые описывают ту эпоху, соединены с суевериями, которые также характеризуют эпоху и ее персонажей.

А относительно Горбачева Черняев в главном прав: президент СССР приложил немало собственных усилий, чтобы перечеркнуть сделанные им же позитивные вещи...