Третий выбор Украины

Судовольствием прочитал полемическую статью В.Рапопорта «Третья волна…». И по ее следам хотел бы внести некоторую ясность в проблему построения в Украине информационного общества.

Знакомясь с отзывами и реакцией на свои статьи, посвященные этому обществу, я столкнулся с неадекватной реакцией на них, причем с довольно неожиданной стороны. Очень приятно, что идеи постиндустриального общества оказались не только близки достаточно широким слоям граждан Украины, но и многие в целом хорошо понимают его характеристики, что прежде всего связано с высоким уровнем образования, доставшимся в наследство от СССР. Но с другой стороны, большинство воспринимает информационное общество как общество, приходящее на смену индустриальному. Сказывается, по-видимому, теория Маркса о формациях. И эта ускоренная причинно-следственная связь последовательности действий — сначала нужно сделать одну операцию, затем другую и т.д., то есть принцип алгоритма — приводит к мысли о том, что мы должны закончить строить сначала аграрное общество, затем построить индустриальное и т.д. В действительности дело обстоит совершенно иначе. На самом деле эти уклады могут существовать, и существуют параллельно, рядом, и построение информационного общества подразумевает расширение сферы его влияния и сокращение сферы остальных укладов. Ведь постиндустриального общества еще нет нигде в мире. Как сказал основатель концепции этого общества Д.Белл, «постиндустриальное общество не замещает индустриальное, так же как индустриальное общество не ликвидирует аграрный сектор экономики». Сейчас происходит активный процесс анализа его характеристик, тенденций, взаимосвязей как в экономике, так и в политике и социальной жизни, и у Украины есть шанс подключиться к этому процессу, а не ждать, когда ей принесут готовые рецепты, которые, как мы видим на примере МВФ, готовыми никогда не бывают.

Если мы возьмем в качестве примера Западную Европу, то в той же Италии рядом с севером с центром в Милане, который активно воспринимает постиндустриальные ценности, существует аграрный юг, с крайне низким уровнем грамотности, высокой безработицей и преступностью, и именно из этого аграрного юга начала распространяться мафия — именно как реакция аграрного общества на общество индустриальное. То же самое мы наблюдаем и во Франции, но там эти процессы не так выражены, как в Италии, тем не менее также существует много проблем, связанных с аграрным и индустриальным обществом. Более того, сами того не подозревая, мы получили при социализме ряд постиндустриальных ценностей. Это не только высокие технологии, но и чувство экономической безопасности, чувство сострадания и стремление к бескорыстной помощи и т.п. Д.Белл приводит технологическую лестницу, наиболее ярко отражающую глобальные мировые процессы: «1. Ресурсная база: сельское хозяйство и горнодобывающая промышленность. 2. Легкая промышленность: текстильная, обувная и т.д. 3. Тяжелая промышленность: металлургия, судостроение, автомобилестроение, машиностроение. 4. «Высокие технологии»: измерительные приборы, оптика, микроэлектроника, компьютеры, телекоммуникации. 5. Отрасли, базирующиеся на научных достижениях будущего: на биотехнологии, материаловедении, космических исследованиях и т.д.».

С этой позиции в Украине существуют как развитые сегменты 1-й, 2-й, 3-й ступени, так и сегменты 5-ой ступени, причем не единичные вкрапления, а уже интегрированные в мировое распределение сферы труда, в частности, авиакосмическая техника и материаловедение. Т.е. я говорю не об «идее фикс», а о реальных процессах, которые можно потрогать рукой, притом эти достижения были сделаны нашими согражданами и в нашей стране, и речь не идет об ущербности нации как таковой, а об ущербности системы управления. И от государства в лице его топ-менеджеров зависит, какую среду в государстве оно обеспечит для стимулирования этих сегментов роста. Прежде всего топ-менеджеры должны понять, что путь увеличения производительности труда посредством снижения затрат на производство внутри страны имеет ограничения, а доминирующим направлением в цивилизованном мире стало развитие специализированных сегментов промышленности, производящих продукцию с высокой добавленной стоимостью, как, например, это стали делать Япония и Италия в области сверхмодной высококачественной одежды. И это тоже показатель информационного общества. Замена массового производства индивидуальным.

Постиндустриальное производство — это совсем не обязательно сверхкрупное производство. Так, например, малая норвежская фирма «KMV» удовлетворяет 30% мировой потребности в гребных винтах для военных кораблей. Украина может занять достойное место в различных сегментах мирового рынка, в том числе таких, о которых еще не знают в мире. Но здесь уже важно наличие благоприятной предпринимательской среды и государственного протекционизма к своим предприятиям. Необходимо сделать инвентаризацию страны. И поощрять налоговыми льготами предприятия, производящие продукцию с высокой добавленной стоимостью, в основе которой лежат знания, а не энергозатраты. И не надо зацикливаться на индустриальных ценностях. Ничего страшного, если Украина не будет уже автомобильной державой. Зачем цепляться за автомобили, когда существует множество других возможностей для приложения творческой энергии граждан? Зачем держаться за индустриальные ценности и производить нерентабельную продукцию в условиях отсутствия собственных энергоносителей? Нежелание западных стран допускать новые страны в свои ряды на рынок продукции с высокой добавленной стоимостью является очевидным, в частности это проявляется в сложностях с продвижением самолета «Ан-7Х» на западноевропейский рынок.

В то же время нельзя обольщаться тем, что на Западе не существует никаких проблем с внедрением постиндустриальных ценностей.

Там также действует бюрократическая система, особенно сильно выраженная в Германии, чем и объясняется высокий уровень налогов в этой стране по сравнению с другими развитыми странами и активное нежелание немцев их платить, вспомните хотя бы процессы с известными артистами и спортсменами. А о бюрократизированности американской службы иммиграции ходят легенды. Отличие в том, что граждане этих стран оказывают давление на свое правительство и свои государственные службы путем активного создания различных потребительских, производственных и других союзов по интересам, которые и влияют на бюрократические структуры, а у нас в основном полагаются на то, что все как-то само собой сделается. В США таких союзов более ста тысяч, а у нас — только несколько десятков работающих и несколько сотен зарегистрированных. Вопросы создания постматериальных ценностей со стороны правительства решаются со скрипом и в западных странах. Хотя понимание перемен там растет, и первой приступила к решению вопросов постиндустриального общества Канада. В 1994 г. (совсем недавно!) ее правительство выпустило основополагающий документ под названием «Проект преобразования услуг государственных органов посредством информационных технологий». В США главным лоббистом таких ценностей является президент Билл Клинтон. Ему также мешают и Конгресс, и власти штатов. Так, в частности, в своем обращении к пользователям Интернета он говорил (1.07.97): «Администрация озабочена также возможными попытками налоговых властей штатов и местных властей введения налогообложения электронной коммерции и доступа к сети Интернет.

Как видим, эти процессы встречают сопротивление во всех странах, только в большей или меньшей степени. Так что у нас большую роль будет играть стратегия нашего Президента — Л.Кучмы и его степень готовности опереться на широкие активные массы не только во время выборов, а и после них.

И, конечно, во многом от него и его администрации зависит возможность обеспечения выхода страны из дихотомии «социализм — номенклатурный капитализм» и перехода на тернарную структуру развития общества. Ю.Лотман писал: «Тернарные структуры сохраняют определенные ценности предшествующего периода, перемещая их из периферии в центр системы. Напротив того, идеалом бинарных систем является полное уничтожение всего уже существующего как запятнанного неисправимыми пороками».

Это уничтожение творческой активности и наблюдалось в Украине, и если ничего не менять с точки зрения государственного подхода к решению этих проблем, то развитие Украины пойдет по болгарскому сценарию уже в ближайшие годы, поскольку я практически уверен, что белорусский вариант ей не грозит.

А теперь я хотел бы вновь вернуться к проблемам построения информационного общества. Прежде всего, в Украине существует реальная возможность пойти по пути внедрения постиндустриальных ценностей и построения информационного общества. Т.е. в этом глобальном вопросе мы еще конкурентоспособны с западными странами. И вот почему.

Они опережают нас в сфере построения гражданского общества, там наработано много законов и процедур, которыми Украина непосредственно может воспользоваться. Но все дело в том — как? Использовать опыт Японии, Швеции, США или Англии? Это же совершенно разный опыт. Может быть, лучше использовать их опыт и наши традиции? Возможно, такая конфигурация будет более оптимальной? Другой пример — налоговая система. Западная Европа, сталкиваясь с проблемами, возникающими при вхождении в информационное общество, начинает видеть огромные недостатки в своей налоговой системе, не подготовленной к функционированию в среде этого общества, в частности в среде Интернета. А мы пытаемся копировать налоговую систему Европы слепо, не понимая, чему она служит, как возникала и куда развивается. Необходимо создавать налоговую систему, нацеленную в будущее. Третья проблема — система государственного управления. Мы, как ни странно, находимся в лучшем положении, чем западные страны. Поскольку там изменение системы государственного управления подобно революции, а у нас — это обычное дело. И вопрос не в том, чтобы заменить систему советского управления конкретно какой-либо, скопированной с какой-либо страны, а разобраться, как ее изменить именно под наши традиции и менталитет с учетом тенденций развития мировой цивилизации.

Ведь у нас достаточно много грамотных и интеллектуально развитых людей работает в системе управления, но если система управления порочна, то она продуцирует отрицательную, а не прибавочную, стоимость. У нас под административной реформой в основном понимается сокращение чиновников. А может, просто надо менять целеустановку и систему связей между ними и остальным населением, а не сокращать их? Ведь у нас советская система возникла в условиях отсутствия частной собственности, и властная вертикаль воспринималась как аналог западной частной собственности. А в условиях введения последней власть стала восприниматься как эквивалент частной собственности со всеми вытекающими последствиями. Но с точки зрения постиндустриальных ценностей, главное — это возможность самореализоваться, чему служила при социализме властная вертикаль, а в индустриальном обществе — капитал. Сейчас в западных странах возможностей самореализоваться стало больше, и стремление к власти или обладанию огромным состоянием уже не являются определяющими ценностями. В Украине имеются огромные ресурсы и огромные возможности, но они не используются, поскольку по инерции идет провинциальная борьба за власть и за дележ очень ограниченного государственного бюджета. Это вместо того, чтобы умственные усилия направить на многократное его увеличение, тогда и вопрос дележа властных кресел потерял бы свою актуальность. Ведь враги и войны появляются, когда ресурсов не хватает, а когда их много, воевать не хочется. Попробуйте заставить сейчас немцев напасть на Восток!

Вообще, следует сказать, что в Украине, в первую очередь, следует пересмотреть функции государства, а отсюда будет ясно, какие органы убирать, а какие добавлять, чтобы, с одной стороны, обеспечить инициативу региональных и местных властей, а с другой — достойно выступать на международной арене. Рассмотрение принципов построения государства — это обширная тема.

А вот на что надо обратить особое внимание. Украина ведет себя провинциально на всех уровнях, и это особенно заметно, когда она стремится что-либо скопировать или выпросить у кого-нибудь помощь. И это главная причина ее неудач. Украина не должна ориентироваться на какую-либо страну. Потому что нельзя догнать даже ползущую черепаху. Поэтому я пишу об информационном обществе. Мы должны, изучая, использовать его опыт. Только тогда мы станем лидерами. И мы, изучая опыт других стран, можем входить в него более оптимальным путем, тем самым сокращая разрыв в уровне развития экономики по сравнению с западными странами. Потому что информационное общество — это и новая организация связей управления. Так зачем нам вводить управление, характерное для индустриальной эпохи, а потом тут же его демонтировать? Так, Д.Белл в апреле 1998 г. писал: «Если бы она [Россия] достигла внутренней стабильности и избежала разорительных этнических конфликтов и гражданских войн, она была бы готова вступить в постиндустриальный век раньше, чем любая другая страна». В некоторой степени это касается и Украины. И вот почему.

Постиндустриальные ценности формируются из ценностей, наработанных как при капитализме, так и при социализме. И если западные страны мучительно пытаются внедрять социалистические ценности — чувство общности, коллективизма, чувство локтя, социальную поддержку нетрудоспособных и ряд других, то нам надо сохранять их, пока мы их не растеряли. Но если мы будем возвращаться назад и достраивать отмирающее индустриальное капиталистическое общество, то мы их точно потеряем. В то же время перед Украиной стоит проблема не ущербности ее граждан, а прежде всего психологическая проблема.

Если мы поставим перед собой цель стать образцом для других стран, то будем ее отрабатывать. Если мы будем сравнивать себя с Белоруссией или какой-либо другой страной из 200 существующих, то всегда найдется такая, которая хуже. А мы будем гладить себя по голове и говорить по телевидению, что мы не самые отсталые. Если мы будем мыслить своей «окраинностью», то мы действительно на окраине и останемся. Ведь нельзя же серьезно воспринимать программы, которые обещают нам рост доходов в гривнях, пусть даже и на много процентов, тогда как в пересчете на доллары мы наблюдаем падение. Так, по УТН с гордостью сообщается, что рост средней зарплаты в октябре составил 6%. Но в долларах она упала в этом году до 40 долларов. А ведь было время, когда средняя зарплата составляла около 80 долларов. Так наша цель интегрироваться в мировую экономику или вариться в собственном соку, который скоро протухнет? Если интегрироваться, то надо рассматривать программы в динамике с темпами развития западных стран и смотреть, если динамика у нас выше, то программа принимается, если нет, то надо делать другую программу и другим коллективом. Нужно вводить конкуренцию программ. А в том, что мы можем конкурировать с развитыми странами, я не сомневаюсь. Ведь смогли же в сжатые сроки восстановить полуразрушенное производство танков и довести его практически до 100% замкнутого цикла. Были бы стимулы.

Необходимо разрабатывать и осуществлять информационную кампанию, которая вывела бы страну из состояния прострации, тем более, что есть опыт проведения предвыборной кампании. И здесь, конечно, многое зависит от позиции Президента. Ведь в стране существует много точек роста, не только потенциальных, но и реальных, но они пока не оказывают влияние на изменение климата страны. Эти вопросы надо изучать, изучать активно и внедрять в рамках всей страны. И если чиновники поймут, что при другой системе они будут получать больше, чем при ныне существующей, то они первыми станут сторонниками трансформации страны. Если граждане поймут, что им надо объединяться для решения своих целей, то эти цели будут осуществляться.

Мировые процессы необратимы, но их можно тормозить, что и делает сейчас МВФ, подпитывая деньгами неэффективные структуры управления в ряде стран, а можно и ускорять. По крайней мере, страна дошла до такой грани, что отсюда есть только два пути — или признать себя несостоятельной и сдаться на милость судьбы, тогда и не надо на что-либо претендовать, или найти в себе силы и создать самих себя, что и сделали в свое время с собой те страны, которые сейчас называются развитыми. Это вопросы психологии. Даже есть такая работа классиков НЛП, называется «Из лягушки в Принцы». Но вопросы психологического раскомплексования страны — это опять-таки предмет отдельного изучения. Проблема целеполагания — это главная проблема Украины. И она зависит не только от Президента, но и от всех нас. Эти процессы — снизу и сверху — идут параллельно. И если процессы сверху зависят от Президента, то процессы снизу зависят от граждан страны. Но если эти процессы не будут набирать силу снизу, то не поможет никакой Президент. Он ведь не Бог и не может постучать каждому в двери. Чего очень хочется людям в обществе, которое называется патриархальным. Вот как раз процесс демонтажа патриархального общества мы сейчас наблюдаем.