У нас нет правых и левых, но есть трудолюбивые и исполнительные

Попробуем взглянуть на проблему политического спектра с несколько неожиданной стороны отношения человека к труду и своего места в нём. Излагаемая точка зрения не совсем вяжется с нашим, сформированным годами советского политпросвета, политическим сознанием и его уравнительными стереотипами. Однако в то же время тот же политпросвет и поможет нам разобраться в предлагаемых идеях, ибо они основаны на самоценности трудолюбия, работы, прямо не коррелируемой с вознаграждением за неё. Трудовой энтузиазм, настойчиво пропагандируемый в коммунистическом обществе, удивительно и неожиданно оказывается в непосредственной близости к этической шкале ценностей, находящейся на прямо противоположном, правом краю политического спектра.

ТРУД — ВСЕМУ ГОЛОВА

Предлагаемая методология основана на разделении людей на две условные группы по их отношению к труду. Первые — те, кто любит работать, не могут не работать. Они активны в жизни не потому, что надо жить, одеваться и есть, а потому, что не могут иначе. Это так называемые трудолюбивые люди. Вторые — это те, кто работает вынужденно, следуя требованиям окружающей обстановки и своего организма, потому что надо существовать и обеспечивать существование своей семье. Это исполнительные люди.

Оба типа людей крайне необходимы для нормальной жизнедеятельности и развития общества. Трудолюбивым нужны исполнительные люди для реализации их глобальных стратегических планов, изучения и проработки ситуации на локальном уровне. Исполнительным же никак не обойтись без трудолюбивых, ибо кто-то должен обеспечивать их работой и следить, чтобы она вовремя выполнялась, кто-то должен подавать исходные посылки к труду.

Первая группа людей образует социальную базу для правых партий, а вторая — для левых. Если правые партии акцентируют своё внимание главным образом на вопросах прогресса, развития общества и создания политических условий, обеспечивающих это развитие и его ускорение (например, через уменьшение налогового бремени, пусть даже в ущерб социальным отчислениям), то левые партии в своих программах акцентируют внимание на ограничение стимулов к прогрессу через повышение налогов и увеличение социальных отчислений, ратуют, скажем, за снижение продолжительности рабочей недели — это типичные пункты их требований.

ПРАВЫЕ ЛЕВЕЮТ, ЛЕВЫЕ — ПРАВЕЮТ

Укажем на одну важную закономерность, наблюдаемую в наши дни. Постоянно сменяя друг друга в структурах власти партии правой и левой ориентаций медленно приближаются друг к другу в своих политических программах, чем уменьшают амплитуду колебаний политических процессов, снижают риск экстремистских уклонов в какую-либо из сторон спектра.

Уклонов, которых было много в первой половине нашего века. Это был период бурления политических взглядов человечества, этап формирования современного политического спектра. Политическая карта мира была полна экстремизма. Особенно показательны в этом некоторые промежутки времени. В частности, рубеж двадцатых и тридцатых годов, когда эта карта резко полевела. Вспомним хотя бы последовавшие за мировым финансовым кризисом смены политического курса в США с приходом президента Ф.Д. Рузвельта, резкий крен влево, в сторону акцента на индустриализацию и коллективизацию и окончательное сворачивание нэпа И.В. Сталиным в Советском Союзе. Но чем дальше, тем более заметно снижение размаха таких колебаний. Скажем, крен вправо в политических курсах крупнейших развитых стран на рубеже семидесятых-восьмидесятых годов, ознаменованный приходом к власти Р. Рейгана в США, М. Тэтчер в Великобритании и Г. Коля в ФРГ, имел, безусловно, значительно меньшую амплитуду, чем то, что происходило за полвека до того. Сюда же следует отнести и серьёзную коррекцию своей идеологии, сделанную Социалистическим Интернационалом на Франкфуртском конгрессе 1952 года. А классический либерализм тем временем трансформировался в гораздо более мягкий неолиберализм. Таким образом, дистанция между либералами и социал-демократами, т.е. между правыми и левыми, неуклонно со временем уменьшается. На место «образа врага», приписываемого политическим соперникам, приходит нормальная политическая конкуренция вокруг конкретных частных проблем экономического и политического развития стран. Постепенно вырастает новое поколение людей, воспитанных в условиях колоссального роста коммуникативных возможностей человечества. Эти люди с детских лет тесно связаны друг с другом по всей планете паутиной мгновенного обмена информацией друг о друге. Это сделает ситуацию в ближайшие годы ещё более стабильной и надёжной, уменьшит колебания политического маятника.

В плане же предложенного выше базового деления людей на трудолюбивых и исполнительных это означает определённое смешение индивидуальных качеств и приоритетов. Среди исполнительных возрастает процент осознанного отношения к труду, любовь к самостоятельной работе. Это является одним из факторов, сопутствующих так называемому постиндустриальному развитию цивилизации. Среди трудолюбивой же части человечества наступает своеобразное успокоение, расслабление и удовлетворение достигнутым уровнем прогресса. Здесь есть, безусловно, посылка к определённым застойным явлениям в обществе, что мы, собственно и наблюдаем сегодня в Европе и в Японии. Думается, в этом затаена определённая угроза дальнейшему прогрессу человечества. Возможно, потребуются специальные правовые новации для подстегивания людей, для мягкой борьбы с этим расхолаживающим влиянием на них прогресса и роста качества жизни. Разница между людьми была, есть и всегда будет. И она полезна для прогресса, без неё человечество теряет стимулы к развитию.

В СНГ У ВЛАСТИ «БЕСЦВЕТНЫЕ»

Теперь посмотрим, что происходит в посттоталитарных странах. Внешне, вербально, так сказать, всё в порядке. Произносятся выученные или случайно подслушанные на Западе слова, не переведенные политологические термины. Создаются который уже год партии, пытающиеся выстроиться в шеренгу и состроить благообразного и цивилизованного вида политический спектр. Но в действительности всего этого нет.

Зададимся вопросом, скажем, есть ли в странах СНГ правые? Суммарные налоги установленные, казалось бы, правыми («реформаторскими») лидерами, находящимися у власти, как известно, значительно превосходят чудовищную отметку в 80%. Как приходится их преодолевать, а точнее, обходить незаконным теневым потоком левого налогообложения со стороны бесчисленных правительственных, прежде всего силовых структур, расскажет с болью в сердце любой бизнесмен, работающий на территории СНГ. И эта боль искренняя, ибо установи правительство своим распоряжением даже не либеральные, а самые что ни есть социалистические левые налоги, и, уверен, большинство предпринимателей вздохнут с облегчением и забудут об унизительном сговоре с властью.

Ведь самое левое из социалистических правительств цивилизованных стран, шведское, например, о котором так часто любят у нас говорить, никогда не устанавливало отметку налогов выше чем 65%. И это считается большим, очень ярко выраженным проявлением социализма в налоговой политике. Капиталы при таких ставках, как правило, активно утекают из страны. Конечно, это обеспечивает наличие мощнейшей социальной программы в стране, чем, собственно и обеспечиваются успехи социалистов.

Другой важнейший компонент правых либеральных политических программ — борьба с монополиями и поддержка конкуренции — этого важнейшего двигателя рыночной экономики. К чему привела в своё время инициатива Б.Немцова, с воодушевлением начавшего провозглашать свои планы по борьбе с монополиями, всем известно — она ни к чему не привела. Так что и тут не видно следов правой политики. Правда, наши власти на пространстве СНГ затеяли процесс приватизации. Казалось бы, это есть подлинный либерализм. Если обычно приватизация есть путь, приводящий к активизации капиталов, росту и расширению производства, бурной инновационной деятельности, то в наших странах она привела к стагнации и вымиранию целых отраслей, к остановке промышленности. Что же тогда на этом фоне «реформаторские правительства» в странах СНГ? Правые? Очевидно, нет.

Может, тогда, они левые и просто не знают этого, не понимают? Нет, оказывается, что они и не левые. Об этом говорит их социальная политика: пенсии, зарплаты бюджетникам, размер, своевременность и «аккуратность» их отчислений. Думается, комментарии тут излишни. Огромные налоги загадочным образом приводят к хронически полупустому бюджету и смехотворно низким социальным отчислениям. Значит, получается, что наши правители и не левые. Так кто же они?

Думается, что они лишены привычной политической окраски. Это совершенно новый исторический феномен, не знающий аналогов. Те безусловно уместные оценки, которые называют их вариантом компрадорского режима, отражением смеси новой финансовой олигархии и старой советской номенклатуры при всей своей справедливости, тем не менее с политологической точки зрения неполны. А всё дело в том, что политического спектра у нас пока ещё нет. Нет пока той чёткой политической линейки, вдоль которой политические партии смогли бы выстроиться слева направо, так как это принято в обычных странах с демократическими нормами и рыночными механизмами. Другое у нас пока общество, не то. А раз так, то, очевидно, это общество должно быть изучено и для него должна быть открыта другая, своя шкала политического спектра.

«ПОСТСОВЕТСТКОЕ ПРОСТРАНСТВО» — НЕ ТЕРРИТОРИЯ, А ОБРАЗ ЖИЗНИ

Тоталитарное общество было уникальным порождением двадцатого века. Мировая экономическая и политическая мысль просто не имеют адекватных рецептов по её реформированию. Задача оказалась значительно сложнее, чем то её восприятие, которое привело к бессмысленным нынешним реформам. И чем раньше мы все это поймём, тем лучше. Никакой зарубежный исследователь, при всей доброжелательности его намерений, не поймёт без нас наше общество. Ситуация может быть должным образом изучена и промоделирована только усилиями наших специалистов при методической помощи зарубежных специалистов.

Что же касается введенного выше определения факторов отношения людей к труду как определяющих при формировании партий той или иной ориентации, то эта модель, думается, применима и для нашей посттоталитарной ситуации. Интересно то, что и в советском обществе была некая проекция введенного деления на две группы работников. В стране были активные, трудолюбивые люди. Отношение к ним было совершенно неадекватным: их часто преследовали, в лучшем случае не замечали, обрекали на нищету. Но вопреки всему этому такой слой людей в стране был выпестован. Иногда наоборот, они пользовались особым вниманием властей, обхаживались ими, в том случае, если активность людей касалась стратегических областей, имеющих глобальное для страны значение. С.П. Королёв — классический и блестящий пример этого.

Это и есть социальная база создания действительно слоя активных трудолюбивых людей в новых непростых условиях жизни, которые составят социальную базу новых полезных для общества предпринимателей, которые в свою очередь породят рано или поздно новые настоящие правые политические партии. Трудолюбивые люди и сформированные ими правые партии создадут своей активностью стратегический простор для развития страны и сформируют пространство для наёмной деятельности исполнительных людей. И по мере развития этих процессов наёмные исполнительные люди, должным образом консолидировавшись, создадут свои, настоящие левые партии.

Сегодня же и те и другие, оказавшись в условиях беспрецедентного прессинга со стороны государства, должны, объединившись, организоваться в некоторую протопартию, вариант народного фронта за переход к нормальному общественному устройству, которое будет производить, подчиняясь легальным правилам игры, не заставляющим прибегать к теневым потокам денег.

Об авторе: преподаватель Киевского института «Славянский университет», консультант Швейцарской восточноевропейской библиотеки, в настоящее время работает над книгой с рабочим названием «После коммунизма».