Украинцы все еще боятся... друг друга

Результаты последних парламентских выборов в Украине успели проанализировать и политики, и социологи, и политтехнологи, и журналисты. Но оценка этого события будет неполной без социально-политического среза, который могут сделать только политические психологи, которые десятилетиями изучают политическую активность украинцев. «Человек, который заходит в театр, не может оставить свой ум на вешалке», — цитирует классика директор Института социальной и политической психологии АПН Украины Николай Слюсаревский.

Рядовые же граждане, очевидно, далеко не всегда осознают, где театр, а где — нет. Поэтому основной тезис, с которым согласны в настоящее время практически все исследователи общественных настроений: в нашем обществе существуют стереотипы, и они нами руководят. «Стереотипы — это то, что долго формируется и долго разрушается», — констатируют специалисты. Имеется в виду отношение к роли России в истории Украины, языку, УПА, ВОВ — темы болезненные, и, поднимая их, можно легко манипулировать людьми, что и происходит в действительности. Некоторые психологи отмечают, что результаты недавних выборов на самом деле не отображают настоящих электоральных предпочтений украинцев. И дело не в давлении на избирателей, а в том, что граждане голосуют «как все», традиционно (через стереотипное восприятие).

ВОСТОК И ЗАПАД ГОЛОСУЮТ ЗА «СВОИХ»

— В Западной Украине люди честно обозначают свои политические ориентации: говорят, что они за «Свободу» или «Батьківщину». Это модно и классно. В Донецке сказать, что ты за Партию регионов — немодно и неклассно. В Донецке избиратели не хотят при всем народе показывать свою поддержку Партии регионов, потому что по объективным причинам недовольны ее действиями. Но при этом они шли и голосовали так, как раньше. Среди причин это, во-первых, традиция: Президент и его ближайшее окружение — выходцы из Донбасса, потому там все воспринимают их как «своих». То есть они принимают «минусы» Януковича и прощают подавляющее большинство политических неурядиц. Вторая причина — это противопоставление, которое существует издавна, однако его активизировали искусственно, начиная с конца 1990-х — начала 2000-х: о соперничестве Западной Украины и Восточной. В этом контексте Партия регионов отстаивает интересы именно восточного региона. Есть четкие особенности, которые характеризуют Донбасс как отдельный регион: это русскоязычное сообщество; во-вторых — принадлежность к рабочему классу (рабочие заводов, шахт); в-третьих, ориентация на тезис, что донецкие отчисления в бюджет «кормят всю страну, в частности Киев», хотя подобные мнения выражают в большинстве регионов, — говорит научный сотрудник лаборатории масс и сообществ Института социальной и политической психологии Даниил Кобрисенко.

Те же проблемы и в Западной Украине, но они проявляются по-другому. Потому что, если для западноукраинских избирателей самый главный критерий депутата — не быть причастным к России, быть верующим (пусть даже это «показуха»), то о политической зрелости говорить не приходится. Красноречивый пример хода избирательной кампании в одном из округов Тернопольской области приводит вице-президент Ассоциации политических психологов Украины, который занимался пиаром одного из кандидатов и об этом откровенно говорит, — Виктор Рыбаченко.

— В Тернопольской области, где проживает 97% украинцев, настолько сильный панукраинизм, что к одному человеку из нашей команды, который разговаривал на русском, сразу сформировалось враждебное отношение. Мы были вынуждены отказаться от его услуг. Панукраинизм привел к тому, что все были в вышиванках: представитель власти, генерал-полковник, представитель Кинаха, представитель Левочкина, — рассказывает Виктор Рыбаченко. — Мы убедились, что в районе, который является всецело патриотическим, антивластным, срабатывала боязнь выбрать «тушку», также все боялись иметь какое-то отношение к России, российскому. Не боялись, что воровали или были не чистоплотными в семейных делах. Язык общения также оказался настолько существенным вопросом, что все выступали с такой тенденцией: провластный экс-губернатор — «Мова — душа народу», провластный генерал-полковник — «Манкурти оголосили Україні геноцид», еще один провластный кандидат — «Всі — за мову». Манипулирование и цинизм доходили до невиданных и неслыханных масштабов. Пример: представитель Партии регионов шел к избирателям с таким слоганом: «Чубак — за УПА, УПА — за Чубака»; представитель Левочкина: «Героям — слава!», экс-губернатор: «Ми дуже довго йшли до правди і до Степана Бандери». Цинизм — колоссальный: все хотели быть причастными к УПА, к Украине, все шли на это. Однако только официальная поддержка оппозиционных сил, в частности партий «Свобода» и «Батьківщина», сыграла решающую роль. Не помогли даже деньги: в соседней области 28-летний кандидат от партии «Свобода» победил человека, который устелил всю землю деньгами. У нас же победил кандидат, которого движение «Чесно» не пропустило по четырем позициям из шести, в том числе — по коррупции. Зато он — «свой».

Выборы 2012 года показали, что среди методов манипулятивного влияния по-прежнему используют церковь. Конечно, не прямо через священников, а через благотворительность, признание церковью определенных кандидатов как своих достойников.

— На нашем округе один провластный кандидат купил два ордена (греко-католической церкви и православной), второй провластный кандидат купил один орден. Эти ордена вручали при всем народе. Но против провластного кандидата применили контртехнологии: первая — «Так, прихожанин, какой ты церкви?» (греко-католической или православной, в конечном итоге, люди, по-видимому, поняли, что никакой); вторая — стало известно, что он когда-то получил награду Московского патриархата, что его и «похоронило»... Любая причастность к России, к Москве была смерти подобна. Наш кандидат, к своему большому несчастью, окончил Московский университет с отличием и работал в России. Поэтому мы вскоре нашли анонимную газетку, в которой он объявлялся тушкой, засланной из России, агентом Путина. И только поддержка Левка Лукьяненко, в свое время окончившего Московский университет, — украинского патриота, нам помогла немного «отмыться», — сказал Виктор Рыбаченко.

ИГРА НА ДОЛГУЮ ПЕРСПЕКТИВУ — ИДТИ К ЛЮДЯМ

Из положительных выводов, которые делают психологи, — это то, что в настоящее время в Украине появилась часть избирателей, желающих, чтобы с ними «выстраивали отношения». То есть чтобы кандидаты шли к людям, общались с ними, прислушивались к мнению общественности. Ярким примером такой антиполитики практически все называют политическую рекламу Наталии Королевской. Кандидат психологических наук Лариса Кияшко считает, что над пиаром Королевской как будто специально поработали «засланные казачки». С ней согласно большинство коллег.

— У Королевской не было истории за собой. Ее технологи не делали реальной содержательной кампании, зато «продавали» ее по телевизору, как масло или сникерсы. В кампании не было смысла, — считает политолог Андрей ЖЕЛЕЗНЯК. — Просто были люди, которые ходили и раздавали деньги, гречку — много нужных людям вещей. Но они проиграли из-за того, что элементарно не выстраивали отношений с избирателями. Возьмите округ в Киеве, где проходили Герега и Ильенко. Герега всюду разместила свои борды, палатки. Но не было попытки с помощью этих средств контактировать с людьми. Это выглядело, как бизнес: я тебе даю что-то (деньги), и ты за меня голосуешь. Зато националистические партии занимаются выстраиванием отношений — и это требует достаточно много времени. Вывод: сейчас будет очень хорошо «играть» в долгие кампании.

Еще один пример неправильной позиции и в результате — потери значительной части электората — отказ Виталия Кличко объединиться с оппозицией.

— «УДАР» Кличко тоже позиционировался как оппозиционная партия — он имел 29%, но как только Кличко 19 октября отказался подписать соглашение с оппозицией, его представители сразу потеряли поддержку на многих округах, особенно в Западной Украине. А до этого социологическое исследование показывало, что «Свобода» и «УДАР» там шли ноздря в ноздрю, — подытожил Виктор Рыбаченко.

Психологи отмечают: если бы кандидаты, которые шли на выборы, интересовались психологией избирателей и психологией вообще, то они имели бы другие результаты (это касается в первую очередь тех, кто проиграл). Лариса Кияшко приводит пример, как правильно в этом смысле, сыграли коммунисты.

— Петр Симоненко потерял доверие у своих избирателей, и ему посоветовали «не высовываться». То есть пиарилась сама партия, а не личность. В результате — у коммунистов высокий процент, — резюмировала Лариса Кияшко.

МОЛОДЕЖЬ ВЫБИРАЕТ СИЛУ?

«Свобода» и «УДАР» — это две партии, за которых проголосовала в основном молодежь. Следовательно, политтехнологи и политические психологи делают вывод, что эти две партии — как раз «тот локомотив, за которым может пойти агрессивная, сильная, активная молодежь».

— Молодежь — за «Свободу», за Кличко — за партии, в которых присутствует силовой фактор. Это новое, которое наметилось в тенденциях. Думаю, причина кроется в том, что молодежь хочет действия, она настроена решительно. И как раз партии, которые предлагают резкие, радикальные действия, категорические оценки и соответствующее видение (у Кличко — не так, ярче — у «Свободы»), быстрее «дойдут» до молодежи, — резюмирует Виктор Рыбаченко.

Психологи проанализировали политические программы партий-победителей и, к сожалению, не увидели там стратегического видения молодежной политики, в том числе и относительно сотрудничества с новым поколением.

— Я проанализировала политические программы политических партий в той части, которая касается молодежи, — и поняла, что если бы была молодым человеком, то за такие общие лозунги, по-видимому, не пошла бы голосовать вообще, — сказала психолог, научный сотрудник Института социальной и политической психологии Алла КРАСНЯКОВА. — Все партии-победители хотят решить вопросы за молодежь и относятся к молодежи не как к субъекту, а как к объекту в политике. То есть никто не собирается с ними советоваться, привлекать к сотрудничеству. Также могу сказать, что немногие по-настоящему интересуются проблемами молодежи. Например, все партии-победители определили проблему обеспечения первым рабочим местом как одну из наиболее серьезных. Решать ее предлагают по-разному. При этом Партия регионов не предлагает ничего конкретного — это всего лишь декларация; «Батьківщина» формулирует свою позицию более конкретно — собираются принять закон, который бы это обеспечивал, но только для тех, кто учился по госзаказу; в «УДАРе» же речь идет о стимулировании предпринимателей, которые будут принимать на работу молодых специалистов; коммунисты акцентируют внимание на обеспечении рабочих мест представителям рабочих профессий; «Свобода» считает решением проблемы первого рабочего места назначения на свободные места после люстрации.

Содержание предвыборной программы — это последний из четырех мотивов, которыми руководствовалась украинская молодежь 18—35 лет, изъявившая желание участвовать в голосовании (53%). Более важными мотивами выступило желание «поддержать кандидата» и «за материальное вознаграждение».

— В опросе приняли участие студенты донецких и киевских вузов, а также участники общественных организаций. Приблизительно 60% сказали, что они определились с выбором за неделю до выборов, 20% — еще нет, и 18% отказались. Многие студенты просто не стали «напрягаться», чтобы получить открепительный талон. Нас больше всего интересовало, почему молодежь имеет намерение принимать участие в выборах, причем у разных ее представителей мотивы очень отличались. Ярче всего выражен такой мотив, как «надежда на улучшение жизни в стране»: о нем заявило 40%. Мотивом «симпатия к лидеру» — 23% — больше руководствовались девушки. Готовность принимать участие в политической жизни страны выразило только 20% опрошенных, 38% стремится «что-то сделать для страны», 50% — за деньги, — делает вывод Лариса Кияшко.

Подверглись критике и формы работы с молодым поколением: информационно-развлекательные и спортивно-развлекательные мероприятия (концерты, пати, спортивные соревнования и т. п.) — это опять-таки отношение к молодежи как объекту политического процесса (потребителю). Специалисты отмечают, что единственная форма работы с молодежью, которая хорошо отработана, — сотрудничество за деньги. Хотя есть исключения, которые радуют. Преподаватель одного из днепропетровских университетов рассказала, что у них студенты зарабатывали деньги, работая агитаторами от Партии регионов, и при этом бесплатно распространяли политическую рекламу «Свободы». Так что молодежь — разная, она — такая, какой ее научили быть. И если возвращаться к определяющей роли стереотипов в нашей политической жизни, то именно у молодежи больше всего ресурсов это сделать — сломать их.

КОММЕНТАРИЙ

Евгений СЕМЕХИН, председатель Донецкой областной партийной организации «Демократический альянс»:

— «Демократический альянс» решил принять участие в выборах с единственным условием — вернуть достоинство украинцам посредством нашего участия в политической деятельности (в целом в своей работе мы опираемся на принципы христианской демократии). В течение 15 лет, с тех пор как существует «Демократический альянс», мы опирались исключительно на идеологические моменты и моменты ценностные. Считаем, что только при таких условиях Украина может выйти из кризиса, в котором она находится в течение 21 года. Однако нам не удалось собрать достаточное количество средств, а на этих парламентских выборах больше всего сыграла, как говорят «продажники», «приверженность брендам». На округе руководителя «Демократического альянса» Василия Гацка победил Сергей Терехин. Он провел очень странную кампанию: на округе появился за две недели до выборов, провел две встречи с людьми и повесил два билборда. Но люди пришли и проголосовали за него, несмотря на то, что он победил на этом округе в 2002 году и ни одного обещания не выполнил. Люди шли и голосовали за него исключительно потому, что он — от «Батьківщини».

Переход к той ситуации, когда люди начнут оценивать кандидата не по бренду, а по качеству его работы, уже происходит — хотя и не так быстро. К сожалению, им пока не хватает голосов. Но есть позитивная динамика в том, что люди начинают понимать: чтобы политики хорошо на них работали, они должны этих политиков нанять — как это делается в Европе. К сожалению, у нас большинство людей хотят, чтобы партии, которые благодаря их же голосам провели в парламент олигархов, потом им помогали... Также мы видим позитивные тенденции в том, что некоторые политики в Одессе начали в своей работе использовать социальные сети: имею в виду сбор средств через «Фейсбук» — то, что и мы проводили в партии. То есть появляются политики, которые могут сами расклеивать на улицах плакаты с агитацией за себя, которые могут лично общаться с избирателями и рассказывать о себе сами, — через соцсети, а не через какой-то штаб. Изменения есть, соответственно, вскоре должны появиться новые лица в политике.