В плену догм

С началом разработки проекта бюджета-2002 и определения основных прогнозных макроэкономических показателей на следующий год между представителями правительства и НБУ развернулась полемика относительно характера позитивных явлений, достигнутых в украинской экономике за последние месяцы. В частности, речь идет о стабильности роста ВВП, падении темпов инфляции и укреплении гривни.

Особенностью полемики является не только то, что стороны четко разделились на оптимистов и пессимистов. Оправданный оптимизм участвующих в ней представителей правительства основан на исследованиях причин и понимании сути кризисных явлений в нашей экономике, учете экономических реалий и критическом подходе к предложенным нам в свое время рецептам «экономического оздоровления». Оценивая же высказывания и аргументы представителей НБУ, ловишь себя на мысли, что все ими сказанное слышал уже не один раз. Исповедуемый ими все тот же монетаристский подход при оценке нынешних положительных тенденций в экономике Украины и перспектив ее дальнейшего развития свидетельствует о живучести экономического догматизма, который наши финансисты не в силах преодолеть. А о том, насколько он опасен, свидетельствуют и последние события в Аргентине, в которой «экономическое чудо» сменилось угрозой дефолта.

В августе 1998 года, в разгар мирового финансового кризиса и обвала российского рубля, российские экономисты в поисках выхода из кризиса обратили внимание на так называемое аргентинское «экономическое чудо», представляя его чуть ли не панацеей от всех финансовых бед. В Россию был даже специально приглашен отец этого «чуда» Доминго Ковальо. Напомним, что в основе аргентинских экономических реформ лежал режим жесткого валютного регулирования, при котором денежная масса в национальной валюте, находящаяся в обращении, строго равнялась валютным резервам страны.

При наличии положительных моментов данный режим обладал также и рядом существенных недостатков (например, отсутствовала привязка к номинальному ВВП и величине товарно-денежного оборота), вследствие чего его применение было ограничено рамками сложившихся в экономике условий. Так, например, Эстония, применив аналогический метод на первом этапе финансовой стабилизации, в дальнейшем отказалась от него. Последние события в Аргентине являются еще одним свидетельством того, что любой экономический рецепт не должен восприниматься как догма.

Несмотря на жесткое валютное регулирование, Аргентина оказалась перед угрозой дефолта. Население бросилось снимать деньги со счетов в банках, в результате чего последние «потеряли» сумму порядка $10 млрд. Пришлось отцу аргентинского «экономического чуда» поставить ультиматум своим согражданам: либо они вернут деньги в банки, либо будет объявлен дефолт.

Аргентинские события нелишне вспомнить в контексте упомянутой в начале статьи дискуссии. На фоне оптимистических прогнозов дальнейшего развития украинской экономики и закрепления положительных тенденций, высказанных представителями правительства, а также советником Президента Украины, председателем совета НБУ Анатолием Гальчинским, директор департамента монетарной политики НБУ Наталия Гребенник в своем заявлении журналистам была более пессимистичной. В частности, госпожа Гребенник высказала сомнения в том, что удастся удержать нынешние высокие темпы роста ВВП (за семь месяцев этого года они составили 10,5% в сравнении с соответствующим периодом прошлого года, а в июле — 17,4% в сравнении с июлем предыдущего), и заявила, что НБУ ожидает роста инфляции в сентябре. В качестве обоснования второй части своего прогноза г жа Гребенник указала набольшой прирост денежной массы (за январь — июль количество денег в обороте увеличилось на 4,92 млрд. грн. и составило 37,02 млрд. грн.).

Обеспокоенность большим количеством денег в обороте, которые могут подтолкнуть инфляцию, характерно для экономистов и финансистов, придерживающихся монетаристских взглядов. По их мнению, монетарная причина является главнейшей причиной инфляции, а всякая эмиссия являет собой мощнейший инфляционный фактор, безотносительно к тому, где и как используются эмиссионные деньги.

Судя по всему, экономический догматизм все еще живуч. Поэтому хочется еще раз вернуться к этим вопросам.

Во-первых, разве можно считать, что у нас много денег в обороте, если в экономике продолжается хронический кризис неплатежей, а коэффициент монетизации ВВП не дотягивает и до 0,18 (на сегодняшний день это один из самых низких показателей в мировой экономике). Именно нехватка денег в обороте тормозит рост объемов производства из-за дисбаланса имеющихся производственных мощностей и оборотных средств, обеспечивающих возобновляемый характер технологического цикла производства продукции. Вторым фактором является все еще низкий платежеспособный спрос, в результате чего оборотные средства оседают в нереализованной продукции (вместе с планируемыми отчислениями в бюджет).

Поэтому нынешний рост производства в наших условиях напрямую связан с некоторым увеличением денежной массы в обращении так же, как и покупательной способности населения. Положительное влияние оказывает и наметившаяся (пока еще слабая) тенденция переориентации кредитной политики от сферы спекулятивных операций в сторону реального сектора экономики.

Попытки же ограничить рост денег в обращении под старым лозунгом о сдерживании инфляции, да еще при столь значительном приросте ВВП, самым негативным образом могут сказаться на темпах роста экономики. Поскольку вновь могут быть воспроизведены условия 1996 — 1998 годов, от которых мы избавились благодаря проведению более мягкой монетарной политики. И именно в этом направлении, учитывая положительный опыт, следует продолжать двигаться.

Основной же вопрос заключается в следующем: не пора ли уже отказаться от экономических догм, навязанных нам несколько лет назад, и внимательно изучить реалии мировой экономики? Аргентинское «экономическое чудо» — тому пример. Впрочем, как и экономики развитых стран, в которых навязываемые нам рецепты никогда не применялись.

И напоследок, одна интересная задачка для монетаристов. Если следовать логике монетаризма, то население должно хранить деньги в «чулках», а не в банках. Объяснение этому следующее. Хранящаяся в «чулке» гривня фактически изъята из оборота и не давит на потребительский рынок. А положенная в банк, она, в результате мультипликации, превратится в три — четыре гривни, которые тут же увеличат денежную массу, а будучи направленными в сферу спекулятивных операций, усилят давление на потребительский рынок. Но приверженцы монетаристских догм не призывают население изъять свои деньги из банков, отлично понимая, к чему это приведет. Аргентина — тому пример. Так где же логика, господа монетаристы?