Версии одного вечера

События вечера 23 октября возле и в здании Центризбиркома, несмотря на огромное количество очевидцев и даже наличие видеосъемки, обросли таким количеством версий, что разобраться в них крайне сложно. «День» публикует мнение двух сотрудников правоохранительных органов, находящихся сейчас на лечении в госпитале МВД, об инцидентах, в которых им пришлось стать непосредственными участниками. По версии оппозиции, именно эти сотрудники были среди нападавших на пикетчиков у стен Центризбиркома. Сами они утверждают обратное. Очевидно, что для Генпрокуратуры и следственных органов крайне важно для репутации дать честный ответ на вопрос, кто же все-таки бил людей возле ЦИКа.

«БЕРКУТ»: ОДИН ЗА ВСЕХ

Дмитрий СИЛЯКОВ, командир полка милиции особого назначения «Беркут» Главного управления МВД в г. Киеве, полковник милиции:

— В этот день наши подразделения охраняли общественный порядок в различных районах Киева, где проходили массовые мероприятия, в частности, возле здания ЦИК. После окончания этих мероприятий наряды были сняты и отправлены на базу. Но учитывая, что часть людей все еще оставалась возле ЦИКа, неподалеку во дворе оставался наш резерв в количестве 15 человек. Это обыкновенная практика. Люди измучены обещаниями, предвыборной борьбой, неизвестностью, разогретые не совсем добросовестными политиками, и нельзя было исключать возможных силовых действий и инцидентов. Лично я уже собирался ехать домой.

Уже находясь в служебном автомобиле, я услышал радиопереговоры, и понял, что возле ЦИКа что-то происходит. Учитывая, что там находились мои люди, я немедленно выехал туда. Если бы там моих людей не было, я бы не поехал. У нас жесткая дисциплина. Есть команда — едем, нет — остаемся на базе. Приехал, увидел, что толпа штурмует двери, выбивает оконца на этих дверях, чтобы открыть их. Мне потом очень неприятно было видеть, как человек, который разбил одно из таких стекол и порезал руку, перед камерами рассказывал, что это его порезали бандиты, переодетые в форму милиции. Я не знаю, при каких обстоятельствах пострадали другие люди — драка по-видимому все-таки была. Но этот конкретный человек говорил неправду.

Я дал команду своим людям экипироваться в средства защиты, которые состоят из пластиковых шлемов, подшлемников черного цвета, налокотников, наколенников, резиновых дубинок. Это стандартная форма. Мы вошли между людьми, перекрыли двери. Я попросил пикетчиков отступить от дверей, сделать проход, чтобы члены ЦИК могли выйти или зайти в здание. И люди спокойно выполнили мою просьбу. Буквально сразу же в этот проход ворвались народные депутаты, и, ни слова ни говоря, начали избиение моих подчиненных. Срывали шлемы, были по голове, пытались повалить на землю. Многих из этих депутатов я знал в лицо, поэтому не было необходимости удостоверяться, что они депутаты. А учитывая их депутатскую неприкосновенность, мы не могли дать отпор. И мои ребята просто принимали удары. Я же со своей стороны призывал прекратить это. Сам я бы в штатском, поэтому на тот момент меня не трогали. Потом они начали кричать, почему мол, вы не пускаете в здание народных депутатов. А я говорю: «Как же вас запустить, если вы блокировали двери. Давайте отойдем, откроем двери и вы войдете». Двери открыли, они зашли. Но через несколько секунд опять выбежали. Среди них я узнал народных депутатов. Ни слова не говоря, они опять начали избивать моих бойцов. Подтянулась комендатура — структурное подразделение ЦИК, которое охраняет комиссию. Я дал своим команду на отход и нам это почти удалось. В этот момент бывший замминистра МВД, депутат Король указал на меня, мол, держите его, это командир «Беркута», это он организовал здесь избиение людей. И все кинулись на меня. Попытались забрать удостоверение. Разорвали куртку в клочья. Повалили на землю и начали бить ногами, палками. Мои бойцы вернулись назад, хотя я приказывал им уходить. Они вырвали меня из этого месива и стали уходить уже со мной. Но это еще больше завело толпу. Зинченко закричал: «Шановні, б’ють народних депутатів. Допоможіть нам!» И все бросились на нас. Я понял, что ничем хорошим это не кончится, и дал приказ командиру роты уводить ребят. Они не хотели оставлять меня одного, но я настоял. Меня заволокли в помещение ЦИКа. Там я увидел ребят из «Титана», которые лежали на полу. Дальше меня поволокли к лифту. Все те же Червоненко, Король, Турчинов, Волынец, Шкиль, Зинченко. На шестом или седьмом этаже (где был инцидент с депутатом Шуфричем) выломали дверь, затолкнули меня в зал, требовали показать удостоверение. Я сказал, что отдам документ только министру или начальнику Киевской милиции, а представлюсь только члену ЦИКа. Подошел мужчина, сказал, чтобы меня отпустили, спросил, кто я. Я представился. Меня больше не трогали. Только подходили и разговаривали. Многие хамили. Защищали меня только два человека — Порошенко и Бродский.

Я написал рапорт на имя Генерального прокурора, изложил все, как было, и попросил прокуратуру города провести служебное расследование и привлечь к ответственности лиц, виновных в избиении моих подчиненных и меня лично. Я знаю, что возбуждено уголовное дело и надеюсь на оперативное следствие. Понимаете, я — человек, не важно, с погонами или без. И бить себя никому не позволю. Хотя бы потому, что я — не пацан, жизнь прожил, воевал. А тут меня избили, прикрываясь неприкосновенностью...

«ТИТАН»: «ПОПАЛИ ПОД РАЗДАЧУ»

Сергей АКСЕНЮК, капитан милиции, старший инспектор отделения физохраны спецподразделения «Титан»:

— Уже полтора года мы осуществляем охрану физического лица, проживающего по бульвару Леси Украинки, 21. Около 23.00 23 октября мы с моим напарником Виктором Гандураем доставили охраняемое лицо домой на микроавтобусе «Мерседес» и направились в район Оболони в спецподразделение для сдачи табельного оружия. Мы проехали бульвар Леси Украинки, свернули на улицу Московскую и на улицу Январского Восстания возле гостиницы «Салют» наш автомобиль блокировали три черных иномарки, из которых выскочило около 10 крепких ребят в возрасте 30—35 лет и направились к нашему автомобилю. Я оценил обстановку, достал служебное удостоверение, приоткрыл двери, представился работником правоохранительных органов и спросил, в чем дело. На что нападавшие никак не отреагировали, вытащили меня и моего напарника силой из автомобиля, нанесли нам несколько ударов в лицо. После чего посадили в джип черного цвета. В пути я пытался выяснить, что происходит, а также объяснял, кто мы и куда направлялись. В машине меня еще раз ударили в голову. Нас доставили к зданию ЦИК, вывели из машины. Один из нападавших наставил пистолет на мою ногу и сказал: «Спокойно, мы сейчас произведем обыск». При этом никто не предъявил никаких документов. Нам только сказали: «Вы порезали людей, вы за это ответите, с вами будет разбираться народ». Особого неповиновения мы не оказывали, надеясь все же разобраться в ситуации. Тем более, не применяли табельное огнестрельное оружие. Ведь когда производился захват, вокруг было очень много простых граждан, которые могли пострадать в результате перестрелки. Я считаю, что мы сработали профессионально, и не знаю, чем думали те, кто производил захват — у них ведь тоже было оружие, и только благодаря нам не завязалась кровавая бойня.

В результате обыска у нас забрали табельное оружие, после чего два человека взяли меня под руки и повели в здание ЦИКа. При этом один из них крикнул: «Это они порезали людей!». Толпа, естественно, пришла в негодование, попыталась ринуться к нам, но нас успели провести в здание. Там находились люди в камуфляжной форме, которые охраняли здание ЦИКа, также были депутаты. Среди них я узнал Червоненко, Шкиля. В здании нас сразу же повалили на пол, надели наручники и в таком положении мы пролежали около трех часов. По чьей-то просьбе, нас, лежавших на полу, прекратили быть ногами. Там же у нас отобрали служебные удостоверения. Все это снималось на камеру. И я слышал, как депутат Червоненко комментировал съемку: «Вот задержаны два сотрудника «Титана», переодетые в гражданское, которые устроили здесь поножовщину». Мы действительно были в гражданской форме — это обычная форма телохранителей, если иное не оговорено заказчиком. В этой одежде мы заступили утром на службу, в ней же ехали сдавать оружие. Еще когда мы лежали на полу, кто-то из присутствовавших подкинул мне нож с пятнами бурого цвета и сказал, что этот тот нож, которым я якобы порезал людей. На что я ответил, что нож этот вижу впервые. И вообще — зачем сотруднику милиции нож, купленный явно в киоске за 40 гривен, если у нас есть боевой пистолет? В последствии этот нож где-то затерялся. Потом приехало руководство МВД, представители прокуратуры. Они попросили депутатов поднять нас с земли, снять наручники. После этого ко мне подошел депутат Стретович, извинился, сказал, что произошло недоразумение и что мы «просто попали под раздачу». Мы вправе подать в суд за тот моральный и физический ущерб, который был нам нанесен народными депутатами. Но мы хотим лишь, чтобы они публично извинились перед нами, перед всей структурой МВД. Ведь то, как они с нами обошлись, показали по телевиденью, это видели наши родственники, друзья... Кстати, как впоследствии выяснилось, ни один из участников драки, в которой нас обвинили, не был доставлен в больницы Киева с ножевыми ранениями.

Почему поехали за нашей машиной? Наш отъезд совпал с потасовкой возле ЦИКа. Я лично видел, как двое коротко стриженых ребят убегали оттуда и сели в темно-синюю «девятку». Не исключаю, что нас просто приняли за участников драки...