Владимир МАТВИЕНКО: Отныне мы с энергетикой не сотрудничаем

— Владимир Павлович, ваш банк всегда вел себя как победитель, ведь он системный и к тому же крупнейший банк Украины. И вдруг вы проигрываете тендер на право быть уполномоченным банком государства на энергорынке. В чем здесь дело?

— Я не буду давать никому никаких характеристик, не буду употреблять эпитетов, хотя в данном случае это можно было бы сделать. Расскажу о том, что произошло и предысторию этого вопроса. Когда в 1996 году был создан так называемый энергорынок, наш банк назначили его банкиром. В письме, полученном нами от председателя совета энергорынка, указывалось: «Преимущество Ваших предложений по сравнению с другими, Ваш опыт и долгосрочное сотрудничество с энергетической отраслью Украины были приняты во внимание Советом, и на его заседании 20.06.1996 г. принято решение об утверждении банкиром энергорынка АКБ «Проминвестбанк». Нас поблагодарили за участие в тендере, и была высказана надежда на дальнейшее плодотворное сотрудничество. Уже к тому времени у банка был самый большой уставный капитал, разветвленная сеть филиалов, хорошее финансовое положение. И в настоящее время, естественно, мы не ослабили своих позиций, а в несколько раз укрепили. Но теперь нас уже не признают банкиром энергорынка. Хотя именно мы объективно имеем для этого все, что требуется. Мы всегда работали с промышленностью, в том числе и с энергетикой. Мы сохранили и приумножили традиции многих десятилетий работы, имеем высокообразованных и хорошо обученных работников, нас знают не только в Украине, но и в мире, причем не только по масштабам операций, но и по их надежности. «Проминвестбанк» входит в число 500 лучших банков Европы, ему предоставлено призовое место и в мировом рейтинге банковской системы. Наши гарантии принимаются любым западным банком и воспринимаются даже лучше, чем гарантии, которые даются правительством нашей страны.

Будучи банкиром энергорынка, мы нормально проводили все расчеты (тогда такой неопределенной ситуации, как теперь, еще не было) и, кроме того, постоянно предоставляли кредиты на закупку ядерного топлива, угля и мазута, на ввод в строй новых лав и забоев в угольной промышленности. Достаточно указать, что общая сумма кредитов, предоставленных «Проминвестбанком» энергетике в 1999 году, составила 3 млрд. 290 млн. гривен. Из них остались непогашенными 27 миллионов. Казначейство упорно не хотело возвращать эту сумму, и мы только сегодня выиграли дело в арбитражном суде, который принял решение о взыскании этих сумм с Госказначейства, то есть с правительства. Деньги мы давали на заработную плату работникам атомных станций в период, когда социальное напряжение в коллективах дошло до предела, и уже близилась забастовка. А возвращать их желающих не было. Так что на сегодня у нас уже почти нет претензий к энергетике (кроме Запорожской АЭС, задолжавшей нам 16 млн. гривен). В этом году мы уже предоставили энергетике 433,4 млн. гривен. За счет выделенных нами $ 25 млн. было закуплено ядерное топливо. Какой еще банк способен на такое? При этом у нас еще и самые низкие в стране кредитные ставки.

— И какие же к вам могли быть претензии?

— Когда новое правительство решило навести порядок в расчетах на энергорынке, изъять бартерные и вексельные схемы и перейти исключительно на «живые» деньги (идея, безусловно, более чем неплохая), нам, как банкиру энергорынка, поручили даже готовить пакет соответствующих документов. Мы его отработали (туда входили проекты нескольких постановлений, методика расчетов — наш опыт позволял это сделать), доложили на совещании в Минтопливэнерго. Нас поблагодарили... и мы считали, что готовы продолжать свою деятельность на энергорынке. Но случилось иначе. Предложенный нами классический механизм расчетов кого-то не удовлетворил. Его в корне изменили. Кстати, в присланных нам документах предусматривалось, что уставный капитал банкира энергорынка должен быть 90 млн. гривен.

— То есть для нового банкира заранее опустили планку?

— Конечно. Уставный капитал у нас 200 миллионов, а собственный — 700 миллионов. Опуская планку, нужно было предупредить нас, что с нами не имеют намерений сотрудничать. Но ведь нас продолжали ориентировать, будто именно мы и впредь будем работать на энергорынке. А признали победителем тендера другой банк. Откровенно говоря, я отношусь к этому вполне спокойно. Тут не было тендера, а был заблаговременно спланированный выбор. Потому что нельзя же серьезно сравнивать «Проминвестбанк» со Сбербанком, который выполняет функцию накопления денег населения и не имеет опыта работы с промышленностью. Кроме того, это убыточный банк. Недавно Национальный банк требовал от него различных дополнительных мер для улучшения финансового состояния и даже запретил кредитование предприятий. Потом санкции были отменены, и он за одну ночь стал беспроблемным. Я сказал бы, что назначение Сбербанка уполномоченным банком энергорынка довольно рискованное решение. Не исключено, что этот банк просто технически не сможет выполнять необходимые операции: отсутствие опыта и ресурсной базы, предусмотренной нормативами НБУ, не так уж и мало значит. Но, как говорится, поезд уже ушел...

— Кроме того, в обязанности банкира энергорынка, по-видимому, входит и кредитование предприятий энергетики?

— Это нельзя считать обязанностью, а скорее традицией, причем обоснованной. Ведь ни один другой банк не может быть настолько информированным о действительном положении вещей в этой отрасли. А кредит, особенно в нашей стране, — это всегда риск. Если же выдан проблемный кредит, то рискует вместе со всей банковской системой и вся страна. Следовательно, я считаю, что эту установившуюся традицию следовало бы продолжить. Но я не знаю, под силу ли это будет Сбербанку. Пока же за кредитами, как и раньше, обращаются к нам. Ровенская станция просит 6,5 миллиона, Южноукраинская АЭС — 6, Хмельницкая — 3,5 миллиона. Обратился к нам с просьбой выделить 40 миллионов гривен на приобретение свежего ядерного топлива и «Энергоатом». И, забегая немного наперед, скажу, что мы ему в этом отказали. Потому что такое издевательство над здравым смыслом, с которым мы столкнулись по вине этой организации, трудно даже вообразить. Дело в том, что «Энергоатом» также проводил тендер по выбору банка для расчетов за ядерное топливо. Как банк, постоянно кредитующий эти расчеты, мы считали свою кандидатуру вполне приемлемой и направили все необходимые документы. И вот получаем письмо: благодарим за участие и надеемся на дальнейшее сотрудничество в других направлениях взаимодействия... Иначе как издевательство я это расценить не могу. В Украине с нами по всем показателям не может сравниться ни один банк: «Сберегательный», «Украина», «Укрсоцбанк» и прочие. А выбрали опять же Сбербанк. Не прошло и месяца, как мы получили новое письмо с просьбой о кредите. Наш ответ вы уже знаете. Так сделал бы и любой другой банк. Тем более, что заемщиков у нас более чем достаточно, и следовательно, нет проблемы, куда девать деньги. К нам стоит очередь за кредитами. Я встречался недавно со многими губернаторами и имел возможность выбирать для кредитования самые перспективные проекты. А тот, кто был идеологом решения о результатах тендера, наказал в первую очередь себя, а также тот банк, который, безусловно, окажется неспособным осуществить возложенные на него функции, а в итоге и государство. Можно не сомневаться, что смена банкиров энергосектора только добавит проблем этой многострадальной отрасли, а вместе с ней и всей стране. У нас всегда кто-то с кем-то борется. Это — пагубная практика. Понятно, что она исходит не из интересов государства, а из меркантильных интересов определенных лиц... И хотелось бы, чтобы и те, кто принимает необоснованные решения, и те, кто берет на себя их выполнение, несли ответственность за свои поступки. До зимы уже недалеко, и она расскажет нам вскорости, правильны ли все принятые решения. Тем более что значительная их часть принималась в наглухо закрытых кабинетах, хотя на людях наши должностные лица очень любят говорить о прозрачности...

— Правда ли, что почти одновременно с решением об уполномоченном банке энергорынка создан консорциум банков во главе с тем же Сбербанком для кредитования энергетики, да еще и по ставкам, которые не выше ставок рефинансирования, установленных Нацбанком Украины?

— Такой разговор действительно был, но будут ли у него какие-либо последствия, сказать трудно. Даже в советские времена, когда все банки были государственными, никто, кроме Центробанка, не мог им диктовать. А у нас, во всяком случае до последнего момента, когда вышел указ Президента, никто банкира не защищал от давления. Следовательно, банки можно каким-то образом вынуждать предоставлять дешевые, то есть себе в убыток, кредиты. Но помимо того, под кредит необходима еще и гарантия. Так вот, я лично не могу дать ни одной копейки под гарантию Сберегательному банку или банку «Украина». И не потому, что у них работают плохие люди, а потому что они не в состоянии вернуть себе выданные кредиты. И главное — вынуждать банки выдавать дешевые кредиты, это все равно, что их сразу позакрывать. Необходимо продумать определенную систему, компенсирующую банкам их убытки. А в данных обстоятельствах я считаю такой консорциум просто нереальным. Тем более, что особого доверия к нашему правительству у банков нет. Было время, когда мы много кредитовали по постановлениям правительства и Нацбанка, и был порядок первоочередного погашения этих кредитов. Но потом правительство вместе с Верховной Радой его изменили, и теперь у нас более 350 миллионов непогашенных долгов, которые никто не хочет признавать. Во второй раз мы на эти грабли не собираемся наступать.

— Видите ли вы другой выход из этой ситуации, ведь энергетике действительно нужны долгосрочные и недорогие кредиты?

— Мы предложили совсем иной порядок: так называемое кредитование по обороту. Скажем, на погашение кредитов энергопредприятий должны идти те деньги, которые поступают банкиру энергорынка. Но если «Проминвестбанк» лишили этой «должности», а на это, скажу откровенно, не очень мягкое «кресло» сел убыточный банк, то мы ему не дадим никаких ресурсов. Ни морально, ни юридически я не имею права этого сделать. И «Проминвестбанк» во второй раз (после того, что произошло) не согласится опять стать банкиром энергорынка.

— Может, вас практически выбросили из энергорынка из-за какого-то интереса?

— Все поступки в мире управляются различными интересами... А в данном случае надо руководствоваться тем, что требуется стране. Что касается нашего банка, то я запрещаю нашим работникам готовить любые материалы для участия в тендерах. Ни одного из них «Проминвестбанк» не выиграет. Такое к нам отношение.

— А какое ваше отношение к слабым банкам?

— Это — одна из важнейших наших проблем. Наличие множества банков, среди которых определенный процент слабых, может привести к тому, что прервется цепь взаиморасчетов между финансовыми учреждениями. Такие банки создают условия для будущего кризиса, тем более, что значительное количество заработанных на территории Украины денег оседает за ее пределами. Теневая система высасывает деньги именно через проблемные банки и может ударить по всей банковской системе... Это — общегосударственная проблема, которую следует решать из единого центра, которым, конечно, должен быть Национальный банк. Я понимаю, что на него также влияют определенные силы, но он должен делать все, чтобы государственная финансовая система развивалась только по объективным законам, не допускающим никакого вмешательства. Экономика должна быть еще более неприкосновенной, чем хирург, который выполняет ответственную операцию. Какое начальство осмелится давать ему указания и к чему это может привести?