Влиятельный политик — еще не значит «хороший политик»

Николай ТОМЕНКО, директор Института политики:

— Если говорить об экспертных и социологических опросах перед президентскими выборами, то уже сегодня, по-моему мнению, четко просматривается значительная степень конъюнктуры и манипулирования этими двумя инструментами понимания и формирования общественного мнения. Сегодня эксклюзивность социологических опросов стала нормой. Это значит, что социологические службы передают заказчику данные зачастую без профессионального анализа и интерпретации. Заказчик же публикует (или не публикует) и комментирует эту информацию. Складывается ситуация, когда разные предвыборные штабы используют данные по-разному. В лучшем случае цифры просто «выдергиваются» из контекста, в худшем — меняются. Недавно я обнаружил разные показатели одного и того же опроса, проведенного известной социологической фирмой в сентябре—октябре. Думаю, социологи не имеют к этому отношения. Скорее всего, разные структуры, «использовавшие» эти данные, «меняли» показатели в соответствии со своими предпочтениями. Далее, в социологических опросах вопрос о выборах президента пока «далек» от избирательного бюллетеня. Дело не только в «составе» кандидатов, но и в том, что, например, не указывается партийность или должность политика, — а ряд законопроектов о выборах президента предполагает, что партии и блоки будут выдвигать претендентов. Понятно, «бюллетеня» еще нет, но его вид, что также понятно, может влиять и на результаты опросов, и на результаты выборов.

Что касается экспертных опросов, то они больше всего «страдают» во время предвыборных кампаний. Хотя я не против публикации результатов экспертных опросов, попытки сделать из них что-нибудь социально-публично-значимое мне кажутся несостоятельными. Эти результаты — не более чем мнение определенного круга экспертов, они носят, скорее, «тусовочный» характер.

При публикации данных экспертных опросов возможны различные недоразумения — от непонимания их сути до профанации. В качестве примера можно привести опрос относительно влиятельности ста украинских политиков, — подобный тем, которые публикуются в «Независимой газете» (Москва). Сначала такие опросы проводились в России, а теперь и в Украине. Относительно публикации данных по Украине показателен такой момент. Экспертам (в состав которых я входил около полугода, а потом отказался участвовать в этом проекте по принципиальным соображениям) предлагалось оценить влияние сотни украинских политиков на принятие государственных решений и в то же время оценить знак (положительный или отрицательный) этого влияния. Для меня, на примере нашего Президента, совершенно очевидно, что самым влиятельным политиком является Президент — иначе и быть не может. Все государственные решения фиксируются Президентом. Но, по-моему мнению, большинство этих решений негативно влияют на общество и государство. Однако при всех публикациях рейтингов влиятельности политиков знак влияния не публиковался. Более того, влиятельность отождествлялась с «авторитетностью», «известностью» и, в конце концов, в разных цитированиях речь шла о «самых лучших» политиках Украины за такой-то месяц. То есть моя позиция и, насколько мне известно, позиция большинства экспертов подавалась как полностью противоположная. Некорректность при подаче и интерпретации результатов экспертных и социологических опросов, особенно перед президентскими выборами, создает очень много двусмысленных моментов.

Михаил ПОГРЕБИНСКИЙ, директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии:

— Наше общество слишком мало знает о себе, о своих лидерах. Поэтому, независимо от используемых методик, интересны все рейтинги политиков. Конечно, если они сделаны добросовестно. Проблема состоит лишь в корректности и профессиональности интерпретации полученных результатов. Приведу два примера.

Первый. Недавно был опубликован «президентский рейтинг» по результатам опроса большого числа экспертов, которым задавался вопрос: «Кто, по-вашему, выйдет во второй тур президентских выборов в 1999 году?» Интересен ли результат? — Бесспорно! Говорит ли он что-либо о реальных шансах политиков пройти во второй тур выборов? — Отнюдь нет! Результат говорит лишь о том, как оценивают эти шансы различные категории экспертов, что само по себе достаточно интересно. Оценить же реальные шансы возможных кандидатов на пост президента можно лишь, обратившись к результатам репрезентативного общеукраинского опроса общественного мнения. Обычно в этих опросах задается вопрос: «За кого бы вы проголосовали, если бы выборы состоялись сегодня и если бы в списке для голосования были следующие кандидатуры...?» Полученный в этих опросах результат «привязан», во-первых, к сегодняшнему дню и, во-вторых, к тому списку кандидатов, который предложен социологами. Ввиду того, что сегодня еще далеко не ясен состав избирательного бюллетеня, все рейтинги заведомо ущербны. Ведь от того, кто будет внесен в список кандидатов, сильно зависят шансы лидеров.

Второй пример. Наш центр вот уже два с половиной года ежемесячно проводит опрос 50 экспертов, которым предлагается дать ДВЕ ОЦЕНКИ каждому из около 100 украинских политиков. Первая оценка описывает по 10-балльной шкале величину (силу) влияния политика на политический процесс в стране, внутреннюю и внешнюю политику в текущем месяце, независимо от того, было ли это влияние, по мнению эксперта, позитивным (полезным) или негативным (вредным). Вторая описывает знак влияния — от безусловно положительного до безусловно отрицательного. Первая оценка — сила влияния регулярно публикуется в «Независимой газете» (Москва) и нерегулярно в различных украинских изданиях. Вторую оценку — знак влияния — мы регулярно публикуем в пресс-релизах и в ежеквартальном бюллетене нашего центра, выходящих ограниченным тиражом. Заметим, что каждый эксперт сам для себя определяет смысл понятий «сила влияния» и «знак влияния». Разумеется, что при этом разные эксперты вкладывают разный смысл в эти понятия. Но, судя по результатам наших исследований, доминирующим мотивом при оценке силы влияния для наших экспертов является причастность (близость) того или иного политика к центрам принятия решений, определяемая, за редким исключением, их положением во властной иерархии. Поэтому рейтинг «силы влияния» ведущих политиков мало меняется от месяца к месяцу, слабо зависит от состава экспертов, а соответствующие перемещения легко интерпретируются усилением или ослаблением позиций того или иного политика в текущем месяце. Типичные примеры: в сентябре В.Рабинович занимал 6-ю строчку в рейтинге, а после «отлучения» от канала «1+1» в октябре переместился на 18-ю. А П.Симоненко, напротив, после октябрьской демонстрации силы фракции КПУ в парламенте перешел с 16-го места в сентябре на 10-е в октябре. Таким образом, наш опыт исследований позволяет сделать вывод: «сила влияния», несмотря на неоднозначность интерпретации этого понятия разными экспертами, может служить достаточно адекватным индикатором реальной влиятельности политиков.

К сожалению, этого нельзя сказать об оценке знака влияния политиков. Из наших наблюдений следует, что эта оценка слабо зависит от текущей деятельности политиков и в большей степени характеризует самих экспертов (их личные симпатии и пристрастия), чем пользу или вред от деятельности того или иного политика. Так, независимо от конкретных действий самые негативные оценки знака влияния ВСЕГДА получают Симоненко, Витренко и Марченко. Те же эксперты, которые ставят, скажем, Б.Тарасюку максимально позитивный знаковый рейтинг, одновременно оценивают деятельность Л.Кучмы как максимально негативную — можно подумать, что министр иностранных дел проводит не ту внешнюю политику, которую поручал ему проводить Президент. Другими словами, знаковый рейтинг — хороший индикатор... политических ориентаций самих экспертов. Большинство из них настроены прозападно и антикоммунистически, а 10% экспертов левой ориентации не в состоянии изменить средний результат. Учитывая эти обстоятельства, мы и отказались от публикаций знакового рейтинга в СМИ, чем и заслужили нелюбовь ряда экспертов, для которых демонстрация своей оппозиционности важнее участия в проекте. В качестве исключения мы публикуем оба рейтинга (см. таблицу) первой двадцатки политиков, силы и знака влияния, давая возможность читателям оценить сказанное выше самостоятельно. Напомним лишь, что октябрь — именно тот месяц, в котором большинство экспертов прогнозировали обвал гривни и отказ Запада от предоставления Украине кредитов. Обвал гривни не произошел, Украина таки получила очередной транш кредита МВФ... А Президент и премьер получили у наших экспертов больше негативных оценок, чем позитивных (например, премьер получил примерно 50% негативных, 30% позитивных и 20% нейтральных оценок).

Как бы то ни было, но наша методика предусматривает усреднение 50 точек зрения и поэтому отражает наиболее «популярную» в среде наших экспертов позицию. И хотя эта позиция не обязательно самая точная и справедливая, именно она тиражируется в общественном мнении, сначала в ближайшем окружении каждого эксперта, а затем и в СМИ (большинство наших экспертов — журналисты и политологи, пишущие или говорящие на ТВ о политике).

КОММЕНТАРИЙ «Дня»

В высказанных точках зрения есть ряд замечаний, на которых нельзя не остановиться.

Результаты экспертных опросов отражают только мнение группы экспертов, «отягощенных» собственными политическими пристрастиями? Но эти «пристрастия» основаны на профессиональном опыте и информированности специалистов. Например, рейтинг вероятных кандидатов в президенты, опубликованный в «Дне» (№207 (493) от 29.10.98 — судя по всему, именно его имеет в виду М.Погребинский в первом примере, см. выше. — Авт.), рассчитан по ответам социологов, политологов, политических психологов и журналистов (политобозревателей или редакторов отделов политики центральных и региональных газет). Несомненно, эксперты, отвечая на вопрос о шансах политиков на победу или выход во второй тур президентских выборов, основывались и на данных социологических опросов в том числе. Иными словами, мнение экспертной группы — это мнение профессиональных носителей, в данном случае политической информации. И если нет оснований сомневаться в осведомленности экспертов о процессах в публичной политике и массовом сознании, то также нет оснований сомневаться в том, что мнение экспертной группы отражает шансы кандидатов на момент опроса.

Относительно социологических данных о шансах кандидатов в президенты стоит заметить, что никто из профессиональных социологов и не ставит задачи прогнозирования исхода выборов сегодня. Речь идет лишь о выявлении или мониторинге установок массового сознания по отношению к наиболее вероятным кандидатам. Ни больше, но и ни меньше.

По поводу «знака влияния». Вряд ли дело только в политических взглядах экспертов. Если большинство из них настроены прозападно и антикоммунистически, то как тогда объяснить то, что эксперты оценили влиятельность А.Мороза как положительную? Другое «противоречие» — негативное влияние (по мнению экспертов) Л.Кучмы и позитивное — министра иностранных дел. Позитивное влияние Б.Тарасюка, как, впрочем, В.Ющенко и С.Тигипко, может быть объяснено тем, что публичный «стиль» этих должностных лиц придает «лицу» украинской власти европейский, предсказуемый и здравомыслящий вид, который не отпугивает западных кредиторов. А получение кредитов, конечно, фактор положительный при нынешней ситуации в стране. Хотя предоставление кредитов Украине в тех (пока очень далеких от обещанных) размерах и на условиях, которые не предаются огласке, вряд ли может быть занесено в актив руководства страны. И, наконец, оценка характера влияния экспертами, очевидно, связана с рамками полномочий конкретного политика, особенно должностного лица. Самые широкие «рамки» — у Президента. Он же — самый влиятельный. Вполне логично. Однако полномочия и влиятельность предполагают ответственность. И, исходя из развития ситуации в стране, мнение экспертов о негативном характере влиятельности Президента выглядит тоже вполне логичным. Кстати, если рейтинг влиятельности (см. таблицу) выстраивать не по силе, а по знаку влияния, то он будет выглядеть иначе.

Конечно, это только версия, комментарий. Как и любой комментарий, он в значительной степени является произвольным. Однако факт является бесспорным: большинство экспертов оценили влияние высших руководителей государства в октябре как негативное, вредное.

«День» неоднократно, еще перед парламентскими выборами, писал о признаках манипуляции с данными опросов. Как правило, «смещения» происходят при подаче результатов. Главное — максимальная «прозрачность» данных об опросе: источник, исполнитель (его репутация и известность), формулировка вопросов, количество респондентов (экспертов), принцип подбора экспертов, дата опроса и т.д. Чем больше этих признаков отсутствует при подаче результатов, тем вероятнее, что данными манипулируют.

Олег ИВАНЦОВ, «День»