Восстание духа на Евромайдане: «опорные точки» в истории

Не нами замечено, что во времена стремительных и кардинальных общественных перемен история удивительным образом ускоряет свой ход, а сознание людей, их готовность защищать свое достоинство, свободу и неотъемлемые права крепнет в считанные недели (или даже дни). Так, как при «спокойной» жизни не окрепло бы за многие десятилетия. Евромайдан в сердце Киева — удивительное доказательство этого. Лучшая часть украинской политической нации (автор этих строк в то же время осознает тот факт, что на Майдане стоят вовсе не ангелы в белых одеяниях!), которая мирно вышла на акцию неповиновения (точнее сказать, на акцию сопротивления) постколониальной правящей верхушке отечественного (прошу прощения, антиукраинского, компрадорского) политического класса, — эти десятки и сотни тысяч украинцев, которые стали в защиту своего права на свободную жизнь в реально независимой, некриминальной Украине, являются грандиозным шансом, который дает нам Бог, История и Судьба. Майдан, действительно, поразил мир.

В то же время не покидает острое чувство тревоги. Дело в том, что далеко не все из участников майдановского Украинского Движения Сопротивления представляют, с каким оппонентом мы имеем дело в лице действующей власти, какими являются «понятия» у этих оппонентов (очень хотелось бы избежать слов «враги»), на что эти люди способны. Дело также в том, что уже выдвинуты, на мой взгляд, некоторые ошибочные лозунги и тезисы (как минимум, недостаточно продуманные или, наоборот, хорошо продуманные оппонентами).

Назову всего лишь два примера. Первый. Сопротивление Майдана всегда, везде и абсолютно во всех ситуациях должно быть только мирным и ненасильственным — иначе появляется угроза либо гражданской войны, либо военного вмешательства определенного государства (возможно, и первого и второго одновременно). Автор этих строк является искренним ненавистником всех войн, а гражданской — прежде всего, потому что она — самая страшная. И эта угроза реальна. Однако необходимо иметь в виду, что утверждение и «неопровержимость» ненасильственного сопротивления зависит не только от воли оппозиционных протестантов (хотя их сплоченность и сознательная готовность выстоять очень важны), но и от власти, масштабов ее страха, образа ее мышления (потому что есть правители, которым терять ничего, — слишком много уже совершено, они это знают и действуют соответственно!), моральных «тормозов» и барьеров либо их отсутствия. Майдановское Движение Сопротивления, если посмотреть суровой действительности в лицо, очень вероятно, окажется перед неотвратимым выбором: ответить адекватной силой на насилие власти (с неминуемыми человеческими жертвами) или признать неосуществимость своих требований, по крайней мере, мирным путем. Потому что очевидно, что нынешние чиновники мирно власть не отдадут, и легитимные пути (через выборы) смены власти будут блокировать всеми (!) средствами.

Что здесь делать? Как решить дилемму: пожар всеукраинского насилия или вынужденная капитуляция перед властью? Полезно в этой ситуации поискать «опорные точки» в истории Украины и других государств. По крайней мере, с украинской историей здесь вряд ли пригодится Запорожская Сечь, с которой кое-кто не очень удачно сравнивает Майдан, — ведь запорожцы общались с врагом, как правило, не на языке уговоров или призывов, а другим способом, тем более когда видели, что их грубо обманывают, нагло врут! Да и не забывайте о трагическом конце Сечи (другое дело — украинская традиционная «вечевая» демократия, здесь общие черты явно есть). Скорее, подошли бы отдельные моменты из диссидентского движения 60-70-х годов (отдельные), а именно: требования к власти придерживаться действующей Конституции и законов (не «правила игры» — неудачное высказывание, популярное сегодня среди журналистов, а именно законы!), которые эта власть, вместе с властью судебной, прокурорской и милицейской топчет ежедневно. И вот парадокс: диссиденты тогда боролись, являя собой «маленьку щопту» (Василь Стус), теперь на Майдане — сотни тысяч людей, а требование о выполнении законов все так же актуально. Конечно же, не забывайте и об опыте УПА (в той части, где его можно использовать).

Еще одно. Если же говорить об опыте всемирной истории, в частности опыте ненасильственных движений XIX—XX веков, то обстоятельно представлять его — не хватит и сотен книг, нужна целая библиотека. Заметим только, что нам сейчас жизненно важно знать и усвоить уроки побед и поражений таких протестных движений, как борцы за отмену рабства в США (40—50-е годы XIX в.; Фредерик Дуглас, Гарриет Бичер-Стоу), чартистское движение в Великобритании (30-е, 40-е годы XIX в.), движение за независимость Ирландии (40-е годы XIX в.-20-е годы ХХ в.; назовем всего два имени — Эдвард Парнелл и Даниел О’Коннел), движение ненасильственного религиозного сопротивления в России XIX в. («староверы»).

Что касается ХХ в., то аналогичные примеры хорошо известны — что, однако, вовсе не освобождает от обязательств очень хорошо изучить их (возможно, в Свободном университете на Майдане?). Это — многомиллионные движения, возглавляемые Махатмой Ганди и Мартином Лютером Кингом (показательно, что первый сознательно считал себя учеником «непротивленца» Льва Толстого, а уже у Ганди в свою очередь многому научился Кинг; еще более важно, что оба больших гуманиста погибли от рук злобных фанатиков), движение за освобождение Южной Америки от режима апартеида во главе с покойным Нельсоном Манделой (между прочим, был период, когда этот большой человек выступал не за ненасильственное, а за вооруженное сопротивление расистской власти и создавал соответствующие отряды), Вацлав Гавел и «бархатная революция» в Чехии, движение «Солидарность» в Польше и наконец, современные антиглобалистские движения «Окьюпай» («Захвати») — например, «Захвати Уолл-Стрит».

Когда и при каких обстоятельствах эти движения побеждали и почему терпели временное поражение (здесь важно заметить, что многие из них длились десятки лет, а не месяцы; трезво рассуждая, и Майдану стоит настроиться на длительную, желательно ненасильственную борьбу не на один год — потому что речь идет о геополитическом, цивилизационном, социокультурном выборе Украины, об изменении фундаментов системы — только тогда Движение Сопротивления на Майдане будет достойно называться революционным и ненасильственным). Очень кратко попробуем изложить свои рассуждения. В первую очередь, все названные общественные лидеры — и Ганди, и Кинг, и Мандела, и Гавел — были в то же время и политиками, большими, выдающимися, политиками, и здесь первое и второе — нераздельно. Потому что вести за собой такие колоссальные, массовые движения — это уже политика, высший уровень политики (да, профессиональными политиками они себя не считали — ну и что?). Вот почему модное в настоящий момент среди определенных публицистов и блогеров противопоставление «общественного сектора» Майдана и партий и политиков Майдана (мол, вторых должно быть как можно меньше) — это «белые нитки» от политтехнологов партии власти. Не нужно путать две вещи — качество и искренность наших оппозиционных политиков и объективную потребность Майдана в профессиональных политиках. Не нравятся нынешние? Учите, готовьте, выдвигайте новых, и не говорите, что «все они одинаковые»!

Во-вторых, Ганди, действительно, был до последнего вздоха вдохновенным сторонником ненасильственного пути — даже остановил в 1922 году мощные протестные выступления, когда в глухом селе в центре Индии пролилась кровь. Однако он по характеру был политиком-борцом, а не «всеблагим» наблюдателем (именно он организовал тотальный бойкот, по всей полумиллиардной Индии, английских товаров и такое же массовое движение за неуплату налогов). И еще урок, забыть который мы не вправе: Ганди всегда выступал за междунациональное и межрелигиозное единство людей Индии (и был убит за это). И наконец: оппонентом его была колониальная, однако не тоталитарная британская власть. Она имела определенные внутренние предохранители, и он знал об этом...

Что же касается движения за гражданские права афроамериканцев США (всего один пример: победоносная американка Роза Паркс, которая отказалась уступить место в автобусе, предназначенное «только для белых», была за это арестована — но ее поддержали миллионы), то с определенного момента «Мечта» Мартина Лютера Кинга была в какой-то степени услышана властью, точнее Президентом Джоном Кеннеди. Когда расист, губернатор штата Алабама, Уоллес в 1963 году отказался выполнять нормы Закона о гражданских правах, подписанного Кеннеди, и ввел в школы полицию, чтобы предотвратить совместное обучение белых и негритянских детей («Я не допущу этого»), а расистски настроенный обыватель был в восторге, то Президент отреагировал мгновенно. Он послал в школы войска, и всю Америку облетело фото: «черная» девушка» идет на уроки в свободную школу в сопровождении охранников-солдат. Закон был выполнен. Это происходит тогда, когда власть на самом деле реформаторская и демократическая, а протестное движение — единое и понимающее свою цель. А теперь — почувствуйте разницу...