Журналист в парламенте: нонсенс или норма?

Александр РОДНЯНСКИЙ, генеральный продюсер телеканала «1+1»:

— Я отношусь отрицательно к совмещению журналистской деятельности (прежде всего, речь идет о политической журналистике) со статусом кандидата в депутаты. Я убежден, что некоторые украинские журналисты совершенно точно, по меньшей мере, не уступают большинству депутатов Верховной Рады по интеллектуальному уровню. Я считаю, что, как минимум, на время официальной избирательной кампании политический журналист, баллотирующийся в парламент, не имеет ни морального, ни профессионального права находиться в эфире в том качестве, в котором он находился до начала кампании.

Я, откровенно говоря, для себя никогда не мог понять — если менеджер телекомпании уйдет в парламент, что в этом случае делать? Ведь отказаться от менеджмента канала не всегда представляется возможным. Я не говорю о себе, я не собираюсь туда. Но в любом случае, менеджер все же непосредственно не влияет на аудиторию. Его светлый облик не появляется в эфире с регулярностью, способной обеспечить ему однозначное прохождение в парламент. За характером и балансом подачи информации на канале — за что, собственно, и отвечает менеджер — всегда можно следить. А вот с политической журналистикой подобный контроль, боюсь, сочетается с трудом.

Что же касается конкретно Славы Пиховшека, я абсолютно уважаю его выбор и считаю, что он поступает очень честно. Он мог бы еще месяца полтора-два вообще на эту тему молчать. То обстоятельство, что он заранее об этом говорит, свидетельствует о нем как о человеке, действующем открыто. То, что он идет по списку партии, которая, по мнению 90% обозревателей, не пройдет в ВР, хотя имеет возможность идти по проходным спискам всех остальных партий, — говорит о том, что он действует сознательно и честно по- человечески. Я лишний раз убедился, что у нас в эфире работает не только хороший политический журналист, но и порядочный человек, а это — важно. Но мне жаль, если он уйдет из эфира на некоторое время. Я заинтересован иметь в эфире канала не депутата Пиховшека, а ведущего Пиховшека. Я не работаю с депутатами. Я работаю с талантливыми личностями. Пиховшек — талантливая личность. С удовольствием будем работать дальше. Журналист, который пожелал остаться неизвестным:

— Любые мотивировки и заявления о том, что, дескать, журналист идет в парламент, чтобы лоббировать интересы свободы слова: это либо ложь, либо еще хуже — лицемерие. Нужно четко сознавать: туда идут ради политики, а не ради журналистики.

Опыт наших российских коллег, «отсидевших» в думе — Александра Любимова, Валерия Комиссарова, Александры Буратаевой — свидетельствует об иллюзорности любого донкихотства журналистов в политике. Да, у них, наверное, были благие намерения. Но сегодня каждый из них просто занимается своим бизнесом: политическим и журналистским.

Кстати, и в нашем парламенте прекрасно себя чувствует журналистская номенклатура — они тихо работают в профильных комитетах, занимаясь, скорее, менеджментом прессы, но никак не журналистикой.

По моему глубокому убеждению, политикой должны заниматься политики. Журналист в политике — нонсенс.

Владимир ЗОЛОТОРЕВ, первый заместитель главного редактора газеты «Киевский телеграф»:

— В разных, скажем так, мировых системах по-разному относятся к подобной проблеме. Например, в США журналист, который является одновременно, допустим, членом Конгресса, — нонсенс. Случается, конечно. Но в этом случае считается, что он должен прекратить свою деятельность журналиста. А, к примеру, в Англии к этому относятся прямо противоположным образом. Допустим, лидер одной из английских партий является известным журналистом. Я не вижу здесь проблемы. Просто под словом «журналист» на самом деле скрывается несколько разных профессий. Иначе говоря — есть люди, которые работают сугубо с информацией, которые сидят, к примеру, на пресс-конференциях, передают новости (это самая тяжелая и, на мой взгляд, самая ответственная работа). А есть журналисты-комментаторы, которые уже работают с собранной информацией. При этом я хочу подчеркнуть, что я не делю это следующим образом: эта категория как бы ниже, эта — более высокая. На самом деле это просто разные категории. Журналист, который занимался сугубо информированием, сидеть в парламенте может, но непонятно, как он будет передавать информацию — она, конечно, уже может быть заангажирована. А для журналистов-комментаторов, по-моему, нет проблемы в том, чтобы быть политиками. Они фактически и так политики — даже тогда, когда являются журналистами: они высказывают свое мнение, они оценивают ситуацию, они сравнивают одну ситуацию с другими и т.д. То есть для них что находиться в парламенте, что нет — это просто-напросто влияет на статус, скажем так. То есть, я думаю, что, будучи в парламенте, человек все-таки немного больше знает и немного больше видит. У него уже несколько другие возможности появляются для его профессиональной деятельности. В этом есть особенность. Никаких больших проблем, связанных с этим, я, честно говоря, не вижу. Я понимаю, с чем это связано: вот, мол, человек попадет в парламент и будет с помощью своего пера отстаивать интересы своей партии и т.д. Но так было бы, если бы: а) были бы развиты партии; б) была бы политическая система, в которой они были бы вообще кому бы то ни было нужны и, прежде всего, власти (то есть, они могли бы влиять на власть, прежде всего, на исполнительную, на принимаемые решения). Тогда, может быть, в этом была бы какая-то угроза. Как, допустим, считается в Штатах, где политическая система очень стройна, логична. Да, для той ситуации это может быть плохо, а для нас — не вижу здесь никакой опасности. Потому что, повторю: люди, которые пишут комментарии и делают аналитику, они и так политики, у них (как бы, ни скрывались под маской отстраненности), все равно есть свои взгляды на ту или иную проблему, которые они отстаивают. Другое дело, что они более взвешенно подходят к ситуации, допустим, чем обычные политики.

Кстати, об обычных политиках. Беда в том, что политик у нас — это не профессия. В политику кто попало идет. Например, какой-нибудь бизнесмен вдруг может решить, что если он купил заводик, то он точно так же может и в политике, так сказать, чем- то «рулить». Поэтому журналист (именно политический), как мне кажется, — более подготовленный политик, чем какой-то вобщем-то посторонний человек, который попадает в парламент. И даже с журналистами, которые придерживаются других взглядов, чем я, к примеру, мне, если я вдруг попаду в парламент, будет гораздо легче работать, чем с какими- то другими парламентариями. Просто потому, что они, что называется, «в теме», они знают, что происходит. То есть, мы будем с ними отличаться не по каким-то совершенно малозначительным вещам (из-за которых у нас происходят в парламенте драки и т.п.), а по каким-то серьезным мировоззренческим позициям. В то же время, это будет обозначать, что мы вполне можем друг с другом работать — в отличие от тех ситуаций, которые мы наблюдаем сегодня, когда люди просто не представляют, что происходит.

Александр ИЛЬЧЕНКО, еженедельник «2000»:

— Во-первых, я не слишком уверен, что так уж и много журналистов стремятся получить депутатский мандат, а если и мечтают о лаврах народного избранника, то получат их.

Во-вторых, даже если так случится, журналисту придется в конце концов выбирать: или парламент, или журналистика. Сочетать обе ипостаси довольно трудно, если вообще возможно. «Кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево». Примеров хватает. Иван Бокий — талантливый газетчик, золотое перо «Сільських вістей» — фактически променял масс-медиа на политику (одиночные выступления на колонках издания в зачет не идут, поскольку это именно исключение, а не правило). Слышал, для Вячеслава Пиховшека якобы уже «забито» место в новой Верховной Раде. Жаль — интересный был журналист. В России те же тенденции: где сейчас Александр Невзоров, Юрий Щекочихин, другие мэтры? Правильно, превратились в рафинированных, заангажированных политических деятелей. Геннадий Селезнев, кстати, был очень способным главным редактором «Комсомолки». Значительно способнее, чем в качестве спикера Госдумы…

В-третьих, допускаю, что в ВР нового созыва попадет небольшое количество представителей СМИ — из числа тех, кто или уже чувствует, что исчерпывается (исчерпан) как человек творческий, или над кем тяготеют амбициозность, честолюбие… Прибавлю еще тех, кто как масс-медийщик будет привлечен к PR-раскрутке определенных политических сил или структур — это станет определенной благодарностью за сделанное во время избирательной кампании (деньгами, квартирами, другими благами рассчитаются не со всеми, что уже случалось с некоторыми моими коллегами, а «подарить» мандат — сравнительно несложно)…

И наконец. Если кто-то из коллег хотя иногда может считать себя самостоятельным (независимым) обозревателем, репортером, редактором, то, став парламентарием, он должен избавиться от каких-либо иллюзий относительно своей независимости. Надеюсь, расшифровывать мысль необходимости нет: быть нардепом и быть свободным от позиций фракции или фракций, не говоря об определенных олигархических кругах, властных структурах, криминальных кланах (избиратели могут быть в этом списке на …цатом месте) — миф.

Людмила МИКИТЮК, редактор отдела политики газеты «Столиця»:

— В каждом случае, это довольно индивидуально, но вообще ничего хорошего из этого не будет. Функция журналистов — информировать, в лучшем случае — немного анализировать. Журналистика и политика — это две большие разницы. Все, без исключения, политические акции, проведенные за последнее время журналистами, были откровенно слабыми. Единственное, чего они достигли, кое-какой PR. Хороший редактор, способный организовать концептуально сильное издание, более полезен, чем средний депутат. Первые давно уже в дефиците, а вторых — всегда хватает.

Андрей МАСАЛЬСКИЙ, заместитель главного редактора газеты «Час»:

— Я думаю, что было бы очень хорошо, если бы среди народных депутатов были журналисты, потому что журналисты, в принципе, люди умные и умеют анализировать (в отличие от многих депутатов, во всяком случае, нынешних). Но, я считаю, что они не должны сочетать эти обязанности. Если они становятся депутатами, их нужно отлучать от телеэфира. В газетах, может, проще: они уже могут писать, скорее всего, как депутаты, а не как журналисты. То есть, они не должны манипулировать сознанием граждан, потому что граждане еще с прежних времен привыкли, в принципе, доверять журналистам. Поэтому журналисты, если становятся депутатами, должны на определенное время избавиться от права называться независимыми журналистами. Они уже должны быть политиками. Так и представляться, как народный депутат, например, Андрей Масальский, а не журналист Андрей Масальский. Так я считаю.