Петр СИМОНЕНКО: Почему китайцев не критикуют?

— Петр Николаевич, вы не усматриваете связи между трудностями, с которыми Компартии пришлось столкнуться при регистрации своего партийного списка в Центризбиркоме и вашим заявлением, в котором вы буквально накануне подачи документов в ЦИК обвинили ее главу в нарушении избирательного законодательства?

— Мое — от имени фракции — выступление в Верховной Раде основывалось на конкретных фактах, позволяющих утверждать, что представители другого государства грубо вмешиваются во внутренние дела Украины, в частности, в избирательный процесс. По нашему убеждению, Михаил Рябец должен был полностью исключить подобные контакты, а не подписывать договора о предоставлении Соединенными Штатами Центризбиркому «технической помощи», даже если бы она сводилась к оснащению компьютерной техникой. Мы считали своим долгом предупредить ЦИК о том, что такие действия недопустимы, противоречат национальным интересам и препятствуют свободному волеизъявлению наших граждан. К сожалению, все предыдущие выборы — и в еще большей степени так называемый народный референдум — показали, что и ЦИК становится субъектом политических манипуляций... Если бы в наших документах не было, как говорится, ни сучка, ни задоринки; я мог бы предположить, что предъявленные к нашему списку Центральной избирательной комиссией претензии являются ее реакцией на это заявление. Однако в данном случае делать скоропалительные выводы относительно какой-то «мести» и тому подобном не к лицу Коммунистической партии.

— Давайте о «лице КПУ» поговорим более подробно. Судя, в частности, по передовице в послесъездовском номере газеты «Коммунист», Компартия считает себя «партией будущего». Однако на партийном съезде, например, делегатов моложе 30 лет было, если не ошибаюсь, всего несколько человек. Да и вашим электоратом считаются люди преимущественно пожилые. С кем же ваша партия собирается идти в завтрашний день?

— Я не совсем согласен с той характеристикой, которую дают нашей партии СМИ — с точки зрения как внутрипартийных проблем, так и влияния КПУ на формирование общественного мнения и сознания. Сегодня членов партии старше 60 лет у нас, по последним статистическим данным, до 40%. Растет количество тех, кому от 30 до 40, — их в Компартии сейчас уже процентов 15—20, и я говорю об этом с гордостью, потому, что это результат, в том числе и нашей работы. Наметилась и тенденция активного притока в КПУ студенческой молодежи, особенно ребят, приехавших учиться в столицу из регионов: таких у нас сейчас 5—7%. Все это дает мне право утверждать, что КПУ по- настоящему заявила о себе как партия серьезная, современная, имеющая четкие идеологические и организационные ориентиры.

— Однако от ярлыка «ортодоксов и догматиков» вы еще не избавились...

— Получается, СМИ специально умолчали о решении нашей Всеукраинской конференции, где было четко сказано: да, произошла трансформация общества. И партия, работающая в условиях многоукладности экономики, признает эту многоукладность. А это ключевой вопрос. Да, мы с чем-то согласны, а с чем-то — нет. Поэтому мы сегодня и предлагаем защищать в этих условиях интересы как отдельного гражданина, так и государства. У нас есть и кадровый потенциал для решения этих проблем. Да, мы прагматики в некоторых вопросах, — но этот прагматизм основан на реалиях, с которыми мы сталкиваемся. Если нужен сегодня государству переходной период, чего мы, как партия, понимающая, что происходит, не отрицаем, — так давайте определим ключевые направления и этапы реформирования, государственные ресурсы и возможности, степень готовности общества к этим реформам и т. д. Почему сегодня китайцев никто не критикует за то, что у них коммунисты при власти?

— Потому, что у них экономические реформы идут, причем довольно успешно...

— Между тем, в нашей бывшей стране именно коммунисты первыми заявили о необходимости реформирования экономики и указали, как это нужно делать. Поэтому к истории, я считаю, надо относиться с глубочайшим уважением, и, давая оценки с высоты сегодняшнего дня, хотя бы иметь представление о том, что было тогда... Хотел бы также заметить, что только наша партия сегодня в комплексе, скажем так, ведет борьбу за независимость Украины.

— Допустим, после парламентских выборов вам предоставится возможность влиять на формирование как парламентского большинства, так и правительства. Вы готовы взять на себя ответственность за происходящее в стране?

— Да, мы готовы. Я вот встречался с послом Канады — по его просьбе. И он мне задал тот же вопрос: вы готовы? А потом спросил, с чего мы начнем. Мы, говорю, гарантируем, что у нас не будет коррупции. Будут решены вопросы, имеющие отношение к этапности и стабильности реформирования экономики. Почему, к примеру, кредитная процентная ставка в США — 3%, в Японии — 1%, а в Украине — 40%? Если мы положим конец формированию в банковской структуре спекулятивного капитала и уничтожению промышленного, — разве это повредит обществу?

— Вы говорите, что Компартия «в комплексе» борется за независимость Украины. Как вписывается в эту борьбу такое образование как, например, ЗУБР — объединение «За союз Украины, Белоруссии и России»?

— Скажите, характерны ли сегодня для нашего земного шарика интеграционные процессы? Отдельные страны ищут те формы межгосударственных контактов, которые были бы им экономически выгодны, и потом реализуют их в определенные союзы как договоренности по принципиальным вопросам. На примере Аргентины мы видим, что, оставаясь один на один с какой-либо навязываемой ему извне программой, государство рискует погубить свою экономику и лишиться независимости. Идем дальше. Почему никто не выступает против декларируемого Украиной движения в Евросоюз? А ГУУАМ, инициатором создания которого является наша страна, — он ведь, если уж на то пошло, тоже предусматривает определенные обязательства государства перед государством, то есть какие-то ограничения!.. Значит, вопрос не в том, в союзе или нет, а в том, какой союз выгоднее. Говоря о необходимости защищать отечественного товаропроизводителя, создавать новые рабочие места, в том числе — и для тех пяти миллионов украинцев, которые сегодня болтаются за пределами Украины в поисках куска хлеба, мы должны, по-видимому, задаться вопросом: где искать выход? Европа не пустит нас к себе с нашей продукцией, это всем давно понятно. Год понадобился, чтобы понять, например, что не с ЕБРР нужно было решать вопросы финансирования достройки блоков на Хмельницкой и Ровенской АЭС, — с Россией надо было их решать! Кому непонятно, что нефть, без которой сгниет зарытая в землю труба «Одесса— Броды», нужно было искать не на нестабильном Ближнем Востоке, не в Азербайджане, продавшем всю свою нефть на пять лет вперед? Много у нас альтернативных источников энергоносителей и т. д.? Так кто же тогда больше защищает наши национальные интересы? Вместо того, чтобы негодовать по поводу строительства Россией трубопровода в обход Украины, следует спросить самих себя: а что мы сделали, дабы Россия была заинтересована в капитальном ремонте ныне действующих трубопроводов, перекачивающих станций и т. д.? Надо не уничтожать в интересах Деркача Николаевский завод по производству турбин, а кооперироваться с Россией, которой эти турбины нужны для газоперекачивающих станций и кораблей на воздушной подушке. А время и практика уже покажут, каким должен быть этот союз, и с какими полномочиями. Кстати, известно ли вам, что Европа сейчас использует фактически ленинскую концепцию союза? Да, у нас имела место деформация идеи, чрезмерная централизация и т. д., — я этого не отрицаю. Но Европа сегодня убирает внутренние границы, создает общие силы безопасности, общий рынок, единую денежную единицу? Создает. Почему же мы от столь прогрессивного пути отказываемся?

— Петр Николаевич, считаете ли вы, что тот факт, что признание Конституционным Cудом запрета Компартии незаконным совпало с началом очередной избирательной кампании, является простым стечением обстоятельств?

— Возможно, какие-то технологии кто-то и закладывал, — это, кстати, лишний раз свидетельствует о том, что у нас в государстве доминирует указное право, а не конституционное...

— Какие вы имеете в виду технологии?

— Например, кто-то пытался в начале избирательной кампании создать в нашей партии внутренние проблемы. Уверяю вас, ничего из этого не выйдет. Быть может, в планах было поддержание одноименных партий, созданных при помощи административного ресурса: КПРС, КПУ обновленной, так называемой: допустим, они заявят, что теперь считают себя преемниками Коммунистической партии Украины. Вы, возможно, не знаете, насколько сильным было давление на судей, — я вынужден был и Плюща Ивана Степановича просить не вмешиваться в эти дела...

— То есть парламент давил?

— Нет, я обращался к нему лично как к председателю. Я и Президенту об этом говорил.

— А может ли, по вашему мнению, реабилитация КПУ означать, что власть считает, скажем так, удобным именно с лидером коммунистов конкурировать во втором туре и следующих президентских выборов?

— Думаю, следующие выборы снова расставят все акценты. Мы уже доказали, что есть такая партия, и что она пользуется реальной поддержкой. Другое дело, что между первым и вторым турами предыдущих президентских выборов были развешены однозначные ярлыки: один кандидат — Добро, другой — Зло. И никто даже не усомнился в их правильности... К сожалению, накануне тех выборов нам не удалось объединить всех, кто является или считает себя представителями левого движения. Однако мы и впредь будем делать все от нас зависящее для объединения тех, кто заинтересован в демократическом государстве, защищающем в первую очередь интересы человека и предоставляющем всем своим гражданам равные возможности. Мы всегда пойдем на такой диалог с другой политической силой, который принесет пользу Украине. Но мы никогда не пойдем на диалог с подтекстом, — взять ту же акцию «Украина без Кучмы». Сегодня они нас обвиняют: вот, мол, коммунисты тогда не поддержали, и Кучма остался при власти. Но скажите, пожалуйста, в чем я был не прав, когда предлагал — и правым, и левым — четко сказать людям, на каких принципах мы объединяемся и с какой целью? Не захотели даже слушать! Вместо этого Лукьяненко мне сказал: «Петро Миколайович, ви не хвилюйтесь, ми замість Кучми оберемо Ющенка президентом...»

Поэтому главный вопрос будущих выборов — это вопрос, перестанут ли некоторые политики быть продажными манипуляторами, и станут ли придерживаться четких принципов и четких идеологических концепций.

— К вопросу о ситуации внутри партии: КПУ идет на выборы монолитной структурой?

— Да.

— То есть довольно резкое выступление на последнем съезде лидера крымских коммунистов Леонида Грача не свидетельствует о наличии в Компартии своего рода внутрипартийной оппозиции?

— Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что все попытки разыграть карту якобы существующих разногласий между мной и Грачом, — средствам массовой информации нужна какая-то интрига, это понятно, — обречены на провал. По одной простой причине: партия — это живой организм. Каждый имеет право отстаивать свою точку зрения — для того, чтобы партия была еще чище, здоровее, а результаты ее деятельности — еще весомее. И высказывания Леонида Ивановича именно этим и мотивированы. Да, из-за дефицита информации в обществе есть такие настроения: дескать, и коммунисты не все сделали. Но насчитывалось бы нас в Верховной Раде не 113, а 300, — гарантирую вам, что законодательное пространство было бы совершенно иным. Вот Леонид Иванович и выразил свою обеспокоенность, и я его в этом плане поддержал. И мы ценим такую позицию. Поэтому там не было расхождений и противоречий, — там было общее, продемонстрированное публично, желание добиваться большего, — такую задачу мы перед собой ставим.