Кому это нужно?

Атака на УГКЦ: беспорядок в Министерстве культуры или оскал «неосталинизма»

Вчера министр культуры Леонид Новохатько опроверг утверждения, что его ведомство оказывает давление на Украинскую греко-католическую церковь и рассматривает вопрос о ее закрытии. Об этом сообщили Украинские новости. Министр открестился от  письма заместителя министра Тимофея Кохана, в котором Минкультуры предупреждает о том, что религиозные общины УГКЦ в судебном порядке могут быть лишены легального статуса из-за богослужения на майдане Незалежности. Мол, после празднования своего дня рождения (11 января) до сих пор находится за рубежом и не знает обстоятельств ситуации, сложившейся в Украине. «Первое — ни о какой попытке закрытия УГКЦ в письме (Минкультуры) речь не идет и не может идти вообще!.. Второе — закрытие какой-либо церкви в Украине в современных условиях... ну это — полный абсурд», — заявил министр. И в этом с ним трудно не согласиться. Это — полный абсурд, равно как и полный абсурд — появление такого письма в Минкультуры. Но признание этого не снимает главного вопроса: последствий.

Письмо Министерства культуры к архиепископу Святославу (Шевчуку) фактически с угрозами запретить деятельность Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), предстоятелем которой он является, у многих вызвало, мягко говоря, удивление. Конечно, при желании можно найти определенные основания говорить о нарушении отдельными греко-католиками законодательства из-за проведения несанкционированных богослужений. Но, во-первых, являются ли такие нарушения основанием для запрещения целой церкви? Казалось, по логике вещей, если есть нарушение со стороны отдельных верующих, так надо к ответственности привлекать их — и только их, а не всю конфессию. Во-вторых, если уже на то пошло, то несанкционированные богослужения давно проводились и проводятся представителями различных конфессий в Украине. Возьмем хотя бы песнопения кришнаитов на улицах наших городов. Разве это не форма богослужения? Не говорю уже о службах в разного рода местах, где происходят религиозные чудеса. Правда, насколько мне известно, никто из государственных чиновников не требовал за такие действия запрещения тех или иных конфессий. Наконец, конфессии допускают и более серьезные нарушения. Думаю, Министерству культуры известны факты несанкционированных перестроек, а то и уничтожение отдельными религиозными общинами культовых сооружений, которые являются памятниками архитектуры и которые переданы для пользования этим общинам. Опять же Министерство не ставило вопрос о запрещении деятельности этих конфессий. Да и религиозные общины, которые допускают уничтожение культовых сооружений, как правило, и дальше продолжают ими пользоваться.

Думаю, многие понимают, что заявление Министерства культуры о возможном запрещении греко-католической церкви находится не столько в правовой или религиозной, сколько в политической плоскости. Наконец, показательно, что почти одновременно с появлением этого письма в Киеве Патриарший собор УГКЦ пикетировали молодые люди спортивного телосложения, которые, когда им предложили помолиться, даже толком не знали, как это сделать.

Не буду говорить о том, какой резонанс уже вызвало и вызовет упомянутое заявление Министерства культуры — как в Украине, так и за рубежом. Ведь УГКЦ не только одна из самых больших конфессий в Украине. Ее верующие на фоне некоторых других верующих Украины отличаются религиозной усердностью. По крайней мере, эти люди свою церковь не дадут оскорбить. К тому же значительная часть украинской диаспоры (кстати, часть едва ли не самая активная) принадлежит к верующим УГКЦ. А еще нынешний Папа Римский демонстрирует свои симпатии к украинским греко-католикам.

Наконец, нужно понимать, что нынешняя УГКЦ имеет уникальную для Украины религиозную традицию, которая тесно переплетена с традициями украинскими. Кое-кто, зная поверхностно ее историю, считает, что эта церковь возникла в результате Брестской унии в 1596 г., когда епископат Киевской митрополии, если называть вещи своими именами, пошел на поклон к польской власти и римо-католикам. Формально это будто так. В действительности ситуация была другой. Брестскую унию принял епископат Беларуси и большинства украинских земель. Галичина и ее епископы (львовский и перемышлянский) унию не приняли. Этот регион неуниатским оставался еще около ста лет. В то время как другие регионы Украины и Беларуси унию приняли. Особенно распространенной стала уния в Беларуси.

Почему было так? Хотя бы из-за того, что Галичина едва ли не раньше всех была христианизирована среди украинских земель. Ее христианизация началась еще в кирилло-мефодиевские времена. Причем христианство здесь очень тесно объединилось с древними верованиями, образовав своеобразную украинско-христианскую традицию. Что касается других украинских земель, то сюда христианство, как правило, пришло несколько позже, и здесь христианская традиция не была настолько глубокой.

Беларусь фактически мгновенно стала униатской, поскольку на ее территорию христианство пришло достаточно поздно — в результате колонизации христианами-русинами белорусских земель, которые преимущественно были населены летто-литовскими племенами. Поэтому Беларусь относительно легко отказывалась от своих традиций, в т.ч. религиозных. Так, например, здесь во второй половине XVI в. распространение получил протестантизм, потом — униатство. При этом интересно отметить, что некоторые известные тогдашние деятели унии пришли к ней через протестантизм.

Митрополит Андрей Шептицкий: У христианских народов нет более воспитательной силы, чем сила церкви. Это она воспитывает народы, она прививает ребенку те христианские добродетели, которые делают из него настоящего патриота и мудрого гражданина. Так было, есть и будет в Украине

Ныне украинские греко-католики считают себя преемниками христиан Киевской Руси. И не безосновательно. Может, это кому-то покажется парадоксальным, но если подойти не формально, а учитывать фактическое положение вещей, то именно они больше всего сохранили «киевское христианство». Галичане лишь в конце XVII — начале XVIII вв. приняли унию. И одной из главных причин этого стало то, что Киевская митрополия в 1686 г. оказалась в подчинении Московского патриархата. При этом галицкие епископы, давая свое согласование на унию, выдвинули жесткое условие: сохранить в их церкви все традиции, присущие восточному христианству. Нынешняя УГКЦ, по большому счету, является не преемницей Брестской унии в 1596 г., а деяний галицкого епископата конца XVII — начала XVIII вв.

Несмотря на разные перипетии, УГКЦ сформировалась как действительно национальная церковь. Особенно это было видно во времена митрополита Андрея Шептицкого. В свое время уже ныне покойный отец Дмитрий Блажеевский, известный  созданием традиции вышивания икон, но который был также известным исследователем истории церкви, считал, что только греко-католическую церковь можно считать национальной церковью украинцев. При всей категоричности этого утверждения оно не безосновательно. Давайте задумаемся хотя бы над такой «простой» вещью: почему-то уровень украинского национального сознания заметно более высок не в «казацких регионах», например, в Запорожье (где, кстати, недавно даже памятник большому «украинолюбу» Сталину поставили), а в «униатской» Галичине. Конечно, можно сказать, что во времена царской России, Советского Союза в «большой Украине» было сделано немало для того, чтобы русифицировать население. На Галичине, которая входила в состав Австрии, а в межвоенный период — в состав Польши, уровень денационализации не был таким высоким. В целом, если отбросить некоторые нюансы, с этим можно согласиться. Но возьмем Буковину. Она так же, как и Галичина, входила в состав Австрии, в межвоенный период — в состав Румынии. И все же почему-то уровень национального сознания этого региона уступает Галичине. Не последнюю роль здесь играет именно то, что в Галичине доминирующей является УГКЦ, а на Буковине — православие.

Не хотелось, чтобы у читателей создалось впечатление, будто греко-католическая церковь, в отличие от православия, имеет какой-то «ген украинской национальности». Это не так. Греко-католицизм и православие в Украине в плане культурном мало чем отличаются между собой. Они имеют один и тот же восточный обряд, их истоки в кирилло-мефодиевской традиции и христианстве Киевской Руси, они долгое время использовали в качестве богослужебного церковнословянский язык. Наконец, видим, что греко-католицизм не всегда был стимулом для развития национальной жизни. Например, на Закарпатье уровень национального сознания сравнительно ниже, чем на Галичине. Но нужно учитывать, что тот греко-католицизм, который сформировался на Закарпатье, несколько отличается от греко-католицизма галицкого.

Не вдаваясь в детализацию, на которую пошло бы много места, хочу отметить, что на Галичине, в силу определенных обстоятельств, образовалась национальная церковь украинцев, которая ныне называются греко-католической. Назову лишь основные факторы, которые определили это формирование: продолжительность христианской традиции на Галичине, начиная со времен Кирилла и Мефодия, о чем уже шла речь; относительно удачный здесь синтез христианства и дохристианских верований, что обеспечило живучесть этой традиции (обратите внимание, что и до сих пор на Галичине едва ли не лучше всего сохранен «языческий компонент» в христианских праздниках); упорство и твердость галичан в отстаивании своих религиозных традиций, свидетельством чего является упомянутый факт, когда галичане около века отказывались принимать унию, а когда ее приняли, то поставили твердое условие сохранения своих религиозных обычаев; определенное содействие греко-католической церкви Галичины в австрийские времена, когда ее духовенство из средневекового социального звания фактически трансформировалось в национальную интеллигенцию (ярким примером такой трансформации стала Руська троица); более чем сорокалетняя деятельность митрополита греко-католической церкви Андрея Шептицкого, который придал ей ярко национальный характер. Если мы обратимся к недавней истории ХХ в., то видим, что в то время греко-католическая церковь отстаивала национальные интересы украинцев — было это и в австрийские времена, и при Второй Речи Посполитой, и во времена советской власти и немецкой оккупации. Не зря во времена Сталина, в 1946 г., была проведена широкомасштабная операция по ликвидации УГКЦ. Эта конфессия оставалась запрещенной почти до конца «перестройки». Однако, несмотря на жестокие преследования, продолжала свою деятельность в подполье.

Сталин и его последователи хорошо понимали опасность для них УГКЦ, ведь это была институция, которая стимулировала украинское национальное движение. Когда наконец в СССР разрешили греко-католикам выйти из подполья, то советские спецслужбы специально провоцировали греко-католиков, создавали конфликтные ситуации между ними и православными, превращая Галичину в «зону напряженности».

Конечно, нужно понимать, что ликвидация УГКЦ — не просто ликвидация одной из церквей, которые действуют в Украине. Это ликвидация самой украинской церкви. И нужна она, прежде всего, украинофобам. Другое дело, удастся ли ликвидировать эту церковь, которая достойно выдержала более чем сорок лет подполья в СССР, а выйдя из него, быстро восстановила свои структуры. Кстати, немало нынешних пастырей УГКЦ прошли школу подполья. К ним относится и нынешний предстоятель церкви.

Хотя беспрецедентные в Украине угрозы о ликвидации УГКЦ прозвучали со стороны действующей власти, очень быстро эта власть решила дать «задний ход». Прозвучали заявления высоких представителей, которые будто нивелируют угрозы в адрес УГКЦ, выраженные в упомянутом письме Министерства культуры, подписанного заместителем министра. Что здесь сработало — понимание, что в нынешней непростой ситуации такие действия даже на уровне заявлений могут вызвать нежелательную эскалацию конфликтов, жесткую реакцию за рубежом, достаточно большие имиджевые потери для власти?

Однако остается вопрос, кто надоумил министерского чиновника подписать такое письмо? Неужели он действовал на свой страх и риск? Думаю, что нет. И вот тогда закрадывается мысль, не сработали ли в данном случае российские политтехнологи? Не планировали ли они специально создать острый религиозный конфликт, который бы имел целью раскол Украины? Ведь эти люди прекрасно понимают, что украинские греко-католики, которые доминируют в трех западноукраинских областях (Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской), не воспримут запрещения своей церкви и просто так не сдадутся.

СПРАВКА «Дня»

Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ) имеет давнюю и исключительно трагическую историю. Уже свыше четырех веков, начиная с 90-х годов ХVI века, именно эта украинская христианская конфессия, которая с точки зрения обрядов и служб воспроизводит древние православные византийские («греческие») каноны, а в политико-административном смысле признает первенство Папы Римского как главы Всемирной Католической церкви (отсюда якобы «двойное» название УГКЦ), системно, принципиально и самоотверженно отстаивает базовые христианские ценности на территории Украины (причем не только Западной, где, по минимальным подсчетам, очевидно, далеко не полным, она имеет 6 миллионов верующих). И важным является то, что в традициях УГКЦ — гармоничное сочетание христианских идеалов и национальных принципов украинской жизни, соборности, независимости и государственной самостоятельности Украины.

Именно из-за этого УГКЦ, возможно, как ни одна из других украинских конфессий поддавалась жестоким длительным преследованиям со стороны имперской власти Романовых, в сущности, чуть ли не с петровских времен, а еще в большей степени — со стороны тоталитарной кремлевской власти, от Сталина до Брежнева. Расстрелы, аресты, пытки, бесследное исчезновение сотен священников, беспощадные репрессии против духовных проводников и уважаемых сторонников церкви (митрополит Андрей Шептицкий, старый и тяжелобольной человек, умер в ноябре 1944 года, буквально ежедневно ожидая ареста НКВД-истами; его преемник, будущий кардинал Йосип Слипый, провел в сибирских концлагерях свыше 17 лет и был освобожден Хрущовым лишь по категорическому настоянию Папы Иоанна ХХІІІ; выдающийся общественно-политический деятель Августин Волошин, преданный идеалам УГКЦ, погиб в НКВД-истских тюрьмах сразу же после войны и этот список можно продолжать бесконечно) — вот такой была месть украинским греко-католикам со стороны сталинских «силовиков» и тогдашних советско-»чекистских» адептов «Великой России» и «Святой православной веры».

После 1946 года, когда по воле Вождя эта украинская церковь была жестоко запрещена (принадлежность к ней наказывалась, в зависимости от лютости того или иного советского режима, лагерями, ссылкой, длительным тюремным заключением или даже казнью), УГКЦ пребывала на нелегальном положении, фактически проводя свои службы подпольно. И так продолжалось вплоть до «горбачевских» времен, до 1989 года! Однако и в самую тяжелую эпоху верные УГКЦ неотступно исполняли завет митрополита Андрея Шептицкого: «В христианских народах нет больше воспитательной силы, чем сила церкви. Это она воспитывает народы, она прививает в душе ребенка те христианские добродетели, которые делают из него хорошего патриота и мудрого гражданина. Так было, есть и будет в Украине». И драматическая история УГКЦ, и позиция нынешних духовных кормчих этой церкви делает явным особый цинизм и политическую мотивировку угроз по ее адресу.

Игорь СЮНДЮКОВ, «День»

 ЦИТАТА «Дня»

Патриарх Йосып Слипый:

«...С борьбой за Полноту жизни нашей Церкви на основе патриархального уклада тесно связана борьба за церковное объединение украинского народа. Душа радуется, когда вижу, что хоть еще церковно не объединенные в одной Церкви сыновья и дочери Украинского народа, с крестами на своих плечах уже объединенные во Христе и в Его страданиях приближаются друг к другу, чтобы поприветствовать друг друга поцелуем мира и обняться в братской любви! Выражая эту радость, молю вас всех, а моя мольба пусть будет моим Завещанием: «... Обнимите друг друга! Скажите — Братья!» Идите следами Сл. Б. Андрея, который всю жизнь посвятил великой идее объединения христиан, став благовестником единства Церкви Христовой! Становитесь все в защиту прав Украинской Католической Церкви, но защищайте права Украинской Православной Церкви, так же жестоко уничтоженной чужим насилием! Защищайте также другие христианские и религиозные общины на украинской земле, все они лишены основной свободы совести и вероисповедания и все страдают за их веру в Единого Бога!...»

(из «Завещания»)

Августин ВОЛОШИН

«...Нашу культуру, которую мы взяли еще в конце первого тысячелетия от греков, разбили татары уже в XIII веке, но ми снова подняли себя, обновили духовную жизнь, основали школы, Сеч... Ми стали вновь носителями латинской культуры, вместо старой греческой. И опять мы должны были оборонять своим хребтом цивилизацию Средней Европы против насилия потомков татар.

Более всего повредила нам политика царской России. Она угнела нас своими штыками, изменила нашу административную автономную систему своими централистскими правительствами, губерниями, забрала наши школы. Но больше всего вреда сделала нам тем, что уничтожила духовную жизнь наших предков.

Москва переносила и на Украину духовную мертвечину, свою правительственную церковь, и тем самым уничтожала правдивое украинское православие, традицию Св. Ивана Златоуста, Василия Великого и Св. Владимира Великого.

Следствием этой духовной мертвечины является нигилизм и коммунизм. В самой России имел он более глубокие корни, чем в Украине, где традиция позитивного христианства живет и сегодня. Но под натиском московского режима значительно ослабела она и ослабила и силу национального сознания.

Кто хочет, чтобы чем скорее воскресла свобода и на широких степях Украины, прежде всего, должна стремиться к тому, чтобы воскресла сила той идеи и традиции, которая, как и перед московским господством превозносила моральную и национальную культуру народа!

Ускорить приход этого духовного обновления народа должны и мы путем распространения наших культурных достижений.

Судьбой народов руководит Провидение Божье; чем скорее склоним молитвами нашими к нам ласку Божью, тем скорее воскреснет Украина!

Лишь тогда и обновится Мир Божий на степях несчастной Украины, которая когда-то была житницей Европы».

(«Мир людям доброй воли!»,

Впервые напечатано в газ. «Нова Свобода». — 1939. — 7 января)

КОММЕНТАРИЙ

Как восприняли письмо Минкультуры галичане:

♦ Научные сотрудники Львовского музея истории религии требуют немедленного отозвания письма Минкультуры

♦ Письмо Министерства культуры относительно участия священнослужителей УГКЦ в акциях мирного, ненасильственного сопротивления граждан на Майдане в Киеве является попыткой возобновить в Украине государственно-тоталитарный контроль за религиозной жизнью. Научные сотрудники Львовского музея истории религии требуют немедленного отозвания этого письма как антиконституционного и противозаконного. Об этом идет речь в заявлении научных сотрудников Львовского музея истории религии от 13 января 2014 года, сообщает zik.ua.

♦ Межфракционное депутатское объединение «Львівщина» расценивает письмо как возвращение сталинских методов преследования неугодных

♦ Заявление властей относительно возможного запрещения деятельности Украинской Греко-католической Церкви в связи с ее активной поддержкой демократических процессов в государстве можно расценивать как прямые угрозы и возвращение сталинских методов преследования несогласных с политикой правящего режима. Об этом Львовскому порталу сообщило Межфракционное депутатское объединение «Львівщина» Верховной Рады Украины, передает catholicnews.org.ua. В объединение входят народные депутаты Степан Кубив, Игорь Васюнык, Лидия Котеляк, Олег Канивец, Михайло Блавацкий, Василь Пазыняк, Андрей Парубий, Ирина Сех, Михайло Хмиль, Тетяна Слюз, Лилия Гриневич, Андрей Тягныбок, Роман Илык, Олег Панькевич.

«ПРЕДВЗЯТОЕ ОТНОШЕНИЕ ИМЕННО К УГКЦ СТАВИТ СЕБЕ ЦЕЛЬЮ ЗАСВИДЕТЕЛЬСТВОВАТЬ БЛАГОСКЛОННОСТЬ МОСКВЕ»

Юрий ШВЕДА, политический эксперт, Львов:

— Письмо Министерства культуры Украины выглядит как реликт прежнего, тоталитарного прошлого, когда власть пыталась контролировать все области общественной жизни — в первую очередь, духовную. Хотя на фоне всего того, что в последнее время происходит в Украине, его появление не вызывает особого удивления. Агонизирующая власть теряет понимание логики общественной жизни, пытаясь взять под контроль все области свободомыслия и общественного сопротивления. УГКЦ была той церковью, которая в трудные для народа времена осталась верной своему призванию — служению христианским ценностям, а не аморальной власти, своим верующим, а не партиям. С другой стороны, предвзятое отношение именно к УГКЦ, бесспорно, имеет и политический подтекст — ставит себе целью засвидетельствовать свою благосклонность Москве и продемонстрировать решительность перед собственными избирателями, а это преимущественно сторонники РПЦ. Выступление властей против церкви является глубоко символическим, поскольку  выразительно символизирует борьбу сил Добра, которым во все времена служила церковь, против Зла, поборником которого стала, к сожалению, нынешняя украинская власть.

ПИСЬМО ДАЛО ПАРАДОКСАЛЬНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ

Андрей ЮРАШ, религиевед, Львов:

— По-моему, это заявление является отражением политических реалий, наличных сейчас в Украине. Конкретный государственный орган, Министерство культуры, в частности — департамент по делам религий, был вынужден как-то отреагировать на активность церквей, и в первую очередь — Украинской греко-католической церкви, на Майдане. Конечно же, содержание, смысл и суть этого письма не отображает характера и типа отношений, сложившихся в Украине. Церковь в Украине на протяжении последних 20 — 25 лет пользуется огромными правами, свободами, и, в принципе, никакие шаги и призывы относительно ограничения прав и свобод церкви не могут быть поддержаны и считаться естественными. Фактически это является эдакой попыткой административного вмешательства в эту сферу, и, как мы уже видим, если говорить о последствиях, она не принесла никакого результата — ни вообще, ни, тем более, результата, который могли ожидать   творцы данного документа. Потому что, во-первых, фактически они поставлены перед необходимостью оправдываться перед всеми средствами массовой информации, во-вторых, в действительности пользы и публичности это прибавило именно Украинской греко-католической церкви, которая в очередной раз получила шанс и возможность заявить о своей политической позиции, которая убедилась в политической активности и своих верующих, которые на всех уровнях были встревожены и стали на защиту прав и свобод своей церкви, а в-третьих, парадоксальным способом, даже сторонники правящей партии, говорю, в частности, об Анне Герман, внесли законопроект о невозможности лимитации прав и свобод верующих и возможности осуществления ими своих религиозных обязанностей во всех контекстах, во всех ситуациях. То есть фактически это письмо стало почвой для распространения противоположного мнения — о том, что религия имеет у нас, в Украине, огромные традиции, соответственно — пользуется свободой, и как конкретное следствие — уже есть конкретный законопроект, который еще больше расширяет это правовое поле.

Татьяна КОЗЫРЕВА, «День», Львов