«Красный СЛОН на Белом море»

Идея «модернизации» полностью огосударствленной экономики за счет использования рабского труда заключенных (особенно политических) возникла у большевистской власти уже в первые годы после начала строительства «нового» общества. И эта идея быстро воплощалась. Так, ровно 90 лет тому назад, 6 июня 1923 года, первая партия невольников, предназначенных для подневольного труда (и, как подчеркивалось, «для перевоспитания»!) была доставлена в Соловецкий концлагерь. «В течение почти десяти лет Соловецкие лагеря были самыми крупными в СССР и играли роль «полигона», на котором отрабатывались методы каторжного содержания и способы использования принудительного труда больших контингентов заключенных», — пишет Юлия Кантор в статье «Красный СЛОН на Белом море» (www.rg.ru). Первого, но далеко не последнего в этом ряду.

Особенная страница эксплуатации труда арестованных — это строительство и функционирование знаменитого Норильского комбината за Полярным кругом. И лагеря, неразрывно с ним связанного. А также «День» попробовал выяснить, что позволяет судьям неоднозначно трактовать Закон «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине» и сможет ли государство, наконец, достичь взаимопонимания с жертвами политических репрессий.

Сможет ли государство достичь взаимопонимания с жертвами политических репрессий?

Со времени принятия Закона Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине» прошло уже больше двадцати лет. Времени достаточно, чтобы решить должным образом все вопросы, связанные с реабилитацией тех людей, что боролись против коммунистического режима и часто шли на каторгу, сознательно обрекая себя на страдания. Но, к сожалению, время идет, а недовольство среди политических узников коммунистических времен остается. В конечном итоге, выходит так, что даже того, что предусмотрел законодатель, реабилитированные недополучают. А нечеткие в правовом отношении утверждения и определения в самом законодательном акте позволяют неоднозначно их трактовать и принимать неоднозначные решения в судебной практике.

КОМПЕНСАЦИЯ БЕЗ ПРИУКРАШЕНИЯ

Как можно оценить материальный ущерб или душевные муки узников, которые часто попадали за решетку за свои убеждения, то есть безосновательно? 17 апреля 1991 года Верховная Рада еще Украинской ССР приняла Закон Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине», который сыграл в известной степени позитивную роль в деле восстановления справедливости по отношению к этой категории граждан. Бывшие политические узники — участники борьбы против коммунистического режима, которые были осуждены за политическую деятельность на поприщах Украины, получили статус осужденных без вины. В соответствии с данным законом подлежали реабилитации жертвы бессмысленных, ужасных по своему размаху сталинских репрессий. И что важно: настоящим законодательным актом предусматривался ряд льгот, возвращение имущества и денежная компенсация нанесенного политзаключенным ущерба. Об этом идет речь, в частности, в 5 и 6 статьях данного закона.

Особенно важным был вопрос денежной компенсации, поскольку политзаключенные возвращались из ссылки только в арестантской форме, не имея средств для жизни. Также бедствовали и их семьи и семьи тех политзаключенных, которые вообще не возвращались. Так, в статье 5 обозначенного закона реабилитированным устанавливалась денежная компенсация в размере одной минимальной заработной платы за каждый месяц лишения свободы, но не больше чем 75 минимальных заработных плат.

Вместе с тем практическое применение данного закона показало, что размеры определенной денежной компенсации за нанесенные уроны — мизерны. Ее получение растягивалось во времени на пять лет, что еще больше снижало эффект этой помощи. Недаром в Верховной Раде Украины регистрировались законопроекты изменений и дополнений к существующему закону, которые предусматривали лучшую социальную защиту бывших политзаключенных и их семей, но, к сожалению, были отклонены. Вопросы, связанные с увеличением размеров компенсационных расходов лицам, которые подверглись политическим репрессиям, на предложение правительства Украины также неоднократно прорабатывалось Министерством юстиции совместно с Министерствами финансов и социальной политики. К чему-то конкретному не удалось договориться, потому, что позиция Министерства финансов была неизменной и заключалась в том, что Закон Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине» действует с 1991 года, и расчеты с реабилитированными гражданами почти завершены. Поэтому увеличение расчетной величины для начисления компенсаций реабилитированным гражданам и их наследникам вызовет, кроме дополнительных расходов, новую волну обращений, жалоб, недовольств. По мнению Министерства финансов, это приведет к нарушению принципа социальной справедливости по отношению к тем гражданам, расчеты с которыми завершены.

То, что расчеты завершены, еще ничего не означает. Во-первых, в данном законе написано, что Верховная Рада Украины «стремится обеспечить посильную на это время компенсацию материального и морального ущерба». Это было в начале 90-х годов прошлого века. Прошло больше двадцати лет, и возможности государство имеет другие. А во-вторых, если уже говорить о нарушении социальной справедливости, то она заложена в самом законе. И не удивительно, что была целая «волна обращений, жалоб, недовольств». Дело в том, что законодатель установил для лиц, которые отбывали наказание в виде лишения свободы или принудительного помещения в лечебные заведения и впоследствии реабилитированы, денежную компенсацию в размере одной минимальной заработной платы за каждый месяц лишения свободы, но не более чем 75 минимальных заработных плат. Следовательно, исходя из этой цифры, оплата осуществлялась за шесть лет и три месяца. Кто был репрессирован на срок, меньше шести лет и три месяца получали компенсацию будто за все время заключения. А если человек имел больший срок? Как, например, сын командира Украинской повстанческой армии Юрий-Богдан Шухевич, который пробыл в неволе около 35 лет. Или в настоящее время покойный уже Данило Шумук, который из своего 90-летнего земного бытия 41 год мучился в концлагерях. К тому же в 1945 году «за измену Родине» коммунистическая Фемида приговорила его к расстрелу, который был заменен через несколько месяцев 20 годами концлагерей. 27 лет мучился по лагерям сурового режима Левко Лукьяненко. И так, как и Даниил Шумук, в 1961 году по обвинению в том, что «с     1957 года вынашивал идею отрыва УССР от СССР, подрывал авторитет КПСС, клеветал на теорию марксизма-ленинизма» был приговорен к расстрелу. 72 суток он находился в камере смертников. В конечном итоге Верховный суд заменил смертный приговор 15 годами лишения свободы в лагерях сурового режима. Приговорена к смертной казни с заменой на 25 лет тюремного заключения была за участие в вооруженном столкновении с отрядами войск НКВД Екатерина Зарицкая. Перед ее мужеством и отвагой склоняли головы даже самые закаленные заключенные-мужчины. В настоящее время ее имя внесено в список 100 Женщин — Героинь мира. Не буду утомлять читателей перечнем имен людей, которые, рискуя жизнью и здоровьем, боролись за Украину. Достаточно любому в настоящее время полистать более чем 800-страничный энциклопедический справочник «Рух опору в Україні», что охватывает только период 1960     — 1990 гг., и посчитать, сколько было узников со сроком больше чем шесть лет и три месяца.

Почему законодатели остановились именно на 75, пусть и минимальных, зарплатах объяснения этому нет даже в принятых позже Верховной Радой документах, в которых разъясняются некоторые понятия, сроки и положения данного закона. Законодатели Российской Федерации, например, в принятом на несколько месяцев позже аналогичном законе, остановились на цифре в 100 минимальных заработных плат. Правда, сумма компенсации определялась с расчета три четверти установленного законом минимального размера заработной платы за каждый месяц лишения свободы или пребывания в психиатрическом заведении, но выплачивалась одновременно, а не растягивалась во времени на пять лет. Украинские законодатели могли бы как-то реабилитировать себя в этом плане, приняв новую редакцию отмеченного закона, проект которого разработал народный депутат Украины Лесь Танюк. Им предусмотрена денежная компенсация реабилитированным в таком же размере, но за все месяцы, проведенные в неволе. Но это только проект.

Нарушается социальная справедливость и тем, что ныне действующий закон ограничивает денежную компенсацию за каждый месяц лишения свободы минимальной заработной платой, хотя репрессированные получали перед осуждением зарплаты далеко не минимальные. Ведь большинство из них были образованными и одаренными людьми. Законодателей можно было бы еще понять, если бы компенсация начислялась, исходя из показателя среднемесячной заработной платы. Кроме того, в мире существует практика учитывать то, что каждый невинно осужденный имел перспективы роста в своей квалификации, а, следовательно, и увеличение заработной платы.

КАКОЙ СУД БОЛЕЕ ПРАВИЛЬНЫЙ?

Но и это еще не все по делу минимизации денежной компенсации реабилитированным. Хоть законом и была установлена в качестве возмещения одна сумма — месячная минимальная заработная плата — Кабинет Министров Украины сделал ее еще меньшей вполовину. С 1 марта 1996 года размеры денежной компенсации, как и возмещения стоимости конфискованного имущества реабилитированным, начали определяться, исходя из суммы, которая составляет 50 процентов от минимальной заработной платы. (Постановление Кабинета Министров Украины №429 от 18 апреля 1996 года «О порядке расчетов с реабилитированными гражданами»). Это позволило судам, в которые начали обращаться реабилитированные, неоднозначно оценивать одни и те же факты и принимать неоднозначные решения.

Передо мной два постановления двух районных судов Киева с высокими словами «Именем Украины». В них речь идет об одном и том же вопросе, но постановления — разные. Так, уже упомянутый Юрий-Богдан Шухевич не соглашался с тем, что Франковская районная администрация Львова начислила ему денежную компенсацию не в соответствии с Законом «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине», а в соответствии с Постановлением Кабинета Министров, то есть 50 процентов от того, что определял закон. Юрий-Богдан Шухевич подал иск в Кабинет Министров о признании частично недействительным постановления № 429 «О порядке расчетов с реабилитированными гражданами», мотивируя свое решение тем, что оно, то есть постановление, в спорной части устанавливает выплату компенсации в меньшем размере, чем предусмотрено законом.

29 ноября 2007 года этот иск рассмотрел Печерский районный суд Киева и отказал в иске полностью. Аргументация — постановлением №429 установлен порядок выполнения Закона Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине» в части порядка и осуществления выплат, следовательно, оно не нарушает действующее законодательство. Но истец получил вполовину меньше установленной законом компенсации. Что же имеет большую силу — закон или постановление? Вышло так, что политзаключенный отбыл почти 35 лет в ссылке, денежную компенсацию должен был получить только за шесть лет и три месяца, но и ее уменьшили вполовину. Еще один аргумент — истек установленный срок обращения в суд, определяющийся Кодексом административного судопроизводства.

Немного позже, 2 июля 2010 года, аналогичный иск рассматривал в открытом судебном заседании Святошинский районный суд Киева. Его подал реабилитированный политзаключенный Виктор Кукса в комиссию Киевского городского совета по вопросам восстановления прав реабилитированных, которая начислила ему денежную компенсацию за 24 месяца заключения, руководствуясь уже известным постановлением Кабинета Министров, то есть половину той, которую предусматривал закон. В. Кукса считал, что комиссия самовольно ограничила его права, предусмотренные Законом «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине».

Представители и ответчика, и Кабинета Министров Украины, конечно, выступали против иска, аргументируя решение ссылками на упомянутое постановление. Но Святошинский районный суд (председатель — судья И. Мазур) удовлетворил исковые требования истца. В постановлении суда отмечается, что он, то есть суд, учитывал, в первую очередь, положение Конституции Украины, в которых утверждается, что наивысшей социальной ценностью в Украине является человек, его права и свободы, а их гарантии определяются содержанием и направленностью деятельности государства. Их утверждение и обеспечение является основной обязанностью государства (ст.3). И главное: в статье 22 указано, что их содержание и объем при принятии новых законов или внесении изменений к действующим законам не могут быть сужены. При этом судьи Святошинского районного суда руководствовались постановлением Пленума Верховного суда Украины «О независимости судебной власти», в которой четко написано о том, что суды не могут руководствоваться законами и другими нормативно-правовыми актами, которые ущемляют конституционные права и свободы человека и гражданина, а также новыми законами, ограничивающими содержание и объем установленных Конституцией Украины и действующими законами прав и свобод. В постановлении суда есть ссылка и на Кодекс административного судопроизводства Украины, в котором отмечено, что суд применяет правовой акт, имеющий высшую юридическую силу. Большую силу имеет закон Верховной Рады, чем постановление Кабинета Министров. Таким образом, Святошинский районный суд взыскал с Киевского городского совета в интересах В. Куксы денежную компенсацию, в соответствии со статьей 5 Закона Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине». Суд, кстати, определил и конкретную сумму, которую должен был получить истец. Теперь она, конечно, была большей.

ЧТО ТАКОЕ ДЕНЕЖНАЯ КОМПЕНСАЦИЯ?

Конечно, хорошо было бы все эти вопросы уладить через Верховную Раду Украины. Хотя, как это часто бывает, проблему можно определенным образом решить и без законотворческого процесса. Здесь можно многое сделать путем использования и выполнения уже существующих законов. В этом убежден председатель общественной организации «За реабилитацию «Первомайской двойки» Валерий Кравченко.

В самом Законе «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине» в статье 5, как уже подчеркивалось, говорится просто о денежной компенсации, без четкого определения, какова ее составляющая или составляющие. Следовательно, что имеется в виду, за что насчитывается компенсация? За нанесенный материальный ущерб, ведь осужденное лицо не получало зарплату, или в определенную сумму входит компенсация и за моральные, душевные и физические страдания? Ответа здесь нет. Вместе с тем в преамбуле упомянутого закона законодатель все же во втором абзаце отметил, что «Верховная Рада Украины (...) стремится обеспечить посильную на данный момент компенсацию материального и морального ущерба, причиненного незаконными репрессиями, реабилитированным и их семьям...». Еще раз употребляется термин «компенсация» в последнем предложении преамбулы в следующем словосочетании: «...устанавливаются компенсация за незаконные репрессии и льготы реабилитированным». И все. Следовательно, в преамбуле как будто есть ответ на поставленный вопрос. Хотя в самом законе три раза одно и то же понятие написано по-разному.

Не удивительно, что и суды по этому поводу толковали написанное в законе по-разному. Одни утверждали, что в законе о возмещении морального ущерба не говорится, то есть нет об этом конкретной статьи, следовательно, и никакого возмещения быть не может. Другие суды не видели оснований для возмещения морального ущерба, считая, что определенная в законе денежная компенсация и является возмещением истцу морального ущерба. Так, в частности, записано в постановлении Святошинского районного суда Киева, о котором уже говорилось, поскольку истец В. Кукса просил суд одновременно с выяснением первого вопроса, касающегося размера компенсации, обязать Киевскую городскую раду компенсировать ему отдельно еще и моральный ущерб, кстати, в сумме 200 тысяч гривен. Процитирую это место в постановлении суда подробнее: «Истец был незаконно осужден, но при этом никакое имущество у него не изымалось, и, соответственно, денежная компенсация и является фактически возмещением истцу морального ущерба». Имущество — это одно, его возврат реабилитированным регулируется тоже 5-й статьей закона, а недополученная плата или неоплачиваемый тяжкий труд, в данном случае на протяжении двух лет, это несколько иное.

«МОРАЛЬНЫЙ УЩЕРБ» — ПОНЯТИЕ КОНКРЕТНОЕ

Следует отметить, что понятие «моральный ущерб» в отечественном законодательстве разработано уже достаточно, чего не было на время принятия реабилитирующего закона. И законодатели, и высшие органы судебной власти в Украине продолжали разрабатывать и совершенствовать нормативные документы о судебной практике по делам о возмещении морального ущерба, особенно что касается объемов его возмещения, ведь иногда размеры сумм за него достигали астрономических цифр и были несопоставимы с нанесенным моральным ущербом. В одном деле, например, в 2007 году Высший хозяйственный суд Украины оставил без изменений решения судов предыдущих инстанций, постановивших взыскать в пользу истца с обвиняемого 250 тысяч гривен за публичное распространение информации о том, что его фирма занимается «черным рейдерством». Подумалось: а какую же сумму должен был взыскать суд в интересах реабилитированного политзаключенного, который провел несколько месяцев в камере тюрьмы в ожидании расстрела?

Сейчас вопрос нанесения и возмещения имущественного (материального) и морального ущерба регулируется Гражданским кодексом Украины. В нем такого понятия, как «денежная компенсация», нет. Если в статье 22-й говорится о возмещении имущественного ущерба, то одновременно далее указывается, что такое «ущерб», как он возмещается и прочее. Следовательно, если там написано, что «ущербом являются доходы, которые лицо могло бы реально получить при обычных обстоятельствах, если бы его право не было нарушено», то это могло бы подходить для определения материального ущерба реабилитированным жертвам политических репрессий, нанесенного вследствие недополучения зарплаты за время заключения.

В статье 23-й речь идет о моральном ущербе, о том, что «лицо имеет право на его возмещение, если он нанесен в результате нарушения его прав», указано, в чем подобный ущерб заключается, как возмещается и, главное, написано о том, что он возмещается независимо от имущественного ущерба, подлежащего возмещению, и не связан с размером этого возмещения. Суды, как видим из приведенных примеров, трактуют это иначе.

КАК ВОЗНИКАЮТ ОБРАЩЕНИЯ В ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД?

Выяснив и выучив суть дела, эксперты общественной организации «За реабилитацию «Первомайской двойки» сделали вывод, что статья 5 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине» заиграет иначе, образно говоря, если ее объяснять в системной связи с положениями некоторых статей Конституции Украины и Гражданского кодекса Украины. О 23 статье названного Кодекса уже шла речь. А вот 56-й и 62-й статьями Конституции установлено право каждого на возмещение за счет государства или органов местного самоуправления материального и морального ущерба, нанесенного их незаконными решениями или действиями. Такое право лицо получает в случае отмены приговора суда как неправосудного.

Имея примеры неоднозначного применения Закона Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине», материалы судебных решений и решений государственных органов в ответ на обращение бывших политзаключенных относительно справедливого решения вопросов, связанных с денежной компенсацией, общественная организация обратилась к носителям права представления в Конституционный Суд Украины с просьбой попросить суд оценить 5-ю статью отмеченного Закона на соответствие положениям Конституции Украины.

Основания для такого представления, считают в организации, были. Они — в неоднозначном применении судами общей юрисдикции при одинаковых юридически значимых обстоятельствах 5-й статьи Закона Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине». Речь идет здесь, в первую очередь, об определенном размере суммы денежной компенсации, который не у всех реабилитированных охватывает время пребывания в неволе, что ставит их в неравные, дискриминационные условия с другими. Приводит также к нарушению их конституционных прав игнорирование требований отмеченного закона органами местного самоуправления. Наконец, суды отказывают в денежной компенсации за причиненный моральный ущерб при рассмотрении данной категории дел, трактуя по-разному отмеченное по этому поводу в законе. В то же время в 62-й статье Конституции Украины написано однозначно: государство возмещает материальный и моральный ущерб, нанесенный безосновательным осуждением. А Конституция имеет высшую силу, ее нормы являются нормами прямого действия. Нельзя не учитывать и требования Европейской конвенции защиты прав человека и основополагающих свобод, которая по решению Верховной Рады Украины является тоже частью национального законодательства. В одной из ее статей отмечено, что каждый пострадавший от ареста или задержания имеет обеспеченное правовой санкцией право на возмещение ущерба.

Получив негативный ответ от Президента Украины, Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека и Верховного суда Украины общественная организация сама решила обратиться за разъяснением в Конституционный Суд как единственный орган конституционной юрисдикции в Украине. Такое право общественной организации на обращение предоставляет Закон Украины «О Конституционном Суде Украины».

Организация просила суд разъяснить, во-первых, распространяется ли норма 5-й статьи Закона «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине», которая определяет для реабилитированных лиц денежную компенсацию в размере одной минимальной заработной платы за каждый месяц лишения свободы, но не более 75 минимальных заработных плат, на реабилитированные лица, которые были лишены свободы более чем на 6 лет и три месяца, и, во-вторых, предусматривает ли данное положение закона право реабилитированных лиц на возмещение материального (в полном объеме) и морального ущерба.

К сожалению, общественную организацию и здесь ожидало разочарование. Конституционный Суд отказал в открытии производства по этому делу, признав, что общественная организация не является субъектом урегулированных законом правоотношений, а следовательно, и не имеет права на такое обращение. То, что основателями этой организации являются бывшие политзаключенные Г. Куценко, В. Овсиенко и В. Кравченко и, что организация занимается правовой защитой бывших политзаключенных, которых осудили по уголовным статьями и, которые до сих пор не реабилитированы, к вниманию не принято. Наконец, затронутые вопросы являются проблемными не только для общественной организации. Они задевают интересы многих граждан Украины, перед которыми мы будем вечно в долгу.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Вопрос, как видим, здесь, в Украине, будто зависает. Но история с его решением не заканчивается. Благо, это не коммунистические времена, можно обратиться еще в Европейский суд по правам человека. Такой иск и готовит ныне общественная организация «За реабилитацию «Первомайской двойки». Но как бы там ни было, следует сказать, что вопрос настоящего возмещения: и материального, и морального ущерба реабилитированным политзаключенным, лежит в правовой плоскости и должен иметь правовую основу. Именно на этом и хотелось акцентировать внимание, взглянув на существующую проблему.