Непокоренный Луганск...

В редакции газеты «День» состоялся круглый стол, посвященный осмыслению той трагедии, с которой столкнулись жители Донбасса и всей Украины. Почему так произошло и как выходить из ситуации? Здесь очень важно услышать мнения непосредственно самих луганчан, которые были приглашены на встречу в редакцию из разных сред, — от представителей шоу-бизнеса до политиков, от бизнесменов до волонтеров.

История не делает поворот на следующий виток спирали, если не сделаны соответствующие выводы. Тогда она вынуждена вращаться по кругу. Так, участница круглого стола волонтерка, координатор информационного направления ОО «Донбасс-SOS» Марина ЛЮТА привела историческую аналогию: «В прошлом году нам показалось, что история повторяется. Как и в то время, когда армия Муравьева шла на Киев, а в столице не было ощущения, что надвигается опасность. Так же происходило у нас в феврале и марте. Тогда, когда это все можно было остановить, когда мы сообщали в СБУ, в Луганск, в Киев, нас игнорировали».

На круглом столе также присутствовали — общественный деятель Дмитрий СНЕГИРЕВ, украинский историк и общественный деятель Владимир СЕМИСТЯГА, директор департамента правовой и законопроектной работы Министерства аграрной политики и продовольствия Украины Игорь ЧУДОВСКИЙ, директор Департамента международно- экономического сотрудничества Торгово-промышленной палаты Украины Геннадий БОЛДЫРЬ, музыкальный продюсер компании Euromedia, организатор благотворительного тура «Поддержим своих» Виталий ПАСТУХ, психотерапевт, преподаватель Александр ЗЕЛЕНЬКО.

Лариса ИВШИНА: — Украина за собой несет большой комплекс проблем, которые достались ей из Советского Союза. Каждая территория страны имела свои особенности. Внутреннюю украинскую интеграцию фактически никто не проводил. У нас была сложная история образования этих регионов и мы несли наследие переселения, в том числе после трагических 1932—1933 годов.

И Западная, и Восточная Украина смотрели на эти проблемы с разных сторон. Равно как и вообще время прожитое украинцами в Советском Союзе читалось каждым регионом по-разному. Прошло три года после обретения независимости, и началась контрреволюция. С 1994-го года начала формироваться кланово-олигархическая система, которая имитировала государство, а в действительности вытянула из него много соков. Параллельно с тем происходила гуманитарная «аннексия» территорий. Начались процессы деградации. При Кучме Донбасс был фактически отдан в лизинг. Россия же, в свою очередь, туда пришла со своими инструментами и вытеснила оттуда все то, что не смогла сохранить Украина. Газета «День» всеми своими силами пыталась поднять все эти проблемы. Но, конечно, и сегодня, несмотря на два Майдана, являющиеся реакцией общества на давление и ненормальные условия, система хотя и покачнулась, но стоит. Мы еще не видим системных действий, которые бы решали вопросы с комплексом проблем оккупированных территорий.

Центральная для меня мысль, что масштабы бед или до конца еще не почувствованы, или не осмыслены. И поэтому с этим огромным скоплением проблем мы сразу разобраться не можем. Но нам очень важно почувствовать импульс честных людей, которые размышляют над тем, как их реально преодолевать.

СНЕГИРЕВ: «СТОИЛО ОБЪЕДИНЯТЬСЯ НЕ ВОКРУГ ЛИДЕРОВ, А ВОКРУГ ИДЕИ СОХРАНЕНИЯ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ»

Дмитрий СНЕГИРЕВ: — Есть мнение, что Луганщина — является территорией, где поддерживают прокремлевские настроения. Нам навязывали эту мысль 23 года и пытались показать, что на Донбассе нет никакой украинской жизни. А если и есть, то поддерживается она на уровне государственных дотаций, или при поддержке Канады. Конечно здесь нужно говорить и об отсутствии соответствующей государственной политики относительно восточных регионов. Я склоняюсь к мысли, что вообще с самого начала рассматривался план выкачки всего, что можно из Украины, а затем возвращение ее в лоно так называемого «СССР». На всем постсоветском пространстве, включая Донбасс и Крым есть признаки того что сохранились посткоммунистические, номенклатурные кланы, которые не были сломаны даже появлением новых демократических лидеров. Не было у самих власть предержащих четкого виденья государственного развития Украины как независимой страны. Мы шли в странном фарватере — то ли примкнем к Брюсселю, то ли в Россию, не понимая, что у нас есть свой путь развития. Лично моя мысль, что если мы имеем цель украинизировать земли, то мы должны иметь собственную имперскую позицию, в том числе и относительно соседних земель, которые этнически принадлежат Украине и которые сейчас находятся под юрисдикцией другого государства. То есть, мы должны были осознавать, что Луганск и Донецк не являются пограничными областями Украины. Границы наши заканчиваются там, где заканчивается украиноязычное население. То есть мы должны были пропагандировать позицию «Українського світу» против позиции так называемого «Русского мира». Это было бы соответствующим ответом на принцип, что Россия заканчивается там, где заканчивается русский язык.

Я был организатором маршей в Воронеже. Такие инициативы не находили поддержки даже у государственных органов. Наоборот СБУ вместе с ФСБ пыталось разрушать любые проукраинские настроения. Более того, я наблюдаю, как люди, которые занимались преследованиями меня, сейчас перешли на противоположную сторону и демонстрируют сейчас выполнение обязанностей, которые бы с самого начала должны были быть возложены на Службу безопасности. К сожалению, в то время украинские спецслужбы не наполнились проукраинским содержанием. Нужно было проводить жесткую люстрацию и не только в сфере спецслужб. Почему так произошло? Потому что ненаказанное преступление приносит еще большую беду. Те проявления сепаратизма, которые не были истреблены в 2004-м году, проявили себя впоследствии в еще более уродливых проявлениях. Вор, который не наказан, идет на рецидив, но в более радикальной форме. Например, можно было удержать Луганскую область, когда попытки захвата касались отдельных административных зданий. Нужна была четкая государственническая позиция. Но не было четкой политической воли. Стоило объединяться не вокруг политических лидеров, а вокруг идеи сохранения территориальной целостности.

Существует ошибочный стереотип луганчанина, как эдакого «ватника», который сидит вприсядку и щелкать семечки. Этот стереотип продуцировался искусственно для того, чтобы еще больше разделить Украину на восток и запад. Я вспоминаю это и думаю, что была определенная ошибка с нашей стороны, когда мы пытались вывозить детей с востока Украины в культурологические рейды на западную Украину. Таким образом, мы пытались объединить то, что и само по себе уже объединено. Нужно было везти их в русскую глубинку. Там они бы почувствовали, что это «Русский мир», который живет намного хуже, чем Донбасс. А так вышло, что «Русский мир» для них стал чем-то особенным и загадочным. Просто потому, что они его точно не знали. Мы же не учитывали психологический фактор. Ребенок приезжает из депрессивного региона в европейский украинский город. Это несколько унижает его. Когда же он видит еще более депрессивную среду, то он начинает ценить то, что имеет. Вышло так, что многих соблазнили именно тем, о чем они не имели никакого представления, так называемым «Русским миром». Теперь они увидели прелести этого «Русского мира» на улицах Луганска. Потому что те, кто теперь пришел в Луганск из России — это реальное быдло в ватниках и с автоматами. У меня есть знакомый, у которого была коллекция кож. В его дом зашел чеченец, натянул одну из кож и сказал: «Ну, вот теперь мне будет тепло». Вот он — «Русский мир»! И я вам скажу, что поддержка Путина сейчас на востоке существенно упала. Вместо обещанной стабильности произошло еще большее обнищание. Отобрали то, что люди накапливали всю жизнь.

Л. И.: — Все дело в том, что в 1994-м году, когда произошла та же контрреволюция, она была направлена не против коммунистов и не против декларативных оппозиционеров, а именно против тех людей, которые имели государственническое виденье. Их было не так много, но им не давали возможности осуществить весь тот комплекс задач, который бы сделал Украину истинным субъектом и на востоке, и на западе. Это было бы высшей «точкой сбора» для всех земель. Эта «точка сбора» была, но она не стала доминирующей из-за многих препятствий. Все это нужно честно проанализировать. Я это все видела как участник выборов 1999-го года. Сейчас все это возвращается в более сложном виде. Луганск и Донецк, в этот момент, стали наибольшим упреком. Абсолютно очевидно, что кризис этого кланово-олигархического государства поджег страну.

СЕМИСТЯГА: «КОГДА В ЛУГАНСК ЗАХОДИЛА РОССИЙСКАЯ КОЛОННА, ВЫСКАКИВАЛИ ЖЕНЩИНЫ И ЛОЖИЛИ НА ТАНК ЛИСТ БУМАГИ СО СПИСКАМИ УКРАИНЦЕВ»

Владимир СЕМИСТЯГА: — Уровень русификации в Украине зашкаливает. Что нас может всех объединить? В демократической цивилизованной Европе существует одно лекарство от болезни — знание своего государственного языка, знание своей национальной истории, знание национального законодательства. Почему-то от россиян не требуют переходить на украинский язык и в то же время от украинцев, наоборот, требуют использовать русский. Когда я выступал на слушаниях в Верховной Раде по поводу государственного языка, то задал вопрос — там, где отдаются команды на русском языке в войсках, в милиции, будут ли они защищать это государство и нас? Те, кто разговаривают на языке соседнего государства. Наконец пришло время и все проявилось. Невероятно, но в Луганске общественности пришлось воевать за каждую украинскую букву на вывесках.

Когда мы судились за свои права, то встала проблема — разве может общественность полноценно бороться против государственного аппарата с высококвалифицированными юристами? Мне довелось читать лекции и в милиции, и в прокуратуре, среди членов суда и, в том числе среди представителей Службы безопасности. Когда я приводил пример, что на стене повесили в свое время портрет Михновского, то в СБУ едва не срывались аплодисменты. «Ах, как прекрасно работали чекисты!». Понятно, что такие люди не могли защищать наше государство, и история это доказала. В свое время проводилась такая политика на Луганщине — территории заселялись россиянами, а украинцев выселяли в Сибирь, Урал, на Дальний Восток. Я был свидетелем шокирующего факта. В Луганск заходила российская бронетанковая колонна. Выскакивали женщины и ложили на танк лист бумаги со списками украинцев, с которыми нужно разобраться.

Л.И.: — Нужно было сразу нацеливать людей на сбор всех этих фактов и свидетельств, которые со временем будут добавлены к материалам соответствующих дел. Я убеждена, что это готовилось. Это не было так, что Путин по пути, пользуясь Майданом, прихватил Крым. Это была целеустремленная работа по возврату Украины под влияние Москвы. С 1994-го года с приходом Кучмы эта работа велась скрыто, а затем — полным ходом.

В.С.: — И пришло время откровенно говорить, что левые партии, я имею в виду коммунистов, вчерашняя Партия регионов, и др., все сделали, чтобы то, что происходит сейчас на Донбассе, случилось как можно скорее. У меня такое впечатление, что наши руководители лишь создавали впечатление, что они не знают, что происходит.

БОЛДЫРЬ: «Я ПОНЯЛ, ЧТО ИХ ГОТОВИЛИ НАС УБИВАТЬ ТОГДА, КОГДА УБИЛИ РЫБАКОВ В АЗОВСКОМ МОРЕ»

Л.И.: — Почему катастрофа на востоке стала возможной и какие вы видите пути ее преодоления? Какая часть луганчан принимает участие в обороне страны?

Игорь ЧУДОВСКИЙ: — Комбат «Золотых ворот», батальона, который стоит в Счастье, говорит, что в его батальоне 80 процентов луганчан. Фактически мы повесили ярлык, что вся милиция предательская. Она, может, и осталась коррупционной, но многие из них воюют за Украину.

Геннадий БОЛДЫРЬ: — Я воспринимаю эту ситуацию на человеческом уровне. Когда все это началось, я находился за пределами Украины на дипломатической работе в Австрии. Когда общался со знакомыми из Луганска, то предупреждал их, что потом могут быть непоправимые последствия, которые этот регион уничтожат. Тогда, весной, все это воспринималось несерьезно. Речь шла об определенных амбициях относительно Киева. До поездки за рубеж я десять лет работал с предпринимателями в системе Торгово-промышленной палаты. Мы общались с нашими партнерами и в Ростове, и в Воронеже, и в Белгороде — пограничных регионах. Это общение было ежедневным. Предприниматели — люди аполитичные. Многие из нас к этой ситуации ментально не были готовы. То есть к такому повороту событий и восприятию России и россиян. Особенно на уровне бизнеса. Вы знаете, пословицы «от добра добра не ищут» — это исключительно русская пословица, которая относится только к россиянам.

Ощущение того, что мы братья у меня поддерживалось до одного определенного момента. Не до Крыма, а еще раньше. Я понял, что их готовили нас убивать тогда, когда убили рыбаков в Азовском море. Это был тот «звонок», который «порвал мой шаблон» и я начал обращать внимание, что происходит. За месяц до того, как Янукович должен был подписать соглашение об ассоциации с ЕС, мы довольно активно работали в Австрии, ведь Вена — это интернациональная площадка. Мы почти ежечасно отчитывались, насколько мы приблизились к этому важному шагу Украины. Потом появляются первые признаки того, что начался «откат» назад. И когда начался наезд на украинские предприятия, то стало понятно, что горячей фазы не избежать. Тогда уже было ощущение того, что что-то случится, и вопрос заключался лишь в том, когда. В настоящий момент наша задача выжить. И выжить не только ценой жизни наших солдат, но и экономически. Важно помочь нашим предприятиям перестроиться на другие рынки.

ИВШИНА: «МЫ ДОЛЖНЫ ПОДНЯТЬСЯ НА ДРУГУЮ ВЫСОТУ»

Лариса ИВШИНА: — У нас был недавно Круглый стол и фотовыставка в Черкассах. Один мужчина меня спросил в ходе разговора, должна ли Украина быть заинтересована в том, чтобы Россия развалилась и что будет в этом случае. Правильно заглянуть за горизонт. Это очень правильная черта. Я сказала, что Украина держит свою территорию, как и аэропорт в Донецке, уже много веков. Когда Россия будет распадаться, мы географически не сможем никуда деваться и потому не должны быть беспечными. Именно поэтому мы должны подняться на другую высоту. Это тот рецепт, над которым должны думать все — практики, теоретики, стратеги. На каком уровне отношений мы должны быть в стране между людьми, между бизнесом, между государством.

Газета «День» подготовила свою поддержку для украинцев. Нас многократно спрашивали, почему наша серия книг называется «Бронебойной публицистикой» и «Подрывной литературой». Что за милитаристическое мышление? А я просто много вещей восприняла из украинской истории. Нам необходимо иметь эту цивилизационную связь. Ее нельзя разрывать. От наших лагерников, которые в Гулаге поднимали восстание. Сейчас по телевидению показывают фильм о восстании в Кенгире. Мой любимый лидер не Ганди, а Евгений Степанович Грицяк, возглавивший восстание в лагере Норильска. Эти лагерники говорили детям — помните, что Советский Союз это наш самый свирепый враг. А дети были воспитаны на историях о том, что «все мы братья», «мир, труд, май» и думали, что деды сошли с ума от страданий. И здесь вопрос не в УПА. Скольким людям сталинизм и на востоке, и по всей Украине поломал жизнь. И вот в этих книгах рецепты всех. Здесь есть и Гедройц, и Шептицкий, и Донцов, и Бандера, и Сахаров, и Лина Костенко, и Стус. Почему именно он? Стус не был тем националистом, которыми запугивают людей.

ПЛАКАТ ДМИТРИЯ КРИШОВСКОГО, ФОТОРЕПРОДУКЦИЯ АРТЕМА СЛИПАЧУКА / «День»

В.С.: — В поддержку вашей мысли, вспомню слова Шевченко: «Польща впала, та й нас придавила». Нам нужно сделать все, чтобы Россия, падая, не придавила нас.

Л.И.: — А вторая фраза «За що боролись ми з ляхами? За що ми різались з ордами? За що скородили списами Московські ребра?». Мы фактически завалили несколько империй. И подточили Австро-Венгерскую, и Речь Посполитую, и не дали Атаманской империи распространиться, но из этого всего нужно сделать один вывод — воины мы прекрасные, а с государственным мышлением у нас до сих пор проблемы. То есть нужно привлечь внимание к распространению интеллекта, разумного пространства и создания качественной альтернативы нынешней номенклатуре.

ЛЮТАЯ: «ВСЕ МОЖНО БЫЛО ОСТАНОВИТЬ — КОГДА МЫ СООБЩАЛИ В СБУ, В ЛУГАНСК, В КИЕВ, НО НАС ИГНОРИРОВАЛИ»

Марина ЛЮТАЯ: — Я из маленького городка. Он находится на пересечении Донбасса и Слобожанщины. Поэтому могу говорить о менталитете этих двух слоев. Слобожанская ментальность очень похожа на земледельческую. Более лояльные, более рассудительные. Донбасс — это шахты, заводы, то есть рабочий люд. Вы говорили о подготовке того, что произошло в конечном итоге на Донбассе. В 2001 году я была редактором студенческой газеты в университете Рубежного. Рубежное — это маленький городок на Донбассе. Тогда я впервые попала в СБУ, потому что у меня была проукраинская позиция. В прошлом году нам показалось, что история повторяется. Как и в то время, когда армия Муравьева шла на Киев, а в столице не было ощущения, что надвигается опасность. То же самое происходило у нас в феврале и марте. Тогда, когда все это можно было остановить, когда мы сообщали в СБУ, в Луганск, в Киев, но нас игнорировали. Тогда я уже работала в Лисичанске, в редакции корпоративного телерадиовещания, и единственное что мы могли сделать, — пытались вести эфир украинской музыкой и говорили о своей позиции. Очень много грязи мы выслушали в наш адрес за это. Как следствие — журналисты разъехались по Украине.

Во время наступления на первые блокпосты мы организовывали проукраинские митинги в прошлом году, за что большинство вынуждено было уехать, потому что возвращаться было небезопасно. Вот такие изгнанники. Переехав в Киев, я нашла способы помогать своим. Не стоит думать, что эта земля покинутая. Патриоты на Донбассе есть, они друг друга знают, но они действительно живут будто в резервации. К сожалению, не все старые патриоты на нас молодых обращали внимание, в котором мы нуждались. Мы тогда занимались и этнографическими исследованиями, организовывали проукраинские мероприятия, открывали библиотеки, ездили в Артемовск. Мы всячески пытались привлекать внимание. Однако мы не чувствовали, что на общих пластах на нас обращают внимание. Но мы все выдержали. И Украину из нас не вытравит ничто. Украина для нас действительно важнее всего. Но и сейчас мы слышим голос Донбасса ежедневно. К сожалению, там ничего не меняется. Многие критикуют Украину и при этом готовы получать и от нас помощь, и от Ахметова, и от кого угодно. Должен сказать, что Слобожанщина — необычайно красивый край, который населяли в основном людьми из центральной Украины, казаками. Однако в настоящий момент не территория потеряна, а люди. Земля там впитала очень много Украины в себя.

ЧУДОВСКИЙ: «НАШУ НОВУЮ ИСТОРИЮ МОЖНО ПИСАТЬ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ»

Игорь ЧУДОВСКИЙ: — Нашу новую историю можно писать по уголовным делам. Достаточно проследить фамилии фигурантов некоторых дел. Многие из них проходят по этим делам как свидетели, хотя должны были бы из свидетелей превратиться в обвиняемых. Но вернусь к теме, что мы могли сделать, чтобы не допустить той беды, которая случилась. Я думал, возможно, действительно стоило несколькими вертолетами уничтожить захваченное СБУ? А потом понял — нет. Почему? Потому что и такой вариант развития событий спецслужбы РФ предусматривали. Проблема глубже. Нужно осознавать, что область фактически была подчинена определенным лицам, которые решали все. Ни один мэр в области не прошел без санкции Ефремова. По указанию Ефремова назначались все. В том числе и начальники милиции. По одному телефонному звонку мэры районов присылали в Луганск по два-три автобуса с «туристами», и мы их видели на так называемых прорегиональных митингах, которые назывались «антимайданом». Но мы должны признать, что благодаря Януковичу и Путину мы теперь имеем мощное патриотическое движение. Они начали присоединять Украину к России через колено. Если бы они дали нам доступный газ, запустили бы финансовый капитал и обеспечили рабочие места, то будущее Украины могло быть иным. Если бы Янукович думал не только о собственном кармане, но и о социальном секторе, то у него было бы много шансов пройти в президенты в 2015 году. Тогда бы Украина могла быть интегрирована и в Таможенный Союз. Но Путин «КГБист» по своей натуре. Ему нужно поломать. Вот они нас ломали, ломали и имеют теперь страну, которая всячески стремится в Европу. Теперь у нас гражданское общество, частью которого являемся и мы — луганчане.

ПАСТУХ: «УКРАИНСКИЙ АРТИСТ МОГ СТАТЬ ПОПУЛЯРНЫМ НА ДОНБАССЕ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ТОГО, КАК ЕГО ПРИЗНАВАЛИ В РОССИИ»

Виталий ПАСТУХ: — Я из Северодонецка, закончил ПТУ и 3 года учился с ребятами. Из 35 ребят полноценная семья была только у троих. У остальных родители либо сидели, либо уже умерли от алкоголизма или наркомании. Поэтому я на своей шкуре знаю, почему так произошло на Донбассе. Когда я встречаюсь со своими друзьями из Западной Украины, которые никогда не были на Донбассе, пытаюсь часами объяснять, почему там все произошло, но им все равно не до конца все понятно.

Но давайте начнем с простого — с названия моего города. Как оно должно писаться на украинском языке «Сіверодонецьк» или «Сіверськодонецк»? Есть много версий, а на разных въездах в населенный пункт размещены разные его названия, включая «Сєвєродонецьк».

Далее. Очень давно я начал в городе промоутерскую работу, стал возить к нам «Братьев Гадюкиных», «ВВ», «Океан Ельзы», «ТНМК». Эти мероприятия становились все более популярными. В 2001 году я организовал фестиваль «Зоряна брама», основное условие которого было — только украиноязычные коллективы. На него из области собрались около 15—20 тыс. человек. Но на следующий день в мой офис пришли люди в масках и дали мне 15 часов, чтобы я выехал из города. СБУ и ФСБ приехали вместе — у них был один офицер российских спецслужб. Вот так.

Что касается причин, которые привели к сегодняшней ситуации. Если включить популярный музыкальный канал «М1» или «RUMusic», «OTV», мы поймем, что даже после всех трагических событий все у нас так и осталось. Идет пропагандирование русского языка, примитивной культуры. Причем генеральный продюсер «М1» говорит, что они работают на аудиторию 12—16 лет. Этим они воспитывают молодое поколение, что завтра-послезавтра будет студентами и начнет создавать украинские семьи? То же с радиостанциями. У нас 70% коммерческих радиостанций принадлежат напрямую РФ. «Украинский Медиа Холдинг» украинский лишь в названии.

На сегодняшний день не важно, на каком языке быть патриотом. Тот же рэпер Ярмак, который родом из Борисполя, читает рэп на русском и украинском. И поколение 14-летних на Донбассе воспринимает его как своего. И когда они слушают его патриотические треки — «Моя страна не упадет на колени», — автоматически, не до конца это осознавая, становятся патриотами Украины. Украинской музыки на сегодняшний день очень много. Но есть только одна украинская радиостанция Radio YES, которую перекупили поляки, и у нее плейлист на 100% украинский — независимо от языка. Кроме того, есть большой резерв украинской музыки, который не вмещается в эфир. Таким образом, можно сделать вывод, что нам не дают пропагандировать украинскую музыку.

Конечно, в значительной степени виновата в этом государственная политика — у нас забыли о кино и в целом украинской культуре. В настоящий момент 30-летние ребята на Донбассе — это поколение «Брата-2». И «Океан Ельзы» популярен на Донбассе только потому, что его песня является саундтреком к этому фильму. Украинский артист мог стать популярным на Донбассе только после того, как его признавали в России.

Я делаю тур «Поддержим своих». По просьбе Минобороны и лично министра мы начали устраивать концерты на Востоке в освобожденных городах — Северодонецк, Мариуполь, Сватово и др. И когда мы приехали в Мариуполь, люди сказали, что в последний раз «украинский артист» приезжал к ним 10 лет назад и звали его Иосиф Кобзон.

Мы также устраиваем акции для детей-переселенцев из зоны АТО. Недавно мы провели одно из таких мероприятий — у нас были Ирма Витовская, Мария Бурмака, Тоня Матвиенко, Арсен Мирзоян — прекрасные украинские артисты, но люди не узнали их. И когда им предложили спеть песню украинского артиста, дети по 8 лет попросили песню «Белый лебедь на пруду» группы «Лесоповал».

Что касается телевидения, то здесь та же ситуация. На Новый год у нас преобладала «кобзонщина» и др. Музыкальные каналы — то же самое. И я знаю, что продюсеры каналов, которые делают такой позорный продукт, не позволяют своим детям смотреть их.

Последний мой приезд состоялся в Северодонецк, когда мы делали концерт на День Вооруженных Сил Украины по просьбе МОУ и лично господина Яценюка. Нам обещали дать деньги, но в результате я все провел за собственные средства. Однако Кабмин отчитался о 5 сделанных концертах на День ЗСУ.

В данный момент город полностью под контролем бывшего «Беркута» из Луганска, семьи которых остались в самом Луганске. На вопрос: «Вы на стороне Украины?», они отвечают: «Мы хотим освободить Луганск».

Еще одна история. Сразу после Помаранчевой революции мне позвонили по телефону друзья, которые стояли со мной на Майдане, и предложили саундпродюссировать кино. Сначала я согласился, но мне рассказали деталь: деньги на него в Украине не нашли, поэтому авторов фильма пригласили в Москву, предложили немного изменить сюжет и за это россияне давали $20 млн. Они также уточнили, что фильм должен был сниматься под полным контролем ФСБ. Я сначала не поверил, но первая встреча с представителями российской спецслужбы состоялась в Киеве на Оболони.

Так или иначе, но в настоящий момент на территории РФ снимается более 12 фильмов и сериалов о событиях на Донбассе. Что же у нас? Я саундпродюсссирую «Сказку старого мельника» — первое украинское фэнтези. Бюджет этого кино — 12 млн грн. Но в настоящий момент гривня серьезно упала, и каким будет качество этого фильма — неизвестно. Сколько стоит один танк? 7 млн грн. Два танка — это одно полноценное кино, от которого пользы на этой войне не меньше.

Поэтому, на мой взгляд, нужно принимать законы по регуляции теле- и радиовещания, кино, ограничивать показ таких фильмов, как «Брат-2». В пропаганде мы также проигрываем: «Lifenews» ведет прямые трансляции боев в Донецком аэропорту, а мы информацию добываем лишь от волонтеров.

Недавно я зашел на железнодорожный вокзал в Киеве и хотел купить книгу на украинском языке, и я не нашел ни одной.

ЗЕЛЕНЬКО: «ОБКУРЕННЫЙ ПОДРОСТОК С АВТОМАТОМ ДЛЯ ЛУГАНСКА И ДОНЕЦКА «НАШ», А ИНТЕЛЛИГЕНТ  ИЗ КИЕВА — «ВРАГ»

Валентин ТОРБА: — Еще одна проблема — адаптация луганчан-переселенцев к этим реалиям. Хотелось бы услышать по этому поводу психотерапевта и преподавателя Александра Зеленько.

Александр ЗЕЛЕНЬКО: — Есть несколько мифов. Миф первый — люди на Донбассе жилы так плохо, потому что они не видели, как хорошо живут в других регионах Украины. И если, например, показать Крыму и оккупированному Донбассу, как расцветет Украина, то они захотят вернуться к нам. Но есть пример Кубы, которая живет в 60 милях от «земного рая». И хочет ли кто-то туда? Кто-то перестал любить Кастро?

Д.С.: — Однако при попытке нелегально пересечь государственную границу вас моментально расстреляют.

А.З.: — В действительности, если этих людей из Донбасса отправить в российскую глубинку, где процветает алкоголизм и нет работы, они скажут, что это место близко им. Во многих городах Донбасса прийти домой трезвым — неестественно.

Несколько фраз сотрудников Луганского национального университета. «Нам не нужна ваша цивилизация — нам нужна наша культура», — это слова профессора-социолога. «Все зло от богатства», — это фраза заведующего кафедрой в Институте экономики и менеджмента. Это так называемая интеллигенция Луганска. Такие университеты куда-то перевели, но абсолютное большинство их сотрудников бегали кормить террористов, которые захватили СБУ, и до сих пор поддерживают их, называя «нашими ребятами». Обкуренный подросток с автоматом для Луганска и Донецка — «наш», а интеллигент из Киева — «враг». Это абсолютно осознанная позиция, и они сознательно никогда не включали ни одного украинского канала, ни одной радиостанции и не брали в руки украинские книжки. Киев пребывает в мифе, что путинская пропаганда там кого-то обманула. Нет, они ожидали Путина десятилетиями — это исполнение их мечты. В октябре 2013 года бывший губернатор Пристюк заказал на трикотажной фабрике тираж триколоров и колорадских лент — на тот момент еще не пахло Майданом.

Д.С.: — Знаете, в чем успешность 79-й аэромобильной бригады? Ее командир начинал разговор с офицерами, которые к нему приходили, с вопроса: «Ты будешь стрелять в москаля?» Именно в этом был психологический отбор.

А.З.: — Еще одна наша проблема — вместе с переселенцами из Донбасса мы переселяем людей, которые ненавидят Украину. Поэтому нам стоило бы воспользоваться опытом Израиля, где существует понятие репатриант: тот, кто доказал, что он еврей, боролся за свои идеи и так далее, может получить помощь и приехать жить в эту страну. На каком основании Владимир Семистяга, который провел два месяца в плену боевиков, и семьи террористов, которые стоят на блокпостах, должны получать помощь от Украины и находиться в одной юридической плоскости?

В.Т.: — Вместе с тем, помощь получают и те, кто не имеет никакого отношения к боевикам, и при этом они не стояли ни с какими флагами. У них просто есть паспорт гражданина Украины, который государство им предоставило. Если мы нивелируем вес паспорта, то нивелируем и вес государственности. Вопрос в том, кому давать паспорт?

А.З.: — Вопрос в том, что мы нивелируем патриотизм. Хоть ты будешь патриотом, хоть не будешь, ты все равно будешь иметь одинаковые права с теми, кто 11 мая бегал и верещал «За Донбасс!». Мы боимся оскорбить тех, кто кричал «Донбасс всех кормит» и «Крымнаш»? А боимся ли мы оскорбить тех, кто отдает свою жизнь на восточном фронте? Мы продолжаем считать патриотизм частным делом?

В.Т.: — Несмотря на то, что мы в одной стране, в настоящее время в Киеве мы, луганчане, — гости. Конечно, нас должны уважать, если мы на то заслуживаем, но любить никто не обязан.

Д.С.: — В войне есть ее активная победная фаза. Как показала практика, как только украинские войска начали наступать на русскоязычные районы — Станично-Луганский и другие, начался массовый выезд. Все те, кто считает Россию своей родиной, уже выехали, а это уже большой плюс. И если мы перейдем от пассивной обороны к активным действиям, то состоится естественная миграция этого населения и замена его украиноязычным. Мы переехали на большую Украину, но мы вернемся. Но кое-кто на Донбасс не вернется, и внутренних переселенцев в нашем государстве почти полмиллиона. И это процесс естественной ассимиляции — люди станут ближе к своему украинскому корню, невзирая на то, что у нас своеобразная психология. Но в настоящее время все то, что мы можем делать и помогать, в соответствии с собственной специализацией, мы делаем. Пан Семистяга занимается здесь просветительской деятельностью, пан Пастух — культурной, пани Марина Люта — волонтер, Валентин Торба — журналист, который получил признание в Киеве. Это и поддержка украинского Донбасса — показать, что у него есть украинское лицо. И центральная украинская власть должна продвигать и показывать эти лица, ведь люди, которые выехали из этого региона, — это не какие-то общественные низы, которые выехали, чтобы получать государственную помощь от Украины, которую ненавидят.

Но основной рецепт для переселенцев — просто уважать те территории, на которые они выехали из своей родины. И тогда тебя будут уважать местные жители, независимо от того, из какого ты города и на каком языке разговариваешь.

Эта война разрешает проблему Донбасса в корне — он как организм проходит очистку от шлака, который был накоплен в этом регионе.

СЕМИСТЯГА: «ЭТО КОНФЛИКТ ДВУХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ»

В.Т.: — В настоящее время необходима фильтрация, и нужно думать о том, кому давать паспорт. Необходимо глубокое тестирование. После пересмотра видео с захваченными «киборгами» хочется кричать о наступлении на оккупированный Донбасс. Но нужно более тонко подходить к этим вопросам. Израиль научился прицельно уничтожать своих врагов. Спасает Израиль не стена из бетона. Просто по одну ее сторону грязь, а по другую — чистота. Вот этого мы должны достичь. И нужно надеяться, что эти мартышки спустятся с пальм к цивилизованным людям. Но в настоящее время на Донбасс из России завезли столько всех, что выгребать придется не одному поколению.

В.С.: — Мы боимся назвать вещи своими именами: тот конфликт, который сегодня происходит между Россией и Украиной, носит мировоззренческий характер. Это конфликт двух цивилизаций: угро-финский, татаро-монгольский сплав, который возник на евразийской границе, а есть европейская средиземноморская цивилизация, к которой принадлежит Украина. И если на востоке стоят наши ВСУ, то это не для того, чтобы кого-то «погладить по головке». Ружье, которое висит на стене, однажды выстрелит. Кроме этого, нам нужно прекратить внутреннее самоедство.

Б.Г.: — Единственный выход из этой ситуации и из тех угроз, которые стоят перед Украиной, я вижу в одном — мы можем выстоять, если с внешним врагом будет преодолен внутренний враг. Я сравниваю ситуацию, которая была во время моей работы в Вене во времена Януковича. Все четыре года мы занимались проблемами иностранных инвесторов — правовой безопасностью, коррупцией и общими вопросами. Но в настоящее время мы можем только предполагать, какие деньги тратит Россия не только на вооруженную агрессию, но и на наших некоторых лиц в государстве. Но эти суммы не намного меньше. То же она делает и в Европе и во всем мире. Это происходит, и мы это чувствуем. Именно поэтому мы не чувствуем год спустя после Майдана тех изменений, которые бы уже должны состояться.

В.П.: — Все говорят правильные вещи, но ничего не сдвигается с места. Если украинский народ хочет быть украинцами, нужно выучить украинский язык, нужно читать украинские книжки, снимать украинские фильмы. Нужно также запретить трансляцию российского кино, музыки и тому подобное Нам нужно честно сказать, с кем мы воюем. Если это действительно война с РФ, то нужно именно из этой ситуации и исходить. Что касается законодательной базы, то если взять годовой бюджет Минкультуры, то это разовая месячная зарплата членов Кабмина. О чем еще можно говорить?

В.Т.: — Мне нравится в присутствующих луганчанах то, что они вроде бы не знают, что делать, но потихоньку что-то делают.

П.В.: — Правда, все это делается собственными усилиями, ведь государство для этого ничего не делает. Человеческий ресурс не вечный.

В.Т.: — Для этого много делает газета «День». Это определенная кристаллизация украинской истории и современности, через переосмысление некоторых ее событий и явлений. Нужно проговаривать свои проблемы, озвучивать их. Без этого мы не сделаем выводы.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Круглый стол с луганчанами продолжался три часа и продемонстрировал полифонию мыслей. Как видим, кто-то призывает срочно лезть в самое жерло ада и сразу брать под контроль тот бандитский хаос, который бурьяном цветёт на востоке и угрожает всей стране... Мыслей множество, качественных рецептов — мало. Хотя «День» всеми своими силами всегда ставил эти проблемы, предупреждал об опасностях и указывал на альтернативу. Редакция планирует и в дальнейшем проводить подобные круглые столы, искать общие знаменатели. Ми планируем расширять географию круга участников, пригласив представителей оккупированного Донбасса и аннексированного Крыма. Возможные идеи, вопросы и предложения читателей по этим вопросам, просим присылать на электронную почту valentin.torba@ukr.net