«То, что человек знаком с буквами, не значит, что он знаком с литературой»

Заслуженные артистки Украины сестры Галина и Леся Тельнюк формируют собственные библиотеки всю жизнь. Однако, несмотря на совместную деятельность в музыке, читают разную литературу. Собственницы печатного сокровища с горечью признали, что потеряли значительную часть скрупулезно подобранной родительской библиотеки. У них нет винтажных изданий, однако убеждены, что подаренные им современными украинскими авторами экземпляры скоро станут раритетами.

«День» узнал, какие книги сестры Тельнюк чаще всего держат в руках и какие печатные шедевры держат на собственных книжных полках.

— Понятие «вкус в литературе» достаточно хорошо прижилось. Как формировался ваш и кто на него повлиял?

— Папа и мама. Кроме мировой литературы, отец делал акцент на украинскую литературу. Например, я воспринимала Лесю Украинку или Павла Тычину совсем иначе, чем мои одноклассники. Отец открывал нам такие тайны, о которых в школе говорили достаточно поверхностно. У мамы и у папы вкусы отличались, поскольку мама также по образованию филолог и переводчик с восточных языков. Поэтому мы росли по такой обязательной программе-базе, не прочитав которой, человек не может говорить о каком-либо вкусе. Если он поверхностно читает что-нибудь, и никто не подает пример. Кто-то находит правильные пути, но в основном люди сбиваются и где-то заходят в один угол, и из него уже не могут выйти всю свою жизнь. Потом они что-то меняют, но это не может означать, что человек знаком с литературой, — он знаком с буквами. Он может читать, но не может вчитываться, делать правильный анализ, понять фундаментальную роль литературы, книги в его жизни. Воспитывая своих детей, мы шли по принципу наших родителей, то есть давали основную базовую литературу, без которой не может формироваться человек ХХ—ХХI века.

— На каких книгах вас воспитывали родители-филологи?

— Наша любимая с Лесей книга — «Гордость и предубеждение». Джейн Остин в свое время не была известна у нас в стране. Она фактически сформировала нас как сестер. Уже позже пришли какие-то другие писатели, и мы расходились, но эта книга — это та, которая запомнилась. Там две сестры, они дали нам такую модель поведения, первой любви, образец, как должны сестры любить друг друга. Дуэт начался с этой книги, он закрепился, хотя начался до этого, но цемент красивых отношений, высокого слова и правильных фраз, отношений, любви друг к другу, доброты, понимания, изысканности в разговорах, абсолютное отсутствие низких вещей и каких-либо вещей бытовых — это все было очень красивым высоким стилем сделано. Нас настолько это привлекло, что мы начали говорить друг с другом в быту таким образом. Затем пришел Тычина. Когда отец открыл его лирику, то Тычина пришел на уже хорошо подготовленную почву.

— Было ли у вас когда-либо после прочтения книги такое ощущение восторга и в то же время сожаления, что не вы ее автор? Если да, какое это произведение?

— Честно говоря, читая многих, мне жаль, что я не автор, потому что всегда, когда хороший писатель, то он словно опережает твои мысли. Когда читаешь Фолкнера, то кажется, что ты такой сильный, как его герои. Когда читаешь Камю, то кажется, что у тебя невероятное воображение и фантастические открытия, так же с Рюноске и с Джеймсом Джойсом, которого я просто боготворю, несмотря на то, что он очень сложный. Если говорить об украинской литературе, поскольку для меня она является все-таки основной, и мы за ней следим из патриотических соображений и не только, то я очень люблю Забужко «Музей покинутих секретів». Это та книга каждого украинца, которую предпочитал бы написать он сам.

— Вы делитесь своей музыкой, а как относительно книг? Какие издания подарили бы друзьям просто потому, что этого автора должны прочитать особенные люди?

— Если говорить о последних книгах, то мы с радостью дарим людям, которые причастны к музыке, если есть такая возможность, книгу Валентина Сильвестрова. Это фантастические лекции, его можно читать и открывать для себя музыкальные миры. Каждый, кто причастен к музыке, должен ее читать. Опять же это Забужко. Книги редко дарю, поскольку сама ими очень дорожу, разве, когда есть несколько экземпляров. Например, своей крестнице, очень современной молодой девушке, подарила стихи Василя Стуса, зная, что она никогда в жизни себе такую книгу не приобретет. Если она даже в свои 20 лет не прочитает эти строки, то она обязательно их когда-то откроет, и для нее произойдет переключение мира, это книга может спасти. Зная, как Стус в свое время спас нас и утверждался, я убеждена, что Бог спасет ее. Мы дарим то, что прочитали сами и то, что дорого нам.

— В одном из интервью вы сказали, что душа и ее наполнение останутся такими, какими каждый из нас нарабатывает их на земле. Какую литературу привлекаете для «наполнения»? Есть ли у вас настольная книга?

— Какая настольная книга сильнее, чем Библия и сильнее, чем «Жития святых», чем божественная религиозная литература, как бы это не звучало пафосно. Так должно было быть, но я не говорю, что так есть, что я каждый день засыпаю, читая религиозную литературу, или разбираюсь в этом, конечно, нет. Человек — существо ленивое, и он любит удовольствия, наслаждения и ищет себе какой-то отрады, покоя. Есть книги для радости, у меня также такие есть, я их читаю перед сном. Это набор, который не меняется у меня уже много лет. Это и Музель, и Джойс, и Манн, а теперь потянуло меня на Маркеса, хотя я читала его 25 лет назад, и казалось бы, что уже все знаешь, но каким-то образом все равно возвращаешься. Иногда следишь за чем-то новым, а теперь я опять перечитываю «Волчий зал» Хилари Мантел. Настольной, одной пока еще нет, по-видимому, придет то время, когда она уже будет одна, когда человек уже знает, что эта ночь может быть последней, тогда будет читать одну книгу.

— Вы отметили, что «для нас важно быть современными и актуальными в контексте украинской молодежи, которая стремится видеть правильные пути развития украинского общества». Читаете то, что читает сейчас молодежь?

— У меня 17-летний сын и смотрю по тому, что читает он. А читает он достаточно много, базовую литературу освоил, разбирается в том, что такое настоящая и ненастоящая литература. Накупила ему много книг, он перечел эту полочку достаточно быстро и оставил одного Сашка Ушкалова. Сын сказал, что это супер, что это честно, правильно, невероятно. Конечно, он читает много фантастики разной, много вещей, которые вообще для меня непонятны. Но если говорить о том, читает ли молодежь, то она читает. Конечно, читают много разного мусора из Интернета, который никому не нужен.

— Посоветуйте несколько книг на лето?

— «З мапи книг і людей» Оксаны Забужко. Я бы советовала читать своих для того, чтобы была сила, чтобы было свое собственное. Если ты читаешь Стуса, и в тебе появляется стержень очень крепкий, то, читая Забужко, легкие становятся крепкими. Для тех, кто уже прочитал эту писательницу, то я бы рекомендовала вернуться к Лесе Украинке и почитать ее пьесы. Очень важно еще раз вернуться к Шевченко, почитать его, потому что скоро будут много о нем говорить, иногда даже слишком много, потому что приближается 200-летие со дня рождения Пророка. Каждый будет делать Шевченко своим. Для того, чтобы все могли чисто и правильно воспринять его жизнь и творчество, я этим летом я посоветовала бы углубиться в этом направлении. Почитать каждому для себя Шевченко и о Шевченко, и все, что связано с ним, читать его современников, для того чтобы написать картину этого человека, очертить себе персонально, кто же он такой был, для того чтобы потом не утонуть в море информации, которая будет литься со всех сторон. Чтобы это празднование не превратилось в большую нелюбовь к поэту. Чтобы это не произошло, нужно самому быть сильным и самому знать, о чем идет речь.