Грустный «юбилей»-2

Продолжение. Начало см. в «Дне» №№ 5-6 от 28 января 2022 года

«КУЛАК»

Но вернемся к пражскому периоду, когда Мария и Улас жили вместе. Для писателя это были удивительно продуктивные и, вероятно, можно сказать – счастливые годы. Он продолжает активно публиковаться в «Літературно-науковому віснику». В конце 1931 г. здесь появляется его роман «Кулак». В 30-х годах произведение несколько раз переиздавалось – в журнальном варианте, в частности в 1935-1936 гг. перепечатывался в черновецком издании «Самостійна думка», а в 1937 г. вышел отдельным изданием в библиотеке этого журнала.
Позже это произведение «затмила» Самчукова «Волинь». Хотя его «издательская история» в 30-е годы почти не уступает «издательской истории» Волыни. По крайней мере на то время это было одно из наиболее успешных и читаемых произведений писателя.

«Кулак» – произведение, заслуживающее большого внимания. Тем более, что оно демонстрирует важные моменты мировоззрения писателя. Не зря Елена Телига ставила на первое место среди прозаических произведений Самчука. При первой встрече с писателем она выпалила эмоционально: «Я думала, вы гигант! Вы для меня не "Волинь", "Кулак"... А между прочим "Кулак". Вы для меня не «Волинь», а «Кулак». Читала его два раза…»

К этим словам поэтессы следует прислушаться. В романе имеем образ сильного украинца, который способен стать успешным. Не случайно эпиграфом произведения писатель взял такую цитату из Фридриха Ницше: «Я дуже щасливий, що протиставив проти себе все хоре та добродійне».  Такое произведение не могло не импонировать украинским националистам. Примечательно, что оно впервые увидело свет именно на страницах «Літературно-наукового вісника».

Писался «Кулак» параллельно первой части «Волині». Но если последнее произведение, являясь в значительной степени автобиографическим, изображает Самчука преимущественно таким, каким он был. То в «Кулаке», где тоже есть немало автобиографического, Самчук, скорее, изображает себя таким, каким бы он был или хотел бы быть. Потом подобные вещи не раз будут встречаться в его произведениях.

Действие «Кулака» происходит в межвоенной Польше и рассказывает о крестьянском сыне Льве Бойчуке. Как и Самчук, герой пытается перейти польско-советскую границу. Он мечтал об «идеальной» стране. И таким есть Советский Союз. Это, по мнению героя, «країна вільної праці, країна панування слабих, малих, бідняків, гнаних, обдертих, переслідуваних, чорних мозолястих рук, обмитих кривавих потом облич, країна щирих сердець, що їм людський добробут, добробут загальний дорожчий рідних батька й матері, дорожче традицій, батьківщини, рідної землі й усього святого». В этих словах чувствуется ирония и порицание автором «идеальной» советской страны. К тому же этот идеал противоречит ницшеанскому эпиграфу романа и противостоит традициям, родной земле, всему святому, что для Самчука в то время очень важно.

Однако переход границы не успешен. Герой оказывается в польской тюрьме, где происходит действие первой части произведения. Герой встречается с рядом персонажей, которые, подвергшись «счастливой жизни» в советском «раю», решили оттуда бежать. Это купец Йорданов, украинский крестьянин Шабелян, молодой талантливый художник Павловский. Всех этих разных людей советская власть «давила» «железным невидимым кулаком». Все они стали его жертвами. И, не выдержав, решили эмигрировать.

Однако Самчук в «Кулаке» осуждает не только советскую власть, большевиков-коммунистов. В произведении встречается мнение, что основное зло в Советском Союзе все-таки не они. Так, в произведении предприниматель Терентий Иорданов, являющийся россиянином, дает свою характеристику советской власти, считает, что новая экономическая политика (НЭП) – это обман. Но убегает он не от коммунистов, а от… России. В частности, говорит: «Я… зовсім не від комуністів тікав. З комуністами можна ще таки «дєлішкі обтяпувать», що тільки полюбуйся. Утік я від… Росії. Від русского православного народу… Ви… не розумієте, що значить слово Расея». Собственно, первая часть «Кулака» – это развенчание советского «рая», истоки которого, насколько можно понять, в ментальности «русского православного народа». Несколько позже на страницах «Літературно-наукового вісника» Арсен Ричинский в своей работе «Проблемы украинского религиозного сознания» очень четко обоснует это мнение. А уже после него это сделает известный русский философ Николай Бердяев, происходивший из Украины.

Вторая часть «Кулак» – это уже, собственно, история успеха Льва Бойчука. Выйдя из тюрьмы и распрощавшись с советофильскими иллюзиями, главный герой романа решает покинуть свою деревню, перебраться в город и делать здесь бизнес-карьеру. Да, он любит деревню, свою землю, но здесь ему тесно. «От хати, – читаем в произведении. – Малі вікна. Дядьки, їх невеликі турботи. А що він? Куди йому вдатися? Що почати? Він любить землю свою, він любить небо своє, він любить людей, але все таки тут тісно, вузько. Йти в поле, лізти в шлею, тягнути плуга, копатися в землі від світання до смеркання, не бачити просвітку, бути забитим, не знати нічого, крім праці, праці і ще раз праці без розмаху, без кращого будучого». Лев надеется, что для него будущее – это город: он «кидає своє село. Кидає на віки. Його тягне місто. Він бачить там свою будучину. Йти на місто. В похід на місто. Перемогти його й підпорядкувати своїй волі. Він син села й землі. Син неволі і ганьби. Вперед до могутності, до слави!» Как видим, здесь проводится идея, что украинцы, считающиеся «сельским народом», должны «завоевывать» города на своей земле. Эту идею позже, в 1941 г., Самчук четко высказал в публицистической статье «Завойовуймо міста», опубликованной в первом числе газеты «Волинь», которую он редактировал. Там читаем: «Передусім мусимо завоювати і психологічно освоїти наше місто. Місто – це розум народу, і той розум мусить бути наш». Те же идеи о «завоевании городов» встречаем и у идеологов украинского национализма, в частности, Донцова.

И пусть город, в который попадает Бойчук после тюрьмы, не такой и большой, провинциальный. Это, собственно, Кременец. Но ведь он дает больше возможностей, чем село. Герой «Кулака» сначала работает приказчиком в невзрачном магазине тканей, превращает его в ателье модельной одежды с серьезной клиентурой. Между тем, Йорданов, который вместе с Бойчуком сидел в тюрьме, начинает лесопильный бизнес. Этот неутомимый предприниматель делает правой рукой именно Бойчука. И не ошибается. Тот, активировав внутреннюю энергию, преобразуется в деятельного и предприимчивого фабриканта. При желании в его лице можно увидеть некий ницшеанский тип «сверхчеловека», правда, проукраинского, национально-сознательного.

Не будем вдаваться в сюжетные линии романа. Есть здесь и любовные истории, которые (и не удивительно) напоминают интимные приключения Самчука, и «мистецька лінія», связанная с художником Павловским. В общем, «Кулак» является многоплановым произведением, требующим вдумчивого чтения и анализа.

Обратимся к основной, хозяйственной линии романа. Итак, лесопильный бизнес, начатый Иордановым с помощью Бойчука, процветает. Он выходит на международный уровень. Бойчук, отлаживая бизнес-дела, едет в Бойтен, Бреслау, Берлин, Краков. Словом, познает Европу – и не только хозяйственную, но и культурную.

Казалось, всё хорошо. Однако на смену стремительному взлету приходит не менее стремительный спад. Надвигается кризис. Его причиной является та самая советская власть, которая руками тысяч выселенных в Сибирь кулаков наводняет европейские рынки лесом и обрушивает цены. Йорданов дает очень точный анализ ситуации, говоря о большевиках: «Вони… поки що знаходяться на стадії, коли на ціни не дивляться. Вони більше думають за світову революцію, ніж за ціни. Колись це буде інакше, але не тепер. Тепер їм треба замовити в Німеччині на триста мільйонів машин і продати безліч тонн пшениці нижче собівартості, бо там є п'ять мільйонів комуністів, що потрібні їм для світової революції. З такими тяжко вести розумну торгівлю… вони не будуть вибирати ринків де дешевше, а де це треба».

Это предсказание сбывается. «…На біржі, – читаем в произведении, – зчинився сполох. Фірми тріскали, як мильні бульбашки і не було спасіння… димарі все більше й більше вгасали, число безробітних усе збільшувалось, а прихильники прав людини й громадянина тішились, що криза, що капіталісти гинуть, що прийде революція».

Проблемы начались и на предприятии Йорданова. Несколько вновь принятых рабочих подстрекают работников к забастовке, требуя повышения заработной платы. Бойчук с бастующими разбирается просто – увольняет их. Но, в результате этого, против фирмы «Йорданов і спілка» начинается клеветническая кампания в печати, что вредно отразилось на бизнесе. К тому же на лесопильном предприятии поднялся пожар, а его владелец Йорданов погибает. Здесь не обошлось без длиннорукой советской власти. Казалось бы, крах. И все же Бойчук не сдается. Он будет дальше заниматься бизнесом. Поэтому говорит в конце произведения: «Тепер поїдемо і пічнемо наново. Дерево горить, але не моя сила. На цьому місці виросте вже не дерево, а щось ліпше. Золото. Золото виросте. Тут під землею –  поклади, скарби. Тільки вритись у неї і винести!»

Роман «Кулак» написан в духе модернизма, распространенном тогда в Западной Европе. В то же время это произведение идеологическое. Здесь и отрицание советского устройства, и определенные «национальные фантазии», выражавшиеся в создании образа сознательного украинца, ставшего успешным бизнесменом. Конечно, среди украинцев встречались и встречаются успешные бизнесмены. Однако многие ли из них были и есть сознательными украинцами? Поэтому «Кулак» трудно назвать реалистическим произведением. Это, скорее, стремление выдать желаемое за действительное. Но на такое желаемое был запрос – в частности, в украинской националистической среде. Поэтому произведение и увидело свет на страницах «Літературно-наукового вісника», а Елена Телига была в восторге от него.

Продолжение следует