«...И личное общение»

Встретились с Сергеем Грабарем после музыкального марафона — 14-го Международного джазового фестиваля «Единство». Поразило меня на этом музыкальном действе многое: и музыканты-виртуозы, и наши воины среди собравшихся, и... мама Сергея, которая по-молодецки выдержала, как всегда, всю программу. Да, Сергей Грабар — не только писатель, но и организатор этого музыкального события. Он — украинский филолог, определенное время преподавал в школе. Работал в издательстве «Наукова думка», на протяжении 15 лет   — в заповеднике Киево-Печерской лавры, на других должностях. Возглавляет Украинскую строительную ассоциацию. Автор трех поэтических сборников, девяти книжек новелл. Произведения переведены на азербайджанский, английский, грузинский, македонский, немецкий, турецкий, хорватский, русский и язык фарси.

— Сергей, ты киевлянин с деда-прадеда, киевовед. Обещал написать о Киеве монументальный роман. Как он поживает?

— Хорошо сказано: «Как поживает роман?» Он действительно уже не мертвый, то есть не в далеких планах. Да, роман будет о Киеве. Сейчас еще продолжается сбор материала. Хотя, если откровенно, то материал можно собирать десятилетиями и ничего из этого не выйдет. С моей точки зрения, главное — найти соответствующую форму подачи. Роман не должен быть абсолютной публицистикой — это ясно, но, с другой стороны, фактаж можно давать только при условии полной выверенности. Увидим, что из этого получится, но Киев уже давно нуждается в отдельном романе-биографии.

— С романом выяснили: он вынашивается. Между тем ты — последовательный сторонник малой формы. Как считаешь, начали ли новеллы интересовать украинских издателей, как это есть в Западной Европе? Каковы твои предложения относительно читательского интереса к этому жанру?

— Мы от Западной Европы отстаем, к сожалению, во многом, поэтому литература и отношение к ее отдельным жанрам не является исключением. Один из наших известных издателей мне так прямо и сказал: новеллы не продаются. А через несколько лет канадка Элис Манро стала лауреатом Нобелевской премии! А как быть с Антоном Чеховым или нашим, считаю, абсолютным гением новеллы Василием Стефаником? А Григорий Косынка из Расстрелянного Возрождения или рассказы Юрия Яновского! Из современных авторов выделил бы Василия Портяка и Марианну Кияновскую. Малая форма несет чрезвычайно большую нагрузку, сказал бы  — ответственность. Она не может быть ни о чем. В малой форме сконцентрирована иногда целая жизненная сага. Кроме того, в новелле легче передать настроение. И еще одно: в современной сверхбыстрой жизни читатель скорее останется с книжкой новелл, чем с толстенным романом. Это, кстати, надо учитывать нашим издателям.

— Знаю, что готовишь избранное. Что туда должно войти, если не секрет?

— Да, избранное должно появиться в издательстве «Ярославів Вал», серия «Бібліотека української літератури». Книжка, скорее всего, будет называться «Ритуал», и в нее войдут избранные новеллы из моих предыдущих сборников: «Від першої особи», «Стан душі», «Сецесії», «Кава Меланж», «Три кольори спокуси» и немного новых произведений.

— Сегодня в связи с войной заострился вопрос относительно украинского языка. Ты признавался, что жил и формировался в условиях полной русификации. Как и почему стал писателем украинским?

— Да, я родился и жил в Киеве в условиях русификации. Еще до моего рождения на Рыльском переулке, моей «малой родине», управдом в россияне записывал целыми подъездами! Таким образом моя мать с фамилией Романюк стала россиянкой. Позже, когда я поступил на украинское отделение филологического факультета Киевского педагогического института, приятели моего отца сказали, что его сын — националист: только из-за поступления именно на этот факультет. И тогда отец на чистом русском языке объяснил им, кто они и куда им надо немедленно идти. Больше они у нас дома никогда не бывали. Что посодействовало такому выбору? По-видимому, немного родители, немного         — учитель украинской литературы Игорь Даниилович Москалев, немного — генетический код, заложенный в каждом украинце. Надо его просто разбудить. Вообще, вопроса притеснения русского языка в Украине не существует. Это — все надумано, политические игры.

— Ты совмещаешь «красивое и полезное», художественное и бизнесовое. Очевидные плоды — джазовый фестиваль «Единство» и литературный клуб «Библиограф». Хотя бы несколько слов об этих проектах.

— Ну, я не являюсь бизнесменом в том понимании, как некоторые могут представлять. Работаю в общественной профильной организации, вроде бы далекой, на первый взгляд, от вопросов культуры. С другой стороны, работаю с людьми, и все эти люди так или иначе находятся в культурном окружении. Они ходят в театры, бывают на концертах, читают книжки. Почему кто-то должен формировать их мировоззрение в культурном пространстве, а не мы с тобой? У меня есть определенный вкус, сформированный годами, поколениями моей семьи, приятелями и друзьями. Поэтому, когда я говорю тем, кто рядом: прочитайте Михаила Слабошпицкого, Владимира Ешкилева или Теодозию Заривну,           — то отвечаю за свои слова. Или: послушайте, как играет Владимир Соляник, Мирон Блощичак или Энвер Измайлов! Вот отсюда — Международный джазовый фестиваль «Единство», которому уже исполнилось 14            лет, и литературный клуб «Библиограф». Все очень просто.

— Далеко не у всех писателей есть менеджерские способности. Но каждый хочет иметь как можно больше читателей. С твоей точки зрения, кто должен «продвигать» художника, если говорить прагматичным языком?

— Думаю, писатель не должен сам себя «раскручивать». Это имеет нехороший привкус. Промоцией писателя должно заниматься издательство, которое решило заявить его своим автором, независимо от того, кто платит за издание. Сегодня есть три вида издательств: те, которые продвигают своих авторов, те, которые чуть-чуть продвигают своих авторов, и те, которым на авторов абсолютно начихать. Но автор тоже не должен быть эдакой жеманной барышней в ожидании счастья. Надо отзываться на любые возможности встреч, общения с читателем, как бы далеко ни пришлось ехать. Своего потенциального читателя надо любить, иначе он станет читателем другого автора.

— В свое время творческие союзы основали, чтобы взять их под контроль государства и разделить художников. Они и до сих пор разделены «перегородками»?

— Думаю, что художники всегда находят повод, чтобы отделиться от других. Творческие союзы не мешают и не помогают. От того, член ли ты НСПУ или АУП, — лучше писать не будешь. Но творческие союзы необходимы хотя бы для того, чтобы человек не чувствовал себя одиноким. Человек, а особенно творческий, нуждается в постоянном общении. Кроме того, творческие союзы выполняют еще и социальную функцию, помогая хоть немного своим членам.

— Уверена: Майдан и война так или так изменили каждого из нас.

— Я воспитан позитивным человеком, который не держит зла на других и прощает неправедные поступки. Но то, что о н и делают с Украиной, с нашими людьми в последнее время — за это прощения и м не будет. Я изменился внутренне и стал больше обнажен для неправды и несправедливости. И еще я точно знаю, что мы Единая Страна — Единый народ!