Ирыся ЛЫКОВИЧ: «Хочу создать образ мультикультурного украинца»

Она затрагивает сложные и волнующие темы, изучает психоанализ и рассуждает об эмиграции. Свои произведения пишет только летом. Такие «литературные вакации» подарили нам два романа: «Твоя дитинка» и «Татцельвурм. Тірольська історія».

Ирыся Лыкович — молодая украинская писательница, родом из Закарпатья — рассказывает об участии в нынешнем Парижском книжном салоне, учебе в Австрии и своем новом романе.

— Ирыся, вы вместе с другими украинскими писателями приняли участие в ХХXII Парижском книжном салоне. В прессе можно прочитать диаметрально противоположные мнения по этому поводу. А что вы об этом думает?

— Во Франции была не впервые, поэтому больше пребывала в эйфории не от Парижа, а от возможности встретиться с другими украинскими писателями. Я уже посещала подобные мероприятия в Вене, например, известный Buchmesse. Во Франции же, повторяюсь, была нацелена на общение — с коллегами, читателями... Радовалась каждому, кто приходил на наши презентации. Живя в Вене, хорошо знаю этот тип людей (к которым также частично принадлежу) — эмигрантов первого-второго поколений, которые ностальгируют по родному. Они приходят с детьми, все — в вышиванках, глаза блестят. Своей осанкой гордо демонстрируют родство с теми, к кому пришли. Я люблю общаться с эмигрантами, потому что они задают именно те вопросы, которые волнуют и меня, у них проблемы и радости схожи с моими.

Следовательно, украинцев пригласили в Париж с одной целью — продать авторские права на наши произведения. Отечественные издатели сделали возможное и невозможное, чтоб добыть в борьбе для нас то многодневное место под парижским книжно-издательским солнцем...

Очевидно, для украинских писателей — это было незаурядное событие! Но было ли оно событием для французов? Вряд ли. Большую заинтересованность, как по мне, может вызвать выход наших книжек во французском переводе.

— Литературные мероприятия в Париже не посетили представители Посольства Украины во Франции. Не хотели бы писатели каким-то образом отреагировать на такую апатию наших дипломатов?

— Я летела во Францию другим рейсом, нежели украинские писатели, и не была на первом выступлении в библиотеке имени Петлюры. Меня эта тема как-то обошла. Я вот сейчас впервые прочитала в печати об этом: Евгений Положий писал, что, дескать, они заблудились. Вы знаете, в Вене также время от времени происходят литературные мероприятия (несколько из них организовывала я в стенах университета при содействии профессора Алоиза Волдана), то представители посольства пока только один раз отреагировали мейлом на приглашение, а так — вообще игнорируют. Конечно, эти события сравнивать с Парижским салоном — смешно. Но я о том, что не стоит ждать от других какого-то большого внимания и почета. Мое кредо — отвечать за свои поступки и заботиться о собственном позитивном отношении к другим. Хотя, конечно, досадно, что свои часто не поддерживают своих.

— Вы живете и работаете в Австрии, изучали германистику в Венском национальном университете. Как справляетесь с письмом, находясь в другой языковой среде, в конце концов, мире?

— Ну, мне в настоящий момент в писательском плане вообще сложно. Словно между двумя берегами плаваешь и ни к одному не можешь пристать. В конечном итоге, к какому бы ты не пристал, везде будешь чувствовать себя немного неуютно.

Другая проблема, с которой я столкнулась, живя между двумя мирами, — не знаешь, на какого читателя ориентироваться. Очевидно, это большая разница писать о Евросоюзе для украинского читателя и об Украине — для читателя европейского. Австрийские издатели берутся за перевод того украинского писателя, в творчестве которого есть хотя бы немного «украинской экзотики», затрагиваются украинские вопросы. Ведь о Вене может написать любой местный житель. (И деньги за перевод не нужно никому платить.) Однако я живу в Австрии и не могу писать не прожитое мной. Поэтому пишу о том, что волнует прежде всего меня. Как я говорила в интервью для тирольского радио, свою задачу вижу в том, чтобы создать образ мультикультурного украинца. Разорвать его психологические и географические границы. Дать ему возможность жить так, как живет большинство молодых европейцев.

Германистику я уже почти не изучаю, потому что сейчас уже вот год как учусь в магистратуре славистики. Пишу я очень редко, к сожалению, между работой и учебой остается мало времени для писания. Но берусь за работу над определенным новым текстом преимущественно летом. Это очень хорошо. Потому что если бы было много времени, то заполняла бы его штампованием второстепенных текстов. Так уже было однажды в Кельне — где за год написала два с половиной романа. И только один из них издан. Другие не достойны быть подаренными публике. А так, будни отвлекают меня от графоманства. Каждая идея нового романа вызревает годами. Имеется блокнот, в который записываю эти идеи. После завершения каждого нового романа начинаю вести новую тетрадь — куда записываю содержание следующего, «разрабатываю» персонажей, записываю ключевые темы.

— Ирыся, а вы не интересовались, что читают современные австрийцы?

— Из украинского — всего нескольких авторов — Сергея Жадана, Юрия Андруховича, Оксану Забужко, очень любят Тимофея Гаврылива. Он им намного ближе, чем украинцам. Немного знают Тараса Прохаська. Таня Малярчук издала сборник рассказов на немецком языке. Сейчас мой земляк Андрей Любка имеет книжку стихотворений в немецком издательстве edition BAES. Вскоре будет презентовать ее в Инсбруке.

Какое-то время наблюдала бум на оба романа Марины Левицкой «Краткая история тракторов по-украински» и «Два фургона». Но, как и в большинстве стран (по свидетельствам рейтингов), современные австрийцы любят Коэльо, Кинга, Мураками, Йонассона. Из своих — относительно молодого австрийца Даниэля Глаттауэра (Daniel Glattauer). Конечно, в каждом книжном магазине, как и полагается, увидите книжки Эльфриды Елинек. А в целом, местные книжные магазины — это места, где можно проводить все дни: сидеть, пить кофе или сок, читать, потом положить товар на полочку и пойти домой. Так и делаю, когда хочу отдохнуть от чтения дома на кровати.

— С какими стереотипами относительно украинцев столкнулись лично? Как преодолевали дискомфорт эмигрантской жизни: образованным людям не сразу везет найти себя в чужой стране?

— Медом из ложки меня здесь, конечно, никто не угощал. Это только так некоторым кажется, что где-то, за пределами Украины, живется лучше. Наверное, немного лучше в финансовом плане. И то только тем, кому повезет с работой. Ведь среднестатистический украинец не работает в Евросоюзе на должности директора. И здесь, и там — везде, чтобы жить, надо тяжело работать. Я уже, кажется, где-то в печати рассказывала, как приехала в Вену по студенческой визе с единственным чемоданом, не имея ни жилья, ни поддержки. Если ты студент-украинец в Австрии — твоя судьба почти решена — легальной работы не найдешь. Однако сейчас я работаю в международной языковой школе на должности language trainer (учитель-языковед), и у меня все в порядке. С улыбкой вспоминаю день, когда однажды вечером проходила мимо супермаркета и смотрела на фрукты... Зашла... В кармане — всего один евро. Купила дешевое вино.

На славистике нам преподают прекрасные люди, это профессор Волдан, он искренне переживает за украинцев, способствует развитию всего украинского, помогает организовывать вечера, профессора Мозер и Симонек — они влюблены в украинскую культуру. Это люди, которые переводят с украинского, издают собственные книжки-исследования об Украине.

Эмигранткой себя не считаю, потому что я в Вене ненадолго. Вот закончу магистратуру и отправлюсь дальше, не люблю засиживаться на одном месте — утрачивается чувство того, что живу. Хотя на самом деле это болезнь — попытка убежать от себя, даже когда понимаешь, что от себя не убежишь.

— И в конце такой привычный для писателя вопрос: над чем работаете сейчас?

— Теперь открою тайну о новом романе, который выйдет в издательстве «Фоліо» в сентябре этого года. Называется «Віртуалка» — и затрагивает, по-моему, очень важные для всего мира вопросы одного из самых прибыльных интернет-бизнесов. Бизнес-веб-кам — интернет-проституция. Немного эту тему затронули в австрийском фильме «Экспорт-импорт», который можно увидеть и на украинских сайтах, правда, в русском переводе. Ключевой вопрос — кто же есть кто? Кто они, те люди по обе стороны экранов?

В действительности я очень мало пишу. В год, может, всего один-два месяца. Иногда целый год пропускаю. Пишу только летом, потому что нет времени, мечтаю забросить все эти человеческие условности и отправиться куда глаза глядят, путешествовать, проживать жизнь интересно, совершать глупости, просыпаться где-то на берегу реки, моря или океана и не думать о том, что мы вечно должны функционировать для чего-то. Но коллективное подсознательное во мне, как и у большинства выходцев из глубинок — очень сильное и живучее — оно крепко засело в голове и вынуждает меня функционировать так, как от меня того требует общество. К сожалению, я бунтовщица в подполье — мечтаю о бунте, а его не совершаю. Об этом и будет мой следующий роман, существующий только как костяк. Жду лета — может, что-то родится. А если нет — тогда уже через год.