«Каждый упавший Ленин приближает нас к Парижу»

Олеся Мамчич — не только переводчик и украинская поэтесса, которая пишет для взрослых и детей, но и активная участница Майдана. Ее муж Александр Кравцов — автомайдановец, вместе с другими находился под следствием под угрозой лишения свободы на срок от восьми до 15 лет за свою деятельность во время бурных событий. Недавно Олеся презентовала новый поэтический сборник. «День» пообщался с ней о ее творчестве, перспективах украинского общества, политики и, конечно же, культуры.

— Олеся, ваш новый сборник называется «Обкладинка»...

— Эта книга включает в себя тексты, написанные в течение 2005—2008 годов. Я уже достаточно давно ее упорядочила и пыталась опубликовать, но смогла сделать это только недавно. Вошедшие туда стихотворения писала преимущественно на природе. У нас есть дача под Черниговом, на реке Десна — в живописной местности, что называется Ладинка. Поэтому такой мало-иронический контекст есть в название книги — «Обкладинка». Тот, кто ближе знаком с моей жизнью, может так и прочитать — «Ладинка». Кроме того, название такое еще и потому, что я планировала сделать также мультимедийный проект. Хотела добавить туда видео и аудиозаписи поэзий. Аудиозаписи я сделала, и позже они появятся в свободном доступе на «Автуре» (сайт-каталог современной украинской литературы. — Авт.). Но с видеосъемкой не сложилось — не удалось найти профессионалов, которые смогли бы это воплотить.

— О чем пишете в последнее время?

— Так получалось, что писатели во время Майдана или вообще не писали, или если уж и писали, то о текущих событиях. Именно так случилось и со мной. Имею большое желание художественно осмысливать весь тот новый опыт, с которым мы столкнулись, поэтому часто пишу стихотворения об этом, даже написала одну сказку. Рассматриваю также возможность создания чего-то более обстоятельного — прозы или даже мемуаров. Обычно проще всего выразить не проговоренный опыт в стихотворениях, потому что они — эмоциональные, как и все, что происходит вокруг. Стихотворения временами говорят больше, чем ты планируешь сказать, и уже сами по себе образуют своеобразное двойное дно.

Сейчас в издательстве «Факел» готовится к печати моя книга. В нее войдут самые новые тексты. Название сборника — «Сонце пішло у декрет». Он воздавался в декрете со вторым ребенком. Тематика там очень разнообразна, в том числе будет несколько текстов о Майдане. Нынче я на новом этапе осмысливаю все интересующие меня темы — одиночество, смерть, любовь, город. Когда ты достигаешь нового возраста, каждый из них осмысливается на новом уровне.

— Сегодня можно услышать, что в Украине состоялась интеллектуальная революция. Согласны?

— Действительно, первыми поднялись именно интеллектуальные прослойки общества, на Майдане были очень разные люди, но ведущей частью все-таки были художники. Меня поразил мощный взрыв креатива — лозунги, их оформление... В противовес этому — безумная бездна на антиплощади. Они не порождали ничего своего, ни одного лозунга не зарифмовали, не смогли даже название себе придумать. Все, что делалось на той стороне — копия сумерек с мрачной бледностью.

Хорошим показателем стал «Книжный Арсенал». Все одновременно отмечают, что в мирное время такого наплыва посетителей не было. Огромные очереди людей, которые стремятся купить книги. Благодаря этой революции общество начало двигаться в сторону интеллектуализации. Я, как автор, заметила рост значимости литераторов — нашими мыслями больше начали интересоваться. Благодаря Майдану широкая общественность смогла ознакомиться со многими новыми имена, услышать хорошую музыку, почитать книги. Меня поразило, как художники-жлобисты, которые основали свое движение еще до революции, предусмотрели все наши проблемы, начали их точно описывать и диагностировать. В сущности, революция стала ответом на разрастание проблемы жлобства.

Кроме черных дней, на Майдане я увидела огромную мощную светлую струю самоорганизации людей. Сегодня очень легко собирать деньги на разные вещи, в том числе и на культурные продукты. Удалось найти средства на общественное телевидение, на издательство книг. Недостает слов, чтобы сказать, сколько радости это дарит мне.

— Что, по вашему мнению, могут сделать литераторы, чтобы объединить запад и восток Украины?

— Понятно, что происходящие события нынче на Востоке — это острый кризис. Думаю, если бы у нас не было экономических проблем, люди гораздо меньше велись бы на российскую пропаганду. Общество там неоднородное. Хорошо, что есть и те, кто несет культурное просветительство. Например, Сергей Жадан всегда находит там свою аудиторию. Нужно усиливать культурный обмен. Художники должны приезжать и показывать нашу страну, как что-то близкое, новое и такое, что развивается. Тогда Украина будет сильнее на востоке. Время работает на нас.

Вспоминаю, недавно мы с писателями Петром Яценком и Галей Ткачук возвращались вечером с концерта Валентина Сильвестрова на «Книжном Арсенале». Я тогда вдруг осознала, что мы идем, говорим о музыке и уже не боимся «титушек» на площади Славы. Раньше мы об этом не могли и мечтать. Очень надеюсь, что наступит момент, когда мы будем идти, например, в Донецке, говорить о поэзии и не будем бояться ни зеленых, ни других человечков и с границы на нас не будут смотреть пушки.

— Какая нынче ситуация с вашим мужем? Уголовное дело закрыто?

— Дело закрыли 25 февраля. Но потом вдруг опять пришли какие-то апелляции. На мой пост в «Фейсбуке» отозвалась пресса, а на прессу отозвалась прокуратура. Там сразу начали заверять, что все делают для нашего блага. Они объяснили, что в предыдущий раз дело закрыли по такой статье, которая в будущем может стать поводом для новых жалоб, а вот в настоящий момент они закроют из-за отсутствия состава преступления, и уже никогда никто не сможет за это зацепиться. Я надеюсь, что так и будет. Наконец пришла реакция на заявление, которое Саша подавал уже месяца полтора назад — таки начали расследования неправомерных действий «Беркута». Но, к сожалению, движение в этом направлении происходит очень вяло, еле-еле. Когда мой муж был в Польше, вдруг домой пришел милиционер проверять его домашний арест. Тогда я поняла, что эта система «подвисает». Она построена на пожирании времени попадающих в нее людей. Когда Саше 25 февраля закрывали дело, адвокат прочитал речь, прокурор согласился, а судья сказала, что идет в совещательную комнату... и исчезла на четыре часа. Все это — остаток совковой бюрократии.

— Как думаете, когда что-то изменится?

— Думаю, что не быстро, но главное, что изменения начались, и важно, в каком направлении мы двигаемся. Был Янукович, который пытался закрутить всем гайки, а теперь общество остановилось — столкнулось челом. И если оно в дальнейшем будет двигаться в сторону изменений, то будет перспектива. Мы получили в этой революции перспективу, которую у нас хотели отобрать.

— А какие перспективы видите в своей сфере?

— Украинская культура в настоящий момент переживает своеобразное возрождение, подобное тому, что состоялось в начале ХХ века. Тогда его «скосили» — надеюсь, сегодня это не повторится... Все будет, только нужно время. Тем более что культура и так живет своей жизнью — только не нужно мешать. И если нас не будут трогать, а может и немного помогут, то развитие будет. Искусство имело связано с бюрократическими структурами.

— Какой, с вашей точки зрения, должна быть эта поддержка?

— На Западе, например, государство обычно предусматривает отдельный налог в поддержку культуры, прилагает усилия для продвижения своей страны за рубежом. По всему миру работают Гете-институт, Польский институт. Конечно, что и без этого украинские художники пытаются «прорываться». Благодаря международным связям и тому, что мир стал интернетизированным, каждый может попробовать поехать на какой-то фестиваль и представить там свое творчество. Но поддержка государства нужна, в частности и относительно финансирования таких путешествий. В настоящий момент мы «ловим кайф» за счет того, что мир обратил на нас внимание — есть спрос на Украину и ее культуру. Но спустя некоторое время там переключат внимание на что-то другое. После больших бонусов нужно поработать самим.

— Какие выводы вы сделали для себя после Майдана?

— Мы вынесли с Майдана очень много разного опыта. Это как многослойный торт, который ты ел впопыхах и еще не распробовал каждую составляющую часть. В последующие несколько лет нас ожидает серьезное осмысление всего того, что мы узнали о себе. О взаимопомощи, страхе, смерти, настоящих человеческих отношениях. Во многих близких людях я видела отвагу и храбрость, которые не могли проявиться в мирное время. На десятом году брака я поняла, что мой муж ничего не боится (смеется. — Авт.) Без сомнения, мы стали иными. После этих событий значительно вырос процент тех, кто готов работать на Украину и сознательно относиться к своим гражданским обязанностям. С каждым поколением он будет расти. Во время таких ситуаций происходит резкий прыжок. Мы его пережили, и если удержимся, то станем взрослее, будем иметь шанс вырваться и покончить с этим совковым «болотом» в себе. Каждый упавший Ленин приближает нас к Парижу.