Локальное и универсальное измерение

Она называется «Столб в центре Европы». Автор эффектных и многослойных стихотворений с неизменным ярким закарпатским колоритом возникает в новой для большинства своих читателей ипостаси.

Несколько десятков небольших текстов, которые вошли в «Столб в центре Европы», в действительности можно назвать и очерками, но, по-видимому, термин эссе все-таки более универсальный. Модель практически каждого из этих произведений — персональные впечатления Петра Мидянки от определенного культурного явления или культурного героя в сочетании с историческим и эстетическим контекстом. Название книжки недвусмысленно обещает, что  материалом таких впечатлений будут служить в первую очередь реалии, в большей или меньшей степени связанные с Закарпатьем. И обещание исполняется. Сборник преисполнен закарпатских персонажей, местности и явлений. От абсолютно хрестоматийных (то есть, в наших условиях, кое-как известных условной образованной публике) наподобие одного из лидеров Закарпатской школы живописи Адальберта Эрдели до вещей малоизвестных, объемных в своей локальности, — скажем, это легенды об основании галицкими опришками села Широкий Луг, родного села автора.

Подход Петра Мидянки к эссе-миниатюрам нередко весьма традиционен, но никогда не стандартный. Поэтому, после прочтения книжки в голове не остается искусственных, штампованных формул а-ля «Закарпатье — это...» или, если ближе к теперешней моде словосочетания, «Закарпатье — это о...». Виденья, предлагаемые в этих текстах, не обобщены, а сконцентрированы на определенных отдельных точках, которые дают яркое впечатление, стимулируют размышления и желания знакомиться дальше.

А знакомиться есть с чем. И с культурой украинцев-русинов Воеводины, в частности и с современной прозой. И с архитектурой украинско-румынского приграничья Марамороша. Или с неофициальной культурной жизнью Ужгорода 1970-х годов, с его приключениями, гуру и последователями. Рассказывает Петр Мидянка также, к примеру, о симпатичных ему современных поэтах — от Вано Крюгера до Сергея Осоки. В конечном итоге, есть в «Столбе в центре Европы» также и произведения, которые отталкиваются от социальной проблематики. Заметнее всего из таких вопросов здесь, наверное — «заробічанство» и его последствия. Последствия в широком понимании, от влияний на культуру, чешских заимствований в повседневной речи закарпатцев (вообще, об истории украинско-чешских культурных взаимоотношений в разные века и в разных общественных измерениях в этой книжке написано немало) до деструктивных веяний в сфере массового мышления, когда крестьяне рассказывают учителям, что их детям или внукам школа не нужна, пусть лучше зарабатывают, а самих учителей «обвиняют», что те просто бездельничают, а потому продолжают без смысла учительствовать, вместо того чтобы заняться нормальным физическим трудом где-нибудь в Чехии. Что же, деградация и дикость — непременная тема в любом серьезном разговоре о нашем обществе, актуальная для каждого региона, хотя и не без местных особенностей. А разговор Мидянки — именно серьезный. Культурологические и краеведческие резоны в его эссе всегда  в диалоге с современной общественной жизнью, ее проблемами.

Отдельного внимания стоит язык книжки «Столб в центре Европы». Она, конечно, не настолько колоритная, как язык стихотворений Петра Мидянки, но все равно очень яркий. Во-первых, преисполнен разнообразных местных закарпатских диалектизмов и интересных заимствований из других языков. Во-вторых, здесь очень специфический и индивидуальный сам стиль, можно говорить даже о сугубо «мидянковском» необычном построении предложений, особенностей сочетания слов.

«Столб в центре Европы» — книжка, которая запоминается и через информацию, и сугубо эстетически. А еще, скорее всего, после ее прочтения вам захочется записать себе для последующих изучений или хотя бы погуглить немало имен, названий и локаций.