Мифические тексты Василя Голобородько

Небольшая двухкомнатная квартира, вокруг стен которой длинными рядами стоят книжки и журналы. Преобладают сказки и этимологические словари. Так скромно в Луганске живет Шевченковский лауреат, представитель «киевской школы поэзии» Василь Голобородько, которого в прошлом году называли одним из возможных кандидатов на получение Нобелевской премии (не только из-за высокого качества поэзии, но и учитывая переводы на многие европейские языки). Недавно вышла из печати книга поэзий «Білі кімнатні рослини».

Чем отличается она от предыдущих? «Книга состоит из двух частей. Первая — новые стихотворения, а вторая — то, что я называю украинской мифопоэзией, толкование поэтических текстов в языке, фольклоре, вербализованное в обратном направлении их творения. Там стихотворения, написанные достаточно давно, но законченные спустя: от 2005 года, после сборников избранного «Ми йдемо» и «Летюче віконце». Я почему-то ставлю дату возникновения стихотворения, а не его завершения», — рассказывает пан Голобородько. И добавляет: «Таких стихотворений в целом очень много. Эта беда началась во время службы в армии. Там у меня не было времени, чтобы закончить стихотворение и идти дальше, потому пересылал записи домой. Так, за два года их собралось много. И до сих пор я не могу выйти на нулевой момент, чтобы начинать новые стихотворения с чистого листа. Все время возвращаюсь к давним, недописанным, и их количество увеличивается. Десять лет назад, когда я переезжал в Луганск, привез из села папку текстов, еще одна насобиралась здесь. Часто эти стихотворения уже написаны, но нужно их подчистить, набрать. Но сейчас у меня много времени забирает робота над сказками, которые я исследую».

Примечательно, что эти сказки имеют общие черты с «украинской мифопоэзией».

По словам автора, все это связано: сказки, мифопоэтические тексты и собственные стихотворения — друг другу помогают. Поэзия уже существует в основе этих текстов. Например, голос кукушки описывают как «зозуля маслечко колотить». Он только вербализирует, выстраивает возникновение этого образа, как какой-то процесс, хотя в действительности это могло возникнуть в один момент, в результате инсайта.

Одна из характерных черт поэта — категорический отказ от собственных поэтических вечеров. Поскольку для него первоочередное — написание, а не пиар собственного творчества. «Перед союзной аудиторией не хочется выступать. Во времена перестройки у меня были вечера в педуниверситете для студентов. Наилучшими временами для меня были, когда только начал печататься, а также — перестройка, тогда какие-то горизонты пооткрывались. Как только перестройка закончилась, я понял, что это уже все. Определенность сработала на депрессию — руководитель идеологического отдела стал президентом, такого не было, например, в Польше, где в свое время победила «Солидарность» и Лех Валенса».

На вопрос, доверяет ли Василь Голобородько литературной критике, ответ довольно однозначный: «Абсолютно нет! Особенно литературоведению. Не хочется писать стихи, когда почитаешь интерпретацию этих докторов наук! Выискивают там что-то, чего нет и близко, привносят какие-то произвольные контексты. Литературоведы не умеют читать. Они анализируют не стихотворение, а то, что предшествует стихотворению, мою биографию, мои вкусы. По крайней мере, интереснее читать психоанализ. Особенно, если в чистоте выдержана психоаналитическая метода, если сделано со знанием предмета».

«Трудно следить за молодыми, времени нет и возможности. Могу говорить только о том, что попадает в «Кур’єр Кривбасу», также что-то публикует «Літературна Україна», в интернете что-то встречается. Если речь идет о прозе, то в годы независимости печатают преимущественно какие-то геронтологические рассказы: все умирают, стареют, все на грани жизни и смерти, депрессивное. Или редколлегия так пессимистически смотрит на нашу независимость? Из поэзии самых молодых, среди тех, кого я знаю (а знаю немногих) мне нравятся Остап Сливинский и Лесик Панасюк. У Сливинского есть какая-то неоднозначность в стихах, мудрость. А у Лесика Панасюка такие легкие, какие-то позитивные стихотворения. В целом в поэзии пошла какая-то «чернуха», мне кажется», — рассуждает поэт о новой украинской литературе.

И в конце замечает: «Знаете, русскоязычная среда на меня не влияет. Я пенсионер, потому почти не имею социальных связей. Так же мог бы жить в Париже или в Рио-де-Жанейро». (Смеется)