«Мы должны последовательно защищать свои интересы»

Сергей Борщевский является одним из самых авторитетных украинских переводчиков. Благодаря ему появились украинские переводы многих классиков испаноязычных литератур: П. Неруды, Н. Гильена, Г. Мистраль, Г. Гарсии Маркеса, В. Хары, Ф. Майора Сарагосы и других. На этой неделе в Национальном музее литературы Украины ему вручили Литературную премию им. Григория Кочура в области художественного перевода. Сергей Борщевский получил ее за перевод с испанского языка серии поэтических произведений: Педро Кальдерон «Стійкий принц. Драма-примара»; Амадо Нерво «Вибрана лірика»; Леопольдо Лугонес «Вибрана лірика» и Хорхе Луїс Борхес «Вибрані поезії». По этому случаю «День» спросил у Сергея Ефимовича, который, кстати, является также профессиональным дипломатом, о тенденциях в украинском переводе, а также о его оценке украинских позиций на международной арене.

— Сергей Ефимович, знаю, что это не первая ваша награда. Чем ценна для вас именно Литературная премия им. Григория Кочура?

— Дело в том, что мы были хорошо знакомы с Григорием Порфирьевичем. Считаю его своим учителем. Когда я вступал в Национальный союз писателей Украины, он дал свою рекомендацию — для меня это было очень приятно и важно. Уже тогда Григорий Кочур был настоящим патриархом перевода. Помню, когда я только начинал, на заре 70-х годов, часто ходил на собрания переводчиков в Союзе, на которых он всегда присутствовал. Кроме того, встречи с Григорием Кочуром тогда часто проходили в книжном магазине «Сяйво». Поскольку он жил в Ирпене, их расписание было синхронизировано с расписанием электричек. Это были «университеты» для многих моих ровесников, которые в настоящее время стали известными переводчиками. Возможность общения с этим человеком была бесценной. Кстати, свое выступление во время церемонии вручения я начал с сонета, посвященного Кочуру.

— Отвечают ли сегодня украинские переводы по своему качеству и количеству запросам общества?

— В этом вопросе есть много аспектов. Во времена советской власти перевод имел свои проблемы. Прежде всего было мало издательств: «Дніпро», «Молодь», «Веселка», журнал «Всесвіт» и практически все. Что-то могло появиться еще разве что в межобластных издательствах, вроде «Карпат» или «Маяка». Возможностей опубликовать перевод было немного. Вторая проблема — это конечно же идеологические шоры и запреты. Из-за них, с одной стороны, некоторые чрезвычайно важные и интересные вещи вообще не печатались, а с другой — возникали искусственные кумиры, которых превозносили не за талант, а за политические взгляды. Однако сегодня издательств довольно много, но общая картина — достаточно хаотичная. Во-первых, издатели не всегда хорошо ориентируются в том, что на самом деле является важным — часто все зависит от вкусов одного человека. Во-вторых, книгу в настоящее время часто рассматривают прежде всего как товар и произведение, и авторов выбирают по принципу «выгодно/невыгодно». Почему-то, в частности, считается, что поэзию печатать невыгодно... Если же речь идет о рассчитанном на массового читателя «бестселлере», который понравится домохозяйкам, издатель знает, что он принесет прибыль и, учитывая это, принимает решение.В-третьих, сегодня остро ощущается недостаток качественных переводчиков. Некоторым издателям хочется во что бы то ни стало охватить как можно больше всего и получить, например, какой-то зарубежный грант, но перевод в конечном итоге делает неизвестно кто. Я, скажем, никогда не поверю, что 25-летний парень, который не перевел в жизни ни одного рассказа, сможет с первого раза одолеть роман в 600 страниц — такого не бывает. Следовательно, можем допустить, что для перевода был использован русский текст. К сожалению, таких случаев достаточно много. Заметьте, что на книгах иногда даже пишут не «с языка X на украинский перевел...», а просто «на украинский перевел...». Кроме того, одной из ключевых проблем является авторское право — получить его не всегда просто. К сожалению, иногда у нас грешат и пиратскими изданиями.

— Чьи произведения стоило бы, с Вашей точки зрения, перевести сейчас в первую очередь?

— Украинские переводы многих первостепенных писателей вообще отсутствуют — соответственно они остаются практически неизвестными украинскому читателю. Могу подтвердить это относительно, в частности, испаноязычных литератур, но, думаю, в других случаях дело не лучше. Нередко издатели ориентируются на то, что было переведено на русский, ведь часто это — единственный доступный им иностранный язык. Но и россияне переводят далеко не всех достойных авторов! К счастью, иногда издатели прислушиваются к предложениям переводчиков. Так, например, в этом году, к столетним юбилеям Хулио Кортасара и Октавио Паса вышли в свет два моих перевода. Благодаря «Кальварії» удалось оперативно решить все вопросы, связанные с авторским правом. Недавно Киев посетил нобелевский лауреат Марио Варгас Льоса (см. статью Олега Коцарева «От миссии литературы до «Испанского мира» в № 214 от 13-14 ноября э. г.) Кстати, мне повезло с ним встретиться и перевести его последний роман «Скромный герой». Однако перуанская литература имеет еще одного выдающегося представителя — Мануэля Скорсу. Он — автор пяти блестящих романов, которого знают во всем испаноязычном мире. Но у нас не переведено ни одной строки из его произведений. Новое имя открывать всегда трудно. Помню, в свое время из-за этого было непросто пропагандировать даже творчество Маркеса. Не говорю уже о Борхесе, которого в Украине популяризировал покойный Юрий Покальчук. Он же, кстати, первым перевел на украинский Кортасара. Не все знают, что Покальчук защитил кандидатскую по латиноамериканской литературе. Могу назвать еще одно забытое отечественными издателями имя. Это — чилийская писательница Исабель Альенде. Она — автор многих блестящих романов, повестей и рассказов. Что касается Марио Варгас Льосы, то его нужно переводить шире — некоторые фундаментальные вещи этого автора, без которых его литературный портрет остается незавершенным, на украинском еще не выходили. В целом я не считаю, что нужно переводить абсолютно все — следует обращать внимание, прежде всего, на знаковые произведения. К счастью, в моей переводческой практике обычно так и происходит.

— Над чем сейчас работаете?

— В XVII веке в мексиканской литературе была выдающаяся фигура — поэтесса и монахиня-иеронимитка Хуана Инес де ла Крус. Это — человек чрезвычайно интересного мировоззрения. Чего стоит хотя бы то, что эта женщина тогда, в XVII веке владела всеми классическими формами испанского стихосложения. У нас она совсем неизвестна. Хуана Инес де ла Крус стояла на одном уровне с тогдашним испанским театром (она писала также и драматургию, которая тогда была преимущественно стихотворной) и поэзией. В испанской литературе XVII века называют «золотой эпохой». Это — эпоха Кальдерона, Лопе де Вега, Кеведо и Гонгоры. В моих планах — три книги, в которых я планирую показать Хуану Инес де ла Крус как поэтессу и драматурга, а в последней — представить её мировоззрение. Надеюсь, всё удастся — по крайней мере, точно не будет проблем с авторским правом. Это — проект на два года работы. Думаю, он станет хорошим подарком не только для читателей, но и для литературоведов и испанских филологов. Возможно, будет также и четвёртая книга, рассчитанная специально на студентов. Она будет состоять из фрагментов первых трёх и комментариев. Перед этим я перевёл четыре прозаические книги, хотя, как правило, люблю чередовать прозу и поэзию. Кроме того, мне нравится изменять эпоху и страну.

— А в Украине готовят литературных переводчиков?

— К сожалению, нет. В своё время я имел соответствующий эксперимент в КНУ им. Шевченко, куда меня пригласили преподавать. Но, что может дать одна пара в неделю на протяжении семестра уже на выпускном курсе? Считаю, что подготовка переводчиков должна базироваться на соглашениях, заключённых между университетами разных стран. Подобный обмен существовал в пределах СССР. Например, нынешний и.о. главы НСПУ литературовед и переводчик Александр Божко закончил аспирантуру Ереванского университета, а грузинский и украинский поэт и переводчик Рауль Чилачава когда-то приехал в Украину из Грузии по обмену. Василь Шкляр также учился в Ереванском университете, а Светлана Жолоб — в Тбилиси. Перечень можно продолжить. Считаю, что будущий переводчик должен при поступлении обязательно проходить творческий конкурс — человек, который сам не пишет, не может заниматься литературным переводом. Очень важно приглашать к нам студентов из других стран, ведь таким образом мы закладываем фундаменты будущих переводов украинской литературы на иностранные языки. Сегодня мы можем сколько угодно дискутировать о Нобелевской или о каких-то других премиях для наших писателей, но если их не будут переводить, хотя бы, на наиболее распространенные языки, всё это останется фантазией. К сожалению, в основном украинских писателей не читают за рубежом, хотя наша литература достойна того, чтобы её знали. Об этом свидетельствуют отдельные успехи отечественных авторов, но это — вспышки.  А нужен нормальный процесс!

— Знаю, что вы никогда не скрывали собственную гражданскую позицию. В частности, недавно написали «Баладу про Х...ла» и публично отказались переводить произведения аргентинских авторов из-за неоднозначной позиции президента Аргентинской республики относительно Крыма. Считаете ли вы, что перевод и переводческое сообщество могут быть эффективными средствами международной политики и диалога?

— Безусловно, ведь начнём с того, что без перевода диалог невозможен. Относительно гражданской позиции, то считаю, что она должна быть у каждого человека. В мае, когда шла речь о возможных гастролях в Украине Спивакова, я организовал письмо-протест писателей — для меня это было не менее важным, чем написать что-то или перевести. Считаю, что мы не должны давать садиться себе на шею. Без самоуважения нас не будет уважать никто в мире. В дипломатии существует принцип взаимности — если высылают из страны твоего посла, ты должен сделать то же самое с послом этой страны. К сожалению, в отношениях с Россией взаимности у нас никогда не было. Если, например, у нас продолжает выходить «Комсомольская правда в Украине», в России, как минимум, должна выходить «Україна молода». Нужно приучать мир к тому что мы такая же страна как и все остальные. Относительно Аргентины, то она не голосовала против нас на Генеральной ассамблее ООН — только воздержалась. Но Варгас Льйоса, когда выступал в Киеве, признался, что ему стыдно за большие страны Латинской Америки, которые воздержались, потому что в таких вопросах нельзя воздерживаться. Возможно, кто-то скажет, что здесь речь идёт о каких-то экономических интересах, ведь сейчас Россия замещает, в частности, аргентинскими продуктами европейский импорт. Но недавно Аргентина пустила к себе Russia Today. Какими экономическими факторами это можно объяснить? В разговоре с аргентинским послом я предупредил его, что если так будет продолжаться и в дальнейшем, через три-четыре года его граждане будут избирать парламент и президента по рецептам Russia Today. Следует помнить, что Россия легко входит, но никогда не выходит добровольно... Аргентина действует по такой логике, что если ЕС (а соответственно и Британия, с которой у неё давние счета) осудил аннексию Крым, то мы должны делать наоборот. Но почему Украина, третья страна должна зависеть от их отношений между собой? Здесь нет логики. К сожалению, и мы сами ещё не научились последовательно защищать собственные интересы, в частности и закреплённые в международных договорах. Относительно России, то меня вообще удивляет, что эта страна, которая нарушила все возможные договорённости, и до сих пор является участником каких-то переговоров. Они врут ежедневно и на всех уровнях — о чём же можно с ними договариваться? Без Украины нет Российской империи — это сегодня стоит на кону. Нужно об этом помнить. Маркес когда-то говорил, что одиночеству может противостоять лишь человеческая солидарность. В настоящее время нужна солидарность всего цивилизованного мира, потому что Путин действует как в рекламе стирального порошка: «Завтра мы придём к вам».