«Нам очень нужны мосты между научной мыслью и массовым сознанием»

Нечасто умения научного работника с невероятно широким мировоззрением, способностью отыскивать в архивах блестящие детали, которые становятся открытием и основой для переосмысления привычных трактовок, совмещаются с талантом рассказать о своих исследовательских находках так динамично и понятно, чтобы заинтересовать даже не специалистов. Еще реже случается, что такой человек владеет и организаторскими способностями, чтобы аккумулировать творческую энергию многих людей и вместе достигать значительных результатов. Владимир Панченко удивительным образом совмещает в себе эти умения.

Литературовед, чьи книги постепенно разрушают стереотипы относительно украинской классики, по-новому переосмысливая ее. Основатель влиятельного издания «ЛітАкцент», которое для многих стало путеводителем в мире современной литературы. Доктор филологических наук, профессор, наш постоянный автор Владимир ПАНЧЕНКО в канун своего 65-летия рассказал газете «День», какие сокровища можно найти в нашей классической литературе, почему важной является роль научно-популярного жанра и какой вопрос даст возможность ответить на многие другие, важные для украинцев вопросов.

— Прежде всего — поздравляем Вас с давно заслуженным званием «Почетный гражданин города Кропивницкого». Что означает для вас эта награда?

— Благодарю. Сознаюсь, что эта награда для меня чрезвычайно важна. Я люблю Кропивницкий — загадочный для многих город, об истории и культуре которого в Украине знают, к сожалению, мало. Я там проживал в течение семнадцати лет, в 1990—1994 годах был народным депутатом от тогдашнего Кировограда, пытался приложить максимум усилий, чтобы помочь музеям, библиотекам, учебным заведениям... Очень много сил отдал общественно-политическим делам. В Кропивницком живет семья нашей дочки Олеси, у меня там много коллег и друзей.

ШЕВЧЕНКО В РОЛИ РОБИНЗОНА И ДРУГИЕ ОТКРЫТИЯ ОБНОВЛЕННЫХ «СОЛНЕЧНЫХ ЧАСОВ»

— В понедельник состоится презентация нового издания «Солнечные часы», в котором есть шесть новых очерков. Могли ли бы вы немного рассказать нам, о ком именно в них идет речь?

— Я сказал бы, что это скорее обновленное издание. Мне хотелось, чтобы книжка имела не только новый дизайн (а он действительно очень интересный — солнечный), но и частично новое наполнение. Поэтому мы договорились с издательством, что общее количество разделов — 24 — сохраним (это хорошо гармонирует с названием книги), но вместо шести разделов, которые были в первом издании, теперь будут новые.

Один из них — «Шевченковский след в Висбадене». Эта история для меня открылась в 2010 году, когда я попал в этот город и на тамошнем православном кладбище увидел могилу контр-адмирала Алексея Бутакова. Того самого, который взял Шевченко в экспедицию на Арал. Это будет очень неожиданный для читателя сюжет, потому что в нем появится необычный Шевченко — мореплаватель, который однажды даже оказался в роли Робинзона на безлюдном острове.

Также там есть раздел «Беспокойство Джозефа Конрада». В нем повествуется о житомирских страницах биографии классика английской литературы, поляка по происхождению, уроженца украинской земли. На Житомирщине есть село Терехово, недалеко от Бердичева, а в этом селе есть очень симпатичный музей Джозефа Конрада. Поэтому страницы биографии этого писателя я и представил в жанре пилигримского путешествия.

Еще один новый раздел посвящен большому украинскому меценату Василию Симиренко, который чрезвычайно много сделал для украинского развития в конце ХІХ — в начале ХХ ст.

Есть также рассказ о культурном деятеле и меценате Иосифе Юркевиче. В его семье было несколько интересных фигур: в частности, он сам («солнечный доктор», как его называл Максим Рыльский) и его сын Левко, который в 1913 году своими публицистическими статьями полемизировал по национальному вопросу со Сталиным и Лениным. Это блестящая публицистика, далеко идущая; как сказала бы газета «День» — «бронебойная». Думаю, читателям будет интересно узнать о селе Кривом на Житомирщине, где было имение Юркевичей, — к сожалению, очень запущенное. Поэтому такими публикациями мне хотелось бы также привлечь внимание к состоянию этих достопримечательностей, потому что часто мы — небрежные хозяева. И, к большому сожалению, история моих путешествий — это по большей части история знакомства с руинами.

Есть еще разделы, посвященные Сергею Ефремову и Валерию Марченко. Ефремов — известная фигура, особенно в последние 20—30 лет. Валерий Марченко тоже, но мне кажется, что он заслуживает большего внимания и памяти. Это человек, который в моих глазах обладает элементами святости, потому что он был самоотверженным, ради идеи отдал собственную жизнь. Валерий Марченко из поколения семидесятников, совсем молодым работал в «Литературной Украине», начинал как востоковед, знал восточные языки, был в восторге от Агатангела Крымского. А затем его путь стал крестным, потому что он избрал для себя правозащитную деятельность, попал на советские зоны, там в лагерях и погиб, будучи молодым человеком. Похоронен он под Киевом, в селе Гатное. Это чрезвычайно светлая фигура.

«ТРОЩИ, ЛАМАЙ СТЕРЕОТИПИ»

— Благодарю вас за действительно фундаментальную работу, которую вы осуществляете. Потому что в настоящий момент преимущественно будут популяризировать (например, на фестивалях) современную украинскую, иностранную литературу, а классику меньше. К слову, что, по вашему мнению, мешает или усложняет актуализировать классику?

— Прежде всего, стереотипы. Мы все живем в их системе. И это, в принципе, естественно, потому что стереотип — это привычка. А мыслить, чувствовать общепринято — легче, чем искать новые смыслы в известном. Привычка оберегает человека от перегрузок. Но в то же время привычки-стереотипы имеют и негативный аспект. «Трощи, ламай стереотипи», — писала молодая Лина Костенко. И была права.

Мне хочется перечитывать классику, писать о ней так, как я ее понимаю теперь. Даже такие фигуры, казалось бы, немного архаизированные, как Нечуй-Левицкий, Панас Мирный — тоже нуждаются в свежем прочтении. Многие, например, не воспринимают роман «Хіба ревуть воли, як ясла повні?». Но там есть много интересного. Это же история незаконнорожденного ребенка со всеми его комплексами. Представьте, как много откроется, если прочитать этот роман, исходя из психоаналитического взгляда.

Во-вторых, роман Панаса Мирного — это еще и полемика писателя с романтическим изображением благородных разбойников, Робин Гудов. В украинском писательстве их немало — вспомню хотя бы Гаркушу и Кармелюка. И они опоэтизированы. А у Панаса Мирного совсем другой разбойник: Чипка — это же альтернатива Гаркушам и Кармелюкам. И дальше возникает неожиданная линия сближения Панаса Мирного и Достоевского, поскольку речь идет о проблеме цели и средств. Если средства ошибочны, то и сама цель искажается. Вот как можно этот роман читать. И в психологическом плане он очень интересен.  

Кроме стереотипов, еще мешает лень. Эти вещи взаимосвязаны. Впрочем, бывает и так, что мы от них избавляемся. Приятно видеть, что у нас стал популярным Котляревский. «Энеида» — это же хит! Устраивают фестивали, выставки, инсталляции. А почему поэма популярна? Не потому, что произведение стало другим или Котляревский изменился, а потому что мы по-другому начали на него смотреть.

«ДОРОГА В ТИСЯЧУ РОКІВ»

— Я бы сказала, что изучение классики имеет и стратегическую цель — она показывает, что мы в действительности не являемся «молодым государством», которым нас временами стремятся позиционировать. Всегда вспоминаю, как Емельян Прицак учредил в Гарварде серию давней украинской литературы, чтобы показать, что нашей литературе уже 1000 лет. А как считаете, можно ли актуализировать эти, еще более давние пласты?

— Да, конечно, можно. Нам нужно говорить о тысячелетней культуре. Валерий Шевчук когда-то написал книжку эссе о разных литературных сюжетах, фигурах писателей далеких и близких времен и назвал ее так: «Дорога в тисячу років». Правильно, так и нужно делать.

Я держу в руках книгу Ивана Огиенко (митрополита Иллариона) «Українська культура. Коротка історія культурного життя українського народу», изданную в 1918 году в Киеве. Это популярное издание, очень полезное. Он рассказывает о нашей давней литературе, культуре XVII—XVIII ст., Мазепинской эпохе. Мне интересно ее читать, потому что там показаны целые пласты большой украинской культуры, которая, между прочим, была тесно связана с западным, европейским культурным пространством. Иван Огиенко, среди прочего, показывает, как сильно влияла украинская культура XVIII ст. на русскую, выступая в роли «культурного донора». Уже из этой книжки, из этого пласта, можно получить много интересных вещей, которые напрашиваются на актуализацию.

ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

Например, такая история. У Феофана Прокоповича была стихотворная драма «Владимир» (1705), которую он посвятил Иванове Мазепе. Тогда в нашей литературе существовала традиция глорификации правителей. И его драма также в аллегорической форме прославляла гетмана. А затем, когда Иван Мазепа после Полтавской битвы оказался в эмиграции, Феофан Прокопович быстренько перепосвятил свою драму Петру І! Правда ведь эта история напрашивается на аналогии? Имею в виду не так культурный факт, как психологический, ментальный аспект, который касается Украины и украинцев.

Вечно актуальным остается Сковорода с его этикой. Его тоже нужно открывать для себя каждому поколению.

СТАТЬ ИНТЕРЕСНЫМИ САМИМ СЕБЕ

Уже давно я убедился, что та литература, которая создавалась 500 лет, 1000 лет тому назад, остается живой, близкой читателям более поздних времен. Когда работал над книжкой о Зерове, то перечитывал многих авторов. Например, когда читал Горация, то каждый раз поневоле улыбался — написано тысячелетие тому назад, а речь идет и о нынешних наших чувствах, переживаниях. Человек, наверно, меняется в историческом плане, но очень много у него остается все же неизменным.

Поэтому вопрос об актуализации — это вопрос не давней или новой литературы, а вопрос нашего восприятия ее. Мяч на нашей половине поля. Если мы будем любознательными, интересными самим себе, не безразличными к залежам древности, то найдем там очень много интересных и важных знаний.

— Учитывая, что ваши тексты — это интеллектуальные исследования, которые чрезвычайно интересно читать, могли бы поделиться «рецептами», как интересно рассказывать о литературе?

— Ответ очень простой: интересно для других будет тогда, когда тебе самому интересно. Это значит, что сам автор должен найти и открыть что-то для себя в том, что вроде бы все знают. А еще нужно рассказывать о своих находках на понятном языке. У меня, например, возникла аллергия на квазинаучный стиль. Поэтому стремлюсь рассказывать, писать на живом, «человеческом» языке.

В-третьих, очень уважаю визуальную информацию. Текст — это важно, но если к нему есть еще какой-то образ, иллюстрация, то это совсем хорошо. Вот отсюда, кстати, еще один компонент «Солнечных часов» — там не менее 400 иллюстраций. Поэтому все, что пишу, пытаюсь иллюстрировать, чтобы читатель мог не только прочитать, но и увидеть и представить то, что видел и представил я.

ИНТЕРЕСНЫЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ БИОГРАФИИ ВМЕСТО НУДНЫХ БИОГРАФИЧЕСКИХ СПРАВОК

— Есть еще один важный аспект ваших трудов: у них нет того, что литературовед Марко Павлишин называет «канон как иконостас», то есть «канонических» биографий художников. У вас писатели предстают перед нами как чрезвычайно талантливые, но в то же время и похожие на нас люди.

— Меня давно волнует проблема жанра биографии, ведь он у нас не очень культивируется. В «Солнечных часах» я рассказываю прежде всего истории людей. Как написал в своем отзыве на книгу Андрей Любка: «Солнечные часы» — это сочетание путешествия и интеллектуальной биографии». Правильно, так оно и есть. 

Правда, в последнее время сдвиги в биографическом жанре все-таки наметились. Издательство «Дух і Літера», например, начало серию «Фигуры культуры», в которой представлено уже около десятка интересных трудов биографического жанра. Особенно хотел бы выделить книжки Леонида Ушкалова — «Ловитва невловного птаха» о Григории Сковороде и книжку о Михаиле Драгоманове. Очень хорошо, что на Драгоманова нашелся Ушкалов. А Евгению Маланюку повезло с Леонидом Куценко. Если бы же каждому классику так везло. Тогда у нас было бы меньше нудных биографических «справок» вместо ярких рассказов о живых людях.

У меня, к слову, в работе есть книжка, которая называется «Шевченко зблизька». Это о Шевченковских приездах в Украину, в 1943—1947, 1959 годах. Мне было интересно показывать Шевченко в его окружении, рассказывать истории, которые с ним происходили. Знаете, это такой интересный, притягательный Тарас Григорьевич — с впечатлительной душой, «тонкосльозий» (он прекрасно пел!), однако и азартный анекдотчик. А в хорошем обществе Тарас не отказывался и от рюмки...

Вместе с тем у него был какой-то органичный аристократизм, который позволял ему быть «своим» у Репниных, во многих салонах Петербурга. Это очень интересная личность. И здесь не нужно ничего высасывать из пальца, как делает кое-кто из тех, кто пишет или снимает фильмы о Шевченко. В его реальной истории есть достаточно ресурса, «золотого запаса» для яркого рассказа. Именно так умели писать биографии Андре Моруа, Юрий Тинянов. А у нас есть Михаил Слабошпицкий, который пишет замечательные биографические романы.

«НЕТ БОЛЕЕ ФАТАЛЬНОГО ВОПРОСА ДЛЯ УКРАИНЦЕВ, ЧЕМ «КТО МЫ?»

— А если посмотреть стратегически, о ком в настоящий момент в нашей ситуации нужно вспоминать, чтобы, в частности, лечить украинцев от «провинциализма» (одного из трех врагов украинцев, по Ю. Шевелеву)? Так как провинциализм заключается не только в том, что украинцы долгое время не знали (или до сих пор не знают) иностранных авторов, но и в том, что часто не знают украинцев, которые хотели вернуть Украину в мировой контекст. Вы уже вспоминали Николая Зерова, представителя интеллигенции, которая была органично вплетена в мировой контекст. А кого еще посоветовали бы популяризировать?

— Сразу много имен всплывает в памяти. В настоящий момент почему-то вспомнилось имя Николая Гоголя. О нем очень много написали в России, зато в Украине мало. Гоголь, увиденный нашими глазами, есть в украинском культурном пространстве (знаю Юрия Барабаша, который написал о Гоголе, основываясь на украинской точке зрения). О нем стоит написать. И мы тогда откроем много нового об этой фигуре. Старшим современником Гоголя был Василий Нарижный, который серьезно на него повлиял своей талантливой прозой. Только что у нас знают о Василии Нарижном из Устивицы, села неподалеку от гоголевской Васильевки? Или об Оресте Сомове?

Я называю сейчас фигуры, которые «спрятаны». А есть фигуры, которые «на виду». Например, появились разумные научные труды о Михаиле Грушевском. Научные работники делают свое дело — выходят монографии (правда, тиражом 500 или 1000 экземпляров). Но где научно-популярный жанр? Нам очень нужны мосты между научной мыслью и массовым сознанием. Необходим научно-популярный жанр в литературе, кино, на телевидении. Необходимы разные способы, формы доступа к массовому сознанию, чтобы рассказывать, рассказывать, рассказывать...

Хотелось бы вспомнить добрым словом грандиозный стратегический проект «Библиотека газеты «День». Это действительно монументальное, продуманное дело, направленное на то, чтобы мы более успешно справились с проблемой собственной идентичности. Потому что нет более фатального вопроса для украинцев, чем «Кто мы?». А следующий за ним вопрос — «Чего мы хотим?». Если есть ответ на первый вопрос, то легче отыскать ответ и на второй.

Появляются исторические рубрики в некоторых других периодических изданиях, есть несколько телевизионных программ, посвященных истории (вспомню при этой возможности имена Вахтанга Кипиани, Александра Зинченко и Олега Криштопы). Это уже и есть коммуникация с широкой, массовой аудиторией. Но это тот случай, когда много не бывает. Поэтому свое задание я вижу в том, чтобы рассказывать другим то, что интересно мне.

— Напомним читателям, что «Библиотека газеты «День» в значительной степени появилась благодаря вам.

— Да, это была интересная ситуация. 2002 год, лето, начинался отпуск. Я был тогда в редакции, мы разговаривали с главным редактором газеты «День» Ларисой Ившиной. И я говорю, что было бы хорошо материалы рубрики «Украина Incognita» выдать отдельной книжкой. Лариса Алексеевна молниеносно спросила: «А вы готовы к этому подключиться?». Говорю: «У меня как раз отпуск начинается, конечно, подключусь». И мы с Игорем Сюндюковым и Сергеем Махуном, который тогда работал в газете «День», сформировали книгу, которая теперь выдержала девять изданий.

«ДАНЬ СВЕТУ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ САМИ БЫЛИ НОСИТЕЛЯМИ СВЕТА»

— В этом году газета выпускает новинку «День вдячності», посвященную людям, которые в разные времена поддерживали украинцев. Как вам концепт этой книги?

— Для меня это было неожиданностью. Время у нас радикальное, тревожное. А здесь — «День вдячності». И мне это понравилось, так как идея светлая, благородная. Это то, чего нашей ментальности не хватает — ориентира на позитив, свет, жизнерадостность. В книге видно желание «пообщаться» с людьми, которые в разные времена были благосклонны к нам, рассказать о них, приблизить их к нам. Мне это очень импонирует.

Когда Лариса Алексеевна мне рассказала о своем замысле, я заявил о своем желании написать об украинских дорогах Ивана Бунина. А когда начал дальше вспоминать имена сторонников Украины, то у меня получился очень длинный реестр, начиная от Кондрата Рылеева и до Ярослава Ивашкевича. Очень хорошо, что в книге будут представлены и фигуры тех, кого можно назвать нашими современниками — Джеймс Мейс, Джон Маккейн и другие. 

Концепция книги удачная, благородная, так как речь идет о дани свету людей, которые сами были носителями света. С нетерпением ожидаю появления книги.

Мне кажется интересной идея внедрения и в Украине Дня благодарности. Выход новой книжки «Дня» — хороший повод для того, чтобы над этим поразмышлять. Будете во Львове на «Book Forum», подискутируйте на эту тему. Так как все начинается с ростка, который может прорасти, когда попадет в хорошую почву. А львовская почва — именно такая, из нее много перспективного вырастает.