Непростое прошлое и оптимистическое будущее

«День» неоднократно вел речь о трансформации украинской государственности. И в течение всех этих исторических перипетий украинский язык сопровождает наш народ, будучи зеркалом общества и сокровищницей национальной идентичности. 21 февраля украинцы отмечали Международный день родного языка. Однако насколько хорошо мы его знаем? О специфичности развития украинского языка рассказывает кандидат филологических наук, доцент, автор работ по истории украинского языка Виталий ПЕРЕДРИЕНКО.

«НА ЦЕРКОВНОСЛОВЯНСКОМ ЯЗЫКЕ В УКРАИНЕ ГОВОРИЛИ НЕМНОГИЕ»

— Виталий Аркадиевич, когда именно появился наш язык?

— По новейшим исследованиями известно, что украинцы являются непосредственными наследниками племен того народа, который жил на нашей земле еще задолго до начала эпохи письменности и Киевской Руси. Некоторые исследователи выводят корни украинцев еще от трипольской эпохи. Правда, эта теория требует еще определенной доработки. Во всяком случае, нет сомнений, что наш язык зародился значительно раньше, чем было принято христианство и на нашей земле официальный статус приобрел старославянский язык. Это, конечно, не означает, что украинский язык был тогда полностью таким же, каким мы знаем его сегодня. Он претерпевал определенные изменения, мог несколько иначе звучать: ведь язык не стоит на месте.

— Известный языковед Юрий Шевелев считает, что черты украинского языка появились в VI — VII в. Как тогда быть с теорией «единой колыбели братских народов»?

— Несомненно, украинский язык в VI — VII в. уже существовал. А что касается «колыбели», то выразительно прослеживается политическая подоплека этой теории. Однако я хотел бы кое-что уточнить. Изначально о существовании восточнославянского праязыка говорил хороший русский языковед Алексей Шахматов. Да, он мог ошибаться как ученый, например, из-за нехватки информации, ошибок в подходе. Но он точно не ошибался наперед — потому что некоторым советским исследователям выводы были известны еще до того, как они брались за перо. Алексей Шахматов допускал существование общего праязыка до начала эпохи письменности (ІХ — нач. Х в.). А уже в советские времена ученые продолжили этот тезис до ХІІІ или XIV в., а некоторые и до XVI в.

Исследуя проблему восточнославянского глотогенеза, Юрий Шевелев пришел к выводу, что на территории восточного славянства изначально наметилось развитие пяти, а не трех языков. На территории Украины он видел два языковых центра — Галицко-Волынский, Киевско-Черниговский (то есть те, которые впоследствии стали говорами украинского языка). На территории России он тоже определил два центра — Ростово-Суздальский (приблизительно территория современной Тульской, Московской областей, северные окраины Воронежской, Курской области) и Псковско-Новгородский.

Поэтому если бы для Новгорода судьба сложилась счастливее, то сегодня мы могли бы иметь еще четвертый восточнославянский язык. Однако история не имеет обратного направления, сегодня такого языка нет, но существует Смоленско-Полоцкий (белорусский язык). Следовательно, теоретически, по Юрию Шевелеву, мы имели бы пять языков, но имеем три. Почему? Потому что у история свои правила, которые не всегда совпадают с языковыми.

— Могла ли возникнуть эта теория, в частности, и из-за того, что большую роль в Киевской Руси играл церковнословянский язык, который пришел с принятием христианства и преобладал в памятниках (ведь большинство из них богослужебные)? А поскольку памятников живого языка было меньше, это создало пространство для манипуляций?

— Да, церковнословянский язык в какой-то степени был объединительным фактором для славян, причем для восточных и южных. Но следует понимать, что реально на церковнословянском языке в Украине немногие говорили. Скажем, украинцы и белорусы, идя в церковь, слушая богослужение в воскресенье, в переводчике не нуждались, они прекрасно понимали, о чем вел речь священнослужитель. Но, выйдя из церкви, они переходили на свой язык.

«СЧИТАТЬ НАШ ЯЗЫК БЕЗГОСУДАРСТВЕННЫМ В ТЕЧЕНИЕ ДЛИТЕЛЬНОГО ПЕРИОДА ВРЕМЕНИ — НЕПРАВИЛЬНО»

— Какой тогда был статус разговорного украинского языка?

— Что касается простонародья, то украинский язык был здесь повседневным, привычным. Представители высших классов (князья, бояре и другие) вряд ли между собой говорили по-церковнословянски, хотя, конечно, церковнословянизмов в их речи могло быть больше, чем в языке простонародья. Однако как только высшим слоям общества нужно было обращаться с приказами, инструкциями и тому подобное к населению, то они переходили на обычный язык. Например, язык грамот Киевской Руси значительно ближе к живому разговорному языку, чем язык богослужения. Следовательно, хотя разговорный язык не имел такого официального статуса, как это сегодня принято считать, однако с ним должны были считаться, — хотели того или нет.

Более того, сама Киевская Русь была высокоавторитетным, сильным и влиятельным государством в тогдашних международных отношениях. Поэтому неудивительно, что наша деловая речь распространилась и на Молдавское княжество, а когда после татаро-монгольського нашествие большая часть Украины вошла в состав Великого княжества Литовского, то государственным языком там стал руський. Поэтому считать наш язык безгосударстенным в течение длительного периода времени — неправильно. И где-то приблизительно вплоть до времен Мазепы, а может, и до времен Ивана Скоропадского украинский язык еще достаточно четко сохранял этот статус, в частности благодаря интенсивному делопроизводству Гетманщины.

Другая причина — среди украинской казацкой старшины, в целом, было принято учить своих детей в Киево-Могилянской академии, западных университетах, поэтому грамотных людей было много. Как свидетельствуют давние документы конца XVI — начала XVIII веков, когда производилось судебное следствие, то, как правило, должны были расписываться свидетели. В большинстве случаев свидетели расписывались сами. Лишь изредка случались формулы такого типа, что вместо неграмотного «такой-то руку приложил».

Ситуация резко изменилась после «Жалованной грамоты дворянству», которая была издана при Екатерине ІІ. В соответствии с ней, в Украине никто не имел права учиться в университетах, кроме детей дворян. Именно с этого периода начинается время «египетской темноты». Поэтому когда мы говорим о низком распространении грамотности, то оно у нас корнями именно из этих времен. Такая политика еще больше усилила давление, начатое Петром I и его приказом, по которому в Киево-Могилянской академии, Лаврской типографии запрещали издавать книги, языком отличавшиеся от русских изданий.

«ЧЕМ БОЛЬШЕЕ ДАВЛЕНИЕ ОКАЗЫВАЛИ, ТЕМ БОЛЬШЕЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ПОЛУЧАЛИ»

— Как же в условиях такого чрезвычайного давления появился новый литературный язык?

— Не все в жизни происходило так, как хотелось власти. Память о том, что был деловой украинский язык, вне сомнения, у части украинцев сохранялась и до конца ХVIII в., до времен Ивана Котляревского.

С другой стороны, и Котляревскому, и его современникам было понятно, что полностью вернуться к тому языку, на котором писали в ХVII в., было невозможно, — потому что запрещали, да и время его не пришло. А главное — Российская империя при Екатерине ІІ была в зените своей славы. Единственное оружие, которого империя боялась, был юмор и смех. К этому оружию и прибегнул Иван Котляревский. Почти параллельно возникает и романтизм, представители которого в своем творчестве опирались на богатейший украинский фольклор.

А обратимые перемены приозошли уже при Тарасе Шевченко, устами которого говорил сам украинский народ. И это был окончательный поворот в том направлении, чтобы теперь уже живой украинский язык, который был в основе деловой украинской речи, восстановить и сделать общеупотребимым литературным языком.

— Так что, в целом, в Российской империи еще можно было найти возможность для развития украинского языка. Но при СССР его статус существенно изменился — украинский едва не вытеснили из обихода.

— Возможно, так планировали, но этим планам не удалось осуществиться. Империя уже была не та. Хотя она имела войско и много оружия, но это была лишь сила, лишь принуждение. А оно, как правило, обязательно наталкивается на противодействие. И чем большее давление оказывали, тем большее противодействие получали.

В то же время немало было сделано для украинского языка и во времена СССР. Например, было открыто много украинских школ, но в основном по селам, в городах же — преимущественно русскоязычные. Такая была хитрая политика. На фасаде часто провозглашали поддержку украинскому языку, а в действительности... В частности, распространялись явления, мол, жители города должны говорить по-русски — «Вы же в городе». Так что СССР использовал более тонкие методы.

ПЕРЕХОД НА РУССКИЙ КАК СПОСОБ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КРЕПОСТНОГО СТАТУСА

— А, по вашему мнению, эти более тонкие методы до сих пор действуют? Просто интересно, что, несмотря на Валуевский циркуляр, Эмский указ, советскую политику, украинский язык выстоял. А уже во времена независимости, когда нет запретов, долгое время, особенно до Майдана, можно было слышать о русификации украинцев.

— Это явление требует отдельного исследования. Если народ чувствует прямое давление, то у него всегда возникает естественное желание оказывать сопротивление. Но в советские времена были и другие явления, в частности украинизации, тогда искренне или неискренне немного подстраивались под украинский язык и культуру. Правда, это не помешало морить голодом основных носителей украинского языка.

Не секрет также, что многие украиноязычные люди были колхозниками. А колхозник в советское время — крепостной. Он не имел паспорта, не мог никуда выехать. А когда ему удавалось освободиться, то пытался как можно быстрее откреститься от прошлого положения. И переход на русский язык был одним из таких факторов.

— Действительно, получается, что его родной, украинский язык ассоциировался с тем состоянием, в котором он находился. А как сейчас, по вашему мнению, стоит позиционировать украинский язык и среди нашего населения, и на мировой арене. Чем наш язык особененный?

— Это высокопоэтический язык, который имеет практически такие же возможности выражений, как и любой другой европейский. Кроме того, он богат и в научном понимании, потому что, в конце концов, первая энциклопедия кибернетики была издана именно на украинском. А главное — редко какому языку удалось бы выжить после того, что происходило в истории с нашим языком. Однако он выстоял. Потому что в нем очень богатый духовный потенциал. Поэтому будущее нашего языка я воспринимаю оптимистично. Если он пережил то, что пережил, то у него точно есть большое будущее.